Дибич Иван Иванович (Забалканский)
(03.05.1785—29.5.1831)

Потомок древнего дворянского рода, во времена рыцарства владевшего землями в Шлезвиге и Богемии. С раннего возраста мальчик удивлял взрослых необыкновенными способностями. Его начальным образованием занимался отец, который дал Ивану первичные знания по математике, истории и географии.

В 1797 году Дибич поступил в Берлинский кадетский корпус, в котором благодаря своим способностям и хорошо поставленному преподаванию, скоро оказал замечательные успехи в науках.

В 1801 году Дибич переезжает в Россию и зачисляется в чине прапорщика в лейб-гвардии Семеновский полк. Продолжив активно осваивать военные науки, Дибичу очень скоро пришлось применять теоретические знания на практике. Вместе с полком в 1805 году он принимал участие в первых сражениях с армией Наполеона.

20 ноября в сражении под Аустерлицем он, будучи ранен в кисть правой руки, взял шпагу в левую руку и до конца оставался при своей роте, за что был награжден золотой шпагой с надписью: «За храбрость».

Кампания 1806–1807 годов еще более выдвинула молодого офицера. За сражение при Гейльсберге за удачное расположение батареи на правом берегу реки Алле Дибич получил орден Св. Георгия 4-й степени.

Сражения при Прейсиш-Эйлау, Гутштадте, Фридланде также дали случай выдвинуться молодому офицеру, который возвратился из похода в чине капитана.

В 1810 году Дибич был переведен в императорскую свиту и при содействии князя П.М. Волконского поступил на место дежурного штаб-офицера в корпус графа П.Х. Витгенштейна.

В сентябре 1811 года Дибич был произведен в полковники.

Отечественная война 1812 года застала Дибича обер-квартирмейстером в корпусе графа Витгенштейна, под командованием которого Дибич участвовал в сражениях под Якутовом, Клястицами, Головчицами. Его храбрость и мужество были оценены орденами Св. Владимира 3-й степени и Св. Анны 1-й степени.

18 октября 1812 года Дибич был произведен в генерал-майоры, а за Березину он был награжден золотой шпагой с бриллиантами.

В конце 1812 года Дибич командовал отрядом, который действовал против войск Макдональда. При местечке Кольтнеках двухтысячный отряд Дибича расположился между прусскими корпусами генералов Йорка и Массенбаха. Действия отряда прусские генералы посчитали за выступление сильного авангарда русской армии, а дипломатические способности Дибича позволили во время переговоров заключить важную Таурогенскую конвенцию (18 декабря), которая разорвала совместные военные действия прусских и французских частей.

Вскоре Дибич был назначен генерал-квартирмейстером армии графа Витгенштейна.

В 1813 году Дибич за отличия в сражениях против французов награждается прусским орденом Красного Орла 1-й степени и становится генералом-квартирмейстером русско-прусских войск. Он участвует в боях под Лютценом и Баутценом, и очень своевременное отступление союзных войск из-под Баутцена было совершено благодаря советам Дибича.

Когда после кратковременного перемирия с французами главнокомандующим войсками коалиции был объявлен австрийский фельдмаршал князь Шварценберг, Дибич, оставаясь по-прежнему генерал-квартирмейстером, участвовал в неудачном для союзников Дрезденском сражении (14–15 августа), где под ним были убиты две лошади, а сам он получил сильную контузию.

За Кульмское сражение, в котором Дибич отличился не только храбрость, но и распорядительностью, он был награжден орденом Св. Владимира 2-й степени. Участие в боях под Лейпцигом принесли Ивану Дибичу австрийский орден Марии-Терезии Малого креста и чин генерал-лейтенанта. Его активность, знания и распорядительность снискали к нему доверие императора Александра I, и во время военных советов Дибичу часто удавалось склонить императора к принятию правильных решений.

В кампании 1814 года во Франции Дибич отличился в сражениях при Ла-Ротьере и Арсис-сюр-Обе, а на военном совете 12 марта вместе с князем П.М. Волконским и К.Ф. Толем представил план похода на Париж. В 1814 году он был награжден орденом Св. Александра Невского.

Когда Наполеон бежал с Эльбы и вернулся во Францию, русские войска вновь двинулись в Европу. Тогда 30 апреля 1815 года Дибич был назначен начальником штаба 1-й армии и выступил с ней за Рейн. Однако боевая деятельность русских войск оказалась излишней, и все ограничилось лишь блестящими смотрами при Вертю, где Дибич получил бриллиантовые знаки к ордену Св. Александра Невского.

После возвращения в Россию Дибич по-прежнему оставался в должности начальника штаба 1-й армии, стоявшей на Днепре, а 8 июня 1818 года получил звание генерал-адъютанта.

После войны с Наполеоном Александр I не оставлял Дибича без внимания, а с 1821 года он стал сопровождать императора практически во всех поездках.

Вскоре Дибич был удостоен новый высоких наград – ордена Св. Владимира 1-й степени и австрийского ордена Леопольда 1-й степени.

В 1823 году, когда начальник Главного штаба Волконский вследствие интриг был отправлен в отпуск, Дибич был временно назначен на его должность, через год он был официально утвержден в этой должности. Одновременно Дибич назначается управляющим квартирмейстерской частью и присутствует в Государственном совете и в комитете министров. Кроме того, он не прекращает сопровождать императора во время поездок. Естественно, что Дибич оказался рядом с императором во время поездки Александра I в Таганрог в ноябре 1825 года и присутствовал при его кончине.

В 1827 году Дибич был послан на Кавказ для выяснения обстоятельств крупных разногласий между генералом Ермоловым, командовавшим русскими войсками в этом регионе, и Паскевичем. Надо отдать ему должное, что действовал он тактично и добросовестно, стараясь примирить обе стороны. Проведя расследование, он в июле 1827 года вернулся в Петербург и в том же месяце был возведен в графское достоинство.

В должности начальника Главного штаба еще в 1821 году Дибич составил план будущей войны с Турцией. Этот план предусматривал на первом этапе военных действий против Турции занятие Молдавии и Валахии. Затем русские войска должны были перейти Дунай и наступать на Варну и Шумлу, заняв которые дальше продвигаться за Балканы и наступать на Константинополь. Был даже разработан план снабжение русских войск оружием и продовольствием морским путем, для чего планировалось нанять более 180 коммерческих судов.

Кавказской армии назначено было вторгнуться в Азиатскую Турцию. Отдельный отряд захватывал Анапу и после овладения ею присоединялся к главным силам.

С началом военных действий Россия выставила 100-тысячную армию при 396 полевых и 40 осадных орудиях. Командование армией было вверено фельдмаршалу графу П.Х. Витгенштейну. По приказу Николая I Дибич находился в армии, не занимая в ней официальной должности, но, пользуясь неограниченным доверием императора и ведя с ним обширную переписку, Дибич фактически явился самостоятельным руководителем военных действий, кроме главнокомандующего, который ничего не предпринимал без совета с Дибичем.

В конце апреля 1828 года русские войска заняли большую часть территории Дунайских княжеств, а 1 мая 7-й пехотный корпус осадил Браилов – сильнейшую крепость на Нижнем Дунае, вооруженную 150 орудиями и обороняемую 12-тысячным турецким гарнизоном во главе с Сулейман-пашой.

Предварительная рекогносцировка этой крепости была произведена лично Дибичем, который до 20 мая лично руководил ее осадой.

27 мая Дибич вместе со 2-м пехотным корпусом, при котором находились главные квартиры императора Николая I и главнокомандующего, переправился через Дунай у деревни Сатуново, расположенной между крепостями Измаилом и Рени.

В начале июня русские войска захватили Браилов, Мачин, Гирсово и Кюстенджи. Но вскоре выяснилось, что сил, отправленных на главный европейский театр военных действий, явно недостаточно для достижения поставленных задач.

Но даже в таких трудных условиях Дибич сумел проявить полководческий талант и распорядительность и достичь блестящих военных успехов весьма небольшими силами, хотя для этого пришлось изменить план ведения кампании. По предложению Дибича было решено ограничиться лишь наблюдением за Шумлой, а с главными силами продвигаться к Варне, где находились турецкие войска численностью 40 000 человек под командованием сераскира Гуссейн-паши. Затем, разгромив их, приступить к осаде Шумлы.

В начале июля 35-тысячное русское войско подошло к Варне и обложило ее с восточной стороны, тем самым закрыв оттуда туркам выход к Шумле. Атаку крепости было решено отложить до прибытия гвардии и 2-го пехотного корпуса. Варна была полностью блокирована и 29 сентября 1828 года сдалась. За эту операцию Дибич был награжден орденом Св. Андрея Первозванного.

Из-за недостатков снарядов было решено временно отказаться от осады Силистрии.

В начале 1829 года Дибич был назначен главнокомандующим русскими войсками на Дунае.

В кампанию 1829 года русское войско вступило в количестве 100 000. Ему противостояло до 150 000 турок во главе с Решид-Махмет пашой.

План Дибича заключался в том, чтобы, овладев для обеспечения своего тыла Силистрией, ограничиться лишь наблюдением за Шумлой и, опираясь на Варну и черноморский флот, перенести действия за Балканы.

Потеря Варны и активизация действий русских войск очень озаботила султана Махмуда II, который приказал своему главнокомандующему вначале овладеть Варной и Проводами, а затем очистить от русских все пространство к югу от Дуная.

Поздняя весна замедлила начало военных действий, и лишь в начале мая 30-тысячное войско приступило к осаде Силистрии, обороняемой 20-тысячным гарнизоном.

В это же время начал свои действия и великий визирь, стремившийся овладеть Варной. Получив известие о движении турок, Дибич решил оставить у Силистрии лишь часть войск, а с остальными силами двинуться на встречу визирю, зайти в тыл турок и отрезать им путь к Шумле, чтобы тем самым принудить к бою.

29 мая Дибич с 28-тысячным войском находился у Кулевчи в тылу 40-тысячной турецкой армии.

30 мая 1829 года Решид-паша перешел в решительное наступление, которое вначале развивалось успешно. Но, выяснив подлинное движение визиря, Дибич быстро сосредоточил все свои силы на нужном направлении.

Наступление турок было приостановлено, и они отошли, заняв крепкую оборону на выгодной позиции. Дибич приказал начать обстрел турецких войск из орудий, качественно превосходивших турецкие, а затем перешел в наступление. Обстрел русской артиллерии, взорвавшей несколько зарядных ящиков, произвел такое впечатление на турок, что они, не дожидаясь прямого столкновения, обратились в бегство. Одним из первых с поля боя бежал сам великий визирь.

В сражении при Кулевче турки потеряли убитыми и ранеными около 5000 и до 2000 пленными. В качестве трофеев была взята вся артиллерия (56 орудий), шесть знамен, обоз (в том числе и экипажи великого визиря Рашид-Мехмед-паши). Великий визирь с шестьюстами всадниками поспешил к Шумле, туда же пробирались остатки его войска. Потери русских составили около 2,5 тысячи человек убитыми и ранеными.

За победу при Кулевче Дибич был награжден орденом Св. Георгия 2-й степени.

На другой день после сражения при Кулевче русская армия направилась к Шумле, рассчитывая на то, что вчерашнее поражение деморализует турок и поможет легче овладеть этой крепостью. Но затем Дибич предпочел ограничиться лишь наблюдением за Шумлой, а самому, не теряя времени приступить к переходу через Балканы. Но для овладения Шумлой ему потребовался бы целый корпус, а еще необходимо было и обеспечить свой тыл, оставляя в занятых крепостях русские гарнизоны. До перехода через Балканы следовало занять Силистрию.

18 июня Силистрия пала, то Дибич, оставив против Шумлы для наблюдения за крепостью 18-тысячный отряд генерала Красовского, сам с 30-тысячным войском двинулся к Балканам. В задачу Красовского входило не простое наблюдение за крепостью, но и демонстрация активной ее осады, для того чтобы ввести турок в заблуждение относительно дальнейших действий русских войск. Своими действиями Красовскому удалось убедить визиря, что скоро армия начнет штурм Шумлы, и последний стал сосредотачивать в крепости все имеющиеся у него войска, в том числе и те, которые прикрывали проходы через Балканы.

Переход русских войск через Балканы потряс всю Европу, а 30 июля Николай I пожаловал к имени Дибича приставку Забалканского.

Великий визирь, пребывавший до этого в неведении относительного основного направления движения русских войск, стал сосредотачивать значительные силы у Айдоса под командованием Ибрагим-паши. Но 13 июля русские войска, разгромив Ибрагим-пашу, заняли Айдос.

Далее, решив двигаться к Андрианополю, Дибич получил информацию, что у Сливно собираются большие силы турок, и двинулся туда. Нанеся туркам поражение под Сливно, Дибчи направился к Андрианополю. Так за три недели 25-тысячная армия Дибича, утомленная трудными переходами и постоянными сражениями, смогла разгромить около 50 000 турецких войск и окончательно отрезать великого визиря, по-прежнему продолжавшего сидеть в Шумле.

Идя под палящим зноем и ежедневно теряя много людей от лихорадки, через шесть дней (7 августа) русское войско подошло к Адрианополю.

Однако штурмовать Адрианополь войскам не пришлось, так как утром 8 августа все требования Дибича были выполнены. За Адрианополь Дибич был награжден орденом Св. Георгия 1-й степени.

Успехи русских войск вынудили султана начать мирные переговоры. Надеясь на вмешательство европейских держав, турецкие уполномоченные всячески затягивали их.

Дибичу было хорошо известно, что занятие Константинополя, во избежание международных осложнений, не входило в план императора Николая I, но, желая оказать давление, он объявил турецким представителям, что дает им срок до 1 сентября, а затем, если мир не будет заключен после этого срока, возобновляет движение к Константинополю.

В то же время для большей убедительности Дибич приказал продолжить продвижение вперед. Русские отряды заняли Люле-Бургас, Демотику и подступили к крепости Эносу, комендант которой сразу капитулировал, оставив в качестве трофеев русским 56 орудий.

Все это так подействовало на султана, что 2 сентября 1829 года был подписан Адрианопольский мирный договор, по которому Молдавия, Валахия и Сербия, оставаясь под юрисдикцией Турции, приобрели самостоятельное управление, турецкие крепости на левом берегу Дуная были срыты. По договору признавалась полная независимость Греции, открыт был свободный пропуск для торговых судов всех наций через проливы. Россия получила Анапу, Поти, Ахалцых, Ацхур, Ахалкалаки и денежную контрибуцию.

22 сентября 1829 года графу Дибичу было присвоено звание генерал-фельдмаршала, а незадолго до этого в знак особых военных заслуг прусский король наградил Дибича алмазными знаками ордена Черного Орла и богато украшенной алмазами шпагой с вензелем.

Во время июльской революции во Франции Дибич был послан в Берлин для переговоров с прусским королем Вильгельмом III о мерах в борьбе против революции, но его миссия не увенчалась успехом.

Затем началась революция в Бельгии, и король Нидерландов обратился к Николаю I за помощью. Часть русской армии уже была мобилизована и направлена к западной границе.

Однако 17 ноября 1830 года вспыхнуло польское восстание, и эти войска пришлось направить на усмирение восставших. Дибич был вызван из Берлина и 1 декабря назначен главнокомандующим войсками, которым предстояло действовать в Польше. Он обещал императору подавить восстание одним ударом, но вскоре убедился в ошибочности своих расчетов.

План Дибича заключался в том, чтобы, сосредоточив большую часть армии между Белостоком и Бельском, двинуться в район между Бугом и Наревом и, укрепившись между Пенжем и Нурем, затем действовать по обстоятельствам, продолжая накапливать силы. Дибич рассчитывал разбить поляков на левом берегу Буга или на правом Нарева, стараясь отрезать их от Варшавы. Но если это не удалось бы, фельдмаршал готовился перейти Верхнюю Вислу, окружить Варшаву и заставить ее голодом или штурмом сдаться. При этом Дибич не учитывал ни погодных условий, не принял во внимание вопрос об обеспечении войск продовольствием. Армия переходила в наступление, имея продовольствие на пятнадцать, а фуража – лишь на двенадцать дней.

24—25 января 1831 года русская армия перешла границу одиннадцатью колоннами. Несмотря на большой разброс сил, марш был рассчитан так искусно, что через двадцать часов в любом пункте можно было собрать до 18 000 человек.

Но уже скоро расчеты Дибича стали нарушаться. С наступившей оттепелью продвижение по дорогам стало затруднительным, обозы, поставленные на полозья, отстали, и в войсках начался голод. Поняв, что действовать в лесистом и малонаселенном пространстве между Бугом и Наревом опасно, Дибич изменил первоначальный план кампании.

7 февраля к Грохову стали подходить и русские войска. Дибич ожидал полного сосредоточения войск для того, чтобы обрушиться на поляков. Он рассчитывал, что после соединения с двигавшейся от Остроленки колонной князя Шаховского скрытно переправить ее на левый фланг поляков и внезапным ударом полностью их разгромить. Но при этом Дибич не поставил в известность Шаховского о своих планах и о той роли, которая ему предназначалась в предстоящем сражении. Утром 13 февраля Шаховской, опасаясь, что на него двинется вся польская армия, отступил от занятой им Белоленки на соединение с главными силами. Действовавший против него генерал Круковецкий, заметив отступление русских, начал их энергичное преследование. Опасаясь разгрома Шаховского, Дибичу пришлось преждевременно атаковать главные силы поляков.

Несмотря на упорную оборону гроховской позиции, уже к середине дня польские войска были разбиты и в беспорядке отступали по единственному мосту через Вислу к Варшаве, прикрытой укрепленным предместьем Прагою.

Штурмовать Прагу в тот же день Дибич не решился и прекратил бой. Возможно, он рассчитывал, что штурма можно будет избежать и поляки сдадутся сами. Но этого не произошло, зато прекращение боя дало возможность новому польскому главнокомандующему генералу Скржинецкому привести свои войска в порядок и организовать оборону столицы.

В Гроховском сражении русские потеряли 9,6 тысячи убитыми и ранеными, потери поляков составили 12 000 человек.

Дибич скоро стал понимать, что война начинает затягиваться. Плохое обеспечение войск необходимым и неудовлетворительное медицинское обслуживание заставили Дибича расположить войска по зимним квартирам.

Скржинецкий попытался вступить в переговоры с Дибичем, но тот твердо потребовал полной покорности. Польский главнокомандующий, отвергнув это требование, решил подготовиться к новым военным действиям и начал реорганизацию своих войск. Скоро в их рядах насчитывалось вместе с национальной гвардией более 100 000 человек.

Между тем русские войска продолжали оставаться на зимних квартирах и не имели возможности переправиться через Вислу из-за ненадежности льда.

В первых числах марта Висла полностью очистилась ото льда и Дибич начал готовиться к переправе у Тырчина. Главные силы уже двинулись к месту переправы, как новое обстоятельство изменило планы Дибича.

На брестском шоссе временно был оставлен 18-тысячный корпус генерала Розена, в задачу которого входило наблюдение за Прагой, прикрытие тыла армии и города Седльце, бывшего временной базой армии, а также сообщений с Брестом.

Поляки, зная о движении главных сил русской армии к Тырчину, атаковали корпус генерала Розена и почти полностью его разгромили. Это заставило Дибича отказаться от переправы и двинуться на помощь Розену для того, чтобы не дать полякам захватить Седльце. Вскоре начались сильные дожди, и план наступления оказался снова сорван.

Император Николай I, обеспокоенный положением русских войск в Польше, решительно вмешался в события и дал Дибичу свои указания относительно дальнейшего ведения боевых действий. Теперь наведение порядка в тылу русских войск возлагалось на новую 1-ю резервную армию, а войска Дибича должны были двигаться к переправе на Нижнюю Вислу, обеспечив себя продовольствием, закупив его первоначально в Пруссии, а затем подвозами из России через Данциг.

Готовясь к новому наступлению, русская армия вернулась обратно за реку Костржин и расположилась между селениями Суха и Копце, на центральной позиции между Калушином, Седльце и Венгровом. Эта позиция, прикрывая брестское шоссе и все дороги через Венгров, давала возможность при атаке польскими войсками любого из этих пунктов действовать в тыл их армии.

В конце апреля Дибич получил известие, что Скржинецкий предполагает двинуться в мае со всеми своими силами против левого фланга русских войск и атаковать Седльце. Чтобы предупредить поляков, Дибич решил сам выдвинуться к Калушину против главных сил противника.

1 мая главные силы армии направились по брестскому шоссе и заставили поляков после непродолжительного боя оставить Калушин. Преследование продолжалось до Янова, после чего русские войска вернулись за Костржин, а поляки отступили в Прагу.

В середине мая Дибич вновь перешел в наступление и начал теснить поляков к узлу главных путей между Бугом и Наревом – Остроленкой. В его план входило вынудить противника принять сражение. Двигаясь скорым маршем (от 40 до 50 верст в сутки), к 14 мая русские войска подошли к Остроленке.

Сражение за Остроленку длилось не более получаса, и в результате Дибичу удалось взять пленными около полутора тысяч поляков.

Всего в сражении под Остроленкой польские войска потеряли убитыми и ранеными 255 офицеров и 9000 рядовых (в том числе 2100 пленных). Потери русских составили 172 офицера и 4700 рядовых.

Ночью поляки начали отходить. Начальник штаба граф К.Ф. Толь, разбудив Дибича, сообщил ему об этом и настойчиво советовал начать преследование, но тот ответил, что вначале следует организовать продовольствие войск. Нерешительность его и на этот раз не позволила добиться полной победы, хотя шансов для этого было более чем достаточно. Дибич так и не воспользовался имеющейся у него многочисленной кавалерией для преследования поляков, которые благодаря этому вновь сумели уйти и привести в порядок свои расстроенные силы.

Дибич начал заниматься обеспечением русской армии продовольствием и принимать меры для сосредоточения всех войск на главном направлении. Он планировал вскоре выступить на Нижнюю Вислу, нагнать там поляков и дать новое сражение, которое привело бы к полному разгрому польской армии.

В конце мая он вдруг почувствовал сильнейшие боли в желудке, а пришедший врач констатировал, что у него все признаки сильнейшей холеры.

29 мая 1831 года генерал-фельдмаршал граф Дибич скончался.

Неожиданная смерть не позволила Дибичу завершить польскую кампанию, которая к тому моменту, особенно после сражения при Остроленке, вступила в завершающуюся стадию, и покрыть свое имя славой победителя.

Прах его был перевезен в Санкт-Петербург и захоронен на протестантском кладбище.