Долгоруков Михаил Петрович
(19.11.1780—15.10.1808)

Судьба князя Михаила Петровича Долгорукова была подобна комете. Он был убит на поле брани 28-летним в чине генерал-майора, и буквально спустя несколько дней после его гибели прибыл приказ о производстве его в генерал-лейтенанты, о назначении командиром корпуса и о награждении орденом Св. Александра Невского.

Один же из братьев Тучковых – Павел Алексеевич, близко прикосновенный к судьбе князя, – рассказывал, кроме того, что в Долгорукова была влюблена сестра Александра I великая княжна Екатерина Павловна, будущая герцогиня Ольденбургская и королева Вюртембергская. Брат был за этот брак, мать же – против. Но наконец мольбы дочери и сына сломили ее упорство, и она дала свое согласие. Император написал счастливому избраннику собственноручное письмо, но оно прибыло по назначению через два дня после смерти Михаила Петровича Долгорукова.

Генерал разделил судьбу своих подчиненных, потери которых в этом злосчастном бою составили убитыми, ранеными и пропавшими без вести более 700 человек. Он – как и многие молодые люди той канувшей эпохи – предпочел служение Марсу, нежели Венере, принеся на алтарь этого сурового божества всего себя без остатка.

А служить он начал «с младых ногтей». Четырех лет от роду он зачислен в Преображенский полк, в шестнадцать – участвует в Персидском походе графа Валериана Зубова. В двадцать – уже полковник. Через год – флигель-адъютант. Сражается в первой войне с Наполеоном. В его послужном списке было записано: «Участвовал в Аустерлицкой баталии, где ранен пулею в грудь навылет, за что награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость». Как знать, не был ли он одним из прообразов толстовского Андрея Болконского?

За несколько дней до этого в стычке с неприятельскими частями под Раусницем молодой князь, находясь по собственному желанию в кавалерийском соединении, неоднократно ходил в контратаки, увлекая за собой подчиненных ему гусар. Служа до этого лишь год в кавалергардах, а все остальное время числясь по пехоте, Долгоруков тем не менее был прекрасным наездником и фехтовальщиком, что он и доказывал ныне – 8 ноября 1805 года, ловко дерясь с французскими конниками и в то же время успевая охватывать быстрым взглядом все поле боя.

Так же он действовал и спустя неделю – 16 ноября, когда с эскадроном мариупольских гусар пошел в атаку на французских кавалеристов, причем, как было сказано в выписке о его награждении, так же, как и 8-го, «во все время находился впереди с кавалерией и с особенным мужеством во всех опасных случаях был, поражая и прогоняя неоднократно неприятеля… атаковал неприятеля с такой пылкостью и неустрашимостью, что обратил его в бегство и поражал с большим для него уроном».

В эти дни подобное поведение было ценно вдвойне – русская армия, по пятам преследуемая Наполеоном, отступала к Вишау. Арьергард ее, в котором и находился князь Долгоруков, вел почти непрерывные бои, сдерживая противника, и только мужество могло спасти войско от жестокого разгрома. Так что храбрость воевавших в арьергарде отмечалась особо: за 8-е и 16-е князь получил Георгия.

В следующую кампанию против Наполеона – 1806–1807 годов – Долгоруков принимает участие в битвах при Пултуске и Морунгене, где молодому полковнику еще раз представилась возможность проявить свои военные способности.

Эта кампания складывалась для русской армии, за некоторыми исключениями, не очень удачно, так что ей приходилось отступать чаще, чем, разумеется, хотелось бы. Одно из таких отступлений началось 21 января 1807 года, когда войска под командованием Леонтия Беннигсена на протяжении нескольких дней имели лишь одну цель – ускользнуть от преследовавшего их Наполеона. Армию прикрывал арьергард, командиром которого был Багратион. Именно в составе арьергарда в это время и действовал со своим Курляндским драгунским полком князь Долгоруков.

Через несколько дней – 27 января – главная русская армия решилась дать Наполеону бой. Дело происходило под Прейсиш-Эйлау. И вновь курляндским драгунам во главе с князем представилось отличиться.

В десятом часу утра французская армия начала сдвигаться вправо, стремясь охватить русских с фланга, дабы иметь более тесную связь с приближающимся корпусом Даву. Почти синхронно с движением войск началось и движение в природе: тихая, безветренная погода сменилась вьюгой, сразу же закрутившей снег так, что за несколько шагов предметы теряли свои очертания и растворялись в липкой круговерти.

Наполеон двинул вперед Мюрата спасать Ожеро от настигавшей его русской кавалерии. Французская конница лихой контратакой опрокинула русскую, но тем самым подставила фланг. Курляндцы и кирасиры Орденского Св. Георгия полка не преминули этим воспользоваться: часть из них ударила Мюрата во фланг, остальные – в лоб. Французские драгуны не выдержали и так же лихо ринулись обратно.

Преследуя Мюрата, русская кавалерия попала под удар французских кирасир и в свою очередь отступила до пехотных линий. Здесь кирасир встретили частыми залпами, а когда те замешкались и потеряли движение, то свежие эскадроны курляндских драгун погнали неприятеля обратно. До того момента, как им навстречу ринулись гвардейские конные егеря Бессьера…

Бой под Прейсиш-Эйлау длился целый день, и не раз еще Долгоруков водил в атаку свои эскадроны. Эти дни – с 24 по 27 января 1807 года – сделали его кавалером ордена Св. Георгия 3-й степени. А вскоре он был произведен в генерал-майоры, назначен генерал-адъютантом и шефом курляндцев.

Уже генералом, он дерется под Гутштадтом, Гейльсбергом и Фридландом.

В следующем году в начавшейся войне со Швецией Долгоруков принимает участие в качестве начальника Сердобольского отряда.

15 октября начался бой у Иденсальми. Противников фактически разделял пролив, через который был перекинут мост. 4-й егерский полк стремительным ударом захватил его, равно как и шанцы, выстроенные шведами на том берегу. Вперед пошли Тенгинский и Навагинский полки, взявшие неприятельские окопы. Но здесь шведский командующий Сандельс бросил в контратаку свои колонны. Шведы выбили русских из окопов и погнали к мосту. Долгоруков, видя это, ринулся вперед, но тут же упал, пораженный ядром, пронзившим его почти насквозь. Он умер мгновенно. Тело его было привезено в Петербург и предано земле в церкви Благовещения Александро-Невской лавры.