Загадочная Либерея
Старинные манускрипты и списки со знаменитых пергаментов появились в Москве еще в самом начале ее возвышения как дар греческих иерархов – духовных наставников московских князей. Но основная часть библиотеки, согласно легенде, досталась Ивану III – деду Ивана Грозного. Женившись в 1472 г. на знатной гречанке, племяннице византийского базилевса Софье Палеолог, этот великий князь Московский получил в качестве приданого большую часть Константинопольской библиотеки, спасенной от турок во времена Восточной Римской империи. Собрание составляли рукописные книги на древнееврейском, латинском и древнегреческом языках, некоторые из них хранились еще в Александрийской библиотеке!
Приближенный боярин Ивана Грозного, князь Курбский, после своего бегства в Литву писал царю обличительные письма, где, в частности, упрекал его в том, что он «плохо читал Платона, Цицерона и Аристотеля». Пусть плохо, но ведь все-таки читал, не исключено, что в первоисточнике! К тому же Иван Грозный еще и собирал книги. Он пополнил библиотеку книгами казанского хана – старинными мусульманскими рукописями и трудами арабских ученых, которые в раннее Средневековье продвинулись на пути познания дальше европейцев.
Кстати
Первым иноземцем, увидевшим это сокровище, был Максим Грек, ученый монах из Афона. «Нигде в Греции нет такого собрания рукописей», – восхищенно писал он. Ему поручили перевести всю эту литературу на русский язык, и он честно отрабатывал свой хлеб около 9 лет, но, попав в немилость, был обвинен в ереси и до конца дней своих скитался по монастырям и темницам.
Далее о Либерее поведал прибалтийский немец Ниештедт, собственно, и придумавший это название. С его слов, пастор Иоанн Веттерман и еще несколько ливонских пленников, знавших русский и древние языки, были обласканы Иваном Грозным, допущены «к телу» и получили поручение перевести некие старинные книги, хранящиеся в подвалах Кремля. По всей видимости, их оказалось так много, что работы с ними хватило бы ученым до конца жизни! Немцы, которых не привлекала перспектива умереть в холодной и «нецивилизованной» Москве, сославшись на свое невежество, работать отказались. Однако хитрый Веттерман тотчас же смекнул, что за сокровище перед ним, и решил с царем поторговаться. Он заявил, что «охотно отдал бы лишь за некоторые из этих книг все свое имущество, только бы перевезти их в европейские университеты».
Иван Грозный показывает свои сокровища английскому послу Горсею.
Художник А.Д. Литовченко. 1875 г.
Воспользовавшись удобным случаем, Веттерман сумел убежать из русского плена. На свободе он первым делом занялся тем, что начал составлять список увиденных в Москве рукописей. Этот своеобразный каталог был обнаружен лишь в 1822 г. в архивах эстонского города Пярну. Всего «невежественный» ревнитель университетского образования запомнил аж 800 (!) названий древних фолиантов. Это были «История» Тита Ливия, «Энеида» Вергилия, «Комедии» Аристофана, сочинения Цицерона и ныне совершенно неизвестных авторов – Вафиаса, Гелиотропа, Замолея…
Рассказывает исследователь Ю. Александров
В. Осокин, в 1970 г. исколесивший Прибалтику в поисках загадочного архивного списка, в статье «Поиски либереи продолжаются», опубликованной в «Новом мире» в 1976 г., пишет, что еще в 1947 г. многое «об этом сокровище» узнал от И.Я. Стеллецкого, проводившего раскопки под Московским Кремлем. В частности, Осокин сообщает: «…В 1822 г., к профессору Дерптского университета Христиану Дабелову, получавшему из городских архивов Эстляндии для публикации разные старинные документы, пришло письмо из города Пернова (ныне Пярну). Им оказалась древняя рукопись. На ветхой бумаге по-старонемецки значился перечень библиотеки “великого князя Московского”: сочинения Тита Ливия, Цицерона, Тацита, Цезаря, Светония, Аристофана, Пиндара и многих других выдающихся авторов античности, причем и такие произведения, которые дошли до нас лишь частично, иные же остались вовсе нам не известными.
Дебелов снял копию и опубликовал сообщение о рукописи в одном из рижских периодических изданий. Однако когда через несколько лет его коллега Вальтер Клоссиус обратился в перновокий архив, то выяснилось, что подобной рукописи там якобы не было и нет. Клоссиус едет в Москву разыскивать либерею. Однако ни в первопрестольном граде, ни в других уголках России он не находит ее».
По данным того же Осокина, в 30-х гг. уже XX столетия, как сообщала тогда же пярнуская газета «Waba таа», на одной из выставок древних пярнуских актов экспонировался (!) потерянный список библиотеки Ивана Грозного.
Примерно в 1940 г., накануне ввода частей и соединений Красной армии в страны Балтии и начала процесса присоединения их к СССР, бывший чиновник этого архива, по фамилии Роовельт, бежал в Финляндию, вероятно, прихватив с собой бесценный для раскрытия нашей тайны древний документ.
Факт публикации в газете сообщения о выставлении для обозрения списка бесценных раритетов, со слов Осокина, подтвердили бывшие работники эстонского архива Знаменская и Валда. Осокин, близко общавшийся с Игнатием Яковлевичем Стеллецким, утверждает: последний уверял, что лично видел список Дебелова в 1913 г. в перновском архиве.
Из вышеизложенного становится понятно, что искомый список в «царский» период, скорее всего, действительно был обнаружен и хранился в Эстонии. Тогда ни Москва, ни Санкт-Петербург не предприняли официальных шагов к изъятию для научной экспертизы или практических изысканий бесценного документа.
Возможно, царские чиновники полагали, что он «никуда не денется», так как Эстония со времен Петра Великого была частью Российской империи. Вероятно, после первой публикации в 1822 г. кто-то из эстонских специалистов с «национальных» позиций незамедлительно и правильно оценил его мировое научное значение. Много позже, в конце «досоветского» периода (до 1940 г.), ветхим средневековым документом удачно дразнили СССР издали, но не более того.
В какой стране мира теперь находится, в какую частную коллекцию продан и у кого хранится «дабеловский аноним», сказать трудно. Осокин самоотверженно изучил все известные бумаги профессора Дабелова, архивные документы о нем и пришел к выводу, что этот ученый муж и «честный служака» не мог быть фальсификатором документа из эпохи Иоанна Грозного! Весьма важный для нас вывод. То же самое можно сказать и о профессоре Клоссиусе, которому 31 марта 1827 г. «государь император соизволяет» уплатить три тысячи рублей ассигнациями за его поездку в Москву для «отыскания в духовных библиотеках московских актов, относящихся до гражданского и римского права». Осокин обоснованно полагает, что на самом деле Клоссиус приезжал в первопрестольную искать следы либереи Иоанна Грозного.
Слухи о сокровищах Кремля дошли и до Ватикана. Ивана Грозного к тому времени уже не было в живых. В 1600 г. в Москву пожаловал белорусский канцлер и военачальник Лев Сапега. В его свите оказался некий грек Аркудий, который принялся тщательно расспрашивать московитов о «книгах из Константинополя». Болтать языком с белорусскими униатами московитам было ни к чему, ведь Белоруссия тогда входила в состав польской Речи Посполитой, а отношения между братьями-славянами оставляли желать лучшего – начиналось Смутное время. Библиотека была надежно спрятана в подземельях, скорее всего, из соображений противопожарной безопасности. Огромная деревянная столица часто горела. От копеечных свечек, не затушенных в церкви ленивыми служками, ежегодно выгорали целые районы, а порой и весь город. К тому же год от года в Москве появлялось все больше пронырливых иноземцев, которые могли попросту выкрасть редкие и дорогие книги.
Кстати
Не исключено, что книги спрятали, руководствуясь внутриполитическими соображениями. Начиная с XVI в. православная церковь на Руси уже не была единой – одна за другой возникали все новые и новые секты, некоторые из них проявляли интерес к древней литературе. Вот книги и укрыли от греха подальше.
Первые подземелья Москвы были выкопаны аж в XIII в., когда в княжьи палаты проводили первую в нашем городе водопроводную трубу из дубовых стволов.
Кремль же строили хитроумные итальянцы. Знатоки фортификационного дела, они прорыли слуховые ходы, чтобы можно было определить, где неприятель роет подкоп, провели лазы за пределы Кремля, чтобы русские воины могли совершать набеги в тыл врага, создали сложную систему подземных колодцев и арсеналов, водоотводов и коллекторов, камеры для хранения драгоценностей и продовольствия, подземные тюрьмы для врагов государя. Глубина этого средневекового «подполья» в отдельных местах составляла 18 метров!
В каком из этих разветвленных ходов-тайников находилась камера с книгами, неизвестно. Подробный план расположения московских подземелий знал, по всей видимости, только сам Иван Грозный, но он умер и об этом никому не рассказал…
Рассказывает историк и журналист Таисия Белоусова
– Еще работая над книгой «Тайны подземной Москвы», я поняла, почему поиски тайников были безуспешными. Все искатели мечтали добраться к ним по подземному ходу. А эта затея была изначально обречена на провал, так как древние галереи непроходимы из-за завалов. Нет, раскопки тайников надо вести с поверхности земли, вот только знать бы, где находятся эти палаты. Досадно, что долгое время любые подземные находки в Кремле секретились, а ведь какая-либо из них вполне могла стать ключом к библиотеке Грозного! Я рассчитывала, что после издания книги свидетели этих находок откликнутся. И не ошиблась.
В 1980-х гг. в Кремле проводили подземные изыскания. На Соборной площади, неподалеку от Филаретовой пристройки, что примыкает к колокольне Ивана Великого, случайно обнаружили сводчатое подземелье высотой 5 метров (длину и ширину определить было невозможно). Из подземелья куда-то на север шла галерея шириной 2 метра. Подземелье и галерея предположительно были связаны между собой лестницей. Современные коммуникации залегают здесь на глубине 3–5 метров, и выполнены они из бетона, а найденные постройки – из белого камня, при этом ход устроен на 7 метрах, а подземелье – на 18 метрах. Поэтому и сочли их древними. Была ли там одна белокаменная палата или несколько и куда приводил ход?
Эта находка заставила меня переворошить все свои черновые записи.
Белокаменные подземелья подобной высоты действительно сооружались в Средневековье. Но, может, был найден обычный погреб, которых под великокняжескими дворцами, под хоромами бояр, под церквями и монастырями было великое множество? Когда сносили обветшалые строения, их погреба засыпали мусором, а спустя века они обнаруживали себя провалами или же на них натыкались при земляных работах.
На плане Кремля, составленном С.П. Бартеневым, нанесены все постройки, существовавшие в Средневековье на Боровицком холме. Наверняка есть и здание, под которым некогда находилось это подземелье.
Беру план. Вот так чудеса! Место это в Средние века было заповедным, и тут никогда ничего не возводили! Получается, подземелье и ход были устроены за пределами кремлевских зданий… Но ведь точно такое же устройство имел тайник в усадьбе канцлера Василия Голицына в Охотном ряду! В 1925 г. под голицынским двором раскопали большую сводчатую палату, ход из нее вел в подвалы дворца канцлера, а оттуда – потайной лестницей в стене – поднимался на второй этаж. Сомнений не осталось, подземелье у Филаретовой пристройки – средневековый тайник. И застройку над ним не вели, чтобы избежать повреждения или обнаружения тайной палаты. Значит, в ней находилось нечто ценное. А не в этом ли тайнике хранится библиотека Грозного?
…Сегодня никто доподлинно уже не узнает, зачем посылала царевна Софья подьячего Василия Макарьева в кремлевские подземелья в 1682 г. Но только после этого надолго запомнившегося путешествия Макарьев получил повышение по государевой службе – стал дьяком большой казны. Как бы министром финансов. О том, что увидел дьяк в подвалах-тайниках, Софья повелела ему молчать. Возможно, эта история так и канула б в Лету, не окажись в окружении дьяка человека, выведавшего его тайну.
Человеком этим был пономарь церкви Иоанна Предтечи-на-Пресне Конон Осипов. Он вошел в подземный ход около Тайницкой (Тайнинской) башни, прошел под землей через весь Кремль и вылез к Собакиной башне (теперь Угловая Арсенальная). «По пути видел две палаты, на которых замки вислые превеликие на чепях». В палатах тех были зарешеченные окошечки. Заглянул в них: батюшки, сундуки – от пола до сводов!..
Вот эти-то сундуки и не давали покоя Конону Осипову. Дьяк умер, столицей стал Петербург, о кремлевских тайниках, похоже, забыли. И тогда Конон обратился к князю Ивану Федоровичу Ромодановскому, бывшему на Москве главой Преображенского приказа. Тот повелел дьякам вместе с Кононом осмотреть тайник, а сам уехал в Петербург по делам. Дьяки поленились лезть под землю и спихнули эту работу на подьячего Петра Чичерина.
Кстати
В 1718 г. Осипов и Чичерин расчистили вход в подземелье. Но дальше идти было нельзя – сверху валилась земля. Вероятно, свод к тому времени был уже непрочен. И стали пономарь и подьячий просить у дьяков лес и людей, чтобы укрепить ход. Но они далее идти не велели…
Однако Конон Осипов не успокоился. В 1724 г. он подает просьбу продолжить раскопки в Комиссию фискальных дел. Оттуда она попадает в Сенат, а из Сената – к Петру. И вот тут самое интересное. По мнению известного историка Таисии Белоусовой, у Петра обер-секретарем был Макаров (Макарьев), сын того самого дьяка Большой Казны Василия Макарьева. Петр на просьбе пономаря начертал: «Освидетельствовать совершенно». Царь к тому же прекрасно помнил тот день, когда после поражения под Нарвой ему срочно понадобились деньги для армии и боярин Иван Прозоровский повел Петра подземными ходами к палатам под старыми приказами, где Алексей Михайлович спрятал на черный для государства день часть казны… Петр приказал выдать деньги пономарю.
Конон Осипов приступил к раскопкам. Но у Тайницкой башни подземный ход был завален. Тогда он пытается проникнуть в подземелье у Собакиной башни. Он рассчитывает спуститься в полуразрушенный колодец, пробить замуровку и расчистить подземный ход. Но вскоре оказывается в затопленном подземелье. Потом – новая замуровка, у самой кремлевской стены. Конон хотел пробить и ее – запротестовал архитектор, опасавшийся за стену. Пришлось пробивать в другом месте. Появившееся наконец отверстие вывело его в сам Кремль. Никакого подземного хода там не оказалось. В эти полгода умирает Петр I и Конона выставляют из Кремля.
В 1734 г., через десять лет, неугомонный пономарь опять подает прошение – уже правительству Анны Иоанновны. Ему разрешают. Он пытается перерезать ход сверху, с Ивановской площади. «Рвов рекрутами копано немало, но никакой поклажи не отыскал», – писал секретарь Сената Семен Молчанов об экспедиции пономаря.
Есть косвенные данные, что в 1736 г. неугомонный пономарь опять хотел приступить к раскопкам, но перед их началом умер…
Рассказывает историк и журналист ТаисияБелоусова
Англичанин Джером Горсей упоминал в своих записках, что в 1586 г. у дворца Годунова, ставшего князем-правителем, постоянно толпился народ с челобитными. Люди ждали его выхода по нескольку дней, а он тем временем, опасаясь покушений, пробирался в покои царя подземным «тайным проходом». Что за «проход» и кем он был построен, никто не знал. Можно предположить, что Борис пользовался для своих визитов ходами Грозного.
Об еще одном тайном ходе с «цареборисова двора» рассказывается в старинном предании. Когда бояре Шуйские подговорили «худых людишек» выступить против Годунова, он бежал по подземному ходу из своего дворца за пределы Кремля, к Москве-реке. К реке можно было выйти только по ходу из Тайницкой башни, который был устроен Антоном Фрязиным еше в 1485 г. Но как Годунов ухитрился из своего дворца тайно пробраться в саму башню? Может быть, он прошел по ходу, о котором стало известно из «доношений» Конона Осипова, найденных в архиве историком И.Е. Забелиным?
…Все эти изыски до поры до времени были преданы забвению, пока в 1893 г. историк Забелин в архивной пыли не обнаружил «доношения» Конона Осипова. После их публикации ученые встрепенулись: что там, в тайниках? Забелин считал, что сундуки хранят архив Ивана Грозного. Другие исследователи полагали – его библиотеку.
Кстати
В 1894 г. директор Исторического музея князь Николай Сергеевич Щербатов начинает в Кремле раскопки. Копали у Троицкой башни и попали в тоннель, соединявший четыре двухэтажные палаты, засыпанные землей. Стали их расчищать, но тут рухнули своды и работы прекратились. Между Набатной и Константино-Еленинской башней Щербатов расчистил два внутристенных подземных хода, в Угловой Арсенальной башне обследовал колодец, заполненный водой. По семиметровой лестнице спустился вниз и, уже попав внутрь кремлевской стены по подземному ходу, прошел до столба – фундамента Арсенала. Дальше пробираться не рискнул. Переключился на Никольскую башню, где обнаружил очень причудливый ход.
Эстафета поисков перешла к археологу Игнатию Стеллецкому. То был ученый-фанатик, свято веривший, что в кремлевских тайниках находится библиотека Ивана Грозного. В начале тридцатых годов XX в. он добился возобновления поисковых работ в Кремле и начал с Угловой Арсенальной башни. Пробил замуровку близко к стене, как раз в том месте, где архитектор запретил вести работы Конону Осипову. Прошел десять метров и очутился в коридоре, ступени вели наверх. На десятом метре он увидел кирпичную кладку и вышел в тайный ход с итальянским потолком. Одна стена была у него кремлевская. В 1934 г. ход, расчищенный на 28 метров, обследовала комиссия, в которую входили архитекторы Виноградов и Щусев. В заключении, составленном ею, говорилось, что Стеллецкий сделал открытие и ход необходимо расчищать дальше. Но в этом же году работы были остановлены, а позднее прекращены. Комендант Кремля Рудольф Петерсон (которому самому оставалось жить два года) удалил всех археологов за пределы режимного объекта. Предлог – убийство Кирова и постоянные провокации «врагов народа». Участок хода, расчищенный Стеллецким, отреставрировали. Колодец в Угловой Арсенальной башне забетонировали…
Короткой строкой
О кремлевских подземных лабиринтах знали давно. Но где эти скрытые галереи, никто и не догадывался. Хранители тайн умерли, не оставив никаких свидетельств… В 1880 г. архитектор Никитин при ремонте храма Василия Блаженного нашел остатки подземного хода, ведущего в Кремль. И, как водилось у всех реставраторов, ход засыпали.
Московские старожилы из поколения в поколение передают весьма любопытное предание. В 1912 г. вокруг Василия Блаженного еще стояли домишки с небольшими лавочками. Хозяин одной из них решил углубить подвал и пригласил рабочих. Те стали копать по ночам, поскольку официального разрешения на эти работы хозяин не имел, а чтобы дело шло беспрепятственно, дал взятку городовому. И вот в одну из таких ночей рабочие раскопали металлическую дверь, взломали ее. За дверью бьл коридор. Они решили посмотреть, что там дальше. Дальше оказалась горница со старинными книгами, большей частью на иностранных языках. Несколько книг на русском языке, весьма древних, они прихватили с собой, дверь замуровали.
Хозяину о своей находке не сообщили, поскольку тот обманул их при расчете. А в 1914 г. в одной американской газете появилась статья о библиотеке Ивана Грозного. В ней говорилось, что не так давно некий профессор богословия из Санкт-Петербурга купил список очень древнего Евангелия у московского рабочего. Рабочий сообщил, что нашел книгу при земляных работах вблизи Кремля…
…В 1930-е гг. около Спасской башни при земляных работах нашли подземный ход на глубине четырех метров. Его своды были обиты кованым железом. Куда он вел? Рабочие расчистили только 18 метров. Вроде бы шел он по направлению к Лобному месту. В нем были ниши в рост человека, через два-три метра. Ход тогда благополучно засыпали. И таких находок десятки. Сегодня либерею ищут под Вереей (в Борисовом городке), в Вологде, Александрове… Но, видно, время открытия тайников еще не пришло.
Назад: Чаша Грааля
Дальше: Одиссея Янтарного кабинета
