Глава 17
Трость ударила об пол, и глаза Герасимова вспыхнули голубым огнем.
В следующую секунду жуткий порыв ветра едва не сбил меня с ног. Бумаги взлетели под потолок, мебель разъехалась к стенам, а тяжелые гардины на окнах надулись, как паруса.
Я надавил на спуск, но пулю снесло, а в следующий миг меня подхватило потоком ледяного вихря и потащило по скользкому паркету назад в коридор.
Герасимов же и не думал останавливаться, он сформировал небольшую вращающуюся сферу, и вновь ударил тростью об пол.
Помещение сотряс жуткий грохот, а ко мне устремился сияющий сгусток. С трудом преодолевая сопротивление ветра, кончиками пальцев я дотянулся до дверного косяка.
Рывок, и я оказался под прикрытием стены.
— Ваше бла… — крикнули из коридора, но забежать никто не успел. Дверь захлопнулась, и мы остались один на один.
— Скалозубов! — завопил Герасимов, с трудом перекрикивая вой ветрища. — Ты сюда умирать пришел? Так зачем оттягивать неизбежное?
— Я пришел за нашим общим другом, — отозвался я, пряча пистолеты и обнажая клинок. — Но раз и вы, Федор Александрович, тоже здесь, то посидите в приемной, пока мы с Сергеем Ростиславовичем не закончим наше дело.
— Шутник, да⁈
Порыв ветра с воем ворвался в коридор. Мимо меня пролетела сорванная со стены картина, а тяжелый стул в щепки разбился о дверь.
А козлина оказался не таким и слабым! Надо бы обойти его и застать врасплох.
Судя по обилию дверей, комнаты в квартире Раскольникова закольцовывались. Дождавшись, когда ветер немного утихнет, я толкнул ближайшую створку и оказался в столовой.
— Без паники! — крикнул я девушкам, скучковавшимся под обеденным столом.
Без паники не вышло, и в следующую секунду меня оглушил многоголосый визг. Ладно, их понять тоже можно: не каждый день на кухню врывается бешеный парень с обнаженным мечом в руке.
Проигнорировав истерику, я обогнул длинный стол и бросился к дверям в гостиную.
Увы, застать козлину врасплох не вышло.
Едва не сбив меня с ног, двери распахнулись, и в столовую, окруженный порывами ветра, ступил Герасимов. Его немного пошатывало, а на бледном лице лежала печать усталости.
Вечная беда всех начинающих магов — рисуются, не умея рассчитывать силы! От того и страдают.
Вот и сейчас ноги у него уже подкашивались, но Федор продолжил выделываться. Трость с грохотом опустилась на паркет, а в следующий миг из буфетов повылетали все ящики. Их содержимое высыпалось, но тут же взлетело в воздух.
Вилки, ножи и прочие столовые приборы повернулись остриями в мою сторону.
А я поступил проще — со всей дури пнул столешницу, и она зарядила краем Федору прямо в живот. Он вскрикнул, согнулся пополам, а все его серебристое «воинство» со звоном полетело в разные стороны.
Женский визг перешел в ультразвук, а я вскочил на стол.
Держись, падла!
Короткий разбег и прыжок. Герасимов выпрямился и вскинул руку, и мне навстречу ударил порыв ветра, но разогнаться он не успел — рукоять моего меча оказалась быстрее.
Раздался хруст, и противник, словно марионетка с оборванными ниточками, рухнул на пол.
Фух! Трость укатилась под буфет, и ветрище резко сошел на нет. Вроде все…
— А-а-а!
Крик раздался прямо за спиной, а в следующую секунду меня сбило с ног.
Раскольников, сука!
Увидев перед собой опухшую рожу, я тут же двинул по ней локтем, но этот гад оказался на удивление крепким орешком. В этот момент Герасимов вдруг резко сел.
— Я держу его, Федор, бей! — взвизгнул Раскольников, пытаясь прижать меня к полу.
Но бить Герасимов был не в состоянии. Он еле встал, рукавом вытер обильно струящуюся из сломанного носа кровь, покачнулся и, влетев спиной в гардины, повалил одну из них.
Как же ты задолбал! Я снова врезал Раскольникову по морде, но он лишь с новой силой навалился на меня. Сука! Пусть слабый, но аристо, а в состоянии аффекта он активировал всю доступную ему энергию.
Ладно, пора завязывать с играми.
На моих пальцах выросли когти, но тут из коридора послышались ругань и стрельба, а следом за ними грохот.
Дверь слетела с петель, и в сопровождении бойцов к нам влетел Зубр. Его кулаки горели и жаждали крови.
— Ага, Федор Александрович! — рявкнул дворецкий. — Ох, и заставили вы нас попотеть!
— Суки!
Герасимов вскинул трость, и в следующий миг раздался громкий звон — порыв ветра вынес все стекла.
— А как же я⁈ — взвизгнул Сергей Ростиславович.
Он рванул к своему 'союзнику, но тут же получил от меня удар кулаком под дых.
Федор не удостоил его даже взглядом. С трудом поднявшись на подоконник, он высунулся наружу и прыгнул.
Ветер взметнул полы его пиджака и позволил Герасимову зависнуть в воздухе.
На мгновение. И его мне хватило. Я перехватил свой меч как копье и швырнул его вдогонку беглецу.
Клинок блеснул в лучах яркого полуденного солнца и пробил Герасимову-младшему бедро. Тот покачнулся и, словно скалолаз, сорвавшийся со спасительного троса, с криком рухнул вниз.
Снизу послышался грохот и звон стекла. Мы подбежали к окну.
— А вы своих вассалов не жалеете, Евгений Михайлович, — покачал головой Зубр.
Федор Герасимов лежал на промятой крыше собственного автомобиля и едва шевелился. К нему тут же подскочили наши гвардейцы, а Нина с удовольствием ткнула в щеку дулом автомата
— Как и они меня, — хмыкнул я, отступая от окна.
Под ногами хрустело битое стекло, а женские крики теперь доносились из другой комнаты.
— Ну-с, — хлопнул я себя по кобурам на бедрах, — Сергей Ростиславович, родной! Разве так встречают своего нового сюзерена?
Барон Раскольников понуро поднимался на ноги — бледный, осунувшийся, испачканный в собственной крови он представлял собой жалкое зрелище.
— Я… — начал он, но запнулся и сжался при виде того, как к нему подходит Зубр.
Но дворецкий не стал его бить, а просто, ткнув пальцем в грудь, усадил в кресло.
— Сергей, не вздумай отпираться. Узнаешь?
И он сунул под нос Сергею Ростиславовичу пулю, которую мы нашли у снайпера.
По лицу барона все стало понятно без слов.
— Я даже не буду спрашивать, сколько они тебе заплатили, — прошипел Зубр, пряча пулю в карман. — И их акция с заводом тоже твоих рук дело?
— Они шантажировали меня долгами! — выпалил Раскольников. — У меня не было выбора…
— Это не причина! Надо было сказать графу.
— Василий, прошу! — барон бухнулся на колени. — Я проигрался в карты, а потом они похитили мою жену!
— Так в долге или в жене дело? — оскалился я.
— В жене!
Вот вообще не убедил.
— Я знал барона Сергея Ростиславовича Раскольникова как амбициозного человека, который умеет вести дела, — покачал головой Зубр. — Как оказалось дела ты действительно вести умеешь, вот только чести у тебя нет. Ты предал того, кто дал тебе все!
— Черт со мной! — внезапно вскрикнул Раскольников. — Можете повесить меня, как собаку, прямо тут! Но, молю, Василий, Евгений Михайлович! Спасите мою Наташу!
А вот сейчас убедил. Но сути дела это не меняет.
— Ты действительно такой дурак, Сергей? — нахмурил брови Зубр. — Твоя Наташа давно на том свете. Герасимов не из тех, кто будет возиться с заложниками. И в ее смерти виноват один ты.
— Нет, я разговаривал с ней неделю назад!
— Ты уверен? Или это была запись голоса или кто-то очень похожий?
— Нет… Нет! Она жива…
Раскольников совсем посыпался и начал верещать что-то нечленораздельное.
— Заканчивай, я буду на улице! — шепнул я Зубру и вышел из квартиры.
Закованный в наручники, Федор Александрович Герасимов сидел, прислонившись спиной к колесу своего расколошмаченного автомобиля. Его лицо выражало уныние, из носа торчала окровавленная вата, а в поцарапанных пальцах дымилась ментоловая сигаретка. Сторожила его улыбающаяся во все тридцать два зуба Нина.
— Спасибо, дорогая, — кивнул я, забирая у нее свой меч и трость Герасимова.
— Хороший бросок, — девушка оттопырила большой палец. — Я бы, наверное, так не сумела.
— Когда такой зад в окне, грех промахнуться.
Нина засмеялась, но тут же скривилась, схватившись за повязку.
— Твой дружок уже во всем признался, Федя, — подошел я к Герасимову-младшему и опустился на корточки. — Пришел твой черед.
— Чего тебе надо, Женька? — буркнул он мне в лицо.
— Во-первых, не Женька, а Евгений Михайлович, — ткнул я его пальцем в грудь. — А во-вторых, тебе лучше перестать выеживаться, звякнуть своему папаше, чтобы он закончил этот идиотский бунт и вывел людей твоего брата с ФОЗа. А потом приехал лично в мое поместье, которое он расколошматил руками подонков Герценых. С компенсацией, искренними извинениями и клятвой верности. Естественно после этого он сложит с себя все должности и удалится на покой. Только в таком случае древний и знатный род Герасимовых не пресечется на корню.
— Издеваешься? — хмыкнул Федор, впрочем, довольно наигранно. — Отец пойдет до конца, уж будь уверен!
— А твой брат? Может быть, он чуть более реально смотрит на вещи?
— Брат полностью предан отцу. Завод вам не взять!
Держался он неплохо, но его выдавали бегающие глазки.
— А ты? — продолжил напирать я. — Тоже поддерживаешь бунт против сюзерена, которого поставил править в Фаустово сам Император?
Федор затравленно посмотрел на стоящих над ним бойцов. Потом его взгляд перескочил на Зубра, который как раз выходил из подъезда, ведя под локоть осунувшегося Раскольникова.
— Какой ты сюзерен? — прошипел Герасимов. — Сам убил Вернера, который пришел к тебе как посланник доброй воли!
— Это которого пристрелил снайпер, снабженный украденными у нас пулями? Очень смешно, — я кивнул на Сергея Ростиславовича. — Этот слизняк раскололся за минуту и не сомневайся: свои показания он подтвердит на суде. До которого, разумеется, никто из Герасимовых не доживет, если мы не договоримся. Кстати! А что вы сделали с его женой?
— Да мне откуда знать? Слышал, пропала без вести…
— Федя… — покачал я головой и заговорил чуть тише: — Может, ты не заметил, но ситуация серьезно поменялась. Ты и Раскольников у нас, ваши шавки Герцены разгромлены. Следующий на очереди твой брат Дмитрий, а за ним отец, который сейчас, наверняка, сидит в поместье перед камином и греет пузо, пока вы тут шкурой рискуете. Не заставляй меня снова вынимать меч из ножен.
— Кишка тонка! — Герасимов вскинулся, но быстро отвел глаза.
— Не тонка, Федя… Вдумайся! Твоему роду грозит уничтожение и бесславие.
— И что я могу сделать? — воскликнул Федор и выплюнул сигарету. — А⁈ Ты с моим отцом общался⁈ А… Сами разбирайтесь.
— Ха! Соскочить хочешь? Не получится, родной, — засмеялся я и, поднявшись, перехватил его трость двумя руками.
Не успел Герасимов пикнуть, как я переломил ее об колено.
— Ты че творишь⁈ — он попробовал вскочить, но уперся лбом в стволы автоматов.
— Она тебе пока не понадобится, — я бросил обломки на крышу покореженной машины. — Ты лучше вот о чем подумай. Я сейчас поеду убивать твоих родственников, на что имею полное право, ибо с точки зрения закона вы сейчас ничем не лучше тварей Нексуса. У тебя есть возможность серьезно сократить количество жертв с обеих сторон и спасти брата. Не можешь повлиять на отца, так помоги мне вправить мозги хотя бы Дмитрию, если они у него еще остались. Тогда, возможно, у рода Герасимовых будет хоть какой-то шанс не кануть в небытие. Думай, но учти: времени на раздумья у тебя в обрез.
Я встал и повернулся к Нине.
— Вызови кого-нибудь из медиков, пусть они перевяжут дорогого Федора Александровича. И у меня для тебя будет отдельное задание. На случай, если его брательник вздумает дурить.
— Ваше благородие, — подбежал ко мне Зубр, складывая мобильный. — У нас плохие новости.
— Сегодня просто день плохих новостей, — вздохнул я. — Что такое?
— В городе открылось еще два Монолита! Теперь их шесть!
* * *
По броне Александра Берцовского стучали зубы и когти нексов, но на такие мелочи он не обращал внимания и продолжал кромсать чудовищ в капусту.
Разрубив очередного черного паука пополам, он чуть приподнял забрало нового шлема и сплюнул. Потом попробовал повернуть голову, но у него это едва получилось.
Мда… Новый шлем ни шел ни в какое сравнение со старым. Неудобная, грубая кастрюля, да и еще бракованная, как пить дать! Но делать нечего, придется терпеть.
— Еще немного, парни, — крикнул Александр. — Небо Нексуса ждет нас!
Стальная рота Берцовских сомкнула щиты. Металл звякнул, и в прорези вылезли копья и мечи. Волна нексов бросилась на них, а ликвидаторы ударили все как один.
Засверкала монолитная сталь, испещренная рунами и закаленная магией, затрещали кости. Монстры дохли десятками, но не отступали.
— Огонь!
Щиты разошлись, и с задних рядов грянул залп.
Ох, как визжат нексы! Кровь, порох и крики подыхающих чудовищ. Разве не ради этого живет ликвидатор?
Огнестрел еще на что-то годился, но чем ближе «черепаха» ликвидаторов подходила к Монолиту, тем хуже он слушался, и вскоре парни убрали бесполезные пушки.
Ну что, твари, мало вам⁈
— За Императора! — рявкнул Берцовский и взмахнул мечом. Голова некса отлетела в сторону.
Так-то! Пусть весь Фаустово видит, кто спасает людей от Прорыва!
С крыш полился ураганный огонь. Стрельцы тоже не дремали…
Наконец первая волна ослабела, а вскоре нексы и вовсе отступили к Монолиту, где смешались с собратьями. А они, между тем, все лезли и лезли!
— Ваше благородие! — Александра ударили по щитку.
— Ну чего еще⁈ — рявкнул он, оборачиваясь всем корпусом.
Чертов шлем, будь он неладен!
— Ваш отец звонит каждые две минуты! — голосил слуга, пытаясь перекричать грохот стрельбы. — Требует, чтобы вы немедленно возвращались домой!
— Скажи ему то же, что и десять минут назад! Хер я буду сидеть дома, когда тут рвутся Монолиты!
— Но…
— Пошел прочь! — он толкнул слугу в грудь, и повернулся к Монолиту.
Будто почувствовав его взгляд, нексы взревели и снова бросились в атаку.
Вернуться? Отец с мудаком Герасимовым плетут интриги, а народ Фаустово брошен на растерзание тварей Нексуса. И все ради того, чтобы задавить Скалозубовых! Еще чего, дорогой папа⁈
Нужно сражаться с нексами, а не сидеть сложа руки! Если уж Скалозубовы не могут сдюжить с этой хтонью, значит, Берцовские займутся грязной работой.
На них нахлынула очередная волна.
— Дави их! — заревел Александр и, обуреваемый восторгом битвы, первым бросился вперед.
Ликвидаторы потянулись за ним клином. Их было всего сорок против сотен и сотен тварей.
Снова засверкали мечи и вспыхнули молнии. Трупы валились им под ноги, а ликвидаторы шагали по ним, как рота бульдозеров.
Да! Еще немного и они будут на Нексусе!
Работающий как единый механизм отряд продолжал сеять смерть, и вскоре сияющая громада Монолита нависла над ними, а забрала их шлемов залил дрожащий изумрудный свет.
Уже близко! Вот-вот они войдут туда — в изумрудный огонь!
Горящее синим лезвие перерубило очередную тварь, вторую Александр откинул ногой, но тут заметил, что поток нексов сошел на нет.
Повезло! Армада монстров с той стороны оказалась не такой большой, и теперь под Небом Нексуса их ждет короткая пробежка, а потом победный прорыв обратно!
— Бей гадов!
Воодушевленные грядущим триумфом ликвидаторы с новыми силами набросились на оставшихся тварей, но когда до Монолита оставалась совсем немного…
Из него вышел человек.
Какого хера⁈ Александр ошарашенно замер и едва не прозевал атаку прыгнувшего на него некса.
Следом за первой фигурой из портала вышла еще одна. А потом еще и еще, пока люди в доспехах не посыпались наружу, как яблоки. Вновь прибывшие словно побывали в аду — их дымящуюся броню покрывала сажа вперемешку с изумрудной пылью, а оружие шипело от яда.
Они едва не раздавили опешевшего Александра и бросились в разные стороны. Минута, и остаток паучьего воинства был снесен, раздавлен и изрублен в капусту.
Твою же мать, это что?.. Скалозубовский дракон на наплечниках!
Откуда они здесь⁈ Дмитрий Герасимов звонил и передал, что они или трясутся в поместье, или стягиваются к ФОЗу!
Замыкающим из портала вышел боец в массивных доспехах. В руке он нес сияющую синюю Сферу.
Как⁈ Это у него вторая под мышкой???
Монолит вспыхнул изумрудным огнем, затрясся и начал запечатываться.
Скоро вместо гигантского зеленого маяка на поле, засыпанным сверкающим пеплом, осталась только черная каменюка, внутри которой затихал рев пламени.
— Фух, — вздохнул ликвидатор со Сферами и поглядел на приросшего к земле Александра. — Порядок?
— Че?.. — только и смог вымолвить Берцовский. — Ты кто? Какого⁈ Как⁈
— Это ты мне объясни, — кивнул ликвидатор и, положив драгоценные Сферы на землю, принялся стягивать шлем. — Хотя здорово вы их отделали! Нам меньше мороки. Хвалю, получишь дольку от Монолита!
— Да кто ты…
Александр не договорил. Ликвидатор снял шлем, и под ним оказалась чумазая девчонка с короткой стрижкой.
— Меня зовут Анастасия Скалозубова, — сунула она ему свою пятерню. — А ты кто, герой? И чего делаешь у нашего Монолита?
