17 февраля 1920 года в Берлине произошел непонятный инцидент. Полицейский успел заметить, как молодая женщина бросилась в канал, и оказал ей помощь, несмотря на протест неизвестной. Когда ее спросили, кто она такая и почему решила покончить с собой, девушка молчала, как будто скрывала что-то очень важное. Ее отправили в психиатрическую больницу с диагнозом «психическое расстройство депрессивного характера». Позднее неудачливая самоубийца доверительно сообщила одной из сиделок, что она великая княжна Анастасия, младшая дочь русского императора Николая II, расстрелянного большевиками в июле 1918 года. После побега она сменила имя, и теперь ее зовут Анна Андерсон.

Когда о ее внезапном появлении стало известно, было решено удостовериться в том, что Анна говорит правду. Подтвердить ее личность могли только живущие за границей члены императорской семьи, в основном побочные родственники – тетки новоявленной княжны. Однако встретиться с ней пожелали только великая княгиня Ольга, родная тетка Анастасии по отцу, и прусская принцесса Ирена, ее тетка по матери. Обе объявили, что Анна самозванка. После этого двенадцать Романовых и трое братьев и сестер русской императрицы вовсе отказались иметь с ней дело.

Причиной такого отношения могли быть обстоятельства, связанные с извечной проблемой самозванства. Умершие и убиенные цари и царевичи – вечная тема российской истории. И после спасения Анны Андерсон стали появляться другие «Анастасии» и даже «царевичи Алексеи»: один из них обнаружился уже в 1960-х годах, до которых со своей врожденной гемофилией вряд ли мог дожить.

Но Анна была первой, кто объявил о своем чудесном спасении. Супруга расстрелянного вместе с императором доктора Евгения Боткина, Татьяна, видевшая Анастасию позже остальных, уже в 1918 году в Тобольске, заявила, что сходство поразительное и она верит девушке, ведь прошло всего два года и узнать ее можно. В основном же родственники ориентировались на фотографию 1914 года, на которой Анастасия – еще девочка-подросток. Анна на фото 1920 года предстает красивой девушкой с определенно аристократическими чертами лица.

Один из сыновей принцессы Ирены, то есть двоюродный брат Анастасии, составил список вопросов, на которые, кроме Анастасии, не мог ответить никто. Анна ответила. Тогда ее признала и принцесса Ирена. В октябре 1925 года Анна смогла встретиться с великой княгиней Ольгой и, увидев тетку, расплакалась. Встреча произошла в больнице, где девушка лечилась от туберкулеза. Княгиня расцеловала ее в слезах и обещала писать письма и не оставить своей милостью. «Это она, она!» – воскликнула в порыве чувств Ольга Александровна, когда ее спросили, признала ли она свою племянницу. До Рождества тетка писала спасшейся племяннице, но с 1926 года письма прекратились, и началось охлаждение. Так все-таки не «она»?

Думается, дело в другом. Возможно, даже узнав племянницу, великая княгиня испугалась: с чего бы Анастасии одной уйти от расправы большевиков? Уж не завербовало ли ее ОГПУ для внедрения в ряды белой эмиграции? А это ведь вполне возможно: кто же откажет царевне-сироте в крове, добродушии и доверии. Но можно ли ей доверять после того, как она неизвестно где скиталась два года? И в этом опасении Ольгу Александровну можно понять. У советской власти повсюду были свои люди, а спастись от провокации можно было только на другом континенте – в США, Канаде или Австралии. Не опрометчиво ли писать письма девушке, которая вполне может делиться секретами с ОГПУ?

Анна Андерсон написала книгу «Я – Анастасия», ставшую бестселлером. По ее материалам в 1956 году был снят фильм с Ингрид Бергман в главной роли. За роль царевны актриса получила премию «Оскар». Но сама Анна Андерсон так и умерла в 1984 году, не получив настоящего признания.

История ее чудесного спасения, описанная в книге, была достаточно предсказуема и очень кинематографична. После гибели царской семьи в ночь с 16 на 17 июля Анастасию спас и тайком вывез один из охранников, влюбленный в нее. Позднее она жила с ним и наконец бежала на Запад. Говорили, что эта история имеет мало общего с реальностью и напоминает сентиментальный роман.

Послевоенные суды Германии изучали дело Анны Андерсон и пришли к туманному выводу, что ни доказать, ни опровергнуть ее слова невозможно.

Между тем сама история гибели царской семьи всегда была покрыта туманом. Существовал ряд довольно странных обстоятельств, которые могли косвенно свидетельствовать о том, что семья погибла не вся. Так, например, захватившие Екатеринбург всего через неделю после расстрела царской семьи белые провели следствие и пришли к выводу, что Николай II действительно погиб в ту ночь, а императрицу с детьми вывезли в неизвестное место для последующего шантажа ее родственников и властей Германии – с целью обменять царственных пленников на политзаключенных. Однако звучит это довольно нелепо, если не сказать – романтически. Во-первых, семья наследников престола представляла для большевиков реальную опасность. Во-вторых, невозможно вообразить, что советская власть так сильно радела о свободе политзаключенных. Поверить в героическую попытку освободить арестованных товарищей ценой передачи Европе августейших пленников – это значит рассуждать в духе агитационных фильмов советской эпохи.

Но самым убедительным свидетельством спасения части императорской семьи стали бумаги, переданные сценаристу Гелию Рябову детьми организатора убийства Якова Юровского. Судя по этим бумагам, тел членов царской семьи в шахте не было: Юровский боялся, что белые, наступавшие на город, обнаружат тела, поэтому приказал их вывезти и закопать в другом месте. Рябов с помощниками в 1988 году вели раскопки глубокой ночью, тайком в районе заброшенной дороги и обнаружили там останки людей – кости со следами кислоты. Через три года, в 1991 году, при перестройке, были проведены официальные раскопки и найдены 9 скелетов – императора, его жены, троих детей, троих слуг и доктора Боткина. Ни Алексея, ни Анастасии там не оказалось. При проведении анализа ДНК было установлено, что эти скелеты принадлежат расстрелянным в Ипатьевском доме. Но куда пропали два члена семьи – Алексей и Анастасия? Если они и выжили, то успели уже состариться и умереть естественной смертью, никем не признанные и не узнанные. Если же они были захоронены большевиками где-то в другом месте, то их останки еще могут когда-нибудь найтись.