Глава 17

Коридор погрузился в темноту. Ненадолго. Примерно секунд на пять. А затем нас осветил свет от горящего на ладони Браницкого огненного шара.

— Вань, только не говори мне, что ты забыл за свет заплатить, — пропитанным иронией голосом сказал он.

— Не понимаю, что случилось. Я не знаю, в чём причина, — тут же ответил Филатов, доставая свой телефон, явно собираясь связаться со своими людьми.

Он даже это сделал, но, судя по недовольному лицу, полученный им ответ его абсолютно не устроил.

— Похоже, что это какая-то проблема в энергосети здания, — наконец сказал он, прервав разговор. — Я сожалею о доставленных неудобствах, господа. Позвольте, я провожу вас к выходу по лестнице.

Филатов отступил в сторону и с выражением раздосадованного хозяина на лице указал рукой в сторону коридора, по которому мы пришли. Разумеется, мы последовали за ним. С какой-то стороны это было даже забавно. Группа аристократов спускалась по лестнице, освещая себе путь фонариками от мобильных телефонов. Казалось бы, влиятельные люди, но темнота всех уравняла.

Филатов вывел нас на лестницу и повёл на первый этаж. Пока мы спускались, я оставил Смородина и догнал хозяина аукционного дома.

— Ваше сиятельство, прошу прощения, но я хотел бы забрать свою подопечную.

— Прошу прощения? — не понял он. — Подопечную?

— Я приехал на приём с Еленой Распутиной. Сейчас она должна быть вместе с достопочтенным… — мне потребовалось несколько секунд для того, чтобы вспомнить полное имя Лара. — С достопочтенным Ларфориалом в его мастерской. Она обещала дождаться меня вместе с ним. Они знакомы друг с другом.

— Распутина? — уточнил Филатов. — Что же, если она находится там по приглашению достопочтенного альфара, то я не вижу проблемы. Конечно, я сопровожу вас к ней.

Говорил он ровно, но эмоции его выдавали. Ясно, что присутствие здесь альфара, которого он не может контролировать, его раздражало. Сколько бы выгодным оно ни было, такие люди, как Филатов, влиятельные аристократы, я имею в виду, привыкли контролировать окружающую их действительность. А с Ларом он этого делать просто не мог.

Я вообще сильно сомневался в том, что его кто-то смог бы контролировать. Из людей, по крайней мере.

— Благодарю вас, — сказал я, чуть склонив голову.

Мы продолжили спуск по лестнице, пока не достигли первого этажа, где проходила открытая часть аукциона. Там Филатов передал гостей своим людям, рассыпавшись во всех возможных извинениях. Что любопытно, извинения эти, если верить его эмоциям, оказались абсолютно искренними. Как радушный хозяин, он переживал из-за случившегося и теперь испытывал стыд. Интересная характеристика, как ни посмотри.

— Пока, парень, — помахал мне на прощание Браницкий, поигрывая полученным от Хранителя ножом. — Ещё свидимся.

— При всём уважении, надеюсь, что нет, — отозвался я, на что он лишь рассмеялся.

— Что же, вы сказали, что ваша спутница с достопочтенным, — обратился ко мне Филатов, когда группа аристократов направилась к выходу.

— Верно, — кивнул я.

— Пойдёмте, — предложил он. — Я провожу вас.

Мы вновь прошли к лестнице. К этому моменту в коридорах и на лестничных площадках уже появились люди с фонариками, освещая нам путь. Один из них сообщил Филатову, что проблема с освещением, видимо, затронула весь квартал, так как в близлежащих домах также не было света.

— Безумие какое-то, — покачал головой граф, ведя меня по лестнице вниз, на подземные этажи аукционного дома. — Подумать только, чтобы такое случилось без предупреждения! Да в самом центре столицы!

— Вы не могли предвидеть, что случится нечто подобное, — пожал я плечами.

— И тем не менее, я обязан был предвидеть, — негромко проворчал он. — Это вполне себе можно было бы назвать моей обязанностью и…

Спускавшийся по лестнице Филатов вдруг дёрнулся. Будто споткнулся.

— Что-то случилось? — спросил я, глядя на его ошарашенное лицо.

— Я только сейчас вспомнил, — недоумевающим тоном произнёс он. — У нас же есть аварийное питание для обслуживания мастерских и хранилища. Но оно должно снабжать светом всё здание даже в такой ситуации. Почему оно не работает?

Его бормотание заставило меня напрячься. Слишком уж… Не знаю, подозрительно это.

Мы прошли по лестнице на нижние уровни. Тут оказалось уже не так темно. Установленные на стенах фонари аварийного освещения горели красным светом. Пусть и тусклым, но его вполне себе было достаточно, чтобы не переломать себе шею оступившись на одной из ступеней. Филатов открыл дверь, пропустив меня вперёд. Сначала мне показалось это странным. Граф открывает дверь перед простолюдином. Но затем мне в голову пришла мысль, что, вероятно, таковы в его понимании правила поведения радушного хозяина. В конце концов, я его гость, разве нет?

Впрочем, эта мысль моментально выветрилась из моей головы, когда вместо того, чтобы открыться, дверь упёрлась во что-то.

— Что такое? — спросил я, подходя ближе.

— Не знаю, — ответил он. — Кажется, там что-то лежит… Господи боже!

Вскрикнув, граф отшатнулся назад. Оказалось, что предметом, подпирающим дверь, было человеческое тело, лежащее в растекающейся по полу луже крови.

— Что с ним случилось? — заговорил ошарашенный и побледневший от такой картины граф, пытаясь трясущейся рукой достать из кармана телефон.

Если честно, то мне тоже было весьма интересно получить ответ на этот вопрос. Правда, это любопытство моментально испарилось, когда снова ощутил то странное, давящее чувство. Будто кто-то смотрел на меня прямо в упор. Пристальный и немигающий взгляд, от которого хотелось спрятаться где-нибудь. Прямо как тогда, в парке, перед тем, как я поехал к Смородину.

И проблема была даже не в том, что я его почувствовал. Проблема заключалась в том, что этот взгляд смотрел мне в спину.

Дёрнувшись в сторону, я почти успел развернуться, когда нечто кинулось на меня из мрака лестничного пролёта. Тёмная фигура врезалась в меня в тусклом свете алых фонарей, и мы вместе вылетели в коридор, скользя по размазанному по полу кровавому пятну.

Первая мысль — это дикий зверь. Нормальный человек просто не способен выдавать таких звуков. Мерзкое, гортанное, хрипяще-сопящее рычание. Лишь когда я увидел бледное лицо и раскрытую пасть с длинными клыками, понял, что всё-таки ошибся.

Я выбросил правую руку вперёд практически одновременно с тем, как он устремился к моему горлу. Его взгляд быстро изменился с торжествующего на удивлённый, когда ствол появившегося в моей руке револьвера вошёл ему прямо в пасть. Я даже не думал. Просто нажал на спуск, и выстрел грохотом ударил по ушам, а верхняя часть его головы взорвалась подобно вулкану. Мерзкому и кровавому.

Сбоку раздался истошный крик. Ещё одна тварь накинулась на Филатова. Тучный граф всеми силами пытался скинуть худое и костлявое тело с себя. Дёргался, будто в припадке. Так резко, что даже будь я хорошим стрелком, не решился бы выстрелить. А я не был. Только случайно пристрелить графа мне тут ещё не хватало.

Вместо этого я коснулся большим пальцем кольца на указательном левой руки.

— Фас! — рявкнул я через секунду. — Чё встал⁈

Появившийся из кольца харут замотал башкой, явно дезориентированный своим неожиданным появлением, но уже в следующую секунду быстро сориентировался и бросился вперёд. Одним прыжком зверь взмыл в воздух, прямо в полёте вцепившись в загривок вампира. А в том, кто именно это был, сомнений у меня уже никаких не было.

Здоровенный пёс вонзил свои клыки в заднюю часть шеи напавшего на графа прямо в прыжке и быстро стащил его на пол. А затем принялся рвать зубами и когтями, явно упиваясь происходящим.

— Вы как? — спросил я, быстро подбежав к Филатову.

— В порядке, — тяжело дыша отозвался он. — Вроде бы…

А затем увидел живописную картину того, как пёс трепал пастью свою добычу. Та ещё пыталась вырваться, но это у неё выходило плохо.

— Это что ещё такое⁈ — взвизгнул Филатов и даже попытался отползти назад.

— Всё хорошо, — успокоил я его. — Этот со мной.

Не став тратить время на дальнейшие объяснения, быстро подошёл к зверю и его добыче, после чего выстрелил прямо в голову экскурга. Даже не раздумывая. Просто нажал на спуск, и револьвер разнёс ему голову.

Сердце билось как сумасшедшее. Стучало в таком бешеном ритме, что казалось мне птицей, что по какой-то глупой ошибке оказалась заперта в моей грудной клетке и теперь всеми силами пыталась вырваться на волю.

А затем я вспомнил про Елену. Все мои внутренние страхи в этот момент будто в окно выбросили. Вместе с вопросами и попытками объяснить происходящее. Бросив Филатова, я побежал по коридору, потратив пару секунд лишь для того, чтобы свистнуть харуту и удостовериться, что пёс помчался следом за мной…

— Та-а-а-а-к… — протянул высокий мужчина, едва только успев выйти из аукционного дома. Он остановился и замер у его входа, так и не ступив на лестницу, пока остальные его спутники спокойно пошли вниз, к ожидающим их машинам.

Константин Браницкий лениво обернулся и посмотрел на возвышающееся перед ним строение. Высокое, практически полностью скрытое в тенях, что отбрасывали фары стоящих на улице автомобилей. Весь квартал был погружён в темноту. Не горело ни одного фонаря или окна.

— Та-а-а-а-к, — повторил Браницкий, а затем пошёл обратно ко входу в здание, находу убрав кинжал в карман брюк, чтобы не мешался в руках.

Открыв дверь, он спокойно вошёл внутрь. Тьма в аукционном доме была практически осязаемой. Массивные колонны, высокие потолки и общее пространство всегда делали его больше похожим на музей, чем на место торгов. И сейчас оно растворялось во мраке. Фонарики бродящих по залу охранников резали темноту нервными лучами, отбрасывая причудливые тени на стены и пол. Граф огляделся по сторонам, нисколько не обращая внимания на подбежавшего к нему охранника с фонариком.

— Ваше сиятельство? — удивился он, рассмотрев лицо Браницкого. — Я думал, что вы…

— Тс-с-с-с, — приказал ему граф, приложив палец к губам. — Не спугни их.

На лице охранника появилось странное, недоумевающее выражение.

— Кого не спугнуть, ваше сиятельство, я не понимаю…

Вместо ответа Константин коснулся пальцем его фонарика и поднял его, направив его вверх. Дрожащий луч света скользнул по потолку и выхватил десятки замерших на нём фигур. Их бледная кожа казалась серебристой в свете фонаря, а красные глаза горели словно тлеющие угли. Они двигались плавно, словно пауки. Стоящий внизу граф даже слышал, как их длинные когти скрежетали по камню.

— Да, ребятки, — хмыкнул Браницкий. — Надеюсь, Ваня вам заплатил сегодня сверхурочные? Потому, что больше вы их не получите…

Первый из экскургов с визгом прыгнул вниз, упав прямо перед охранником. Длинные когти вонзились в грудь человека с жутким хрустом, и несчастный заорал, пытаясь скинуть кинувшегося на него противника.

Кровь брызнула во все стороны, окрашивая блестящий мраморный пол в алый цвет. Человек захрипел, его тело обмякло, а вампир, оскалив зубы, вцепился в его горло. Другие охранники в панике закричали, разбегаясь в ужасе от своего товарища, но их судьба была предрешена. Вампиры разом атаковали со всех сторон, бросаясь сверху на людей, а их движения были стремительными и точными.

Один из охранников попытался защититься пистолетом. Даже успел выстрелить пару раз, но его цель оказалась слишком ловкой. Экскург оттолкнулся от колонны, прыгнул на другую и уже прямо с неё бросился на стрелка, врезавшись в него и повалив на пол.

Всё это случилось за какие-то считанные доли секунд. Константин наблюдал за гибелью всего мгновение назад стоящего перед ним человека с выражением, словно смотрел занимательный спектакль. Он не спешил вмешиваться. Только когда вампир, окровавленный и довольный, повернулся к нему, граф позволил себе улыбнуться в ответ.

— Ну что же, похоже, что этот вечер будет не таким уж и скучным? — произнёс он, и его голос эхом разнёсся по залу. — Давайте поиграем, выродки.

На его ладонях вспыхнул огонь. Яркий, жадный, живой. Пламя плясало на его пальцах, словно оно было частью него самого. Константин сделал шаг вперёд, и первый вампир, не понимая всей нависшей над ним опасности, бросился на него. Браницкий же просто поднял руку, и струя пламени, ослепительно яркая в окружающей их темноте, ударила существо в грудь. Экскург истошно завизжал, пока его кожа начала пузыриться и трескаться. Жар был столь сильный, что он смог сделать целых два шага, прежде чем превратился в пепел.

Следующий противник попытался атаковать сзади, прыгнув на него, но граф, даже не оборачиваясь, выбросил руку назад. Сорвавшийся с его ладони огненный вихрь поглотил вампира, моментально превратив его плоть в пепел. Третий вампир врезался в созданную графом стену огня. Его тело корчилось в агонии, пока пламя пожирало его. Граф шагнул в сторону.

Двигаясь с удивительной лёгкостью, он увернулся от ещё одной атаки, схватил напавшее на него существо за горло и сжал пальцы. Тварь захрипела, а из-под пальцев пошёл гадкий дым с запахом паленого мяса.

— Это всё, что вы можете⁈ — рявкнул он, пока тварь визжала в его хватке. — Всё, на что вы, выродки, способны⁈ ДАВАЙТЕ ЖЕ! ПОБОЛЬШЕ ЭНТУЗИАЗМА, УБЛЮДКИ!!!

Выбросив в сторону свободную левую руку. Небольшой огненный шар вспыхнул на кончике вытянутых указательного и среднего пальца. В следующий миг он вспыхнул с яркостью солнца. Такой ослепительный, что наполняющие зал твари завизжали от боли, когда этот болезненный свет резанул их по глазам.

Через миг огненный шар превратился в сияющий луч, что разрезал пополам сразу трёх тварей. На пол они упали кусками мёртвого мяса.

— А ты куда собрался? — поинтересовался Браницкий, глядя на то, как попавшее в ловушку его обжигающей хватки существо тщетно пытается вырваться. Тварь, когда-то бывшая молодым парнем, визжала, полосуя когтями его предплечье, пока его горло продолжало чернеть.

— Нет, дружочек, — покачал головой граф, и на его лице появилась почти блаженная улыбка. — Я тебя так просто не отпущу. Ты у меня уйдёшь с огоньком.

Вырвавшееся из сжимающих шею твари пальцев пламя моментально охватило вампира. Размахнувшись, Константин швырнул его в группу других вампиров и добавил ещё огня, превратив центр зала в пылающий костёр.

Охранники аукционного дома вокруг него продолжали умирать один за другим. Они пытались сражаться. Действительно пытались. Но их было слишком мало, чтобы оказать хоть какое-тосопротивление тому чудовищу, что они встретили на своём пути. Один вампир повалил мужчину на пол и начал вырывать куски плоти зубами. Кровь брызнула на прикрытую защитным стеклом картину. Другой охранник споткнулся и упал, его фонарик вылетел из рук, освещая хаос вокруг. Сразу два экскурга бросились на него сверху, вонзая когти в живот. Человек закричал, но крик быстро сменился хрипом, когда другой вампир разорвал его горло.

Константин между тем спокойно двигался по залу, словно дирижёр, управляющий оркестром смерти. Он создавал огненные вихри, которые поднимались к потолку, охватывая сразу несколько вампиров. Их крики были оглушительными, но они только усиливали его удовольствие. Одного из вампиров он поймал за ногу и швырнул в стену, после чего выпустил поток огня, превращая его в пылающий факел.

Наконец, в симфонию из криков умирающих добавился ещё один звук. Громкий и настойчивый звук пожарной сигнализации. Сработали расположенные на потолке сплинкеры, начав заливать всё водой, чтобы справится с пожаром.

— Вы всё равно умрёте, — не удовольствия произнёс Браницкий, обращаясь к окружавшим его тварям. — Вопрос только в том, как долго я буду вас мучить.

Последний из охранников, раненый и окровавленный, попытался спрятаться за колонной. Но один из монстров нашёл его и там. Подобравшись по колонне над его головой, он поднял человека в воздух, словно игрушку, и начал пить его кровь, вонзив челюсть ему в горло.

Константин подошёл ближе, наблюдая за этой сценой с лёгкой усмешкой. Когда вампир закончил, граф протянул руку, и огонь охватил обоих — и вампира, и его жертву. Человек закричал, но его крик быстро затих, когда огонь поглотил его полнустью. А вот вампир, истошно визжа, попытался сбежать, но Константин просто щёлкнул пальцами, и пламя стало ещё ярче, превращая его противника в пепел.

Другая тварь, увидев, что стало с её сородичем, с воплем ужаса бросилась к выходу, но не смогла сделать и пары шагов. Огненный луч подсёк её под ноги, моментально отрезав их чуть ниже колен и прижигая рану. В воздухе витал мерзкий запах паленого мяса и крики.

Браницкий подошёл ближе, чувствуя, как падающая с потолка вода с шипением испарялась практически сразу же, едва только касалась тела. Попутно щёлкнул пальцами, и ещё одного из экскургов охватил огонь.

Моментально забыв об убитом противнике, он подошёл ближе к пытающемуся уползти раненому монстру. Граф пинком перевернул его на спину.

— О, и что же у нас тут за такая симпатяжка?

Она действительно была красива. Совсем недавно это была молодая девушка. Не старше двадцати. Её кожа ещё не успела приобрести ту мертвенную бледность, что была присуща тем, кого обратили раньше. В её глазах метался страх.

— П… пожалуйста, — запричитала она, едва ли не захлёбываясь слезами, что размывались льющейся сверху водой. — Прошу вас, я…

— Что? — поинтересовался Браницкий, поставив ногу ей на грудь и прижав к полу. — Чего ты говоришь? Не слышу?

— Прошу, — хрипло выдохнула она на последних остатках воздуха из своей груди. — Пожалуйста, я не хотела…

— Не хотела? — уточнил Браницкий. — Не хотела… что?

Из-под его ступни пошёл дым.

Девушка под его ногой забилась в судороге и попыталась вонзить свои ещё короткие и не успевшие отрастить когти в его ногу. Но граф даже не поморщился от боли.

Он лишь сильнее надавил на её грудь. Хлынувшее с его тела по ноге пламя превратило всю грудную клетку бьющейся в агонии девушки в пылающий костёр.

Вероятно, это стало тем самым откровением, которое наконец прояснило для нападающих ситуацию. Экскурги с визгом кинулись в сторону выхода, желая убраться из ставшего неожиданно столь опасным зала. Потому что никто из них не ждал, что из хищников они неожиданно превратятся в жертв.

Но большинство из них не успели сделать и десяти шагов, когда главный выход перекрыла стена обжигающего пламени.

— Кажется, вы не поняли, ребятки, — процедил «безумный граф», скидывая на пол изодранный когтями пиджак. — Думали, что это нас заперли тут с вами?

Почти полтора десятка экскургов повернули к нему свои уродливые лица, но сейчас на них читался страх.

— О, не-е-е-е-е-е-ет, — почти с наслаждением протянул граф, и пламя начало расползаться по его телу. — Это вас тут заперли со мной.

Рёв хлынувшего во все стороны огня быстро заглушил вопли сжигаемых заживо существ.