Стефания стояла в дверях, и за ней наблюдала вся усыпальница. Очнулись даже древние корабли, стоящие в дальнем конце зала. Обычно они дремали, поджидая момент возвышения, и лишь изредка перебрасывались с соратниками парой фраз, а потом вновь засыпали. Но сейчас пробудились все.

Послышался низкий гул двигателя.

Ее не пугали раздробленные конечности и очнувшийся ото сна корабль. Сейчас они были полны энергии, но только продолжительная спячка могла их исцелить. Спячка – или ускоренное возвышение.

Но нет, это же было аморально. Они не могли пойти на то самое преступление, которое пытались остановить.

Или могли?

«Для них это не преступление, – раздался в голове голос дедушки. – Они восстанавливают справедливость. Ты ее нарушаешь».

– Иду по твоим стопам, – вслух сказала Стефания, а потом обернулась к людям: – Ждите здесь.

«Могу тебя постеречь, только скажи», – обратился к ней Фердинанд.

«Пожалуйста, да. Без тебя я не справлюсь», – вибрацией ответила Стефания, не желая показаться слабой перед людьми.

Ксан указал на женщину в длинном плаще:

– Ей нужно на «Бесконечность». Через нее мы сможем добраться до второго медотсека.

– Что с ней? – спросила Тина, вперевалку подходя к ним.

– Не знаю. Раны не такие серьезные, но она не в себе, – сказал Ксан, морща лоб. Точно, так люди выражали тревогу. Он беспокоился из-за женщины.

– Если раненый человек попадется им в руки, будет только хуже, – сказала Стефания. – Вспомни наш разговор. Сделка отменяется. Все равно от нее теперь никакого толку.

– Зачем им на нас нападать? – спросила Лавли. – Мы же им не враги.

Стефания с Фердинандом вошли в усыпальницу.

– Стефания мне все рассказала, – раздался голос Ксана у них за спиной. – Да, мы им не враги. Мы – топливо.

Когда утром Стефания пришла к Рену, в ее планы не входило раскрывать Ксану древний позор своего народа, но и становиться свидетельницей убийства она тоже не собиралась.

Дедушка окончательно ее довел. Она хотела поговорить с Реном о соглашении, по которому Вечность могла отпускать ее со станции только в присутствии деда или под надзором доверенного шаттла. Всего-то и нужно было, что начать передвигаться чуть быстрее остальных гнейсов, а старый валун уже решил, что она планирует кого-то свергать.

Еще он обещал стать семейным шаттлом, но на Вечности ему слишком понравилось, и он передумал. Стефания продолжила ухаживать за ним, но в итоге просто потратила время.

Она бы купила свой собственный шаттл – деньги на него были, – но тогда расходы на парковку и техобслуживание увеличились бы вдвое. Конечно, она могла подселить дедушку в усыпальницу к остальным пыльным старикам, но он не хотел спать, а потому отказывался переезжать из оживленного дока.

Жалко, что дедушек нельзя было продавать.

Поэтому она в очередной раз пошла к Рену, который должен был помогать жителям станции, но в реальности скорее путался под ногами.

Как же она его ненавидела. За время, проведенное на станции, Стефания прониклась некоторыми органиками, в особенности людьми, но гурудевы вызывали в ней лишь отвращение. Самый главный их представитель уж точно.

Добравшись до Сердца станции, она заколотила кулаком в дверь.

– Я знаю, что ты меня слышишь, Рен! Есть разговор!

Рен не ответил, но тишину вдруг прорезал высокий стон. Он исходил отовсюду, словно сигнализация, и буквально источал боль.

Она снова вскинула кулак, но дверь вдруг отъехала в сторону, и она чуть не проломила голову Ксану. Тот резко отпрыгнул, глядя на нее огромными глазами.

– Что ты тут делаешь? – спросила она. – Мне нужно поговорить с Реном.

– Не получится, – дрожащим голосом сказал он, указывая на тело, лежащее в луже крови. Второй человек, их посол, вяло трепыхался в шипастых щупальцах станционного сердца.

– Ты что натворил? – восхищенно спросила она.

– Ничего! – ответил Ксан. – Я хотел напомнить Рену, что Станция обещала защитить меня от земных наемников. Но когда пришел, он уже был… таким. – Он кивнул в сторону трупа. Адриан, которого оплело очередное щупальце, издал приглушенный крик. – Я не понимаю, что она с ним делает.

– То есть Рен умер? – спросила Стефания, глядя на лужу крови.

– Я в их биологии не разбираюсь, но живым бы его не назвал, – сказал Ксан.

В голову пришла мысль, о которой она раньше не задумывалась. Не задумывалась, потому что не подворачивалась возможность.

– Это ты его убил? – спросила она.

– Что? Нет! Я их уже такими нашел. Я не знаю, что здесь случилось, – возразил Ксан. Помимо синей крови на руках, на нем не было ни царапины. – Но все снова подумают на меня. Твою ж мать. – Нахмурившись, он кивнул на Адриана: – Ему можно как-то помочь?

– Разделять связанных существ крайне опасно. Как видишь, ваш посол ощутил это на собственном опыте. Может, Вечность соединится с ним, а может, поглотит или просто убьет. В любом случае нас она явно не замечает.

Мысль настойчиво лезла в голову. Труп на полу был бесполезен для Вечности, но мог сослужить Стефании хорошую службу.

– Давай заключим сделку. Я никому про тебя не расскажу, а ты отдашь мне тело и не будешь задавать лишних вопросов.

Ксан помотал головой:

– Нет уж. Я подумаю, но вопросы задавать буду.

Они понапрасну тратили время. Вечность потрескивала и скрипела, сопротивляясь новому распорядителю. Где-то вдалеке выла сигнализация.

– Ладно, только уйдем отсюда, – сказала Стефания. Подняв Рена за одежду, она поспешила прочь.

Вечность уже начала формировать вокруг Сердца биомембрану, но Стефания прорвала тонкую пленку. Ксан поспешил за ней, пока прореха не затянулась.

– Ладно, рассказывай, зачем он тебе? – спросил он, кивая в сторону Рена.

Она подумала, как бы объяснить все побыстрее, но при этом не выставить свой народ в худшем свете. Затем вспомнила человеческую историю о мужчине, которого они сначала убили, а потом объявили богом, и решила рассказать правду.

– Для поддержания жизни вам требуется еда, правильно? Биоматерия? Растения, животные?

– Ну да, – неуверенно ответил Ксан.

– Нам тоже нужна пища, но обычно мы употребляем камни и лаву. Ты видел нашу еду. Но для роста, лечения и эволюции нам нужна биоматерия. Например, растения. Мы обожаем планеты с густой растительностью. Но чтобы при возвышении принять совершенно иную форму – например, шаттла, – нам нужно либо тысячелетиями спать среди растений, либо быстро воспользоваться биоматерией органических рас.

– Вы едите разумных существ? – в ужасе спросил Ксан.

– Когда-то ели, – признала она. – Сейчас это считается преступлением, если речь не идет про военное время, и поэтому нам долгие годы приходится ждать эволюционного возвышения. Ну, если не подвернется добросердечный умирающий.

– Или труп, – сказал Ксан.

– Именно! – Как хорошо, что он сразу все понял. – Популяция гнейсов сокращается, и многие старики уходят в спячку. Дедушка мне не верит. Он считает, что раз я вспыльчивая, то обязательно убью наследницу престола. Поэтому он держит меня здесь.

– А что, ты часто видишься с вашей наследницей? – спросил Ксан, когда они добрались до главного коридора.

– Весьма. Это Тина.

– Тина. Тина – ваша наследница. Нет, слушай, она классная, но я бы ей даже письма писать не доверил.

– Поддерживаю. Поэтому дедушка и считает, что я ее ненавижу.

– Но вы же постоянно вместе! Если бы ты захотела, давно бы ее убила!

– Дедушка думает, что Фердинанд меня остановит. Только он забывает, что Тина, может, и добрее, но крупнее меня. Она сама со мной справится, если захочет. Я проверяла. В общем, торчать мне на станции, пока дедушка мне не поверит. Иногда мне кажется, что ему просто тут нравится, и он не хочет никуда улетать.

– Я могу вывезти тебя на «Бесконечности», – предложил Ксан.

– Нет, – прямо сказала она. – Мы уже пытались, забыл? «Бесконечность» не пойдет наперекор матери, а дедушка убедил их с Реном, что меня нельзя выпускать. Уж лучше так.

Ксан посмотрел на тело.

– То есть он тебе нужен, чтобы… стать кораблем?

– Все немного сложнее, но в целом да, – сказала она.

– И ты никому не расскажешь, что видела меня с Адрианом и Реном?

– Не расскажу, – кивнула она.

– Договорились. Будем считать, что мы друг друга не видели.

Неподалеку от Сердца располагался люк, через который станция сбрасывала биологические отходы. Он вел прямо в усыпальницу, чтобы спящие гнейсы могли пользоваться переработанной биоматерией. Стефания сбросила Рена в желоб. Оставалось надеяться, что он затеряется в куче органики, и никто его не заметит.

Скрыть что-то от гнейсов было практически невозможно. Даже на станции они общались через вибрации, поэтому дедушка мгновенно узнал про труп, стоило Стефании его сбросить.

«Ты не посмеешь».

– Смотрите-ка, кто проснулся, – сказала она. – Еще как посмею. Напомни, кто помог тебе вознестись? Уж не потерявшийся ли в каньоне безмолвный, которого «все равно не будут искать»? Я хотя бы никого не убила.

– С кем ты разговариваешь? – спросил ее Ксан.

– С дедушкой. Он, как всегда, мной недоволен, – сказала она.

– Он сдаст тебя службе безопасности?

Стефания хохотнула:

– Собственную-то внучку? Нет, гнейсы своих не сдают. Предатели долго у нас не задерживаются. Он жутко на меня разозлится, но охране не скажет.

Ксану приходилось бежать, чтобы поспевать за ее шагами.

– Слушай, нам нужно что-то придумать. Если Мэллори узнает, что я был рядом с Сердцем, – мне конец.

Стон боли оборвался, и заревели сирены. Станция содрогнулась, и Стефания на мгновение задумалась.

– Вечность недовольна. Подозреваю, что у нас появились проблемы посерьезнее Мэллори.

Станцию мощно тряхнуло. Свет в коридор погас; Ксан повалился на пол.

Только Стефания осталась стоять.

– Давай найдем Мэллори, – предложила она. – И побыстрее. Возможно, потребуется эвакуация. Пора дедушке начинать шевелиться.

– Какая мерзость, – сказала Лавли, глядя в дверной проем, за которым скрылась Стефания. – Она что, серьезно съест местного начальника, чтобы превратиться в корабль?

– Да, – сказал Ксан. – Напоминаю, мы тоже едим животных и носим их шкуры. Для них это то же самое. Особенно учитывая, что она его не убивала.

– Но кто тогда? – спросил Финеас. – Ты скрыл, что ходил к Сердцу, скрыл, что знал про каменных людей… Что еще ты недоговариваешь?

– Заткнитесь, а? Голова раскалывается, – сказала Каллиопа. Ксан присел рядом с ней.

– Тебе нужно в медотсек, но Лавли сказала, что станция перекрыла все коридоры, и долететь можно только на шаттле. А чтобы до него добраться, нужно пройти через кучу злых разумных камней.

– Можешь и меня отвезти? Я хочу найти бабушку, – попросила Лавли. – Давай посмотрю, пропустят нас или нет? Я не ранена.

– Не надо туда идти, – сказала блондинка – кажется, Кэти. – Там опасно. Там Мэллори. – Она коснулась браслета, перебирая подвески.

– Ее не тронут, – заверил Ксан.

– Нет, это из-за нее там опасно! – огрызнулась Кэти. – Она притягивает смерть.

– Ого, как сурово. Если она такая плохая, зачем за ней приезжать? – поинтересовался Ксан.

– Мы же одна семья, – ответила Кэти, и в глазах ее встали слезы.

От этой женщины явно не стоило ждать ничего хорошего; что иронично, учитывая присутствие в их компании Каллиопы, которая относительно пришла в себя.

– Что случилось? – спросил Ксан, осторожно ощупывая ее шею и голову. – Кто на тебя напал?

– Не помню, – неразборчиво буркнула Каллиопа. – Меня схватили, я попыталась вырваться. Потом меня сильно ударили по руке… я начала отбиваться, а дальше все как в тумане.

– Да, так и понял. – Он улыбнулся. – Ничего, мы тебя подлатаем. Бактерии помогут.

– Даже не знаю, – сказала Тина. – Слишком много жидкости вытекло.

Ксан не успел спросить, что она имеет в виду, потому что в тот момент ощутил под коленями влагу. Под Каллиопой собралась целая лужа крови. Как он сразу ее не заметил?

– Кэл, откуда кровь? – в панике спросил Ксан.

Попытался снять с Каллиопы плащ, но она сидела на нем и двигаться не собиралась. Тогда он забрался рукой под одежду, пытаясь ощупать ее вслепую. Ладонь обожгло; зашипев, он отдернулся, и на порезанных пальцах выступила кровь. Дальше он двигался осторожнее: нащупал сначала лезвие, а потом рукоять ножа, торчащего из спины Каллиопы. Видимо, он сместился, когда она села, и оттуда и взялась кровь.

– Твою мать, Кэл! – хрипло выдохнул он.

«Бесконечность, что нам делать? Ты сможешь доставить нас в медотсек?»

«Смогу. А вы сможете до меня добраться?»

«Не знаю».

– Нам срочно нужно в отсек для шаттлов по ту сторону усыпальницы, – сказал он. – Есть идеи?

– Я могу их отвлечь, – предложила Лавли.

– Я с тобой, – сказал Финеас. – Они медленные. Я с ними справлюсь.

– Фин, это камни! Даже я бы к ним не полез, а я умею сражаться.

– Да уж побереги костлявую жопу, солдатик, – насмешливо сказал Финеас. – Я им хоть по размеру не уступаю.

– Да при чем тут размер! Они плотные камни, человек с ними не справится! – сказал Ксан, пытаясь нащупать рану на спине Каллиопы. – Сука! Кто это сделал? – спросил он у Кэти, которая сидела у стены, поджав колени к груди. Кровь, срывающаяся с ее лица, пачкала светло-коричневые штаны.

– Я не заметила, – сказала она. – Все так быстро произошло! Она сама меня схватила. Я тут жертва!

– Он прав, – сказала Лавли Финеасу, не обращая на Кэти внимания. – Если мы попадемся, нас разорвут на маленькие кусочки. – Она подкралась ко входу поближе. – Надо как-то отвлечь их от Стефании и Ксана.

Тина заглянула в усыпальницу и вернулась обратно.

– Ее дедушка в бешенстве. Не удивлюсь, если он тоже придет.

– Я думал, все отсеки запечатаны, – сказал Ксан.

– Уже нет. Станция успокоилась. Ты что, не почувствовал?

– Не до того было, – ответил Ксан.

Каллиопа что-то пробормотала, и он придвинулся ближе.

– Тише, Аш-два, помолчи.

– Сюда иди, – сказала она, глядя на него налитыми кровью глазами с разномастными зрачками: одним расширенным, одним суженным. – Буду исповедоваться.

– Я не священник, – сказал Ксан, пытаясь выдавить из себя улыбку. – И ты выкарабкаешься.

– Лжец из тебя хреновый, конечно. Ты не священник, я не католик – вот и отлично, идеально друг другу подходим. Просто послушай. Мне дали кучу указаний. Тебя хотят экстрадировать и убить. Но не все. Твои помощники просили передать тебе информацию. – Она слабо ткнула в сторону кармана. – Все здесь, на флешке. Советую заглянуть. Там где-то есть дырка, правда. Надеюсь, я ее не потеряла. И еще. Прости за то, что случилось на ГЭС. Это я во всем виновата.

Она отвела взгляд. Впервые на памяти Ксана побоялась посмотреть кому-то в глаза.

– Не ты одна, – сказал он.

– Нет. Если бы я не обокрала Бака, он бы тебя не избил, и ты бы заметил хреновую рацию.

– Твою ж мать, Кэл, – сказал он, притих, а потом помотал головой. – Ты просто воплощение хаоса. Еще скажи, что это ты отравила снабженцев.

– Вполне возможно, – улыбнулась она. – Прости, кстати, что я постоянно у всех воровала.

Он знал про клептоманию Каллиопы. Серьезное расстройство сложно было назвать привлекательным или милым, но обычно она воровала такую ненужную ерунду, что всем было на нее плевать. Кроме Бака, конечно.

– Я думал, ты пыталась лечиться?

– Ага. Пришла, мне сказали: «Попробуй не воровать», я сказала: «Попробуй не быть таким уродом», и армии выписали счет на пятьсот долларов. Так, хватит меня отвлекать. В общем, я хотела извиниться, что согласилась на их условия. Они предложили вернуть мне пенсию и слетать в космос. Не смогла устоять. – Она улыбнулась. – Зато хоть увиделись.

Как бы Ксан хотел стереть с ее лица пот и кровь; облегчить боль хотя бы немного.

– В душе ты всегда была наемницей.

– Прямо как дядя Дроп. Надо было узнать у него, как выбраться из агрессивной толпы и попутно не схлопотать нож в спину. – Отстранившись, она хрипло закашлялась. – Господи, больно-то как. Если вернешься на Землю, передашь дяде Дропу ключи от моей квартиры?

– Ты справишься, – сказал Ксан. Краем уха он слышал голос Лавли, доносящийся из усыпальницы.

– Кончай брехать, Стервятник, – сказала она. – Ты не хуже меня знаешь, как выглядит смерть. Не парься, домой меня можно не возвращать. Дядя Дроп в тюрьме, так что хоронить меня некому. Да и он вряд ли захочет, даже если выйдет по УДО. Он с похорон дедушки пеньку не трогал. Просто отдай ему ключи от квартиры, и все.

– Пеньку? – нахмурился Ксан.

– Корейская традиция, типа того. Не перебивай, Ксан. Ты мой лучший друг, ты в курсе? Из нас вышли крутые Стервятники. Только плащ мой не выкидывай. В нем дыра во всю спину, но карманы просто отличные.

– Мне так жаль, Аш-два, – сказал он, сглатывая ком, вставший в горле.

– И мне. Хорошо хоть ты рядом. Помнишь, ты обещал устроить мне похороны викингов? Жалко, что не прокатит. – Она посмотрела в сторону усыпальницы, и в глазах появился знакомый опасный блеск. – Так, у меня появилась охренительная идея. Полный хардкор.

– О нет, – сказал Ксан.

Но выслушал, крепко сжимая ладонь, и когда Каллиопа испустила последний вздох – в очередной раз поразился безумной изобретательности, которая не оставила ее даже перед лицом смерти.

Пока Каллиопа не появилась на станции, Ксан о ней даже не вспоминал. Но ему еще никогда не было так плохо после смерти сослуживца. Мысли путались и расплывались; тело не слушалось. Вокруг царил хаос. Брат перекрикивался с кем-то в усыпальнице. Тетя Мэллори склонялась над Каллиопой, касаясь шеи. Ксан все видел и слышал, но… не осознавал.

– Эй! – окликнула Тина, и он очнулся от ступора.

Кэти отпрыгнула, словно ужаленная.

– Она… она что, умерла?

– Нет, решила полежать в луже собственной крови, – огрызнулся Ксан.

Закрыв Каллиопе глаза, он снял с нее плащ. Он оказался неожиданно тяжелым – Каллиопа вшила в подкладку несколько потайных карманов. По привычке, оставшейся с армии, Ксан принялся методично вытаскивать личные вещи. Семь пар наушников, внешний жесткий диск, скрипичная канифоль, расческа, небольшой блокнот, маркер, золотая цепочка, книга в мягкой обложке, пистолет («Господи, Каллиопа»… – подумал он, извлекая патроны), нож, флешка, камень и пакетик с таблетками и порошком. Спрятав в карман флешку с пакетиком, он осмотрел оставшиеся вещи.

– Господи, Кэл, ты у всех что-то стащить умудрилась? – пробормотал он.

Он поднял камень, и тот слегка завибрировал, а когда Ксан от неожиданности его выронил – покатился к усыпальнице.

Тина склонилась над Каллиопой.

– Сколько воды. Она закончила умирать?

– Да. Закончила, – ответил Ксан, глубоко вздохнул и поднялся. – У нее к тебе предложение. Ну, или к Фердинанду.

– Фердинанд прикрывает Стефанию, чтобы ее не стерли в порошок, так что, видимо, ко мне, – сказала Тина.

Ксан поморщился, подбирая слова:

– Если хочешь, можешь забрать ее тело.

– Забрать? – тупо переспросила Тина. – У меня перевод неправильный, или я чего-то не понимаю?

Он махнул рукой в сторону Каллиопы.

– Поглотить ее труп. Биомассу. Она хочет… хотела стать после смерти каким-нибудь крутым инопланетным кораблем. Ну, или еще чем-нибудь.

– Еще чем-нибудь? – переспросила Тина.

– Стефания сказала, что ваш народ не всегда эволюционирует в шаттлы. Я не знаю, какие еще есть варианты. В общем, забирай, если захочешь. Она разрешила. Более того, сама попросила – альтернатива горящей ладье и падению с водопада, так сказать.

– У вас правда есть такая традиция? – восхищенно спросила Тина.

– Когда-то была.

Шум в усыпальнице стих, и гнейсы повернулись в сторону коридора. Наверняка услышали их разговор.

Да, Ксан предлагал нарушить закон, но ведь Тина была их принцессой. Какой-никакой, но принцессой.

– Это им нужна биомасса, – сказала Тина, кивая в сторону усыпальницы. – У Стефании ее достаточно.

– Я не знаю, как у вас все это происходит, просто передаю слова Каллиопы. Она хочет устроить себе самые обалденные похороны в истории человечества. Сможешь помочь?

Тина задумалась.

– Отец рассказывал, что когда-то давно органики часто преподносили свои тела в пищу королевским особам. Но я думала, что у людей похороны проводят члены семьи.

– Да, но у нее практически никого не осталось. Только дядя, который сидит в тюрьме, так что никто не смог бы ее похоронить, даже если бы она захотела. – Он неловко пожал плечами. – Да и везти ее некому. Я домой возвращаться не собираюсь, а больше друзей на станции у нее нет. Может, и на Земле тоже. В общем, поступай, как знаешь, но учти, что она хотела помочь вам с Фердинандом эволюционировать. Сказала, что это охренительная идея. Настоящий хардкор. Так говорят про эффектные и необычные, а еще очень резкие вещи.

Тина задумчиво оглянулась через плечо.

– Мне нужно обсудить это с моим народом.

Ксан глянул на Кэл, лежащую в луже собственной крови.

– Она никуда не денется.

«Мэллори расстроится, если не успеет осмотреть тело», – тут же подумал он. Но он не знал, где ее искать.

– Выбралась, – вдруг раздался запыхавшийся голос Мэллори, и она вывалилась в коридор.

Ксан подошел к ней и крепко обнял. Вжался лицом в шею – и дал волю слезам.

Она застыла в его руках, а потом поборола удивление и неловко приобняла в ответ.

«Пожалуйста, пусть хоть минуту я побуду единственным, кому ты можешь здесь доверять».

Ксан был уверен, что не произнес слова вслух, но она коснулась ладонями его спины, обнимая чуть крепче.

– Что такое? – раздался ее голос у уха.

– Кэл умерла.

Мэллори ахнула и сжала его в объятиях.

– Мне так жаль.

– Она приехала убить меня – и спасти. – Он замолчал, а потом решил, что сейчас не время вдаваться в подробности. Отстранился, вытирая слезы. – У нас мало времени, поэтому я все коротко объясню, ладно?

Она кивнула.

Ксан рассказал ей об ускоренной эволюции гнейсов, о планах Стефании и о предсмертной просьбе Каллиопы, не забыв упомянуть, какая она «охренительная», а потом улыбнулся сквозь слезы.

– Тина сейчас обсуждает это со своим народом, но я же знаю, что ты захочешь осмотреть тело, так что лучше поторопиться.

Переварив услышанное, Мэллори кивнула и отложила скрипичный футляр в сторону.

– Ладно, потом решу, что я об этом думаю. Помоги мне ее уложить.

К сожалению, Ксан привык работать с трупами. Уложив Каллиопу на пол, он вытянул ей ноги и перевернул, открывая взгляду промокшую от крови футболку. Кэти хмуро наблюдала за ними.

Мэллори мельком осмотрела безобразную колотую рану и нож, торчащий у Кэл из спины, а потом бегло оглядела все остальные травмы. Ксан, пользуясь заминкой, разложил на полу все вещи, которые были в карманах.

– Ну ладно, – тихо сказала Мэллори. На предплечье у Кэл оказался набит стервятник; Ксан при виде его поперхнулся, но Мэллори вежливо промолчала и дождалась, пока он откашляется. – Я закончила. Что дальше? Тина ее заберет?

– Она пока не решила, – ответил Ксан. – Как обстановка? С братом все в порядке?

– Они с Лавли попытались отвлечь гнейсов, но у них не получилось. Когда я их видела, они пробивались обратно, но это не так-то просто. Наверное, им лучше помочь.

– Но как? – спросил он и оглянулся на Тину, но та не ответила.

Мэллори протянула ему футляр:

– Я нашла скрипку Лавли. Нужно ее вернуть.

– Зачем ей скрипка на поле боя? – удивленно спросил Ксан.

– Пригодится. Просто поверь, – сказала она.

Ксан вдруг щелкнул пальцами и указал на содержимое карманов Кэл:

– Точно, чуть не забыл. Кэл была клептоманкой. Кажется, она у всех по карманам полазила.

– И правда… – задумчиво протянула Мэллори, оглядывая награбленное. – Моего ничего нет.

– А книга не твоя? – спросил он.

Поморщившись, Мэллори подобрала потрепанную книжку в мягкой обложке.

– Я даже не заметила. Это сборник. Три последних убийства с Земли. Я ее написала, но она не моя. Наверняка того погибшего парня, который меня читал. – Она задумчиво перелистнула страницы.

– Чудесно, ладно, проследи, чтобы с Кэл обошлись как положено. Я пойду помогать брату, – сказал он и, накинув на себя плащ Каллиопы, бросился в холод усыпальницы.

Мэллори изумленно уставилась ему вслед, но Ксан не стал дожидаться ее возражений.

Хаос в усыпальнице наступал медленно, но верно, словно торнадо в замедленной съемке. Уворачиваясь от цепких рук и подергивающихся ног, Ксан попытался отыскать Лавли и Финеаса и нашел их в противоположном конце зала. Отвлекая внимание от Стефании, они отбивались от гнейсов, и выглядело это так, будто они сражались с камнепадом. Сама Стефания неподвижно стояла в центре усыпальницы. Фердинанд молотил кулаками гнейсов, которые рискнули приблизиться, а Лавли с Финеасом… бросались камнями.

Ксан подскочил к ним.

– Вы что, отбиваетесь от камней камнями?

– Где тебя носит? – сказал Финеас, швыряя первые попавшиеся булыжники куда придется. – Мы же ради твоей подруги стараемся!

– Она умерла, – прямо сказал Ксан. – Но вы отвлекаете их от Стефании, так что продолжайте. Только объясните, на хрена вы это делаете?

– Каменный чел, который на нашей стороне, сказал, что без нормального тела они ничего нам не сделают, – сказал он. – Так что мы мешаем им собираться. Видишь?

Лавли демонстративно бросила камень в желтовато-белую мраморную руку, медленно ползущую к парной ноге.

Финеас, напрягшись, отодрал каменную ладонь от щиколотки и с силой отшвырнул прочь.

– Сочувствую насчет подруги.

– Угу, – сказал Ксан, оглядывая усеянный осколками пол. – Так вы, получается, оскверняете могилы?

– Тина сказала, что тут нет могил, – ответила Лавли и махнула рукой в сторону Стефании. – И вообще, они хотят ее убить, а она определенно не мертвая.

Вибрации разгневанных гнейсов потихоньку начали складываться в слова. «Еретик», – различил среди них Ксан. «Анафема», «надругательство», «голод».

– Они злятся, – сказал он. – Бежим отсюда.

– Но ей нужна помощь, – возразила Лавли, указав на Стефанию.

– Мы с ними не справимся! – крикнул Ксан.

– Погоди, – сказал Финеас, уложив массивную ладонь ему на плечо, и указал вперед.

Там, на противоположном конце усыпальницы, в воздух поднялся один из трех кораблей, похожих на огромные игральные кости из цельного камня. От зеленых кустарников, окружавших его, остались лишь черные сморщенные ветви, и даже буйные заросли плюща и грибов на стенах увяли.

– Сейчас они высосут из них жизнь и придут за нами, – сказал Ксан, пробираясь по окружающему морю камней.

– Значит, на нее они злятся, а сами органикой пользуются? Вот лицемеры, – изумленно сказала Лавли. Трава под ее ногами пожухла; отскочив, она споткнулась о нарочно подставившиеся камни, пошатнулась, но устояла и обернулась к Ксану. Склонила голову набок, оглядывая его. – Это что, моя скрипка?

– Мэллори забрала ее с шаттла и с чего-то решила, что она тебе просто необходима, – пожал плечами Ксан, протягивая ей футляр. Рядом Финеас метнул очередную руку. – Уходим отсюда.

– Ты уверен? – спросила Лавли, оглядываясь на Стефанию с Фердинандом. – А как же они?

Фердинанд отбивался от наступающих гнейсов. Стефания не шевелилась, всем видом напоминая статую. Свет в ее глазах угас, и сердце Ксана испуганно подскочило.

«Я не могу потерять еще и ее».

Фердинанд сохранял спокойствие, поэтому они остались наблюдать, изредка отпихивая от себя цепкие руки.

Под ногами Стефании разлагалось тело несчастного гурудева. Она явно не собиралась с ним расставаться – камень, сползающий с нее пластами слюды, падал на труп чешуйчатым одеялом. Когда он покрыл его с головой, Стефания замерла, напряглась, и слюда застыла вокруг них с Реном непроницаемым коконом.

Усыпальница взорвалась яростью. По человеческим меркам раненые и потерявшие форму гнейсы двигались медленно, но лезть к ним не стоило – с таким же успехом можно было броситься под машину, едущую «всего лишь» на скорости десять километров в час.

Кокон Стефании гипнотически пульсировал, и Ксан слишком поздно заметил летящую на него руку. Он бросился в сторону, но она толкнула его в спину и повалила на пол, и тут же на него хлынуло море камней.

«Финеас?»

Они лезли в рот, нос и уши. Ксан забарахтался, пытаясь подняться, но пучина затягивала, как зыбучий песок. Камни забили ноздри, но он понимал, что умрет, если откроет рот.

Все больше и больше булыжников прижимало его к земле.

«Вот так Каллиопа и умерла». В водовороте паникующих инопланетян; в ситуации, которую никто бы не смог предсказать.

«Для этого и нужен четырехбазисный бой». Самая сложная его разновидность, ведь он ничего не видел, не слышал и не чувствовал – ни запаха, ни даже вкуса, потому что не мог открыть рот.

«Вот бы Кэл была здесь».

Но ее не было, а они так и не отработали бой с опорой на одно только осязание. Каллиопа умерла, а теперь пришел и его черед.

«Ну, зато Фин получит наследство и успокоится. Это он бросил руку? Он вообще где? Смотрит, как гнейсы выполняют за него грязную работу?»

Он попытался сосредоточиться на своем теле, на весе и грубой текстуре разумных камней, но ощутил только удушье. Задергавшись, едва-едва приоткрыл рот, надеясь вдохнуть, но в горло тут же полезла инопланетная пыль.

Вдруг чья-то рука ухватила его за ворот плаща и вытащила из каменной трясины. Поднявшись на ноги, Ксан стряхнул с себя остатки щебня, который еще пытался удержаться, но в итоге поддался гравитации. Отплевываясь, он поскреб лицо и уши, избавляясь от самых наглых песчинок, а потом посмотрел на Финеаса.

– Зачем ты мне помог? – прохрипел он, задыхаясь.

Финеас изумленно моргнул.

– Ты мой брат, идиот.

– Я думал, ты будешь рад от меня избавиться. Наследство себе заберешь.

Финеас медленно покачал головой:

– Ты что, совсем ничего не понимаешь? У меня же ничего не осталось! Родители погибли при землетрясении, брата забрали инопланетяне, бабушка практически выгнала из семьи. Отобрала у меня наследство, а потом лестница отобрала ее. Все, что у меня есть, – это ожоги от сигарет и брат с такой будущей эпитафией, что глаза на лоб лезут.

Ксан закашлялся, морщась. Нет уж, он не собирается глотать проклятых гнейсов, какими бы маленькими они ни были.

– Фин, – сказал он, поднимая на брата взгляд. – Забирай дом. И землю забирай. Я их все равно ненавижу. И у тебя есть я. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь вернуться домой, но ты навсегда останешься моим братом.

Он коротко обнял Финеаса, но посмотрел под ноги. Камни начали собираться в водоворот – не настолько серьезный, чтобы из него нельзя было выбраться, но определенно мешающий свободно передвигаться. Одного раза Ксану хватило – больше он падать не хотел.

Вдруг грохот камней прорезал резкий звук. Содрогнувшись, Ксан с Финеасом заметили Лавли – она держала в руках скрипку и тянула одну-единственную высокую ноту.

Ксан зажал уши.

– Что она делает?! – крикнул он.

– Когда мы только зашли, она сказала, что камни вибрируют на уровне низкой «соль». Еще пожалела, что у нее нет с собой скрипки. Но раз ты ее вернул, она решила попробовать под них подстроиться. На низких октавах вибрации только усилились, но на высоких…

Одновременно морщась и ухмыляясь, он обвел усыпальницу рукой. Гнейсы притихли. Даже камни перестали подпрыгивать, а шаттл остановился и просто завис в воздухе.

– Так кто меня спас, она или ты? – кашляя, спросил Ксан.

– Оба, – ответил Финеас.

Камни, конечно, успокоились, но и Фердинанд тоже застыл на месте, а кокон, скрывавший Стефанию, остался лежать у его ног.

– Твою мать, – сказал Ксан и подбежал к Лавли. – Стой, хватит играть! Ты мешаешь Стефании и Фердинанду!

Лавли скривилась. Над ее губой выступили капельки пота, и она то и дело морщилась от боли в левой руке, которую пришлось вытянуть до предела.

– И что будем делать? Все же просто проснутся.

«Я могла бы помочь. Стоит просто попросить», – раздался в голове спокойный голос «Бесконечности», будто ее совершенно не волновало, что скрипка – единственное, что спасает Ксана от кучи разумных камней.

– И как ты собираешься мне помогать? – вслух поинтересовался он.

«Все в порядке. Пусть женщина продолжает играть. Идите ко мне. И приведите гнейску. Она мне нравится».

– Что ты задумала?

«Когда-нибудь ты начнешь мне доверять».

– Сможешь предупредить Фердинанда?

«Уже. Он ждет, когда стихнет музыка».

– Продолжай играть и идите за мной! – крикнул он Лавли с Финеасом и обернулся к «Бесконечности», виднеющейся по ту сторону открытой шлюзовой камеры.

Его внимание привлекло движение в противоположном конце зала. В дверях показался массивный розовый силуэт Тины, и Ксан пораженно застыл, заметив у нее на спине Мэллори, выглядывающую из-за каменного плеча.

«Представляю вам будущую королеву планеты Безоар. Ее восхождение завершено», – провозгласила у него в голове «Бесконечность».

Ксан покачал головой.

«Капец их планете».