Пытаясь уследить сразу за всем, Мэллори разрывалась между усыпальницей, телом Каллиопы и своей мрачной тетей.

Хотя Тина приняла предложение Каллиопы, она слабо представляла, как именно гнейсы поглощают разумных существ.

– Я не в курсе, как это работает, – жизнерадостно сообщила она, сбрасывая с себя тонкие слои камня. – Ну, посмотрим!

Мэллори чувствовала, что разгадка близко, но никак не могла ее ухватить. Ей просто нужно было сосредоточиться и подумать. Что за блестящее вещество она заметила вокруг раны Каллиопы? Откуда оно взялось?

Порог усыпальницы переполз синий разведчик Сонма. Он двигался вяло – может, замерз? Его серебряные собратья на потолке практически двоились в глазах от частоты, с которой вибрировали их крылья. Пытались согреться?

Отвернувшись от Тины, тетя Кэти перевела взгляд на Мэллори и заметила ос Сонма.

– Фу, какая гадость! Тут еще и насекомые есть?

– Они тоже разумные члены общества, проявите уважение, – сказала Мэллори, но словам не хватило силы.

Она потерла лицо. Тетя Кэти подошла и присела рядом. Сжала потную руку Мэллори в прохладной ладони, и кожи запястья коснулись металлические подвески.

– Милая, тебе не место во всем этом хаосе. Это же противоестественно, все эти… пришельцы, – сказала она.

«Ты же говорила, что это я притягиваю хаос».

– Где вы нашли браслет? Это что, новая подвеска? – спросила Мэллори, глядя на ее запястье.

– Он был в кармане! – радостно ответила тетя Кэти. – Видимо, врачи положили, когда нашли. А это мой аллигатор, такой миленький, согласись? Я его обожаю, – сказала тетя Кэти, отпуская Мэллори и касаясь подвесок. Начала с первой, пера, и закончила аллигатором. Маленькая подвижная пасть щелкнула.

– Никогда бы не подумала, что вы любите рептилий, – сказала Мэллори и подвинулась, чтобы было удобнее наблюдать за усыпальницей.

– Ты должна понимать, что людям здесь делать нечего. Особенно таким, как ты. Убийства, от которых ты пыталась сбежать, нашли тебя даже здесь. Так что давай вернемся домой. Деза больше нет, – ее голос коротко дрогнул, – мой чудесный мальчик в тюрьме, а больше у меня никого не осталось. Я так по тебе соскучилась.

Мэллори уклончиво замычала и попыталась отстраниться от тети, которая снова вцепилась в ее ладонь. Она знала, чем все закончится: слезами и причитаниями о том, какая она бедная и несчастная, а неблагодарные дети совершенно ее не ценят.

– Я была рядом, когда умерла твоя мать. Это я утешала тебя после смерти учительницы. А твоя методистка? Помнишь ее? Помнишь, как я обнимала тебя и говорила, что все будет хорошо? Жизнь тебя не пощадила, моя дорогая. Давай вернемся домой.

– Час назад вы сказали, что я проклята и приношу хаос и смерть, – заметила Мэллори, снова отодвигаясь. Железная хватка не ослабевала. – В детстве вы меня терпеть не могли. Что вдруг случилось?

Мгновение тетя Кэти колебалась между возмущением и горем, но в итоге выбрала горе. В ее глазах встали слезы.

– Дезмонда не выпустили по УДО. Я надеялась, что ты поможешь его оправдать. Ты же так хорошо знаешь улики!

– Во время расследования мне это не помогло. Вы же сами говорили, что от меня никакой пользы. С чего вы вдруг взяли, что я смогу вам помочь?

– Ну, у тебя же было время подумать. Посмотрим на дело свежим взглядом и что-нибудь вместе сообразим, – сказала Кэти, всхлипнула и похлопала Мэллори по руке. – И я всегда тебя любила, дорогуша.

– Как там Стефания? – обратилась Мэллори к Тине, игнорируя ее слова.

– У нее все в порядке, у твоих друзей – так себе, – ответила Тина, но ее голос донесся словно издалека. – С ней Фердинанд.

– А ты справишься без него? – спросила Мэллори. – Или тебе нужен помощник?

– Ага, чтобы меня не расшибли в пыль, пока я не могу сопротивляться, – ответила Тина. – Ничего, справлюсь. Если меня кто-то тронет, остальные с ним разберутся.

– Каждый раз поражаюсь твоей безграничной самоуверенности, Тина, но очень рада, что мне не придется защищать тебя от груды камней, – сказала Мэллори.

Усмехнувшись, Тина подняла Каллиопу на руки и скрылась в коконе из слюды.

– Надеюсь, с ней ничего не случится, – сказала Мэллори.

– Почему тебя так волнуют инопланетяне? Лучше позаботься о людях! – резко бросила тетя Кэти. Потом глубоко вздохнула, успокаиваясь, и вновь улыбнулась. – Возвращайся домой, солнышко. Мне одной грустно, а тут так опасно. Хотя бы подумай над этим.

– Обязательно, – отстраненно отозвалась Мэллори. В голове крутились слова тети Кэти. Все смерти, которые она перечислила. Мама, учительница, методистка. Словно в считалке.

Тетя Кэти начала вспоминать детство Мэллори, все праздники и дни рождения, о которых у нее сложилось совершенно другое впечатление. В усыпальнице Ксан рухнул на пол, и его мгновенно поглотило море камней.

Подскочив, Мэллори вырвала руку из пальцев тети Кэти и оглянулась на Тину. По сравнению со Стефанией ее кокон формировался куда быстрее.

– Тина! Тебе еще долго?

Ответа, разумеется, не последовало. Финеас с Лавли бросились к Ксану, но не смогли пробиться через вихрь камней. Лавли достала скрипку.

Мэллори не могла бросить Тину, но не могла смотреть, как Ксана убивают гнейсы. Тетя Кэти наблюдала за ней, раскрасневшись от ярости.

Из усыпальницы донесся высокий пронзительный звук – это Лавли, вытянув левую руку до упора, взяла на скрипке чистую ноту. В тот же момент кокон Тины пошел трещинами и вдруг раскололся, осыпав коридор острыми камушками. Мэллори закрылась руками, но осколки все равно оставили на коже порезы. Когда она выглянула, Тина лежала на полу, свернувшись калачиком. На первый взгляд она практически не изменилась, разве что стала больше.

Мэллори бросилась ко входу в усыпальницу. Под действием музыки бушующие камни присмирели; Финеас помог Ксану подняться, и вместе с продолжающей играть Лавли они бросились к отсеку для шаттлов.

– ВОТ ЭТО ХАРДКОР! – прогремел поблизости голос, вырвав Мэллори из ступора.

Тина успела очнуться и подняться на ноги – только выглядела она совершенно иначе.

– Твою мать, – вырвалось у Мэллори. Отступив на шаг, она оглянулась на Стефанию, но ее кокон все еще охранял Фердинанд. – Как ты так быстро…

– ЧЕТЫРЕ ПРИЧИНЫ: ВО-ПЕРВЫХ, Я ОХРЕНИТЕЛЬНАЯ! – взревела Тина. – ВО-ВТОРЫХ, стать шаттлом сложнее. Пришлось бы полностью изменять внутреннюю структуру. Я даже не знаю, с чего начинать. В-третьих, зачем мне становиться шаттлом, когда можно СДЕЛАТЬ ВОТ ТАК! В-четвертых, я принцесса, мать вашу! У меня в генах заложена эта херня! Ну, наверное. Кто знает? Пойдем!

Она понеслась к ним размашистыми шагами. Тетя Кэти съежилась; Мэллори содрогнулась от предвкушения.

Тина, и так огромная, стала в полтора раза выше – теперь ее рост достигал практически четырех метров. Строением тела она все еще напоминала остальных гнейсов, но на ногах, руках и подобии головы сходство заканчивалось. Шероховатый красновато-розовый камень сменила розовая металлическая броня боевой машины, и когда Тина обернулась к Мэллори, панели на ее плечах опустились, открывая стволы оружия. Под ними виднелись лямки то ли рюкзака, то ли корзины.

«Тина раздобыла себе огнестрел…»

Тетя Кэти в ужасе вжалась в стену, но Тина промчалась мимо, не обратив на нее никакого внимания. В три шага добравшись до Мэллори, она протянула ей огромную руку.

– Сейчас будет больн… – успела сказать та, а потом дыхание перехватило.

Тина подняла ее, словно куклу, и закинула за плечи, где было встроено сиденье в человеческий рост. Она напомнила Мэллори молодую маму с грудничком в рюкзачке-переноске – впечатление портила только боевая броня и новехонькое оружие, о котором Мэллори старалась не думать.

Держась изо всех сил, на подходе к усыпальнице Мэллори пригнулась, и Тина, чуть не задев дверной косяк головой, ворвалась внутрь.

Наверное, про это и говорил Ксан, когда ругал Мэллори за импульсивность, но в этот раз никто не спрашивал ее мнения; она просто плыла по течению.

– Встречайте свою принцессу, – провозгласила Мэллори, – она охренительная!

– А ТО, Я ТАКАЯ! КУДА СТРЕЛЯТЬ?

– Я-то откуда знаю? Это твой народ!

– А зачем, по-твоему, ты мне понадобилась? – поинтересовалась Тина. – Будешь моим навигатором. Одна я не справлюсь!

– Надо было заранее предупреждать! – Мэллори быстро оглядела усыпальницу и расслабилась, заметив Ксана с компанией у «Бесконечности». Ксан, застыв, смотрел на них с открытым ртом, но Финеас с Лавли затащили его на борт. – Люди в порядке. Давай посмотрим, как дела у Стефании с Фердинандом.

Интересно, в повседневной жизни Тине тоже понадобится пилот? Потому что у Мэллори не было столько свободного времени.

– Мой народ попытался объединить камни общим сознанием, но им помешала музыка, – сказала Тина. – Ну, это Фердинанд так сказал. Они больше не пытаются восстановиться поодиночке – просто собираются воедино.

– Ну, Сонм всегда так живет, – сказала Мэллори.

– Но мы не Сонм! – возразила Тина. – Наши мозги так не работают! Сонм состоит из множества особей, среди которых только королева имеет доступ ко всей информации, и то не единовременно. Если все гнейсы объединятся, я не уверена, что мы сможем их разделить.

Гнейсы до сих пор не пришли в себя. Некоторые, то и дело отвлекаясь, вяло тянулись наперерез Тине с Мэллори, но в большинстве своем они либо расползлись по углам, либо уснули прямо на месте.

В большинстве своем, но не все. Тина указала на одного из них пальцем:

– О, смотри, отец Фердинанда сейчас стрельнет по Стефании.

– Он что, корабль? – крикнула Мэллори при виде медленно разворачивающегося шаттла. В отличие от дедушки Стефании, он был выполнен из гладкого камня, и по бокам его виднелись стволы орудий. – А мама у него где?

– Работает грузовым кораблем на другой станции вроде, – ответила Тина, а потом понизила голос и прошептала: – Они развелись.

– Ты можешь вразумить корабль? Может, титулом козырнешь?

– Не, не прокатит. У нашей семьи нет власти, только титул и деньги. Дедушка Стефании просто любит классовую систему. Он любую шишку боготворить будет. Но по факту мы правим мелкой местечковой планетой, которую нам отдала правящая семья. Никто не принимает нас всерьез. – Тина пошире расставила ноги и сосредоточилась на отце Фердинанда.

– Вижу, тебя это не смущает, – заметила Мэллори, зажимая уши руками и заранее морщась.

– А я люблю, когда меня не принимают всерьез. – Тина содрогнулась, и в шаттл полетели ракеты, с грохотом вырвавшиеся из плеч.

Возможно, им не стоило позволять гнейске с полным отсутствием самоконтроля объединяться со сквернословящей наемницей с любовью к насилию, но никто, включая самих гнейсов, не знал, как происходит слияние разумных существ. «Надеюсь, после Рена Стефания не станет совсем уж невыносимой», – подумала Мэллори.

Ракеты не остановили отца Фердинанда – он не обратил на них никакого внимания. Но Тина все равно продолжила осыпать его залпами, попутно круша попадающиеся под ноги камни.

– А ты их не повредишь? – спросила Мэллори.

– Ну, они хотят убить Стефанию, да и со мной церемониться не будут, когда узнают, что я слилась с человеком. Так что пошли они, – ответила Тина.

К сожалению, они не могли разорваться и быть в двух местах одновременно. Стефания превратилась в саркофаг, стремительно обрастающий чешуйками слюды. Конечности гнейсов колотили по ее ногам, а отец Фердинанда все разворачивался, не обращая внимания на ракеты, которыми осыпала его принцесса.

– Давай закроем ее собой, – предложила Тина.

– А стоит? – спросила Мэллори. – Я-то не каменная!

– Пойдем! – сказала Тина.

Стефания к тому моменту повалилась на пол, и ее поглотило каменное море. Когда Тина приблизилась, Фердинанд сражался с ним, пиная подворачивающиеся под ноги камни.

– Так, новый план, – сказала Тина.

Очередной гнейс набросился на нее, но она пнула его, попутно раздавив еще пару конечностей, и стряхнула с себя щебенку. Поразительно, но по сравнению с ней остальные гнейсы казались уже не такими и крепкими.

Вытянув вперед руки, Тина присела рядом со Стефанией, и Фердинанд передал ей стремительно увеличивающийся кокон.

– Тина, а ты выдержишь? Она же растет, – спросила Мэллори, вцепившись в свое сиденье.

– А то. Нужно просто отнести ее в док, – ответила Тина и направилась в сторону шлюза.

– Чего гнейсы вообще пытаются добиться? – крикнула Мэллори по пути.

– Они хотят ее разбить, – ответил Фердинанд, идущий за ними следом. – В раздробленном виде они плохо соображают, просто бросаются на все подряд и бесят. Но мой отец – это серьезно.

– Он в нас выстрелит?

– Хочешь проверить? – спросил Фердинанд.

Мэллори обернулась. Корабль разворачивал орудия, следуя за ними.

– Побыстрее, пожалуйста, – попросила она Тину.

Та сорвалась на бег, раскидывая подворачивающиеся на пути руки и ноги. То ли роль сыграли рост и вес, то ли новые функции, а может, все боевые машины были быстрее и проворнее гнейсов, но на пути к шлюзу Тина обогнала Фердинанда. Раньше стены вокруг покрывала пышная зелень, но сейчас от нее остались лишь черные иссушенные стебельки.

– Ты хочешь выбросить ее в космос? – крикнула Мэллори.

– Там ей будет безопаснее, – ответила Тина. – Все равно она сейчас превратится.

Стефания уже увеличилась вдвое.

Когда Тина нагнулась, чтобы сгрузить ее на пол, Мэллори воспользовалась моментом и спрыгнула.

А мгновение спустя раздался взрыв, и переноска на спине Тины разлетелась в клочья.

В ушах зазвенело; ничего не соображая, Мэллори пошатнулась и рухнула на Стефанию, которая напоминала огромные сани, а когда скатилась с нее – так и осталась лежать, пытаясь прийти в себя.

Мэллори заморгала. До слуха донесся топот – это Тина с раскуроченной спиной развернулась к отцу Фердинанда. Она орала на него, а он продолжал стрелять в ее сторону. Сам Фердинанд куда-то пропал. Дверь шлюза закрылась. Снова послышались чьи-то шаги.

Мэллори попыталась присесть. Ксан, вдруг оказавшийся рядом, помог ей подняться. Он что-то кричал и показывал то на «Бесконечность», то на Стефанию.

Каменный кокон все разрастался, покрываясь мелкими трещинками. Прогремел взрыв; в этот раз ракета ударила в шлюз, раздробив стену, и Мэллори завалило камнями. Размеры Стефании всего в два раза уступали ее деду, и она продолжала расти.

Мэллори вдруг вспомнила, что за мгновение до того, как Тина затащила ее в усыпальницу, она успела о чем-то подумать. Но о чем?

Вытерев лицо от пыли и крови, она посмотрела на Ксана. Тот что-то кричал и тянул ее за руки. Чего он так торопился? Они справились. Спасли Стефанию и снарядили принцессу огнестрелом.

Почему бы и нет?

Шум в ушах постепенно сходил на нет, зато звон усиливался. Голос Ксана пробивался через него, становясь все четче и четче.

– …Шлюз откроется! – гаркнул он ей прямо в ухо, и она вскинула голову. Судя по грохоту, отец Фердинанда продолжал обстреливать дверь шлюза. Если он повредит механизм…

Ксан схватил ее за руку, но было поздно. Шлюз распахнулся, и непреодолимая сила швырнула двух людей и три шаттла в открытый космос.

«Перья».

Судорожно вздохнув, Мэллори распахнула глаза. Все тело болело; синяки и порезы ныли, а голову, шею и руки покалывало, будто она вошла с мороза в тепло.

А так ведь и получилось. Она лежала на каменном полу фиолетовой пещеры, со свода которой лился тусклый свет.

– Ксан? Стефания? – прохрипела она.

– Я тут, – отозвался тихий голос. Свет померк, а потом загорелся ярче. – Тяжело говорить.

– Ну, ты летишь, попутно производя кислород и поддерживая гравитацию. Я так понимаю, это ты нас спасла?

Свет вспыхнул и замерцал.

– Помоги Ксану, – прошептала Стефания.

Помочь? Он же просто потерял сознание? Мэллори подползла к нему и аккуратно вытянула во весь рост. На первый взгляд переломов не оказалось, но кожу на лице и руках покрывал иней.

Он не дышал.

– Нет, нет, твою мать, Ксан, – сказала она, выпрямляя ему голову. – Я же искусственное дыхание только по телевизору видела!

Надежда, что он очнется, быстро пропала. Выругавшись, Мэллори слегка запрокинула ему голову, чтобы открыть дыхательные пути, заранее извинилась, зажала ему нос, накрыла его рот своим и дунула. Ледяные мышцы сопротивлялись, и проталкивать воздух в легкие оказалось неожиданно сложно. Мэллори отстранилась, борясь с головокружением. Так, что дальше? Точно, массаж сердца. Сложив руки и сцепив пальцы в замок, она надавила ему на грудь, надеясь, что правильно рассчитала место. Сколько раз нужно было нажимать, три или пять? Мэллори надавила трижды, снова вдохнула ему в рот и надавила еще пять раз.

– Стефания, можешь помочь? – в панике спросила она. – Ему нужен врач!

Огни дважды вспыхнули и медленно погасли, словно ее саму расстроил ответ.

Мэллори снова взялась за дело.

Две минуты спустя, когда и так ноющие руки практически разрывались от боли, а перед глазами поплыли черные точки, Ксан судорожно вздохнул, перекатился на бок и зашелся в кашле. Мэллори, едва не разрыдавшись от облегчения, рухнула рядом.

Она растянулась на спине рядом с Ксаном, пытаясь отдышаться.

– Живой, – сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь, и забросила ему руку на плечо в жалком подобии утешения.

– Мэллори? Где мы? – слабым голосом спросил он, поворачиваясь к ней лицом.

– В салоне Стефании, насколько я понимаю. Она подхватила нас, когда шлюз не выдержал.

– «Бесконечность» в порядке?

Огни Стефании вспыхнули.

– Да, – перевела Мэллори.

– Вот и отлично, – сказал он.

– Где Финеас с Лавли? – спросила Мэллори.

– На «Бесконечности». Я оставил их там и пошел за тобой. Тебя сильно приложило взрывом.

Мэллори сощурилась, глядя в потолок.

– Почему вы сразу не улетели?

– Я не мог тебя бросить, – кашляя, ответил он.

Они лежали, задыхаясь, без сил, пока Стефания вокруг них расширялась и вытягивалась – сначала в длину, потом в высоту.

– Если я об этом напишу, мне никто не поверит, – заметила Мэллори.

Ксан слабо хмыкнул:

– Я сам не верю. Не жизнь, а какая-то дичь.

– Знаю, знаю, – сказала она. – Я притягиваю хаос.

Они присел, потирая грудь.

– При чем тут ты? Я говорил о себе. Если бы не я, половины всего бардака можно было бы избежать.

– В смысле?

Он подумал, а потом бросил:

– А, не плевать ли. Во время службы в Боузере я наткнулся на засекреченную информацию о наркотиках, разработанных специально для войны с инопланетянами.

– С какими? – спросила Мэллори.

– Со всеми, – мрачно ответил он. – Ну, как минимум с теми, на ком его смогли испытать. Выяснилось, что большие дозы препарата разрывают симбиотические связи. Насколько я понял, для некоторых инопланетян это неприятно, но не смертельно, а некоторые испытывают такой шок, что погибают сами или вместе с симбионтом. Я связался с женщиной, приближенной к президенту, и начал работать на нее, потому что военные скрыли опасность их разработки. Видимо, кто-то об этом узнал, попытался меня убить, а дальше ты сама знаешь. Ну, вот. Плюс Каллиопа со мной служила, а Финеас мой брат. Оба явно прилетели за мной. Если бы не я, все бы было нормально.

Мэллори бессильно рассмеялась:

– Ксан, ты здесь из-за меня! Если бы я не пришла к Билли, не было бы никакого убийства, и тебе не пришлось бы лететь на станцию с пожитками в виде одной-единственной футболки. Миссис Браун – первая убийца, которую я поймала. Они с Лавли прилетели из-за меня. Тетя Кэти тоже, тут без вариантов. А помнишь Сэма? Парня, который умер? Он тоже искал меня.

– По-твоему, на меня напали из-за тебя? Серьезно? Ты чем вообще слушала? Думаешь, без тебя военные бы на меня не взъелись?

– Все немного сложнее, но да, именно так я и думаю! Может, не пришли бы на вечеринку. Не знаю! – Она потерла виски. – Я запуталась.

– И ты все это время винила себя? – с искренним удивлением спросил Ксан.

– Ну, да, ты же слышал тетю Кэти. Я притягиваю к себе хаос. Пришла вот на день рождения, а в итоге одного убили, а другого забрали инопланетяне. С кем еще такое случится?

– Даже если бы меня не тронули в тот день, то пришли бы в другой. Признаю, с «Бесконечностью» вышло внезапно, но ты в этом не виновата.

Присев, Мэллори прислонилась к прохладной стене.

«Мы что, серьезно сейчас летим на космическом корабле, в который превратилась наша подруга?» – подумала она, а потом вслух сказала:

– У меня такое чувство, будто я умираю, и это все одна большая галлюцинация. Но у меня вопрос. Думаю, ты сам понимаешь. Что имела в виду Каллиопа? Когда сказала, что вы кого-то убили? Речь же не про войну, да?

Ксан вздохнул.

– Мы вместе служили в похоронной службе. И кое-что… произошло. – Он сглотнул, но собрал волю в кулак и рассказал ей про отряд, погибший на гидроэлектростанции. – Это было в прошлом году. Потом нас перевели на разные базы, и больше мы не общались. А потом она заявилась сюда и с порога сказала, что больше не служит, но военные наняли ее и поручили… кстати, я так и не понял, что именно. Она так толком и не рассказала. Но еще она была уверена, что ее послали на смерть. Сказала, что в плаще я найду всю информацию о ее заданиях. Именно так, во множественном числе.

– И где ты найдешь компьютер на космической станции?

– Флешку может прочитать «Бесконечность». Да и Стефания, наверное, тоже.

Свет вспыхнул, и Мэллори улыбнулась.

Ксан тем временем продолжал изливать душу:

– И еще кое-что. Надо было сразу сказать, но Вечность решила пустить людей на борт в том числе из-за нашей связи с «Бесконечностью». Она думала, что люди не способны формировать симбиотические отношения, но двое из нас смогли.

– Первым был ты. А еще кто? – спросила Мэллори.

Ксан уставился на нее как на полную идиотку:

– Ты серьезно не в курсе? Ты, Мэл. Это была ты.

– Но у меня нет… – начала она, и голова опять закружилась. – Если бы у меня появился симбионт, я бы почувствовала, согласись?

Ксан пожал плечами.

– Не знаю. Лично я понял, когда «Бесконечность» со мной заговорила. Сам бы я ни за что не почувствовал. Но Вечность сказала, что вы с симбионтом связаны значительно дольше и сильнее, чем я.

– Так… погоди, быть такого не может. Ты же прилетел раньше!

– За что купил, за то и продаю, Мэл. Но это из-за нас Вечность пересмотрела отношение к человеческой расе.

– То есть мы открыли землянам туризм, а в итоге нас же и поимели?

– Ага. Такая вот «уловка-22».

– А как понять, с кем я связана?

– Давай сначала переживем сегодняшний день, а потом у кого-нибудь спросим? – предложил Ксан. – Стефания, куда мы летим? В док?

Свет вспыхнул.

– Там безопасно, – сказала Стефания.

– Вот и хорошо. Значит, пересечемся там с Лавли и Финеасом, – сказал он.

– С Лавли и Финеасом, – повторила Мэллори, глядя в пустоту. – Каллиопы больше нет. Фердинанд с Тиной остались в усыпальнице. Миссис Браун пропала. Тетя Кэти… – Она испуганно посмотрела на Ксана. – Мы забыли про тетю Кэти.

– Ничего, мы скоро за ней вернемся. «Бесконечность» говорит, что станция потихоньку приходит в себя. – Скривившись, он почесал затылок. – Родню нельзя бросать, какой бы ужасной она ни была. Бабушка очень сильно похерила нам с Фином жизнь, но она нас вырастила.

– А что случилось с твоими родителями? – спросила Мэллори.

– Попали в аварию, когда мы с Фином были еще совсем маленькими, – ответил он.

– Какой кошмар. Очень тебе сочувствую, – сказала она. – Моя мама тоже умерла, когда я была маленькой…

Она оборвалась на полуслове, потому что в голове вдруг что-то щелкнуло, словно картинка сложилась воедино. Обычно это чувство приводило к поимке убийцы, но ведь маму никто не убивал. Или…

Она умерла в день, когда Мэллори исполнилось восемь. Мэллори ушла играть на улицу, а мама осталась лежать в постели, потому что болела. Мэллори наступила на шмеля, расплакалась и побежала к маме. Заглянула в окно ее спальни и увидела… она не помнила, что увидела – на месте воспоминаний остался провал, – а потом очнулась в больнице из-за аллергии. Ее встретил расстроенный дядя, и оказалось, что мама умерла в тот же день.

«Она не просто умерла. Ее убили».

– Твою мать, – сказала она. По коже побежали мурашки. Она вспомнила, на кого наступила в тот день. – Меня ужалил не шмель, а разведчик Сонма.

Все вдруг стало предельно ясно. Не было никакого пушистого шмеля – только огромный синий шершень.

Закрыв глаза, она постаралась отбросить все лишние мысли и сосредоточиться на воспоминаниях. В тот день она заметила синюю бабочку и подбежала посмотреть, но наткнулась на разведчика Сонма. Еще один ползал в траве. Мэллори наступила на него, разрыдалась и побежала к маме.

– Я потеряла сознание, – прошептала она. – Но не из-за аллергии, а из-за сенсорной перегрузки. Я вспомнила. Он меня укусил, и я вдруг увидела все и сразу – саму себя, дядю, который только подъезжал к дому, тетю в маминой спальне… И я рухнула в обморок. Это была первая смерть, с которой я столкнулась. Дальше убийства начали происходить регулярно, но память меня больше не подводила. За одним исключением.

– Каким?

– Когда умер дядя, я выпала из реальности. Память просто отшибло. Я кричала, что видела всех гостей одновременно и знаю, в какой момент кто чем занимался. Полицейские меня даже не слушали – решили, что это бесполезно.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Ксан.

– Тетя Кэти. Это была она. Это она… господи, браслет! Подвески!

Ксан поперхнулся, окончательно сбитый с толку, но Мэллори замахала руками.

– Моя мама работала уборщицей, и у нее была перьевая метелка для пыли. А тетя Кэти везде таскает с собой безвкусный браслет с подвесками. Носит его не снимая. Там есть перо – и куча других безделушек. В том числе аллигатор.

– И что дальше? – поинтересовался Ксан, качая головой, будто заранее не верил.

– У тети Кэти всегда было очень четкое представление о счастливой жизни: пригородный домик, лужайка с заборчиком, идеальная семья. Моя мать не вписывалась в него. Разве в идеальных семьях живут разведенки с ребенком? После смерти мамы тетя Кэти сказала, что теперь я буду их дочерью. – При мысли об этом Мэллори содрогнулась; она так и не начала называть тетю Кэти мамой.

– А аллигатор тут при чем? – спросил Ксан.

– Да как ты не понимаешь? Она обожала проклятый пригород, а дядя хотел переехать в болота Северной Каролины и охотиться на аллигаторов! Поэтому она убила его и осталась жить в своем идеальном доме. Наверное, думала, что сможет свалить вину на гостей или на меня, а в итоге обвинили ее собственного сына. Но это она его убила. А потом купила себе трофей – подвеску в виде аллигатора.

За несколько часов до прихода гостей Мэллори застала тетю Кэти рыдающей над фотографиями, которые сама же и выложила. Снимки дома, снимки семьи – совместные праздники и отпуска, извечные широкие улыбки. Мать, отец, сын. Совершенство. (Приемная дочь всегда оставалась за кадром.) Весь праздник тетя Кэти притворялась радушной хозяйкой, встречала гостей, следила за едой и напитками, а когда люди разошлись – избавилась от единственного человека, который мог помешать ее идеальной жизни.

– Но у твоей тети на браслете куча подвесок, – сказал Ксан, глядя на нее огромными глазами.

– Да. По числу убийств, видимо. Господи, у нее есть подвеска в виде яблока, а мы постоянно дарили их моей погибшей учительнице. Она покупает трофеи в «Пандоре».

– Действительно, где же еще, – покачал головой Ксан, а потом вдруг застыл. – Она была с Каллиопой, когда ей в спину воткнули нож.

– И она сидела с тем умершим парнем, – добавила Мэллори. – Он обожал мои книги, перечитал их вдоль и поперек. Хотел о чем-то со мной поговорить. Ты сам слышал, как о нем отзывались пассажиры – он был либо фанатом, либо фанатиком.

– Точно, – сказал Ксан и порылся в карманах плаща Каллиопы. – Смотри.

Он передал Мэллори сборник, который читал Сэм. Любые упоминания тети (в книге Мэллори назвала ее Соней), прошлых убийств и соответствующих им подвесок были выделены маркером.

– Он заметил детали, которые от меня ускользнули, – сказала Мэллори, а потом добавила: – Недавно вышла книга, где было написано про убийство дяди. Я в первой же главе призналась, что не смогла его раскрыть. Неужели он догадался?

– Это бы объяснило, почему он так разволновался, – сказал Ксан. – Понял, что сидит рядом с серийным убийцей.

– Вот она его и убила. – Поразительно, но эта мысль расстроила Мэллори сильнее всех остальных. – Бедный. Наверняка она испугалась, что он ее выдаст. Осталось только понять, что она с ним сделала.

– И разобраться, почему станция атаковала шаттл.

– Как вариант, Кэти напала на Сэма, пока станция с ним общалась, и в тот же момент Адриан насильно разорвал связь Вечности с Реном, а наркотик окончательно ее уничтожил?

Ксан потер затылок, качая головой.

– Вот черт. Не хотелось бы плохо говорить о Кэл, но, кажется, это она накачала того паренька. У нее были с собой наркотики. Но почему перед смертью она ничего не сказала…

Мэллори вскинула бровь.

– А должна была?

– Слушай, за все остальное она извинилась, – ответил Ксан. – Это из-за нее меня избили, и я допустил ошибку, которая в итоге обернулась полным кошмаром. Она даже в воровстве призналась. Она умирала. Смысл что-то скрывать?

Мэллори вцепилась в волосы, словно пыталась вырвать из головы лишние мысли.

– Господи, на станции орудует серийный убийца.