В записках «Дорога в космос» (1961) Ю. А. Гагарин вспоминает о том, как он отправился на космодром Байконур. «Рядом сидел мой ближайший друг – космонавт номер два… Порой наши взгляды встречались, и мы улыбались, понимая друг друга без слов. Опасения тех, кто полагал, будто нас нельзя предупреждать о полете, чтобы мы не нервничали, не оправдались. И я, и мой товарищ, который в любом случае был готов занять место в кабине «Востока», чувствовали себя превосходно…

Космонавт номер два сидел ко мне в профиль, и я невольно любовался правильными чертами красивого задумчивого лица, его высоким лбом, над которым слегка вились мягкие каштановые волосы. Он был тренирован так же, как и я, и, наверное, способен на большее. Может быть, его не послали в первый полет, приберегая для второго, более сложного».

Космонавт номер два – Герман Степанович Титов – был подготовлен к полету лучше всех в первой «шестерке» кандидатов. С. П. Королёв и наставник космонавтов Н. П. Каманин долго взвешивали за и против, выбирая между ним и Гагариным первого.

«Титов обладает более сильным характером, – рассуждал генерал Каманин. – Единственное, что удерживает меня от решения в пользу Титова, – это необходимость иметь более сильного космонавта на суточный полет. Второй полет на шестнадцать витков будет бесспорно труднее первого одновиткового полета. Но первый полет и имя первого космонавта человечество не забудет никогда, а второй и все последующие забудутся так же легко, как забываются очередные рекорды. Трудно решать, кого посылать на верную смерть, и столь же трудно решить, кого из двух достойных сделать мировой известностью и навеки сохранить его имя в истории человечества».

Титов был на два года моложе Гагарина. Он стал самым молодым (25 лет) космонавтом в мире, совершившим орбитальный полет. Соответственно, и его «дорога в космос» была на два года короче, чем у его друга.

Г. С. Титов

Уроженец села Верхнее Жилино Косихинского района Алтайского края, Герман в школе был «всеобщим кумиром». Он играл на разных музыкальных инструментах, хорошо рисовал, знал много стихов, играючи одолевал физику и математику, был прирожденным механиком – мог разобрать и собрать трактор, автомобиль, мини-ТЭЦ, радиоузел.

В авиацию Герман попал случайно. «Вся моя жизнь – сплошная импровизация, – вспоминал он. – Я не собирался быть летчиком, но, когда учился в девятом классе, к нам приходил летчик. Мне понравились его сверкающие ботинки и роскошные синие брюки. Поэтому на призывной комиссии, отвечая на вопрос, где хочу служить, я ответил, что в авиации».

Окончив военную авиационную школу лётчиков в Кустанае и Сталинградское военное авиационное училище лётчиков под Новосибирском, Титов с 1957 г. служил в строевых частях ВВС в Ленинградском военном округе. Совершил 800 полетов на поршневых и реактивных самолетах и 1000 прыжков с парашютом.

В 1960 г., пройдя жесточайший отбор, когда многие кандидаты падали от физических, тепловых, психологических и прочих нагрузок в обморок, летчик попал в первый отряд космонавтов. «Чтобы не сойти с ума» (его слова) во время длительного пребывания в сурдокамере, Герман учил стихи.

На выбор между Гагариным и Титовым повлияло также то, что незадолго до полета от порока сердца умер семимесячный сын Германа, что не могло не сказаться на его психическом состоянии. Пишут также, что Гагарин был фотогеничнее Титова (это было необходимо для информационной кампании) и что Хрущеву не нравилось «германское» имя Герман, которым назвал будущего космонавта его отец, учитель литературы и большой почитатель творчества Пушкина.

Как бы там ни было, специалисты утверждают, что никто лучше Титова не мог справиться с заданием на второй 17-витковый полет, продлившийся свыше 25 часов. Полет должен был ответить на вопросы: сможет ли космонавт в условиях невесомости полноценно общаться с ЦУП, управлять вручную КК, совершать маневры, фотографировать, читать, пить, есть, спать, отправлять естественные надобности, как перенесет перегрузки, перепады давления, скачки температуры и пр. Фактически всё было впервые, так как 108 минут полета Гагарина не шли в сравнение с длительностью полета Титова. Недаром позывным Титова стал «Орёл», а президент АН СССР М. В. Келдыш заметил: «Справедливо подвиг Гагарина сравнивают с подвигами Колумба и Магеллана. Полёт Германа Титова не сравним ни с чем, что знала история человечества».

Полет космонавта номер два 6–7 августа 1961 г. на КК «Восток-2» показал, что Герман справился со всеми трудностями, хотя порой его тошнило, рвало, ему причиняли нестерпимую боль повороты головы и движения глазных яблок, трудно было заснуть и проснуться к назначенному часу (будильника не было). Но это всё были «мелочи», с которыми отчасти научились справляться во время последующих полетов. После полета Титов предложил ослабить изматывающую подготовку космонавтов, чтобы в полет они отправлялись не сильно изнуренные тренировками. К его мнению прислушались.

Послевкусие самого Германа от полета? «Помню, как он рассказывал детям о том, как наша Земля выглядит из космоса. «Земля круглая, а вокруг нее столько звёзд, что я подумал – будь я Рерихом, написал бы замечательную картину!»… Много расспрашивали тогда школьники про состояние невесомости, которое испытал Герман Степанович. И тот подробно описывал его, рассказывал, как все вокруг летало, а он сам неожиданно взял и уснул, еле расслышав сквозь сон, как его вызывает Земля. После этого командование говорило: мол, раз в космосе можно спать, значит, жить и работать точно можно» (А. Г. Аборнева, одноклассница Титова).

После торжеств на Красной площади, вручения в Кремле «Золотой Звезды» Героя Советского Союза и вояжа по городам и весям нашей страны и заграницы, приема в Белом доме президента США Джона Кеннеди Титов стал знаменит в мире не меньше Гагарина.

Слава дурно отразилась на Титове, что весьма опечалило Н. П. Каманина. «Титов оказался более трудным, своенравным и капризным по сравнению с моими представлениями о нем до полета… – записал в дневнике наставник. – Как заметно он изменился после полета! До этого он производил впечатление стойкого, очень выдержанного человека, а сейчас какой-то мятущийся, все время спешит, все делает на ходу. Его нервная возбужденность бросается всем в глаза… Наши врачи не находят у Титова никаких отклонений, но характер Германа после полета изменился до неузнаваемости… Он недисциплинирован, увлекается встречами и выпивками, безумно любит быструю езду на автомашине. У меня уже не первый раз возникает мысль о возможной связи поведения Германа с воздействием на его организм факторов космического полета».

К счастью, Герман Степанович был очень волевым человеком и излечился от «звёздной болезни». После гибели Гагарина Титов окончательно «пришел в себя» и занялся военной карьерой. К тому же командование запретило ему полеты из-за опасения потерять еще и космонавта номер два.

В качестве старшего инструктора-космонавта Титов подготавливал к полетам второй отряд космонавтов и группу пилотов для авиакосмической системы «Спираль». Окончил Военно-воздушную инженерную академию им. Н. Е. Жуковского и Военную академию Генерального штаба ВС СССР им. К. Е. Ворошилова, стал доктором военных наук, был заместителем начальника Центра по управлению космическими аппаратами военного назначения Управления начальника космических средств (УНКС) МО СССР, первым заместителем начальника УНКС МО СССР по опытно-конструкторским и научно-исследовательским работам, возглавлял госкомиссии по испытаниям ракетно-космических систем.

В 1991 г. генерал-полковник Г. С. Титов вышел в запас. До последних дней активно занимался общественной деятельностью.

Скончался космонавт номер два 20 сентября 2000 г. от сердечного приступа.