Воспоминания об академике АН СССР В. Н. Челомее разноречивы. Мемуаристы восхищаются его талантами ученого, инженера, конструктора, организатора и руководителя производства, но, как только речь заходит о взаимоотношениях Челомея с ракетчиками-конкурентами С. П. Королёвым и М. К. Янгелем, пишут о том, какой он был хитрец, интриган и манипулятор. Впрочем, это зависит от ангажированности авторов.

«В нем странным образом уживались, казалось бы, совершенно исключающие друг друга качества: с одной стороны – авантюризм в технике, с другой – абсолютная честность и строгость в подходах ко всему, что касалось науки, – писал о Челомее авиаконструктор академик Е. А. Федосов. – Он был прекрасным механиком-аналитиком, одним из ведущих специалистов в области теории колебаний».

В. Н. Челомей зачастую приступал к проектам глобального масштаба, сложнейшим космическим программам и разработкам МБР без какого-либо научно-технического задела, чуть ли не с чистого листа. Ученый «шел к намеченным целям путями, которыми до него никто не ходил… Он брался совершенно безбоязненно за эти крупнейшие проекты, руководствуясь одним правилом: «Главное – раскрутить маховик, а когда сделаешь это, то он уже сам будет крутить тебя». Поэтому он «раскручивал маховик», подключая к реализации своих планов как можно больше организаций, НИИ, ученых, инженеров – и что же? Как правило, техническая система действительно «поддавалась» ему».

Владимир с детства проявлял интерес к науке, особенно механике. Это увлечение привело уроженца города Седлеца (Российская империя; ныне Польша, 90 км от Варшавы) в Киевский авиационный институт, где он занялся научной работой и публикацией статей. «Летом 1935 г. во время практики на Запорожском моторостроительном заводе молодой студент продемонстрировал незаурядные знания и способности. Завод никак не мог ввести в серийное производство поршневой авиационный двигатель «мистраль-мажор», лицензия на выпуск которого была куплена во Франции. Одна из секций коленчатого вала постоянно ломалась. Французские инженеры объясняли поломки низким качеством металла. Попробовали увеличить толщину коленвала, но из этого ничего не вышло. Владимир Челомей, проведя необходимые расчеты, предложил, напротив, уменьшить его толщину, чтобы вывести систему из резонансной зоны. Это решило проблему».

В. Н. Челомей

В 1941 г. Челомей возглавил отдел реактивных двигателей в Центральном институте авиационного моторостроения в Москве. Там им был создан пульсирующий ВРД. Через три года Владимир Николаевич стал главным конструктором и директором ОКБ опытного завода № 51 (сегодня НПО машиностроения), на котором за год был изготовлен самолет-снаряд 10X, ставший прототипом морских крылатых ракет, которые конструктор разрабатывал затем в руководимом им ОКБ № 52. В конце 1950-х гг. КБ Челомея приступило к созданию МБР и КА.

Ракетчик ковал «ядерный щит» СССР. Его изделия – МБР УР-100, УР-500 (РН «Протон» и «Протон-М»), используемые до сих пор; ИСЗ «Протон», «Полёт», «Космос-1267»; орбитальные станции серии «Алмаз» («Салют-3», «Салют-5»); пилотируемый корабль ТКС и др. За свои военные разработки Челомей был прозван на Западе «космическим ястребом».

Параллельно ученый занимался исследованиями динамики машин и динамической устойчивостью упругих систем, теорией колебаний и теорией сервомеханизмов. Научная карьера Челомея сложилась блестяще. В 1952 г. он стал профессором МВТУ им. Баумана, в 1962 г. – академиком АН СССР, в 1974 г. – действительным членом Международной академии астронавтики.

За свои труды конструктор был дважды удостоен звания Героя Социалистического Труда, пяти орденов Ленина, Ленинской и трех Государственных премии СССР.

Сегодня многими историками науки признано, что главными создателями советской ракетной техники и космонавтики являются С. П. Королёв, М. К. Янгель и В. Н. Челомей. Первыми начали осваивать ракетно-космическую целину Королёв и Янгель. К ним, не побоявшись жесткой конкуренции, примкнул и Челомей, использовавший не только свои наработки, знания и опыт, но и многочисленные связи в МО, научном мире и правительстве страны. Достаточно сказать, что ему патронировал сам Н. С. Хрущев, чей сын Сергей 10 лет проработал в КБ Челомея. Этим фактом чаще всего и пеняют Владимиру Николаевичу.

Ожесточенные споры между тремя главными конструкторами на всевозможных совещаниях называли «малой гражданской войной (ракетчиков)». Споры за место в системе боевых МБР не стихли, а разгорелись с новой силой после смерти Королёва в 1966 г., о чем можно прочесть в книге Б. Е. Чертока «Ракеты и люди».

«Челомей выступает артистически, Янгель – пусть внешне и скромнее, но тоже убедительно. У них принципиально разные концепции построения наших ракетных стратегических систем…

«Брат пошел на брата, сын – на отца», – иронизировали в коридорах министерств. Старые знакомые и друзья при встречах выясняли отношения с позиции «ты за кого?»… В «гражданскую войну» была вовлечена и Академия наук… Смягчение «гражданской войны» произошло после нескольких заседаний Совета обороны, на которых его председатель Л. И. Брежнев должен был отдать предпочтение той или иной концепции, каждая из которых стоила бы нашей стране много больше, чем американские затраты на всю программу лунной экспедиции с 1961 по 1972 год. Брежнев колебался. Явных стратегических недостатков и очень убедительных преимуществ, которые позволили бы некомпетентному руководителю принять безошибочное решение, на поверхности не было. Он, конечно, отдал бы предпочтение родному Днепропетровску. Но его покорял неотразимый артистизм Челомея, защищавшего свои универсальные «сотки», которые не только могут буквально засыпать всю территорию США, а в случае чего послужат еще и средством противоракетной обороны. К тому же Челомея однозначно поддерживал новый министр обороны Гречко. Но и у Янгеля, который на высоких совещаниях докладывал очень сдержанно по сравнению с экспрессивной увлеченностью Челомея, были убедительные аргументы. Ракета Р-36 очень перспективна… Наконец, сам Келдыш хоть и соблюдает видимый нейтралитет, но явно симпатизирует Янгелю. И Брежнев принял решение по китайскому рецепту: «Пусть расцветают сто цветов!» В серийно-массовое производство и на вооружение ракетных войск по решению Совета обороны пошли и янгелевские, и челомеевские ракетные комплексы».

P.S. Специалисты до сих пор сожалеют, что один из крупнейших проектов Челомея (1960-е гг.) – интегрированный оборонно-наступательный океаническо-сухопутно-космический комплекс – не был реализован и остался невостребованным советской и российской оборонной промышленностью. Этот уникальный проект, в отличие от всех остальных, разработанных в те годы для защиты только столицы, обеспечивал безопасность всей территории Советского Союза от ядерной угрозы и от массированного ракетно-ядерного удара. При этом предложенная Челомеем система ПРО размещались не только на суше, но и на море, и в космосе.