Глава 13
Я повёл отряд вниз по узкой винтовой лестнице. Прохладный воздух сначала сменился затхлым, а затем неожиданно — удушливо-тяжелым. Воздух был пропитан странным металлическим запахом, смешанным с ароматом древности — пыльным, сухим, чуждым живому миру. С каждым шагом дыхание давалось труднее, будто сама атмосфера становилась плотнее.
Свет наших магических сфер и веток Светобоя выхватывал из тьмы жуткое зрелище: стены покрывали пульсирующие чёрные вены, непрерывно движущиеся, словно живые существа. Они вздувались и опадали в неровном ритме, напоминавшем больное сердцебиение.
— Оно… дышит, — с испугом прошептала Полина, и её голос прозвучал странно искажённым, словно доносился из-под воды.
Я кивнул. Странная акустика помещения превращала любые звуки в нечто чужеродное. Мои шаги, обычно тихие и мягкие, здесь отдавались гулким эхом, а шорох одежды соратников казался шёпотом невидимых наблюдателей.
Лестница закончилась, открывая проход в обширный круглый зал. Я жестом остановил отряд, вглядываясь в полумрак. Пол зала был выложен чёрным камнем с вкраплениями какого-то металла, образующего сложные узоры, сходящиеся к центру, где возвышался массивный каменный алтарь, как отражение того, что мы нашли на вершине холма.
Источником зловещего ритма, так похожего на биение сердца, оказалась глубокая чаша на алтаре, заполненная сумрачной жидкостью, которая периодически вздымалась и опадала, словно под воздействием невидимого пульса. Вокруг чаши были искусно выточены каналы, соединявшиеся с тёмными венами на стенах.
При каждом «ударе» жидкость поднималась, заполняя эти каналы, и вены на стенах набухали, распространяя пульсацию по всему залу, заставляя пол вибрировать. Каменная структура алтаря служила резонатором, усиливающим звук до уровня, который ощущался не только слухом, но и всем телом. Пурпурный туман над алтарём сгущался и рассеивался в такт с этими пульсациями, создавая иллюзию единого живого организма, сердцем которого служило это древнее капище.
Вдоль стен в равном отдалении располагались ниши, заполненные человеческими останками — черепами и костями, выложенными в причудливые композиции. В некоторых нишах сохранились остатки одежды и амулеты, указывающие на принадлежность жертв к разным эпохам.
— Веками приносили жертвы, — тихо произнёс Федот. — Даже от небес прятали свои дьявольские ритуалы.
Я кивнул, заметив, что свод потолка был искусно выложен пластинами из тёмного металла.
Однако не мёртвые занимали сейчас мои мысли, а то, что стояло среди живых. В центре зала возвышалась фигура, которую я сразу опознал как Жнеца — одного из древнейших и сильнейших Бездушных. Существо балансировало на шести конечностях, изгибающихся подобно членистоногому хищнику, каждая из которых завершалась чем-то похожим на хирургический скальпель — такой же острый и смертоносный.
Его внешняя оболочка находилась в постоянном движении — то становилась плотной как кираса с шипами, то растекалась подобно жидкому металлу, отливающему болезненными зеленоватыми и коричневыми оттенками. Там, где должно было находиться лицо, клубился сгусток абсолютного мрака, словно кто-то вырезал кусок самой бездны и поместил его под полупрозрачную мембрану. Сквозь разрывы в подобии кожи на груди просвечивало пульсирующее багрово-фиолетовое ядро размером с детский кулак, усыпанное мерцающими точками, напоминающими созвездия на ночном небосводе.
И глядя на эту тварь, я понимал, что остальные твари лишь марионетки в его отсутствующих руках.
Вокруг Жнеца застыли рядами другие Бездушные — я насчитал не менее полусотни. С холодком узнавания я заметил среди них несколько фигур в обрывках униформы с символикой «Перуна». Мужчины и женщины, которые пришли в это проклятое место, выполняя чужой заказ, и приняли ужасную смерть.
Когда оно заметило нас, воздух вокруг будто сгустился, стал вязким, как патока. Я ощутил удар — не физический, а ментальный. В голове зазвучало нечто, что нельзя было назвать голосом — скорее, это было прямое вторжение чужих эмоций в сознание.
Ненависть. Древняя, холодная, терпеливая — как изморозь на стекле. За ней — голод, не телесный, а глубинный, жажда поглощения самой сути живого. И сквозь эти первичные ощущения пробивалось нечто более сложное — удивление, смешанное с яростью. Жнец не ожидал, что кто-то всё же прорвётся в его логово.
Тьма вокруг его безликой головы пульсировала в такт с ядром в груди, испуская волны давящего презрения. Шесть конечностей Жнеца синхронно дёрнулись, выражая нетерпение, а окружавшие его Бездушные подались вперёд, как псы, почуявшие команду хозяина. Через весь зал до нас докатилась волна жгучего торжества — тварь радовалась притоку свежих душ в своё царство.
Быстро оценив обстановку, я принял решение и скомандовал:
— Полукругом! Щитоносцы на флангах, алебардисты за ними. Часть стрелков остаётся здесь, на лестнице, сохранив преимущество высоты. Стрелять по моему сигналу.
Пользуясь моментом, я выхватил из кармана два средних кристалла Эссенции, которые заготовил заранее, и быстро вдавил их в созданные прямо в моменте специальные пазы на металлическом древке глефы. Это был необходимый шаг — теперь за счёт касания я мог поглощать энергию прямо в бою, восстанавливая силы при необходимости.
Бойцы торопливо заняли позиции. Василиса, Полина и Тимур рассредоточились в середине строя, готовые атаковать с разных направлений. Я заметил, как Черкасский нервно сжимал и разжимал левую руку — явный признак готовящегося огненного заклинания.
Бездушные молча кинулась на нас. Как прибой, несущий за собой лишь смерть и забвение, они лихорадочно неслись, чтобы захлестнуть живых, повалить на пол и высосать без остатка.
— Сейчас! — крикнул я, и наш строй пришёл в движение.
Грянули выстрелы, магические сферы Тимура и ледяные копья Полины полетели в Бездушных, а земляные шипы Василисы прорвались сквозь каменный пол.
Бездушные атаковали как единый организм, двигаясь с неестественной координацией. Было несложно понять, что ими управляет Жнец — твари действовали слишком согласованно для обычных Бздхов. Две Стриги отделились от основной массы и молниеносно метнулись к нашим флангам, где тут же столкнулись с выставленными щитами.
— Сосредоточьте огонь на крупных! — крикнул я стрелкам, рассекая глефой ближайшего Трухляка.
Полина создала ледяную стену, отрезав группу Бездушных слева, а Василиса расколола пол под ногами тех, что справа, заставив их потерять равновесие. Тимур метал огненные шары с впечатляющей точностью, поджигая тварей одну за другой. Один из них он направил в Жнеца, и я проорал предупреждение:
— Он питается магией! Бейте его физически!
Так и получилось. Древний простёр похожую на кол конечность в сторону огненного шара Тимура, и пламя внезапно изменило траекторию, влетев прямо в пурпурное ядро твари. Оно тут же вспыхнуло ещё ярче.
В следующий момент Жнец просто исчез, растворившись в тени, а через секунду возник за спиной Тимура. Я вовремя заметил угрозу и молниеносным взмахом отбил в сторону лапу и едва не рассёк противника, но тот вновь утонул во мраке.
В разгар схватки краем глаза я засёк, как Борис вырвался из строя и прыгнул к стене, начав что-то поднимать с пола. Присмотревшись, я увидел россыпь боеприпасов в лежащем на земле патронташе, которые мгновенно заняли своё место в трёх стволах Громовержца. Того самого штуцера, найденного возле вездехода погибшей экспедиции.
— Прикройте меня! — крикнул он, наводя оружие.
Двое алебардистов моментально встали рядом с ним, отражая атаки рядовых Бездушных, пока Борис завершал приготовления. Наконец, он вскинул тяжёлую винтовку и прицелился в Стригу, теснившую наш правый фланг.
Грохот выстрела оказался оглушительным даже в этом искажающем звуки пространстве. Три крупнокалиберные пули одновременно вошли в тело Стриги, пробив в ней огромные сквозные дыры. Впервые за весь бой Жнец издал звук — низкий, вибрирующий, похожий на стон боли. Гибель своих марионеток ему пришлась не по нраву.
Жнец снова исчез и появился уже в другом месте, прямо перед алтарём. Все шесть его конечностей начали двигаться в сложном танце, а пурпурный туман над алтарём сгустился и устремился к нему. Я понял, что времени у нас осталось мало — тварь собиралась использовать накопленную веками энергию ритуального места.
Тьма, служившая ему головой, начала пульсировать, испуская едва заметные волны, похожие на тепловое марево. Несколько наших бойцов внезапно застыли, опустив оружие. Их глаза остекленели, а лица приобрели пустое, безжизненное выражение. Один из стрелков медленно опустился на колени, продолжая смотреть в пустоту.
— Ментальная атака! — крикнул я, видя, как ещё несколько воинов замерли в нелепых позах, полностью беззащитные перед наседающими тварями.
Борис попытался растормошить ближайшего щитоносца, но тот не реагировал, словно его сознание покинуло тело. Я понял, что Жнец не просто парализовал их — он захватил их разум. В следующую секунду двое из поражённых бойцов дёрнулись, как марионетки, и начали медленно поворачиваться к товарищам, поднимая оружие.
— Держите их! — приказал я, одновременно собирая волю для заклинания, которое давно не использовал.
Мысленным усилием я направил энергию на создание ментального щита с помощью весьма затратного по энергии заклинания — Крепости духа. Старая волшба, некогда разработанная специально против магов-менталистов, требовала концентрации, но результат того стоил.
Серебристая волна расширилась от меня, охватывая ближайших бойцов, а затем распространилась дальше. Каждого, кого она касалась, окружало тонкое мерцание, незаметное в дневном свете, но хорошо различимое в полумраке подземелья.
Эффект был мгновенным — застывшие бойцы вздрогнули и снова обрели контроль над собой. Те двое, что уже начали поворачиваться против своих, с недоумением опустили оружие. Жнец издал низкий вибрирующий звук, больше похожий на вторжение в самое сознание, чем на обычный шум.
— Спасибо, воевода, — выдохнул один из освобождённых щитоносцев, возвращаясь в строй. — Я видел… ожившие кошмары.
Не время было выяснять, что именно показал им Жнец. Я жестом указал на задние ряды врагов:
— Активируйте руны!
Использовать их под землёй было чрезвычайно рискованно, но успешная ментальная атака едва не позволила противнику продавить нашу линию щитоносцев. Выхода не осталось, пришло время разыграть козырь и посмотреть, как ляжет карта.
Четверо бойцов одновременно метнули подрывные руны — медные диски с гравировкой. Медь вспыхнула ослепительной синевой, высвобождая направленную ударную волну. Задние ряды Бездушных буквально разорвало на части, превратив в фонтаны чёрной жижи и ошмётки мяса.
Даже могучее тело Жнеца, оказавшееся в зоне поражения, отбросило назад, а одну из его конечностей начисто оторвало. Воздух наполнился еле слышным шипением раненых тварей, ошеломлённых мощью удара. Мой план сработал, но и цена оказалась высока.
От взрыва каменные колонны, удерживающие своды, содрогнулись, а пол под ногами завибрировал. Раздался оглушительный треск, и часть свода начала осыпаться.
— Отходим! — крикнул я, отпрыгивая от падающих обломков.
Отряд разделился — крупная секция потолка рухнула между нами, отрезав левый фланг. Пыль заполнила воздух, затрудняя видимость. Я попытался оценить ситуацию: со мной остались Василиса, семь алебардистов и трое стрелков. Судя по звукам с другой стороны завала, Борис успешно координировал действия второй группы.
Первоначальный план был нарушен, но меня это не смутило. Ситуация требовала нестандартного решения. Я заметил, что вдоль стен тянулись металлические лезвия, вплавленные в камень — вероятно, часть древнего ритуального оформления. Еще несколько металлических предметов валялось среди обломков. Достаточно материала.
Сосредоточившись, я активировал одно из своих самых мощных заклинаний — Принуждение стихий. В отличие от обычной магии земли и металла, это было нечто большее: создание элементаля — временного псевдоразумного существа из выбранной стихии. В целях экономии энергии я задействовал часть имеющейся вокруг нас материи.
Вокруг меня поднялся вихрь мелких металлических осколков. Лезвия вырвались из стен, распятые тела Бездушных выпустили застрявшие в них пули, даже меч павшего наёмника Перуна вырвался из мёртвой хватки и присоединился к вращающемуся металлическому урагану. Все эти объекты слились в единую форму — гуманоидный силуэт высотой в два человеческих роста, составленный из десятков острых лезвий, шипов и игл. Там, где должна была быть голова, вращалось металлическое кольцо, утыканное остриями, а конечности заканчивались длинными, как кинжалы, пальцами.
Василиса отступила на шаг, поражённая зрелищем. Даже Бездушные по воле Древнего на миг замерли, словно чувствуя угрозу.
— Коси! — приказал я своему созданию, направляя его волю через ментальную связь.
Элементаль ринулся в гущу Бездушных с невероятной скоростью, превратившись в смерч из режущего металла. Каждое его движение рассекало плоть врагов, отделяя конечности от тел, вскрывало черепа и грудные клетки. Бездушные пытались атаковать его, но их когти и зубы скользили по металлической поверхности, не причиняя вреда.
Металлический слуга двигался с нечеловеческой грацией, каждый его шаг превращался в пируэт разрушения, каждый взмах руки оставлял за собой веер отсечённых частей тел. Вокруг элементаля образовался круг из разрубленных тварей, но он продолжал расширяться, приближаясь к Жнецу.
Древний Бездушный, очевидно, распознал угрозу. Он прекратил поглощать энергию алтаря и снова исчез в тени, появившись у противоположной стены. Я понял, что это мой шанс.
— Держитесь вместе! — крикнул я остаткам отряда и активировал Воздушный шаг.
Знакомое ощущение лёгкости охватило меня, сопровождаемое острым жжением в мышцах ног и спины — цена за сверхъестественную скорость. Воздух вокруг ног засветился голубоватыми искрами. Для меня время не изменилось, но все вокруг замедлилось — движения бойцов стали плавными, летящие обломки зависли в воздухе, даже мерцание света казалось более медленным.
Я оттолкнулся от пола и в одно мгновение преодолел расстояние до места, где появился Жнец. Тварь дёрнулась, явно удивлённая моей скоростью, и вновь растворилась в тени. Я заметил рябь на стене — он перемещался вдоль теней, словно плыл сквозь них.
Адреналин пульсировал в моих венах, усиливая эффект заклинания. Я следовал за каждым перемещением Жнеца, появляясь рядом с ним, едва он материализовывался. Мы кружили по залу в странном танце — он исчезал в тени, я преследовал его со скоростью мысли. С каждым разом тварь появлялась все ближе к алтарю, пытаясь вернуться к источнику силы.
Мир вокруг смазался в разноцветное мерцание — синие искры моего заклинания, пурпурные вспышки ядра Жнеца, жёлтые огоньки факелов и зеленоватое свечение мха на стенах. Мои чувства обострились настолько, что я мог различить тончайшие колебания воздуха, указывающие, где появится тварь в следующий раз.
Я понимал, что мы оба не сможем долго поддерживать такой темп. Мой магический резерв постепенно таял, но и пурпурное ядро Жнеца начало мерцать более тускло — ему также требовалась энергия для перемещений.
Осознав, что враг использует тактику изматывания, я изменил стратегию. Приземлившись у стены после очередного прыжка, я мгновенно развернулся и рванулся сквозь группу рядовых Бездушных, стоявших между мной и целью.
Глефа в моих руках превратилась в размытое серебристое пятно, рассекающее плоть и кости. Первому Трухляку я почти отсек голову, второго пронзил насквозь, третьему раскроил грудную клетку. Движения под действием Воздушного шага стали абсолютно текучими, лишёнными любых ограничений. Каждый удар переходил в следующий без малейшей задержки, каждый шаг превращался в смертельный танец.
— Василиса, лови их! — крикнул я, заметив, как геомантка сосредоточенно смотрит на меня.
Она поняла без дополнительных объяснений. Камень под ногами Бездушных внезапно утратил твёрдость, превратившись в вязкую субстанцию, похожую на густую глину. Три твари провалились в неё по колени, отчаянно пытаясь вырваться. Василиса сжала кулак, и камень снова затвердел, намертво зафиксировав их конечности.
— Не могу сдерживать долго! — предупредила она, переходя к следующей группе монстров.
По всему залу возникали подобные ловушки — Василиса разжижала участки пола, позволяя Бездушным завязнуть, а затем снова уплотняла камень. Некоторые твари отрывали себе конечности, пытаясь освободиться, но большинство оставались беспомощными мишенями для наших бойцов.
На противоположном конце зала Полина развила собственную стратегию. Направив руки к полу, она выпустила волну холода, заставившую поверхность камня покрыться скользким слоем льда. Бездушные, привыкшие к уверенному сцеплению с поверхностью, теряли равновесие и падали. Особенно эффективным это оказалось против крупных Стриг, чьё массивное тело и не предназначенные для льда конечности делали их беспомощными. С грохотом достойным пушки, Борис разрядил свой штутцер в одну из таких особей, разворотив её начисто.
— Добивайте их! — скомандовал он стрелкам, указывая на обездвиженных тварей.
Тимур действовал иначе. Отказавшись от отдельных огненных сфер, он создал настоящую огненную стену, разделившую зал. Извивающееся пламя охватило сразу нескольких Бездушных, превращая их в живые факелы. Магический огонь, в отличие от обычного, мгновенно прожигал их плоть до костей, оставляя только обугленные скелеты. Воздух наполнился шипением испаряющейся плоти и треском горящих тел.
— За спину! — крикнул Черкасский щитоносцам, создавая ещё один огненный барьер для защиты нашего фланга.
Мои охотники использовали созданные магами преимущества, методично уничтожая обездвиженных тварей. Металлический элементаль продолжал свою жатву с другой стороны зала, сокращая численность врагов с пугающей эффективностью.
Внезапно мерцание пурпурного ядра Жнеца изменилось — оно стало ярче и агрессивнее. Со злостью я осознал, что тварь прекратила убегать и перешла в наступление, направив свой гнев на самую уязвимую часть нашего отряда — магов и стрелков.
Исчезнув из моего поля зрения, Жнец появился в сумрачном углу и прыгнул сквозь воздух прямо к Полине. Пять шипастых лап одновременно потянулись к ней и к стоявшему рядом Тимуру. Пара быстро среагировавших стрелков выпустили залп, но пули просто исчезли в клубящейся тьме, которая заменяла Бездушному голову.
— Сейчас! — закричал я, размываясь в движении.
Это был план на самый последний случай. Когда любое вмешательство могло склонить чашу весов в пользу нас или древнего чудовища.
В этот критический момент человек, за которого я опасался более всего, проявила удивительное хладнокровие. Полина…
Вместо того чтобы бежать или в отчаянии атаковать Жнеца напрямую, она мгновенно создала в воздухе геометрически правильную ледяную конструкцию — прозрачную призму, подвешенную прямо над центром зала.
Всё произошло за доли секунды. Свет от наших сфер и веток Светобоя, проходя через грани призмы, преломился и усилился, создавая направленные лучи. Одновременно с этим Василиса мгновенно включилась в задуманный план. С помощью каменных столбиков она подняла над землёй все имеющиеся у нас фрагменты Светобоя, формируя из них подобие короны вокруг призмы.
Эффект превзошёл все ожидания. Весь зал внезапно залило ослепительное синеватое сияние, такое яркое, что несколько бойцов инстинктивно закрыли глаза руками. Все тени исчезли, растворенные в равномерном свечении.
Жнец издал пронзительный вибрирующий вопль, больше похожий на искажение самой реальности, чем на звук. Это была не боль, а отвращение. Инстинктивное и непреодолимое. Его конечности метнулись к месту, где должна была быть голова, словно пытаясь закрыть её. Главное — тварь застыла на месте, не способная перемещаться без теней.
Я уже летел к ней, понимая, что это наш единственный шанс.
Одной только игры с тенями недостаточно, чтобы задержать Жнеца. Еще чуть чуть, и он опомнится. Мы выиграли буквально несколько мгновений. Но мне их хватило.
Воздушный шаг ещё действовал, и я преодолел расстояние между нами за долю секунды. Жнец попытался заблокировать мою атаку, выставив четыре лапы, но пятая все ещё прикрывали часть его «лица» от невыносимого света.
Удар глефой пришёлся точно по суставу, отсекая конечность. Второй удар вскрыл защитную оболочку вокруг грудной клетки, обнажив пульсирующее пурпурное ядро — источник его силы. Жнец дёрнулся, пытаясь разорвать дистанцию, но я уже изменил направление атаки.
Сосредоточившись, я активировал Каменный кулак. Моя правая рука, покрылась ребристой коркой, обретя вес и прочность гранита, а пальцы превратились в каменные когти.
Без колебаний я погрузил эту литую перчатку в грудь Жнеца, прямо в открытую рану, и сомкнул пальцы вокруг пульсирующего ядра. Ощущение было странным — словно я сжимал в руке пульсирующее сердце, но холодное, как лёд, и твёрдое, как кристалл. Вцепившись в это пульсирующее ядро, я ощутил странное чувство — смесь отвращения и триумфа. Это создание забирало чужие жизни уже множество лет, и теперь его существование было в моей власти. Резким отточенным движением я вырвал ядро из тела Бездушного.
Эффект оказался мгновенным. Древний замер, его конечности свесились, как у тряпичной куклы, а клубящаяся тьма, заменявшая голову, начала рассеиваться.
Когда ядро покинуло тело Бездушного, весь зал содрогнулся, словно тяжело вздохнув. Чёрные вены на стенах задрожали и начали бледнеть, теряя питающую их злую силу. По всему залу рядовые Бездушные синхронно застыли, теряя управление. Некоторые просто упали, другие начали бессмысленно двигаться, натыкаясь на стены и друг на друга.
Я поднял пурпурное ядро над головой, и оно засветилось ещё ярче, словно отвечая на близость моей магической энергии. Без своего источника силы тело Жнеца начало разрушаться, рассыпаясь на отдельные фрагменты, которые, в свою очередь, превращались в жирный пепел.
— Добейте остальных, — приказал я, чувствуя, как Воздушный шаг наконец рассеивается, возвращая мне нормальное восприятие времени. — Не оставляйте ни одного!
Бойцы с обновлённым энтузиазмом принялись за методичное истребление оставшихся Бездушных, которые без управления Жнеца превратились в лёгкую добычу. Борис прорвался сквозь завал с остатками отряда, его лицо, покрытое пылью и кровью, осветилось неверящей улыбкой при виде поверженного монстра. Василиса, Полина и Тимур объединили усилия, чтобы выровнять пол и расчистить обрушившийся проход, воссоединяя разделённый отряд.
В моей руке пульсировало пурпурное ядро — источник силы древнего Бездушного и, возможно, самый ценный трофей, который нам довелось добыть за всю операцию. Я чувствовал, что подземный кошмар подходит к концу. Мы очистили это древнее место от зла.
Мои мысли уже неслись вскачь, думая на перспективу. Я понимал, что уничтожение древнего капища изменит баланс сил во всём регионе. С такими трофеями и опытом боя против высшего Бездушного мы получили не просто победу — мы получили силу, которая убедит соседние деревни в преимуществах объединения.
— Прохор! — окликнула меня Василиса, замершая возле чаши на алтаре. — Погляди сюда!
