Глава 12
Мы с Тимуром осторожно поднимались по склону холма, внимательно изучая каждый метр пути. Частично разрушенное капище окружал каменный круг стен, в провалах которого разрослись странные лозы с блестящими шипами. В центре конструкции, за пределами досягаемости этих лоз, возвышались необычные деревья с корой, пульсирующей подобно живому сердцу.
— Невероятно, — пробормотал пиромант, остановившись на безопасном расстоянии. — Это же легендарная Душегубка.
Я кивнул, прищуривая глаза. В моей прежней жизни мы называли эту дрянь Магоглотом — смертельно опасное растение, встречавшееся только в местах, где тьма пустила глубокие корни. Однако сейчас не время было вдаваться в терминологические различия.
— Где ты о ней узнал? — спросил я, пристально наблюдая, как растение едва заметно колышется, хотя ветра не было.
— Из книжки одной, — пояснил спутник. — Душегубка чрезвычайно чувствительна к окружающей среде. Она реагирует на быстрое движение и применение магии вблизи себя. Шипы содержат нейротоксин, вызывающий мгновенный паралич при контакте с кожей.
Именно так маги из отряда «Перуна» и полегли…
— И это ещё не всё, — добавил я, любуясь, как солнечный свет играет на острых, как иглы, шипах. — При срабатывании защитного механизма растение выделяет облако токсичных спор. Эти споры временно блокируют магический дар на четыре-шесть часов. А в таком месте остаться без магии…
Черкасский поднял взгляд на деревья в центре круга, их кора пульсировала неровным, почти гипнотическим ритмом. Светло-коричневая поверхность периодически темнела, а затем снова светлела, будто пропуская по себе волны энергии.
— А вот эти деревья… не припоминаю ничего подобного в справочниках, — задумчиво произнёс он, проводя рукой по подбородку.
— Светобой, — ответил я. — В отличие от Душегубки, практически не опасен. Даже полезен при правильном применении.
Тимур окинул заросли Душегубки оценивающим взглядом.
— Нужно её сжечь, — решительно заявил он. — Слишком опасна. Если эта дрянь выпустит споры, останемся без магии в самый неподходящий момент.
— Это верно, она чертовски опасна, — согласился я, вспоминая, как в прошлой жизни потерял нескольких разведчиков из-за подобной растительности. — Её корни уходят глубоко в почву. Если бы мы полезли под землю, не разобравшись с этой «крапивой», все бы там и потравились.
Я сделал паузу, наблюдая за едва заметным движением шипов, поворачивающихся в нашу сторону, словно они чувствовали наше присутствие даже на таком расстоянии.
— Но сжигать её целиком — худший способ. Уничтожим всё, что представляет ценность, — я взглянул на Черкасского, который нахмурился, не понимая моего замысла. — Нам потребуется помощь Полины.
Я мысленно обратился к Скальду: «Друг, приведи сюда гидромантку. Это важно».
Спустя пять минут я услышал приближающиеся шаги. Белозёрова поднималась на холм в сопровождении Федота, который, судя по решительному выражению лица, не хотел отпускать девушку одну, беспокоясь о её безопасности. За ними следовала Василиса, скрестив руки на груди и явно расстроенная тем, что внимание ворона было адресовано не ей.
— Что происходит? — первой спросила Полина, с любопытством разглядывая заросли Душегубки. — Скальд клевал меня, пока я не согласилась последовать за ним, — она чуть обиженно надула губки и потёрла плечо.
Её взгляд упал на шипастые лозы, и я заметил, как она инстинктивно сделала шаг назад.
— Нам нужно добыть нечто ценное из этого сорняка, — объяснил я. — Если ты аккуратно охладишь растение, тогда к нему можно будет незаметно приблизиться.
Я достал из кармана аркалиевый амулет.
— Что именно ты собираешься делать? — спросила Василиса, её зелёные глаза сузились от подозрения.
— Подойду в зоне магического вакуума, — пояснил я.
— Оно ведь тебя засечёт!
— Я не буду излучать ни капли магии, а особый способ перемещения ещё сильнее собьёт Душегубку с толку. Главное — двигаться ритмично с постоянной небольшой скоростью. Растение воспринимает такое перемещение как часть природного процесса, а не как угрозу.
— Это же слишком опасно, — вклинилась Полина. — Лучше пошли кого-нибудь из своих охотников!
— Я знаю, что делаю, а вот они точно не справятся. Поэтому пойду я.
— Зачем такой риск? — проявил академический интерес Черкасский.
— Спорангии — мешочки со спорами, и мелкие цветки, — ответил я. — Первые позволят создать алхимические анти-магические гранаты. Вторые содержат концентрированную магическую эссенцию для создания защитных амулетов от враждебной магии.
Полина нервно сглотнула.
— А что, если я напортачу? — её голос дрогнул. — Вдруг не смогу достаточно охладить растение или сделаю это неправильно? Если она почувствует моё вмешательство…
Я положил руку ей на плечо и спокойно посмотрел в глаза:
— Ты справишься. Ключ в том, чтобы воздействовать так плавно и естественно, чтобы растение приняло изменение температуры за обычный природный процесс. Никаких всплесков силы, никаких резких перепадов. Представь, что ты — вечерний холодок, незаметно опускающийся на лес. Нужно обмануть Душегубку, а не просто охладить её.
Она глубоко вдохнула, кивнула и сосредоточилась. Её руки начали двигаться плавными, волнообразными движениями, а губы шептать активационный ключ заклинания. Воздух вокруг нас стал заметно холоднее. Я наблюдал, как на шипах Душегубки начал появляться иней, а движение лоз замедлилось.
— Поддерживай так пока не вернусь, — сказал я, накидывая цепочку с аркалиевым амулетом на шею.
Почувствовав моментальное онемение в кончиках пальцев от подавления магического дара, я медленно двинулся к зарослям. Каждый шаг делал размеренно, соблюдая постоянный ритм — левая нога, правая нога, пауза, левая нога, правая нога, пауза. Словно танец, исполняемый для древнего и опасного существа.
Покрытые инеем лозы с шипами едва заметно покачивались. В какой-то момент одна из них повернулась в мою сторону, и другой человек на моём месте непременно застыл бы, испуганный, и этим подписал себе смертный приговор. Я продолжил приближаться всё с тем же мерным ритмом движений. Секунды тянулись, как патока. Наконец, лоза потеряла интерес и отвернулась.
Я подошёл к основному стеблю и достал небольшой походный нож. С хирургической точностью начал срезать мелкие фиолетовые цветки, аккуратно складывая их в специальный мешочек. Затем занялся спорангиями — похожими на крошечные серо-зелёные пузыри образованиями на обратной стороне листьев.
Работа заняла почти полчаса, но это позволило охватить все имеющиеся в руинах куски Душегубки. Всё это время я ощущал на себе напряжённые взгляды товарищей. Наконец, заполнив мешок ценными трофеями, так же медленно и ритмично я вернулся к ожидающей группе.
— Теперь можно сжигать, — скомандовал я Тимуру, снимая амулет.
Маг кивнул и направил руки в сторону зарослей. Его пальцы начали светиться оранжевым светом, воздух вокруг задрожал от жара. Языки пламени вырвались из его ладоней и устремились к Душегубке. Растение словно взвыло — хотя звука не было, я почувствовал это каждой клеточкой тела. Оно попыталась выбросить споры в нашу сторону, но их уже на месте не нашлось. Этому барсу обрезали когти… Огонь жадно пожирал стебли и лозы, а затем, словно живое существо, устремился по корням под землю.
— Следи, чтобы огонь не перекинулся на Светобой, — предупредил я Тимура. — Эти деревья нам ещё пригодятся.
Тимур поднял руку, и воздушная стена встала между между горящей Душегубкой и деревьями с пульсирующей корой, образуя барьер, сносящий прочь искры. Мы наблюдали, как огонь методично уничтожает опасное растение, проникая всё глубже под землю, выжигая разветвлённую сеть корней.
Когда последний росток Душегубки превратился в пепел, мы осторожно направились к центру каменного круга.
Деревья Светобоя окружали древнее капище, их кора мерно пульсировала, словно живое сердце. В полумраке мне показалось, что по стволам пробегают слабые вспышки синеватого свечения. В центре находилась полуразрушенная постройка с давно провалившейся крышей и частично обрушенными стенами.
— Что это за место? — прошептала Полина, обхватив себя руками, будто в неожиданном ознобе.
Я не ответил сразу, пристально рассматривая высоких вытянутных идолов, расставленных полукругом вокруг постройки. Мерзкие фигуры, высеченные из дерева, представляли собой искажённые человеческие тела с непропорционально большими головами. Глубоко утопленные глазницы, оскаленные рты, извивающиеся отростки вместо рук — всё это создавало ощущение древнего ужаса. Вот только я чувствовал далеко не ужас…
— Это точно не славянские боги, — заметил Тимур, морщась. — Я не узнаю ни одного известного символа.
— Потому что это не боги, — процедил я, чувствуя, как внутри поднимается волна чистой ярости.
Я видел такое прежде. В моём прошлом мире мы выжигали подобные капища дотла…
Василиса осторожно заглянула в разрушенную постройку и отшатнулась:
— Здесь жертвенные ямы! — голос геомантки дрогнул, выдавая волнение. — Полные углем, костями… и не только животных. Кажется, здесь были человеческие жертвоприношения.
Федот перекрестился:
— Говорили старики, что одно из колен мещёров поклонялись тёмным тварям. Значит, правду говорили.
Скальд беспокойно каркнул, перелетая с дерева на дерево. Его нервозность становилась заразительной.
— Культ Алчущих! — прошипел я сквозь зубы, вытаскивая глефу из-за спины. — Просить милостей у тех, кто может лишь отнимать, — чистое безумие.
Не дожидаясь реакции остальных, я двинулся к первому идолу. Глефа со свистом рассекла воздух и вошла в самое основание. Раздался неприятный скрежет, и уродливая фигура пошатнулась и рухнула. Я перешёл ко второму идолу, затем к третьему, методично уничтожая каждую мерзкую статую. С каждым ударом я чувствовал, как отпускает внутреннее напряжение.
— Прохор! — окликнула меня Василиса. — Что ты делаешь? Это же историческая ценность!
Я даже не обернулся, продолжая разрубать очередного истукана.
— Это не ценность. Это — зло, — отрезал я, собирая обломки в кучу. — Тимур, сожги это.
Пиромант удивлённо приподнял брови, но спорить не стал. Его руки вспыхнули оранжевым огнём, и через мгновение куча обломков превратилась в миниатюрный костёр. Дерево начало трескаться от жара, распространяя вокруг гнилостный запах.
— Почему это так важно для тебя? — тихо спросила Полина, подойдя ближе.
Я покачал головой, не желая объяснять причины своей ненависти к культу Бездушных. Слишком много воспоминаний, слишком много потерянных жизней. Вместо этого я сказал:
— У нас есть дело поважнее. Нужно срезать фрагменты коры с этих деревьев.
Я подошёл к ближайшему Светобою и провёл рукой по пульсирующей поверхности. Тёплая, почти горячая на ощупь.
— Их кора может служить индикатором приближения Бездушных — усиливает свечение и пульсацию при их появлении, — пояснил я, аккуратно надрезая внешний слой коры. — А небольшие ветви годятся как источники света в подземельях.
Мы разделились, собирая ценный материал. Я показал девушкам, как срезать тонкие побеги Светобоя, не повреждая основной ствол.
— Эти черенки мы сможем пересадить в Угрюмихе, — объяснил я, бережно укладывая молодые побеги в отдельный мешок. — Светобой выделяет особую энергию, которая ускоряет восстановление магического резерва. Представьте, насколько быстрее вы сможете восполнять потраченные силы.
Глаза Василисы заинтересованно блеснули:
— Ты уверен? Я никогда не слышала о подобном свойстве. Хотя… Я и о подобных Пустодревах никогда не слышала…
— Уверен, — кивнул я. — Увидишь сама, когда деревья приживутся.
Собрав достаточное количество материала, мы двинулись обратно. Я оглянулся в последний раз на дымящиеся останки идолов. Капище больше не излучало того гнетущего ощущения, которое мы почувствовали при входе. Возможно, древнее зло потеряло часть своей силы вместе с уничтоженными символами.
Мы покинули мерцающий круг и направились к ожидавшей нас дружине. Впереди был главный этап нашей миссии — спуск в подземелья и схватка с Жнецом. А для этого нам требовались все возможные преимущества.
Мы вернулись к основному отряду, расположившемуся у подножия холма. Бойцы встретили нас настороженными взглядами — исследование капища заняло больше времени, чем планировалось. Я немедленно опустился на одно колено и принялся чертить схему подземелья на утрамбованной земле, воспроизводя то, что узнал благодаря заклинанию Эхо Камня.
— Три уровня, — объяснял я, проводя линии веткой. — Первый почти пуст, но здесь и здесь могут быть засады в боковых нишах. На втором было около тридцати тварей, в основном сосредоточенных в этой центральной камере. С тех пор могли переместиться. Третий уровень — самый опасный, там Жнец со своей свитой — полсотни тварей.
Борис внимательно изучал схему, время от времени задавая уточняющие вопросы. Василиса и Полина, слушая нас, сортировали собранные фрагменты коры Светобоя, распределяя их между бойцами. Тимур сидел поодаль с кристаллом Эссенции в руках, восстанавливая силы после интенсивного использования огненной магии.
— Что с боковыми проходами? — спросил Федот, указывая на несколько ответвлений на нашей импровизированной карте.
— Возможно, они обрушены, — ответил я. — Но нужно быть готовыми к тому, что твари захотят зайти нам в тыл. Поэтому арьергард должен быть настолько же сильным, как и авангард.
Мы провели ещё полчаса, прорабатывая маршрут и потенциальные тактические маневры. К этому моменту доктор Альбинони давно перевязал раненых в предыдущей схватке, охотники подкрепились сухим пайком, а маги смогли немного восстановить силы.
Когда подготовка была завершена, я поднялся и окинул дружину оценивающим взглядом.
— Перед спуском меняем однозарядные винтовки на револьверы, — скомандовал я. — В узких проходах нам потребуется скорострельность, а не дальность боя.
Некоторые стрелки неохотно опустили свои винтовки.
— Не все, — уточнил я, заметив их разочарование. — Четверо из вас сохранят ружья. Ты… и ты… — я отобрал по памяти стрелков, которые показали себя самыми меткими в предыдущей схватке. — Убойная сила ружей будет незаменима, когда придётся остановить Стригу. Остальные берут револьверы и дополнительные боеприпасы.
Пока перевооружение шло полным ходом, я подозвал к себе Бориса и остальных командиров отделений. Мы ещё раз проговорили сигналы для координации действий в темноте подземелья — для остановки, для обнаружения противника и при необходимости отступления.
Когда все приготовления были закончены, я встал перед собранным отрядом. Тридцать пять человек — все, кто остался после предыдущих стычек, плюс четыре мага и лекарь. Немного для такой операции, но нам придётся справиться с тем, что есть.
— Слушайте внимательно, — мой голос был негромким, но каждое слово звучало отчётливо. — То, что мы сейчас сделаем, запомнят три поколения наших потомков. Мы очистим эту землю от древнего зла, которое столетиями отравляло окрестности. — Я сделал паузу, глядя каждому в глаза. — Не бойтесь тьмы или тварей во тьме. Бойтесь подвести товарища, который будет прикрывать вашу спину. Держитесь друг друга, следуйте приказам, и мы все вернёмся с победой и добычей, которой хватит, чтобы ваши дети никогда не узнали нужды.
По рядам пробежал одобрительный гул. Я заметил, как выпрямились спины, как исчезла неуверенность из взглядов. Даже самые молодые бойцы стояли теперь с решимостью на лицах.
— Строимся! Щитоносцы в авангард и арьергард, — скомандовал я. — Алебардисты за ними. Стрелки и маги в центре. Дистанция — два шага, не растягиваться, не отставать. В узких проходах идём колонной по два-три человека согласно схеме, которую отработали.
Отряд быстро выстроился в требуемый порядок. Я встал справа от первого щитоносца, Борис — слева. Василиса и Полина заняли позиции в центре строя рядом с Тимуром, который выглядел непривычно мрачным, словно предчувствуя что-то недоброе.
Мы двинулись ко входу в подземелье — тёмному провалу в склоне холма, похожему на раскрытую пасть хищника. Внутри нас встретил спёртый воздух, пропитанный запахом сырости и гнили. Созданные магами осветительные сферы и свежесрезанные сияющие ветки давали достаточно света, чтобы не испытывать дискомфорта.
Стены и потолок оказались неровными, выдолбленными, похоже, вручную, и укреплёнными грубо обработанными брёвнами. Кое-где виднелись странные символы — те же, что были на идолах наверху.
На первом уровне было неожиданно тихо. Мы медленно продвигались вперёд, внимательно осматривая каждую нишу и ответвление. В нескольких местах обнаружились следы пожара — почерневшие, обугленные корни, свисающие с потолка и стен.
— Смотрите! — прошептала Полина, указывая на один особенно толстый корень, покрытый жжёной коркой. — Это же от Душегубки!
— Представляю, что было бы, если бы мы не сожгли её наверху, — добавила Василиса, передёрнув плечами. — В таком замкнутом пространстве её споры положили бы всех нас за минуту.
Я лишь слегка улыбнулся их бесхитростности, но промолчал. Времени на объяснения не было, да и не требовались они. Главное, что мы избежали этой опасности.
Проверив все помещения первого уровня и не обнаружив ни одной твари, мы подошли к спуску на второй ярус. Узкий проход, высеченная прямо в камне, уходил вниз спиралью. Мы начали спуск, внимательно прислушиваясь к малейшим звукам снизу.
Второй уровень оказался заметно просторнее первого, с более высокими потолками и широкими проходами. Здесь было теплее и влажнее, словно где-то неподалёку протекала подземная река. Стены покрывал тонкий слой мха, слабо светящегося в сумраке зеленоватым светом.
Не успели мы пройти и десятка шагов, как кусочки коры Светобоя, которые несли бойцы, начали мерцать с возрастающей интенсивностью. Пульсация ускорилась, свечение стало ярче.
— Приготовиться к бою! — скомандовал я, поднимая глефу. — Они близко!
Щитоносцы встали плотнее, алебардисты выставили оружие между ними, стрелки подняли револьверы. Мы ожидали нападения спереди, но звук шаркающих шагов донёсся откуда-то справа и позади нас.
— Обходят с фланга! — крикнул Борис, разворачивая часть строя. — Они используют боковой проход!
Я кивнул, не особенно удивлённый этим маневром. Заклинание показало мне всю систему тоннелей, включая тот, откуда сейчас появились первые Бездушные. Стрелки немедленно открыли огонь, наполняя тоннель грохотом выстрелов и вспышками пламени. В тусклом свете фонарей я различил не менее пятнадцати тварей, надвигающихся на нас.
Одновременно с этим ещё столько же тварей появилось с противоположной стороны, пытаясь зажать нас в клещи. Наша растянутая колонна превратилась в кольцо с магами внутри, щитоносцами и алебардистами по периметру, а стрелками в промежутках между ними.
Сражаться в подземелье оказалось значительно сложнее, чем на поверхности. Низкие своды не позволяли замахнуться для полноценного удара, а теснота ограничивала манёвр. Алебардисты не могли рубить привычными широкими движениями, им приходилось преимущественно колоть, используя длину древка, чтобы держать противника на расстоянии.
— Держать строй! — крикнул я, пронзая глефой морду ближайшей твари. — Не дайте им прорваться к магам!
Щитоносцы опустились на одно колено, формируя первую линию обороны. Алебардисты стояли за ними, выставив оружие чуть выше щитов. Стрелкам приходилось наиболее трудно — без возвышения им было сложно целиться поверх своих товарищей.
— Алебардисты, по моей команде присесть! — скомандовал Борис. — Стрелки, приготовиться! Присесть! Огонь!
Алебардисты синхронно опустились, открывая линию огня для стрелков. Грянул залп, сразивший нескольких тварей. Но в тесноте и суматохе один из молодых стрелков, кажется, парень из Анфимовки, слишком поспешил с выстрелом. Пуля просвистела в опасной близости от головы алебардиста и оторвала ему ухо.
— Какая мразь?!! — взревел раненый, хватаясь за кровоточащую рану.
— Чтоб вас всех через колоду! — рявкнул Борис на стрелков. — Целься точнее, иначе перебьёте своих!
— Контролируй свою линию огня! — добавил я, проталкиваясь через строй, чтобы добраться до виновника. — Ещё один такой выстрел, и я лично пущу тебя на корм тварям!
Несмотря на этот инцидент и общую неразбериху, бой складывался в нашу пользу. Тактика кольцевой обороны оказалась эффективной — твари не могли прорвать наш строй, а мы методично перемалывали их одну за другой. Маги вносили решающий вклад — Василиса создавала каменные шипы, вырывающиеся из пола и пронзающие нападающих, Полина замедляла их движения ледяными оковами, а Тимур поджаривал особо настойчивых огненными шарами. Я же берёг свой резерв для того, что ждало нас ниже.
Через несколько минут ожесточённой схватки последняя тварь упала, пронзённая тремя алебардами одновременно. В тоннеле воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием бойцов и стонами раненых. Пороховая гарь мешала дышать, и Черкасский сдул её прочь одним движением пальца.
— Осмотреть раненых, перезарядить оружие, — скомандовал я, оглядывая поле боя. — Доктор, займитесь ухом раненого.
— А трофеи, господин воевода? — спросил кто-то из задних рядов. — Здесь же столько Эссенции!
— Трофеями займёмся после полной зачистки подземелья, — отрезал я. — Сначала нужно убедиться, что угроза устранена полностью. Сохраняйте бдительность и будьте готовы к движению.
Пока Альбинони обрабатывал чужую рану, а бойцы перезаряжали оружие, я подошёл к спуску на третий уровень — узкому проходу, ведущему ещё глубже под землю. Свет зависшей надо мной сферы выхватил из темноты первые ступени крутой лестницы, спирально уходящей вниз. Там, в глубине, нас ждал Жнец — самое опасное существо в этом проклятом капище.
Стоило мне остановиться на ступенях, как из глубины тоннеля тотчас донёсся странный звук — низкий, пульсирующий, похожий одновременно на далёкий бой барабанов и на биение огромного сердца.
