Мысль человека стремится предварять события и предполагать то, что ещё предстоит узнать. Это стремление рождало фантастические образы мифов. С появлением науки вторжение мысли в неведомое стали называть научным прогнозом.

Хрестоматийным примером такого сбывшегося предсказания стало открытие французским астрономом У. Леверье и независимо от него английским – Дж. Адамсом в 1845 году планеты Нептун. Оно произошло, как говорится, на кончике пера.

Существование неведомой планеты подсказала орбита Урана. Её отклонение от теоретически вычисленной траектории подсказали: на Уран воздействует притяжение массивного невидимого небесного тела. Удалось вычислить, где оно должно находиться. По этим данным немецкий астроном И. Галле в следующем году обнаружил искомую планету.

Но имеется пример не менее сложного и блестящего научного прогноза – географического. Оно произошло без малого за сто лет до открытия Леверье и Адамса. Речь идёт о предсказанном М.В. Ломоносовым Южном материке (Антарктиде). Это замечательное открытие до сих пор не оценено по достоинству.

Как известно, после плавания Магеллана географы и картографы решили, что он обнаружил на юге Нового Света пролив, разделяющий два новых материка. После этого стали рисовать вокруг Южного полюса континент. Португальцы, а затем голландцы, обнаружив северо-западное побережье Австралии, решили, что это и есть часть Южного материка.

На голландской карте середины XVII века нанесены – отдельными контурами – очертания этого континента. Особо убедительно выглядел он из-за незавершённости контуров. Ведь были нанесены только достоверные данные. Голландские мореплаватели Тасман и Вискер обследовали берега Австралии, но так и не поняли, что перед ними реальная неизвестная часть света. Они верили в мифическую «Южную Землю» и полагали, что достигли её берегов в отдельных пунктах.

Столетие спустя плавания неутомимого Джеймса Кука в антарктических водах привели к сенсационному результату. Там, где на картах были нарисованы его берега, находились либо отдельные острова, либо ледяные поля, либо чистый океан.

Это было научное «закрытие». Прежние сообщения о континенте оказались сомнительны, а карты – неверными. На новых картах перестали обозначать таинственный материк. Возле открытого Тасманом острова (Тасмании) была обследована обширная земля, которую стали именовать Австралией.

Казалось, всё прояснилось окончательно; в дальнейшем новые сведения можно было добыть, только продвигаясь среди опасных скоплений плавучих ледяных громад.

Однако ещё до плаваний Кука, в 1763 году, вышла в свет монография Ломоносова «О слоях земных». Там были приведены не просто предположения, а научные доказательства того, что Южный материк существует.

«В близости Магелланского пролива, – писал русский учёный, – и против мыса Добрыя Надежды около 53 градусов полуденной ширины великие льды ходят: почему сомневаться не должно, что в большем отдалении островы и матёрая земля многими и несходящими снегами покрыты, и что большая обширность земной поверхности около Южного полюса занята оными, нежели в севере».

На первый взгляд в этом кратком высказывании нет ничего особенного. Автор ссылается на литературные данные о плавающих «великих льдах», то есть айсбергах. Но почему он, исходя из этого факта столь уверенно («сомневаться не должно»!), предполагает существование «матёрой земли»? Можно ли считать это научным прогнозом?

Да, самый настоящий прогноз. Он основан на верной идее Ломоносова о происхождении айсбергов. Ему принадлежит первая научная классификация морских льдов.

«По моему мнению… – писал он, – тонкий лёд первого рода, то есть сало, есть единственный, образующийся в самом море; второй род, то есть ледяные поля или стамухи, берут своё начало в устьях больших рек, вытекающих из России в Ледовитое море; ледяные же горы или падуны обязаны своим происхождением крутым морским берегам».

Ломоносов предложил слово «падун» вместо «айсберг» (в переводе – «ледяная гора»). Действительно, выражение «ледяная гора» слишком неопределённое и ничего не объясняет. Оно отражает лишь внешний вид отдельных форм плавучих льдов и может относиться к некоторым наземным образованиям или крупным торосам; есть гигантские по площади плоские айсберги, которых горами не назовёшь.

О них у Ломоносова сказано так: «Неправильные массы, похожие на горы, возвышаются на семь и более сажен над поверхностью воды, погружённые основаниями своими в воду до пятидесяти сажен. В этих горах слышны постоянный шум и треск, что служит признаком близости их в ночное и туманное время, ещё задолго до появления их». В другом месте уточнил: «Постоянно трещат, как еловые дрова в печи».

Почему так происходит? Он верно объяснил: «Частию причина треска бывает и оттого, что холод внутри глыбы сильнее, чем на поверхности и внизу, то есть в морской воде».

Впрочем, название природного объекта почти никогда не выражает его сущность в полной мере. Достаточно уже того, чтобы оно было благозвучным и давало хотя бы предварительное понятие о том, что имеется в виду. Поэтому слово «айсберг» прочно вошло в обиход.

Какая же связь между происхождением плавучих льдов и открытием Антарктиды? Прямая.

По верному замечанию Ломоносова айсберги – это отколовшиеся части ледников, упавшие в море. А ледники образуются на суше в результате многолетних, вековых скоплений снега и льда.

Толщина айсбергов, так же как ледников, достигает сотен метров. Такие массы замёрзшей воды могут накапливаться только на достаточно больших территориях. Следовательно, скопление айсбергов свидетельствует о существовании в данном регионе значительных участков суши, где находятся крупные ледники.

На южных окраинах Африки или Америки подобных ледников нет. Приплыть из Северного полушария в Южное айсберги не могли: растаяли бы в тропической зоне. Значит, рождающие айсберги ледники Южного Заполярья находятся на материке или крупных островах (покрытых «многими и несходящими снегами») близ Южного полюса.

Так рассуждал Ломоносов. Его теоретическое открытие Антарктиды было замечательным достижением и поучительным примером великолепного использования научного метода в географии. Этот научный прогноз открывал новый этап в развитии наук о Земле.

Прежде высказывались предположения о гигантской «Неведомой Южной земле», основанные на разрозненных фактах, добытых мореплавателями в Южном полушарии. Подобные экстраполяции – по немногим фактам – нередко приводили исследователей к ошибочным представлениям о земной природе.

Прогноз Ломоносова был верным. Он разгадал происхождение ледяных плавучих гор. Они поведали ему о своей родине – Антарктическом континенте. Учёный правильно оценил подсказку природы. Это было первое крупное научное предсказание в науках о Земле. Однако это не поняли современники, не оценили последующие поколения учёных.

Историческая справедливость восторжествовала: первыми обнаружили Антарктическое побережье именно русские мореплаватели. В начале 1821 года экспедиция на кораблях «Восток» и «Мирный» под командованием Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева совершила плавание вокруг Антарктиды, открыв на её окраине Берег Александра I.

Беллинсгаузен писал: «Я называю обретение сие берегом потому, что отдалённость другого конца к югу исчезла за предел зрения нашего… Внезапная перемена цвета на поверхности моря подаёт мысль, что берег обширен или по крайней мере состоит не только из той части, которая находится перед глазами нашими».

Но как знать, это остров или часть континента? Со временем наземные экспедиции доказали, что открыт обширный материк. Однако в середине ХХ века выяснилось, что Земля Александра I отделена от материка двумя проливами. Впрочем, несмотря на это, в геологическом отношении Земля Александра І является частью Антарктиды. Хотя сам этот материк, если мысленно снять с него ледяной покров, окажется похожим на архипелаг. Но ведь лёд – настоящая твёрдая горная порода. Поэтому размер Антарктиды следует определять с учётом этого факта.

Успешный научный прогноз Ломоносова показал, что в географии завершается «описательный» период, когда крупные открытия делали путешественники, мореплаватели. Настала пора познания законов земной природы.