Глава 5. Что не так с моделью ХСР

Покритикуем наших коллег. В НЛП существует правило постановки целей, которое называется «хорошо сформулированный результат» (сокращенно ХСР). Также встречается название «спецификация целей». Что бы мы хотели донести до наших уважаемых читателей? Что эта модель пришла из психотерапии. Мы сейчас сообщим сногсшибательную, практически секретную информацию: к модели ХСР ни Бендлер, ни Гриндер не имеют никакого отношения вообще. Эта модель была привнесена гораздо позже психотерапевтом Лесли Кэмерон. Сначала она состояла из пяти пунктов, затем ее разбавили пунктами из модели TOTE (о чем мало кто знает), в результате получилась полная модель ХСР, которой сейчас обучают. Дело не в том, что это плохо. То, что Бендлер и Гриндер не обратили на нее внимания, — это их право. Мы хотели бы сказать, что эта модель пришла из психотерапии, поэтому в ней есть вполне понятные ограничения, о которых люди не задумываются. Более того, когда мы слышим, что этой модели начинают обучать в контексте бизнеса, недоумеваем, потому что это не совсем подходящий для нее контекст.

Первый пункт ХСР — цель должна быть хорошо сформулирована, позитивно, без частицы «НЕ». С точки зрения личностных изменений это абсолютно оправданно, потому что у человека есть понимание тех состояний, к которым бы он хотел прийти в какой-то момент. Например, клиент боится темноты, но хочет обрести смелость, а потому говорит: «Я не хочу бояться темноты». Ему задают вопрос: «А чего вы хотите?» — стараясь сделать так, чтобы он вернулся к своему ресурсному опыту и перенес то состояние смелости в нужный контекст. Тогда все рассказы о том, что не нужно использовать частицу «НЕ», обретают смысл. Действительно, у нас нет отрицательных состояний. Правополушарное мышление основывается на образах, звуках, ощущениях. Есть один пример, он утрированный, но довольно удачный. Вы не можете представить себе, как собака не бежит за кошкой. Как только вы это представляете, вы видите, что собака лежит, спит, сидит в будке, на цепи, но действие «не бежать» мы не можем визуализировать, точно так же мы не можем визуализировать свое состояние «не бояться». Поэтому мы говорим: «Представьте себе очень конкретное, понятное состояние, к которому вы хотите прийти». На этом основаны многие техники, например техника взмаха, когда вы представляете себе идеальное состояние, к которому вы стремитесь. Тогда модель ХСР отлично работает: в случае личностных изменений мы должны понимать, к какому состоянию должны прийти в итоге.

На наш взгляд, ХСР очень логично вытекает из кибернетического подхода. В книге «С тех пор они жили счастливо», в которой Лесли Кэмерон описывает эту модель, нет такого момента, где бы она сказала: «А теперь внимание! Вот как надо ставить цели…» Она написала это между делом, и у нас есть на этот счет свои предположения. Бендлер все время утверждал: «Хватит заниматься психоанализом, выяснением причин и т.д.». Человек сообщает, что ему не нравится, и мы у него сразу спрашиваем: «Давайте о будущем. Вы что хотите, чтобы там было?..»

Нам кажется, что эти фокусы внимания, которые возникали во взаимодействии Лесли Кэмерон с Гриндером и Бендлером, включили такое кибернетическое видение. Нам нужно показать мозгу, куда мы стремимся, что там должно получиться в результате. Совершенно понятно, что в проблеме личностных изменений логично то, что клиент должен поддерживать эти изменения, а не переносить ответственность на консультанта. Это тоже в некоторой степени уход от классической истории с психоанализом или гештальт-терапией, где клиент, как только что-то у него не так, звонит психологу или приходит на прием к психотерапевту. Бендлер говорит, что мы должны сделать что-то с человеком, чтобы он сам мог поддерживать новые состояния и реакции. А эта модель действительно была абсолютно логичной, с точки зрения программиста, и подходила для работы с личностными изменения­ми. Бендлер и Гриндер не участвовали в описании паттернов ХСР, но нам кажется, что они при этом все время демонстрировали их. А Лесли взяла и в книге своей все структурировала.

Базовая идея состоит том, что человек, грубо говоря, единственное животное, поведение которого детерминировано будущим. И если мы это будущее себе не можем представить, тогда наше поведение может быть любым. А в других контекстах эта модель перестает работать так эффективно, и тому у нас есть тысячи примеров. В реальной жизни мы говорим: «Мне все это надоело, мне это не нравится, а как по-другому? Я не знаю. Я знаю только, что хочу как-то по-другому». В «теории решения изобретательских задач» (ТРИЗ) это вообще основной паттерн: там все основано на том, чтобы понять то, что существует сейчас и что не устраивает, а затем придумать, что можно с этим сделать.

Например, раньше были утюги, в которые клали угольки. Мы убеждены, что какой-то тризовец еще не знал, что он изобретатель, но уже начал думать, что это «ерунда какая-то, не нравится мне возиться с угольками, не знаю как…», и задумался о том, как сделать утюг удобным. Перебрав варианты, он придумал утюг, который можно нагреть на газовой плите. А следующий тризовец подумал о том, что нагревать тяжелые утюги на газовой плите неудобно и опасно, и придумал электрический утюг. Они не могли поставить позитивно сформулированную цель сразу. Утюг с углями, а я, не понимая ничего, начинаю прогнозировать то, чего нет. Мне цель позитивно надо сформулировать, извините, и мысль «надо не так, как сейчас» — это неправильно.

Многие изобретения были созданы именно с помощью такой инверсивной модели целеполагания, которая полностью противоречит идеям ХСР в некоторых аспектах. В ХСР картинка, сенсорика результатов должна быть видима на первых шагах, а если мы говорим про изобретение, то логично возникает вопрос «Как такое может быть?». Например, вы думаете: «Что-то эти дисковые телефоны такая ерунда, дай-ка представлю себе мобильный телефон». И только тогда вы начнете его создавать. ХСР в этом случае для изобретателя становится ограничением, если бы мы их заставляли действовать по этой модели. Там первый шаг начинается после того, как мы понимаем, что нас это не устраивает, и начинаем перебирать комбинации, что-то пробовать, делать. Это касается не только изобретателей, актуально и в обычной жизни. Например, вас перестал устраивать диван, не нравится, как-то не к месту стоит, а если спросить вас, какой вы хотите диван, многие из вас ответят: «Не знаю пока». Вы будете думать, но так вам точно не нравится. Вы ничего не собираетесь изобретать, но понимаете, что от этого нужно отказаться.

Следующее ограничение, которое ХСР выносит из терапии, — это сенсорика результатов. Человек говорит: «Я хочу стать миллионером». И вроде цель сформулирована позитивно. «Что вы почувствуете, увидите, услышите, когда станете миллионером?» А вы не знае­те, потому что вы не были миллионером, не знаете, как они чувствуют и что они видят. Тогда начинается подгонка результатов: «Вот сейчас я хожу в ресторан раз в месяц, а когда стану миллионером, буду ходить каждый день». Вот она, сенсорика результата. Это бессмысленно. Вы будете прогнозировать то будущее, которого у вас не было, исходя из прошлого опыта, так как у вас другого нет. Что касается состояния, да, у нас были разные состояния, их просто нужно перенести из контекста в контекст. А опыта быть миллионером у нас не было, как я могу себе представить, как они думают? У миллионеров другие стереотипы мышления, к которым вы не можете подойти, если не стали этим человеком.

Даже если говорить про построение бизнеса, мы ино­гда из любопытства задавали вопрос людям, с которыми общались:

— Скажите, когда вы начинали все это, у вас была картинка сегодняшнего дня?

— Там были картинки странные, вообще не эти.

Когда мы беремся за глобальные задачи, где речь идет о взаимодействии с системой, что мы можем себе представить в виде результата, когда у нас пока только идея? Например, у вас есть идея развить производ­ство. Вы можете заставить себя представить в деталях огромный завод, где работают станки, только это будет мираж. Может ли в действительности так быть? Когда этот завод будет? Через семь лет, три недели и два дня? Вы понятия не имеете когда, и здесь цели начинают ломаться.

Мы не говорим, что это нерешаемые задачи. Мы говорим о том, что здесь ХСР не работает. Есть другие модели целеполагания. Мы против того, чтобы люди использовали то, что называется карго-культом, когда появляется видение в духе «вот эти люди вроде совершали какие-то шаманские действия для того, чтобы получить результат, и у них получилось». Давайте мы тогда везде будем делать то же самое — будем бизнесменов, изобретателей заставлять использовать ХСР. А как должен выглядеть результат? Изобретатель на то и изобретатель, чтобы изобрести то, чего никогда не было, и здесь идея будет начинаться не с картинки… Вам не нравится, как стоит шкаф. Возможно, вы визуально не можете представить, сконструировать его в другом месте, зато можете его туда передвинуть, посмотреть, походить, попользоваться и понять, как он в эксплуатации. Изначально невозможно все построить в голове, чтобы сделать точное и единственно верное действие. Шкаф не тяжелый, взяли и перетащили сюда, потом немного развернули, вот, оказывается, и нормально. Но с точки зрения модели ХСР этого нельзя делать.

Нужно придерживаться контекстов, в которых любые модели могут быть успешными, и всегда можно найти контекст, в котором эта модель перестает быть успешной. Мы встречали людей, которые читали об НЛП, даже ходили на курс «НЛП-практик» и как заклинание повторяли, что частицу «НЕ» не нужно использовать нигде. Мы говорили: «Как вы скажете эту фразу без частицы “НЕ”? А как надо использовать негативно-парадоксальные внушения в гипнозе?» Это входит в том числе и в описание модели НЛП — эриксоновского гипноза, когда мы говорим клиенту: «Не обязательно прямо сейчас думать о том, как вы можете расслабиться». Частица «НЕ» в этом случае используется, да и вообще в русском языке многие фразы более эффективны именно с частицей «НЕ»: «Стой! Не ходи туда!» Конечно, мы не будем кричать человеку, если он идет туда, где сосулька на голову может упасть, что-то вроде «иди справа, вот туда», чтобы позитивно сформулировать свою мысль. Мы приводим это как пример бездумного переноса правила на все возможные контексты. Для любого контекста есть свои действующие модели: для бизнеса есть модель Эдвина Локка, для изобретения — модель ТРИЗ. Все это прекрасно можно использовать в своей жизни в разных ситуациях. Давайте все-таки будем гайки откручивать гаечным ключом, а не отверткой.