Глава 8
— Кого мы ждем? — с любопытством спросила Елизавета Федоровна.
— Вашего коллегу, — улыбнулся я. — Как-то он попал в неприятную ситуацию, гоняясь за магической сенсацией, а я помог ему выпутаться.
Мы сидели в трактире неподалеку от Имперского банка. Елизавете Федоровне очень хотелось поехать в редакцию «Магических сплетен», но я ее остановил.
— Мы же можем только взглянуть на редакцию с улицы, — предложила она.
Я покачал головой.
— Не нужно, чтобы сотрудники газеты вас видели. Да и меня тоже. Предлагаю перекусить и отдохнуть.
Я выбрал столик, из-за которого было удобно наблюдать за входной дверью и заказал нам воздушный омлет с курицей и овощами. Себе взял кофе, а Елизавете Федоровне — ее любимый яблочный компот.
С самого утра у нас во рту не было ни крошки. Тем не менее, Елизавета Федоровна ела неохотно.
— Кусок в горло не лезет, — призналась она. — Все время думаю о том, что со мной произошло. Жила себе спокойно, и вдруг — раз! — вся привычная жизнь куда-то исчезла.
— Страшно? — сочувственно улыбнулся я.
— Страшно, — со вздохом согласилась девушка.
— Попробуйте посмотреть на это с другой стороны, — предложил я. — Вы попали в невероятное приключение. Увидели мир с другой стороны. Редко, кому выпадает такая удача.
— Вы правы, ваше сиятельство, — кивнула Елизавета Федоровна. — Так я и постараюсь относиться ко всему.
— Ну, и отлично, — улыбнулся я. — А вот и наш информатор.
В трактир вошел высокий худой человек. В его остром лице было что-то напоминающее белку. Человек быстро огляделся, настороженно блестя глазами.
— Мы здесь, господин Черницын! — окликнул я его.
Это был репортер Черницын. Не так давно он по уши влез в историю с запретными зельями, которыми торговал купец Сойкин. Одним из таких зелий Черницын умудрился опоить моего скакового жеребца Мальчика. Я мог бы подать в суд на репортера, но пожалел его.
Безрассудный поступок репортера позволил мне прикоснуться к изумительной магической тайне. Разыскивая противоядие для Мальчика, я познакомился с туннелонцами — удивительными алхимиками из другого мира. Туннелонцы много лет путешествовали между разными мирами, разыскивая Огненного Скакуна.
Был в моем решении и холодный расчет. Я рассчитывал, что когда-нибудь мне пригодится помощь газетчика.
Так оно и вышло.
— Добрый вечер, Александр Васильевич, — кивнул Черницын, присаживаясь за наш столик. — Я очень удивился, когда вы прислали мне зов. В редакции сейчас самые горячие часы, идет сдача материала в завтрашний утренний номер. Но я бросил все и поспешил к вам. Надеюсь, не зря?
Он внимательно взглянул на девушку, и его глаза блеснули любопытством.
— Добрый вечер, сударыня.
— Познакомьтесь, — предложил я. — Господин Черницын, репортер. Кстати, в каком издании вы сейчас работаете?
— В «Имперском вестнике», — ответил Черницын.
— А это Елизавета Федоровна Молчанова.
— Очень приятно, — настороженно кивнул Черницын. — Я видел вас в нашей редакции.
— Когда это было? — заинтересовался я.
— Примерно месяц назад.
— Зачем она приходила?
Черницын удивленно поднял брови. На его лбу образовались острые морщины.
— Неужели Елизавета Федоровна сама не помнит? — спросил он.
Другого я и не ждал. Репортер есть репортер — он везде видит повод для вопросов.
— Нам с Елизаветой Федоровной нужна ваша помощь, господин Черницын.
— Я весь внимание, — ответил репортер, машинально достав из кармана блокнот.
Но я огорчил его:
— То, что я вам сейчас расскажу — не для печати. Имейте это в виду.
— Вот как? — понимающе кивнул Черницын. — Ну, если вы не собираетесь поделиться сведениями, значит, вы хотите, чтобы ими поделился я.
— Именно так.
— Прошу прощения, — извинился Черницын и взмахом руки подозвал официанта. — Будьте добры кофе, и покрепче.
Официант принес ему кофе. Черницын сделал глоток и внимательно посмотрел на меня:
— Слушаю вас, Александр Васильевич.
— Вы слышали о нападениях на девушек? — спросил я. — Недавно полиция нашла двух девушек. Их ударили по голове и сбросили в воду.
— Да, я слышал об этом, — кивнул Черницын. — Полиция до сих пор не узнала, кто они.
— Вчера утром точно так же напали на Елизавету Федоровну. Ей повезло, она осталась жива.
— Как это случилось? — немедленно спросил Черницын. — Где?
— На Шепчущем мосту, — ответил я.
Черницын с любопытством посмотрел на девушку.
— И как же вам удалось спастись?
— Меня спас Александр Васильевич, — ответила Елизавета Федоровна.
— Вы видели, кто на вас напал?
— Господин Черницын, — остановил я репортера. — Повремените с вопросами. Дело в том, что Елизавета Федоровна ничего не помнит. От удара по голове она потеряла память. И теперь мы пытаемся восстановить события ее предыдущей жизни.
Глаза Черницына округлились.
— Удивительная история, — воскликнул он.
Но тут же оглянулся и понизил голос.
— Александр Васильевич! Я еще не знаю, о чем вы меня попросите, но готов сделать все. Только одно условие — вы разрешите мне об этом написать!
— Не может быть и речи, — твердо сказал я. — По крайней мере, до окончания следствия. Как вы понимаете, мы собираемся поймать того, кто напал на Елизавету Федоровну.
— Но это же сенсация! — взмолился Черницын.
Он нетерпеливо заерзал на стуле.
— Как вы думаете, почему вас пытались убить? — спросил он девушку.
Я нетерпеливо постучал пальцами по столу.
— Господин Черницын! Позвольте вам напомнить, что лишь благодаря мне вы избежали суда. А серия репортажей про Мальчика позволила вам сохранить работу. И сейчас я рассчитываю на вашу благодарность. Сенсация подождет.
Лицо репортера огорченно вытянулось, и я решил подсластить пилюлю.
— Когда мы поймаем нападавшего, вы первым из репортеров узнаете об этом.
— Но позвольте мне, хотя бы, записать подробности! Важные детали могут ускользнуть из памяти.
— Не позволю, — ответил я. — Запоминайте.
— Хорошо, Александр Васильевич, — вздохнул Черницын. — Что нужно делать?
— Елизавета Федоровна работала в редакции «Магических сплетен», — сказал я. — Мы узнали, что чуть больше месяца тому назад она уволилась. Или ее уволили. Я хочу знать, почему это случилось.
— Вы совсем ничего не помните? — снова спросил Черницын.
Молчанова покачала головой.
— Совершенно ничего.
— Вы сможете выяснить это для меня? — спросил я.
Черницын откинулся на спинку стула и довольно улыбнулся.
— Вы правильно сделали, что обратились ко мне, Александр Васильевич.
— А если без вступлений? — улыбнулся я.
Хитрая улыбка репортера стала еще шире.
— Хорошо, — согласился он. — Можно и без вступлений. Дело в том, что я уже знаю причину. Вернее, догадываюсь о ней. Но уверен, что моя догадка правильна.
Я вздохнул, и решил не торопить его. Пусть насладится моментом триумфа.
Но Елизавета Федоровна не была настолько милосердной.
— Так в чем было дело? — нетерпеливо спросила она. — Почему я уволилась?
— Ваше увольнение связано с графом Мясоедовым, — сочувственно улыбнулся Черницын.
— Я так и знала! — воскликнула Молчанова. — Я чувствовала!
Официант принял ее восклицание за сигнал и немедленно подошел к нам.
— Желаете заказать что-нибудь еще? — услужливо спросил он.
— Ничего не нужно, — отмахнулась Елизавета Федоровна.
— А я, пожалуй, поем, — решил Черницын. — Раз уж все равно заглянул в этот трактир. Между прочим, здесь подают замечательные расстегаи с рыбой. Не хотите попробовать?
Он кивнул официанту:
— Расстегай и рюмку водки.
Елизавета Федоровна сидела как на иголках.
— Да говорите же! — потребовала она, едва официант отошел от нашего столика.
— Так я уже все сказал, — улыбнулся Черницын. — Насколько я понимаю, вы служили машинисткой в редакции «Магических сплетен». Должно быть, захотели стать репортером. Вот и ухватились за эту историю с холодильными шкафами графа Мясоедова. Где-то отыскали инженера Изюмова и с его слов написали разоблачающую статью. Вот только не позаботились о том, чтобы подтвердить ваши разоблачения фактами.
— Но ведь Мясоедов обокрал Изюмова! — возмутилась Елизавета Федоровна.
— Уверен, именно так вы и сказали вашему редактору, когда пришли к нему со статьей, — рассмеялся Черницын. — А редактор вас уволил.
— Но почему⁈
— Потому что он еще не сошел с ума, чтобы ссориться с графом Мясоедовым, — наставительно сказал Черницын. — Вы знаете, какие у графа адвокаты? Это даже не волки, это акулы! Они бы растерзали «Магические сплетни», разорвали бы в клочья и газету, и редактора, и владельца.
Его слова задели Елизавету Федоровну за живое. Девушка покраснела, ее глаза сверкали.
— Это же несправедливо!
— Ну, что же вы хотите? — усмехнулся Черницын. — Таков уж этот мир.
— А зачем Елизавета Федоровна приходила в редакцию «Имперского вестника»? — спросил я, уже догадываясь об ответе.
Но к чему догадываться, если можно просто спросить?
— Я не слышал, о чем они говорили с нашим главным, — развел руками Черницын. — Зато слышал, как именно говорили. И не только я — вся редакция слышала. Главный кричал, будто его резали. Предполагаю, что госпожа Молчанова не оставила своих попыток и принесла свою статью к нам. И, разумеется, получила отказ.
Он сочувственно улыбнулся Елизавете Федоровне.
— Когда вы ушли, редактор приказал на порог вас не пускать. Очень благоразумно, что вы назначили встречу в трактире, а не пришли в редакцию.
Черницын повернулся ко мне:
— Александр Васильевич, вы предполагаете, что нападение на Елизавету Федоровну связано с гибелью других девушек?
— Не знаю, — откровенно ответил я. — Вы же сами сказали, что полиция пока их не опознала.
— Но причина смерти совпадает, — напомнил Черницын. — Погибшие девушки утонули. И Елизавету Федоровну тоже столкнули в воду.
— Пока это единственное, что связывает все три случая.
— Я надеюсь, что это маньяк, — неожиданно сказал Черницын. — Какая статья получится!
Елизавета Федоровна посмотрела на него с неприязнью.
Репортер весело улыбнулся:
— Да, я циник. На нашей работе по-другому никак. Привыкайте, барышня.
Тут официант поставил перед ним расстегай — большой продолговатый пирог с румяной корочкой. Посередине корочка расходилась, и было видно сочную начинку пирога.
— Не желаете присоединиться? — спросил Черницын, вооружаясь вилкой. — А я, с вашего позволения, перекушу.
— Подождите, — сказал я. — Это еще не все. Я ведь правильно понимаю, что журналисты много общаются друг с другом?
— Не без этого, — хитро прищурившись, подтвердил Черницын. — Правда, каждый старается больше слушать, чем говорить. Иначе пока ты пишешь статью, кто-то другой её уже опубликует.
— Вот я и попрошу вас послушать, — кивнул я. — А заодно и поспрашивать, только осторожно.
— А что конкретно вас интересует?
— Личная жизнь Елизаветы Федоровны, конечно, — улыбнулся я. — Например, ухаживает ли за ней кто-то. Где ее родные.
— Александр Васильевич! — запротестовала Молчанова. — Это уже чересчур.
— А вам разве не интересно?
— Интересно, — признала Елизавета Федоровна.
— Возможно, ваши близкие вас ищут, — напомнил я.
На лице Молчановой появилось растерянное выражение. Как будто она пыталась хоть кого-нибудь вспомнить, а у нее не очень-то получалось.
— Хорошо, я поспрашиваю, — согласился репортер. — Надеюсь, вы не забудете, что обещали мне первому материал для статьи.
— Вы ведь все равно будете задавать вопросы, — усмехнулся я. — Так стоит ли торговаться?
С этими словами я поднялся из-за стола.
— Приятного аппетита, господин Черницын.
— Подождите, господин Тайновидец, — неожиданно остановил меня репортер. — Вы ведь беретесь за магические загадки. Чем вас так заинтересовала эта история?
— Я просто оказался в ней замешан, — улыбнулся я. — Всего хорошего.
* * *
— Думаете, он сможет что-то узнать? — спросила меня Елизавета Федоровна.
— Непременно узнает, — улыбнулся я. — Вы заметили, какой отличный вопрос он задал в самом конце разговора? У господина Черницына есть чутье.
Я бросил взгляд на закатное небо и сменил тему разговора.
— Думаю, сегодня мы сделали все, что могли, и даже больше. Предлагаю отправиться домой и хорошенько отдохнуть.
С этими словами я вызвал извозчика.
Во время поездки Елизавета Федоровна задумчиво молчала. Я не стал отвлекать ее от раздумий и любовался вечерним городом.
А когда мы добрались до особняка, нас ждал сюрприз. Игнат выполнил свою угрозу насчет романтического ужина.
В столовой горели свечи. Таинственно мерцал хрусталь. В ведерке со льдом охлаждалось игристое вино.
— Что это? — удивилась Елизавета Федоровна.
— У Игната случаются приступы романтического настроения, — улыбнулся я. — А что с вашим настроением?
— Сегодня очень необычный день, — призналась Молчанова. — Я как будто посмотрела со стороны на свою жизнь. Она такая обыкновенная. Приехала девушка из провинции, сняла комнату. Устроилась на работу, потом ее уволили. Потом кто-то напал на нее, ударил по голове и сбросил в реку. Если бы не вы — на этом моя обыкновенная жизнь и закончилась бы.
— Не приписывайте мне чужие заслуги, — улыбнулся я. — Магия устроила вам встречу с неизвестным именно там и именно тогда, когда нужно. Магия разбудила меня утром и привела на Шепчущий мост. Я ведь не случайно там оказался, помните?
Хлопнув пробкой, я открыл вино.
— Можете и в самом деле считать, что ваша прежняя жизнь закончилась на Шепчущем мосту. И началась новая, пока еще непонятная.
— Вы поэтому мне помогаете? — спросила Елизавета Федоровна.
— Мой магический дар подсказывает мне, что в вашем деле не все так просто, — усмехнулся я. — А я верю своему дару. С днем рождения, Елизавета Федоровна!
