Глава 22
Никита Михайлович подъехал к госпиталю минут через пять.
— Что здесь произошло? — спросил он, вылезая из мобиля.
Профиль Зотова в свете уличного фонаря был похож на профиль хищной птицы.
— Мачеха Елизаветы Федоровны попыталась убить девушку, — ответил я. — Подослала к ней змею.
— Где она? — напрягся Зотов.
— Кто именно? — невесело усмехнулся я. — Змею я убил. Елизавета Федоровна без сознания, но жива. А Екатерина Антоновна сбежала. Уехала на мобиле. Вы не встретили его на мосту?
— Какой-то мобиль мчался мне навстречу, — кивнул Зотов. — Кажется, это был извозчик. Как вы считаете, куда она поехала?
— Не имею ни малейшего понятия. Она остановилась в гостинице. Но вряд ли мы ее там найдем.
— Попробовать стоит, — возразил Зотов. — Что за гостиница?
— Это знает Прудников. Спросите у него.
— И спрошу, — пригрозил Никита Михайлович.
Потом внимательно посмотрел на меня.
— Змея успела укусить Елизавету Федоровну? Поэтому на вас лица нет?
Я покачал головой.
— Не успела. Но девушке пришлось применить магию. Очень сильную магию. А в ее состоянии это смертельно опасно.
— Что за магия? — заинтересовался Зотов.
Я не видел причин скрывать от него сведения о способностях Елизаветы Федоровны.
— Она замедлила время. Поэтому я успел убить змею.
— Замедлила время? — не поверил Зотов. — В отдельно взятой комнате?
— Именно, — кивнул я. — Не спрашивайте меня, как она это сделала. Возможно, просто ускорила свое и мое восприятие, не знаю. Факт остается фактом — змея ползла очень медленно, и я успел ударить ее стулом.
— С этим разберемся позже, — кивнул Зотов. — Дайте мне несколько минут.
Я отошел в сторону, чтобы не мешать ему. И увидел под фонарем знакомую нескладную фигуру. Это был инженер Изюмов.
— Что вы здесь делаете? — спросил я.
— Дышу воздухом, — ответил Изюмов. — Надоело в палате сидеть, сил нет. А что за переполох на третьем этаже?
Он был выбрит, волосы коротко пострижены. Вместо драного пиджака на инженере была больничная пижама.
— Ничего особенного, — ответил я. — Вы хорошо выглядите.
— Благодарю, — поклонился Изюмов. — Иду на поправку. Здешние целители кого хочешь человеком сделают.
Изюмов беспокойно оглянулся, как будто опасался, что целители наблюдают за ним прямо сейчас.
— Александр Васильевич, у меня к вам просьба, — понизив голос, сказал он. — Раз уж мы с вашим дедом полюбовно договорились. Будем вместе работать, и все такое. Не могли бы вы одолжить мне небольшую сумму денег? А я вам с первого расчета верну.
— Деньги нужны на выпивку? — прямо спросил я.
К моему удивлению, Изюмов не стал делать вид, что обижен моим вопросом.
— Нет, — рассмеялся он. — Хочу сиделке цветы купить и конфеты. Хорошая девушка, добрая.
— Держите, — сказал я, доставая из кармана несколько монет.
— Премного благодарен, — кивнул Изюмов, принимая деньги.
Инженер спрятал монеты в карман пижамы и вышел из ворот, оглянувшись на окна госпиталя.
Ко мне подошел Зотов.
— Кто это? — спросил он, провожая Изюмова взглядом.
— Инженер Изюмов, — ответил я. — Помните, я вам о нем рассказывал?
— Помню, — кивнул Никита Михайлович. — Кажется, вы дали ему денег?
— Дал, — не стал отпираться я. — Он хочет купить подарок сиделке.
— А вы уверены, что деньги пойдут именно на подарок? — усмехнулся Зотов.
— Это его жизнь, — сухо ответил я. — Пусть сам решает.
— Ладно, — сменил тему Никита Михайлович. — Я узнал адрес гостиницы и отправил туда людей. Если Молчанова там появится, ее задержат. Предлагаю вам прокатиться в гостиницу со мной.
— Сначала я дождусь целителя. Хочу узнать, как состояние Елизаветы Федоровны.
— Целитель может прислать вам зов, — заметил Зотов.
Но я не ответил ему и пошел обратно к крыльцу. Никита Михайлович последовал за мной.
— Ладно, несколько минут ничего не решат.
Я оказался прав — Иван Горчаков не стал посылать мне зов, а сам вышел на улицу.
— Елизавета Федоровна пришла в себя, — сказал он. — Но очень слаба. Охрана рассказала мне, что случилось. Можешь что-нибудь добавить, Саша?
— Елизавете Федоровне пришлось применить магию, — сказал я. — Только благодаря этому я убил змею.
— Так я и подумал, — кивнул Иван.
Он сурово посмотрел на нас с Зотовым.
— К сожалению, я вынужден запретить любые посещения Елизаветы Федоровны. Это необходимо для ее здоровья. Охрана возле палаты будет усилена, об этом я позабочусь.
— И сколько времени продлится карантин? — поинтересовался Зотов.
— Сколько потребуется, — сухо ответил Иван. — Больше я ничего сказать не могу.
— Спасибо, Ваня, — кивнул я.
— Ох, уж эти целители, — покачал головой Никита Михайлович. — Даже Тайная служба им нипочем.
Он повернулся ко мне.
— Давайте-ка, я отвезу вас домой, господин Тайновидец. Вам нужно отдохнуть.
* * *
Утро снова началось разговором с Зотовым. Никита Михайлович прислал мне зов, когда я стоял под душем, пытаясь смыть с себя не самые приятные впечатления вчерашнего дня.
— В гостинице Молчанова так и не объявилась, — сказал Зотов. — Мои люди нашли извозчика, с которым она уехала. Извозчик высадил ее на Главном проспекте. Есть у вас мысли по поводу того, куда она могла деться?
— Абсолютно никаких, — ответил я, смывая мыло с головы.
— Александр Васильевич, я очень надеюсь на ваше благоразумие, — сменил тон Зотов. — Я понимаю, что вы чувствуете. И знаю, что вы способны найти Молчанову, если постараетесь. Хотя бы, с помощью ваших таинственных друзей. Но очень вас прошу не чинить самосуд. Иначе это может кончиться каторгой уже для вас.
— И в мыслях не было, Никита Михайлович, — слегка удивившись, ответил я.
Зотов немного успокоился. Или сделал вид, что мне поверил.
— Вот, и хорошо. Давайте-ка, я сам займусь ее поисками. Вряд ли Молчанова сможет долго скрываться в столице. Для этого нужны знакомства, которых у нее нет. А если мне понадобится ваша помощь, я пришлю вам зов.
— Как скажете, — коротко ответил я.
Во время завтрака Игнат опять завел разговор о кухарке.
— Хорошо бы нам женщину в дом, Александр Васильевич, — отводя взгляд в сторону, сказал он. — Заботливую и хозяйственную.
Я посмотрел на него и понял, что старик с тревогой ждет моего ответа.
— Присядь, — улыбнулся я. — Ты о Прасковье Ивановне говоришь?
— Да я так, в общем, — пробормотал Игнат, осторожно присаживаясь на стул.
— Ну, в общем, так в общем, — не стал спорить я. — А с Прасковьей Ивановной у тебя все серьезно?
— Нравлюсь я ей, — ответил Игнат.
— А она тебе?
— Женщина хорошая, — уклончиво сказал Игнат.
— Что ты мнешься? — рассмеялся я. — Жениться на ней готов? Без этого я ее в дом не возьму, имей в виду. Иначе вы разойдетесь, а мне потом что делать? Ее увольнять, или тебя? Или обоих разом?
Игнат глубоко вдохнул, словно собирался прыгнуть в холодную воду.
— Готов, ваше сиятельство, — сообщил он.
И застыл, ожидая моего ответа.
— Тогда договоримся так, — спокойно сказал я. — В ближайшее время я приглашу Прасковью Ивановну в гости. Сам с ней поговорю, и дом на нее посмотрит. Ты ведь помнишь, что наш дом тоже решает, кому в нем жить?
— Само собой, Александр Васильевич, — обрадовался Игнат.
— Значит, договорились, — кивнул я. — А теперь давай завтракать. Что там у тебя? Снова Прасковья Ивановна постаралась?
— Угадали, ваше сиятельство, — весело ответил Игнат.
После завтрака я спустился в кабинет. Постоял у окна, глядя в сад и задумчиво попивая кофе. Потом посмотрел на пустой стол Елизаветы Федоровны.
В сознании возникло странное ощущение. Я точно знал, что история с убийствами скоро закончится. Но не имел ни малейшего понятия, как именно это произойдет.
Кажется, у моего магического дара появилось новое свойство. Не предсказывать будущее, но предчувствовать его. Наверное, это произошло еще вчера, когда я почувствовал опасность, которая грозила Елизавете Федоровне. Но тогда, в горячке событий, я этого даже не заметил.
Вот, откуда взялась эта внезапная слабость, которая навалилась на меня, когда я убил змею. Так всегда случается, когда открывается способность.
— Поздравляю, — сказал я вслух. — Теперь ты еще и провидец. Интересно, что будет дальше?
Я только собрался послать зов Ивану Горчакову, чтобы узнать, как себя чувствует Елизавета Федоровна. Но не успел.
Ровно в эту секунду до меня докричался Миша Кожемяко.
— Убили еще одну женщину, — сказал он. — И тоже сбросили в воду. Я сейчас еду туда, хочешь со мной?
— Конечно, — быстро ответил я. — Где это произошло?
— Прохожие обнаружили ее в Слепом канале и позвали городового. А он прислал зов мне.
— Ее опознали?
— Еще нет. Я приказал не трогать тело до нашего приезда.
— Еду.
* * *
Чтобы не терять времени, я выкатил из гаража свой мобиль. Съехал с Шепчущего моста, повернул на набережную и послал зов Никите Михайловичу.
— Еще одну женщину убили, — сообщил я ему. — Ее нашли в Слепом канале.
— Знаю, — ответил Зотов. — Я как раз собрался туда. Что же получается, господин Тайновидец? Ваша версия снова трещит по швам? Вы уверяли меня, что убийца будет охотиться за Елизаветой Федоровной. А он взял и нашел себе новую жертву.
— Я пока сам ничего не понимаю, Никита Михайлович. Но уверен, что на месте мы во всем разберемся.
— А ведь я час назад просил вас не мешать расследованию, — заметил Зотов.
— Час назад вы просили меня не охотиться за анималисткой, — уточнил я. — И я обещал вам этого не делать. Но сейчас на место преступления меня вызвала полиция. Кроме того, я уже еду.
— Ладно, — неожиданно согласился Зотов. — Уверен, ваша помощь будет очень кстати. Встретимся на месте.
Но мне не повезло. К набережной Слепого канала я приехал раньше Зотова и даже раньше Миши. Зато столкнулся со следователем Прудниковым. Он как раз вылезал из служебного мобиля.
— А вы что здесь делаете? — спросил Прудников, пронзая меня воинственным взглядом. — Кто вас вызвал.
— Ваш коллега, — сухо ответил я.
— Да? И где же он?
— Уверен, он скоро появится, — сказал я. — Давайте, взглянем на тело, Степан Богданович.
— Я-то взгляну, — согласился Прудников. — А вот вам здесь делать нечего. Полиция вполне разберется без вашей помощи, господин Тайновидец.
— Ваша прежняя версия оказалась ошибочной, — напомнил я. — Кажется, вы подозревали Елизавету Федоровну в том, что она убила других девушек? И вот вам новое убийство, а Елизавета Федоровна здесь совершенно точно ни при чем.
Прудников сорвал с себя очки и принялся яростно тереть стекла носовым платком. Так он делал всегда, когда был расстроен.
— Это еще нужно доказать, — прошипел он. — Возможно, кто-то намеренно совершил убийство, чтобы отвести подозрения от Молчановой.
— Вы слышали о том, что вчера случилось в Воронцовском госпитале? — прямо спросил я.
— Нет, — мгновенно насторожился Прудников. — А что там произошло?
Я внимательно наблюдал за его эмоциями. Прудников не врал, он и вправду ничего не знал. Значит, при всей своей глупости, он не мог быть сообщником Екатерины Антоновны.
— Неважно, — ответил я. — Вас это не касается.
Конец нашему спору положил Миша Кожемяко. Он приехал на полицейском мобиле и сразу подошел к нам. Прудников немедленно прицепился к нему:
— Господин Кожемяко, это вы пригласили графа Воронцова? Имейте в виду, что он не вправе участвовать в полицейском расследовании. Об этом нарушении я доложу начальнику полиции.
Кажется, Прудников умудрился разозлить даже терпеливого и добродушного Мишу. Потому что Миша подошел к нему вплотную, навис над следователем и четко произнес:
— Я пригласил господина Тайновидца в качестве свидетеля. А вы можете жаловаться кому угодно, уважаемый Степан Богданович.
Я одобрительно хмыкнул.
Миша повернулся ко мне:
— Идем, Саша.
Слепой канал был странным сооружением. Он коротким аппендиксом отходил от Крюкова канала и заканчивался тупиком. Вода здесь всегда застаивалась и пахла тиной.
Никто не знал, зачем его вырыли. Возможно, когда-то в нем была стоянка для прогулочных лодок. Эту догадку подтверждали тяжелые бронзовые кольца, намертво вмурованные в гранит стен.
Кажется, Слепой канал существовал со времен строительства самой столицы. Городские власти иногда порывались его засыпать, но у них никак не доходили руки.
Сейчас возле низкой чугунной ограды собирались зеваки. Худощавый молодой человек что-то быстро писал в блокнот, иногда перегибаясь через перила. Наверное, это был репортер одной из городских газет. Возможно, он занимался криминальной хроникой. А может, просто проходил мимо и наткнулся на место происшествия.
Взглянув на него, я вспомнил Черницына. А еще журналиста Михайлова, которого мы нашли вчера на берегу Невы.
Здесь было неглубоко. Я понял это, увидев двух голых городовых, которые стояли посреди канала по пояс в мутной воде. На городовых были только форменные фуражки.
Перед ними плавало тело женщины. Она лежала на воде лицом вниз, но я сразу ее узнал по мешковатому черному платью. Сейчас платье намокло и колыхалось тяжелыми складками. Рядом плавала шляпка с черной вуалью.
Не хватало только обрывка веревки. Впрочем, я был почти уверен, что веревка отыщется на дне канала.
— Ничего не трогали, ваше благородие! — крикнул один из городовых. — Вот, так она и лежала.
— Переверните ее, — распорядился Миша.
Городовые с трудом перевернули тело.
— Это же госпожа Молчанова! — изумленно ахнул Прудников.
— Вы ее знаете? — нахмурился Миша.
— Я тоже ее узнал, — сказал я. — Это мачеха Елизаветы Федоровны. Она приходила ко мне вместе с господином Прудниковым.
— Хотела повидаться с падчерицей? — уточнил Миша.
— Да, — кивнул я. — К тому времени Елизавета Федоровна уже была в госпитале. Но им я об этом не сказал.
— Я и без вас это узнал, — вмешался в разговор Прудников. — Оставил полицейского наблюдать за вашим домом. Он видел, как вы уезжали с целителем, и сообщил мне.
— А вы рассказали об этом Екатерине Антоновне? — понял я.
— Разумеется. Она законный опекун своей падчерицы, и имела право знать ее местонахождение.
— Вчера вечером госпожа Молчанова явилась в госпиталь, — медленно сказал я. — И чуть не убила свою падчерицу. Елизавету Федоровну спасло только чудо. Вы знали, что Молчанова — маг-анималист?
— Анималист?
Прудников непонимающим взглядом уставился на меня через очки.
— У нее был дар управлять животными, — сказал я. — Она использовала этот дар, чтобы устроить два убийства. И хотела совершить третье, но я успел ей помешать.
Прудников подался вперед.
— Успели помешать? Что это значит? Ваши слова про убийства еще нужно доказать. А вот убитую Екатерину Антоновну я вижу своими глазами. И, кажется, догадываюсь, кто может быть к этому причастен. Ведь теперь ее падчерица получит все деньги своего отца? Или я ошибаюсь, господин Тайновидец? Что вы об этом думаете?
— Я думаю, что вы дурак, господин Прудников, — откровенно сказал я. — Непроходимый дурак. Перспектива потерять место следователя плохо сказалась на ваших умственных способностях. Всего хорошего!
С этими словами я повернулся и пошел сквозь толпу зевак к черному мобилю Никиты Михайловича. Он как раз подъехал к набережной Слепого канала.
