Глава 20
— И что это было, господин Тайновидец? — спросил меня Никита Михайлович, усаживаясь в мобиль.
— Вы о моей версии? — уточнил я.
— Нет, — нетерпеливо тряхнул головой Зотов. — С вашей версией я знаком. И даже почти согласен. Граф Мясоедов был очень встревожен, и я это заметил. Но что за резкая перемена в его настроении? То он чуть ли не силой выставляет нас из дома, а то вдруг становится любезен до тошноты.
— Время, Никита Михайлович, — усмехнулся я. — Ритуал не закончен, а время идет. Возможно, именно это так сильно тревожит графа. Обратите внимание на еще один интересный факт.
Зотов поднял бровь и повернулся ко мне, показывая, что внимательно меня слушает.
— Новых нападений на девушек нет.
— Ну, этому могут быть разные объяснения, — поморщился Никита Михайлович. — Например, он как раз готовит новую жертву. Или уже достиг своей цели, несмотря на то, что Молчанова осталась жива. Скажите прямо, вы уверены, что граф Мясоедов причастен к нападениям?
— Я уверен, что Мясоедов нам врал. Он был знаком с девушками. А при его связях нетрудно разрушить их жизнь.
— Доказательств нет, — поморщился Никита Михайлович.
— Так давайте их соберем, — кивнул я. — Есть господа, которые ухаживали за девушками. Есть аптекарь, которого упомянул Мясоедов. Кстати, Татьяна Истомина тоже служила у аптекаря. Предлагаю поговорить с каждым из них.
— Не верю своим ушам, — неожиданно рассмеялся Зотов. — Господин Тайновидец предлагает заняться рутинной полицейской работой. А как же магия, потусторонние пространства и прочие чудеса?
Я, как ни в чем не бывало, пожал плечами.
— Каждый метод полезен в нужное время. Вы узнаете нужные адреса?
— Разумеется, — кивнул Зотов. — Дайте мне несколько минут.
Он прикрыл глаза, посылая кому-то зов. Я в это время смотрел на особняк Мясоедова, а охрана из-за ограды наблюдала за нами. Я случайно встретился взглядом с одним из охранников, и по спине пробежал озноб.
— Аптека находится на Зеленом бульваре, — вслух сказал Зотов. — Это неподалеку от Императорского лицея. Кстати, именно в этой аптеке служила Истомина. Интересное совпадение, вы не находите? Вы не бывали в этой аптеке, господин Тайновидец?
Я пожал плечами:
— Может быть. Так сразу я не вспомню.
— С нее и начнем, — решил Зотов, трогая мобиль с места. — И раз уж вы сами предложили обычное расследование, то позвольте руководить им мне.
— С удовольствием поучусь у мастера, — засмеялся я.
— Вот именно, — кивнул Зотов.
Аптека была закрыта. Зотов нетерпеливо подергал ручку, но дверь не поддалась.
— Заперто, — отрывисто констатировал Никита Михайлович. — Странно.
Он заглянул внутрь сквозь темное стекло витрины.
— Кажется, внутри все в порядке. Но никого нет.
Отвернувшись от окна, Никита Михайлович внимательно оглядел улицу.
Зеленый бульвар больше напоминал парк. Липы и березы ровными рядами были высажены вдоль домов, а между деревьями тянулись ровные пешеходные дорожки, вымощенные разноцветными камнями. Вдоль дорожек стояли удобные скамейки.
Отличное место для прогулок в жаркий полдень, чем многие горожане и пользовались. А наличию горожан радовались владельцы небольших магазинчиков, которые занимали все первые этажи.
— На другой стороне бульвара есть пекарня, — сказал Зотов. — Спросим там.
В пекарне вкусно и сладко пахло выпечкой. Хозяин в белом халате приветливо кивнул на вопрос Никиты Михайловича:
— Видел, как же. Аптекарь рано утром уехал, еще темно было. Я как раз поднялся, чтобы свежее тесто поставить. Видел, как он запер дверь и сел в мобиль.
— Вещи при нем были? — нахмурился Никита Михайлович.
Владелец пекарни развел руками:
— Этого не заметил. Говорю же, темно было.
Его большие ладони были перепачканы мукой.
— А что за мобиль? Извозчик?
— И этого я не приметил. Кажется, нет. Большой мобиль, темный.
— Ясно, — кивнул Зотов, разворачиваясь к выходу. — Благодарю.
— Может, кофе? — предложил пекарь. — Булочки с маком как раз испеклись.
— В другой раз, — отказался Никита Михайлович.
— Сделайте кофе, — кивнул я. — И дайте две булочки.
— Александр Васильевич, сейчас не время, — нахмурился Зотов.
— Почему? — удивился я. — Аптекарь уже уехал.
— Нужно обыскать аптеку, — ответил Никита Михайлович. — Все это выглядит очень подозрительно.
Тем временем пекарь протянул мне подставку с двумя стаканчиками кофе и бумажный пакет с булочками.
— Спасибо, — улыбнулся я.
— На здоровье, ваша милость.
Булочки были смазаны яичным желтком и сахарным сиропом и от этого покрыты хрустящей и сладкой корочкой.
— Очень вкусно, — предупредил я Зотова. — Вы уверены, что не хотите?
— Не сейчас.
Никита Михайлович нетерпеливо тряхнул головой и положил ладонь на дверь аптеки.
Я почувствовал слабый выброс магической энергии.
Замок громко щелкнул, и дверь открылась с недовольным скрипом. Словно она была не рада вторжению.
— Здесь есть магическая система защиты, — сказал Зотов. — Подождите.
Он провел ладонью вдоль стены.
На темно-зеленой краске на мгновение вспыхнули магические символы и сразу же погасли.
— Прошу, — кивнул Зотов.
На первый взгляд, в аптеке царил полный порядок. Здесь было прохладно — летнее тепло не проникало сквозь широкую витрину. За прилавком вдоль стены стояли стеклянные шкафы. На их полках стояли пузырьки с разными снадобьями.
— Интересно, — негромко сказал Зотов. — Вы заметили, что все пузырьки разные?
— Да, — согласился я. — Скорее всего, аптекарь сам готовит лекарства, а не покупает их в алхимических лавках.
Зотов одобрительно кивнул:
— Хороший вывод.
Пройдя вдоль прилавка, он заглянул за него.
— Никого. Похоже, аптекарь так и не нашел себе новую помощницу.
— С чего вы это взяли? — поинтересовался я.
— Взгляните сами.
Я тоже заглянул через прилавок. У стены стояла деревянная подставка для обуви, а на ней — домашние тапочки большого размера. Явно, мужские.
— Люди за прилавком весь день проводят на ногах, — объяснил Никита Михайлович. — Поэтому предпочитают удобную обувь. Но здесь только одна пара.
— Потрясающе, — согласился я.
Зотов внимательно принюхался.
— Здесь что-то жгли. Запах слабый, но я его хорошо чувствую. А вы, господин Тайновидец?
Я поставил кофе на прилавок, чем заслужил недовольный взгляд Зотова, и тоже принюхался.
— Вы правы. Пахнет жженой бумагой. Но ее жгли не в торговом зале, а в подсобных комнатах.
— Постарайтесь не оставлять здесь следов, — заметил Зотов. — Этим вы усложняете работу экспертов.
— Хорошо, — покладисто кивнул я.
За прилавком была дверь. Зотов толкнул ее, и мы оказались в небольшой комнате. Посреди комнаты стоял стол, а на нем — склянки с порошками и жидкостями. Я заметил каменную ступку, в которой аптекарь измельчал снадобья. К донышку ступки прилипли остатки порошка.
— Интересно, чем он здесь занимался среди ночи? — сказал Никита Михайлович. — Впрочем, эксперт разберется.
— И почему не прибрал за собой? — добавил я. — Ступка грязная.
— Должно быть, господин Тобольцев очень спешил, — заметил Зотов.
— Или кто-то не дал ему закончить работу.
Здесь жженой бумагой пахло сильнее, а в конце помещения была еще одна дверь. Мы заглянули и туда.
— Получается, здесь аптекарь и жил? — удивился Никита Михайлович.
У стены стояла кровать с измятой постелью. Рядом с ней, вместо тумбочки приютился деревянный табурет. На нем я увидел коробок спичек и широкую фарфоровую миску. А в миске — обрывок старой пожелтевшей бумаги с обгоревшими краями.
— Не трогайте, — предупредил меня Зотов.
— А если эта бумага не имеет отношения к нашему делу? — спросил я. — Вдруг это просто любовное письмо.
— Сейчас посмотрим.
Зотов достал из нагрудного кармана вечное перо и его кончиком осторожно перевернул обрывок.
— Странная бумага, — заметил он.
— Это что-то, вроде папируса, — сказал я. — Бумага очень старая, ее делали вручную.
Никита Михайлович сердито нахмурился.
— Странный язык. Какие-то закорючки, ничего не понятно.
— Вы позволите взглянуть? — спросил я.
— Извольте.
На обрывке папируса сохранилось всего несколько знаков. Это были не буквы. Скорее, символы, каждый из которых обозначал целое понятие. Несколько волнистых линий — наверное, они изображали воду. Человечек с разведенными в стороны руками. Дуга, а над ней — кружок.
В Незримой библиотеке я читал книги на самых разных языках. Это магическое умение я приобрел незаметно для себя. И надеялся, что оно меня не подведет.
Так и случилось.
Незнакомые символы сами собой сложились в слова.
— В лунную ночь приди на мост и принеси… — прочитал я.
— Что?
Никита Михайлович удивленно уставился на меня.
— В лунную ночь приди на мост и принеси, — повторил я. — Здесь так написано. Остальные знаки сгорели.
— На мост, значит, — кивнул Зотов. — Понимаю. Этот клочок бумаги явно имеет отношение к убийствам. Вот вам и аптекарь, господин Тайновидец!
Зотов резко выпрямился и посмотрел вокруг.
— Что ж, вызову сюда эксперта, пусть поработает.
Он прикрыл глаза — очевидно, посылал зов Леониду Францевичу.
— Полицию, пожалуй, тоже вызову. Пусть подежурят в аптеке и рядом с ней. Вдруг, хозяин вернется.
— Не думаю, что Тобольцев здесь жил, — заметил я. — Скорее, иногда оставался ночевать. Слишком мало удобств.
— Да, к нему домой мы тоже заедем, — кивнул Зотов.
— Если собираетесь вызвать полицию, обратитесь к Мише Кожемяко, — посоветовал я. — Прудников вам все только испортит.
— Вы правы, — усмехнулся Никита Михайлович.
Он прищурился, глядя на меня.
— С вами можно работать, господин Тайновидец. Уверены, что не хотите к нам на службу?
Не дождавшись моего ответа, он снова прикрыл глаза. Несколько секунд молчал, потом резко спросил вслух:
— Что?
Я удивленно посмотрел на него.
— Полиция нашла в устье Невы труп мужчины со сломанной шеей, — объяснил мне Зотов. — Нужно съездить и взглянуть на него. Только дождемся городового.
Городовой появился через минуту. Наверное, Миша вызвал его из ближайшего участка.
— Рысев, ваше благородие! — доложил он Зотову, слегка задыхаясь от спешки.
— Жди здесь, Рысев, — сказал ему Никита Михайлович. — Дождись эксперта и полицию.
— Понял, ваше благородие!
Зотов повернулся ко мне.
— Едем, Александр Васильевич!
* * *
— Вам не кажется, что ваша версия трещит по швам, господин Тайновидец? — спросил Зотов, сворачивая на улицу Старых Якорей.
Здесь когда-то жил артефактор Гораздов, только его дом находился дальше. Улица Старых Якорей была частью района Гавани. Здесь пахло морем и смолой, над крышами кружили крикливые чайки. А в лабиринте причалов и складов привольно чувствовали себя контрабандисты.
— Почему? — удивился я.
— Скорее всего, тело сбросили с моста, — объяснил Зотов. — Течение прибило его к берегу. На берегу нет ни крови, ни следов.
— Убитого уже опознали?
— Я запретил полиции его трогать. Хочу сам взглянуть.
— Это убийство может не иметь никакого отношения к нашему делу, — заметил я. — Вы не хуже меня знаете, что такое торговый порт.
— Да, — кивнул Зотов. — И все же, ваша версия сыплется. Пропавший аптекарь, этот странный обрывок старой бумаги. Теперь труп — заметьте, не девушки, а мужчины. Слишком много несовпадений.
— Может быть, — не стал спорить я. — Приедем и посмотрим.
Здесь река становилась шире, впадая в залив. Острова, на которых стояла столица Империи, остались позади. Перед глазами открывалась широкая водная гладь, только на горизонте узкой темной полоской виднелся остров Кронштадт.
Низкий берег зарос бурьяном. На нем стоял заброшенный каменный сарай с покосившейся дверью.
Миша встретил нас на тропинке.
— Сюда, — показал он, здороваясь со мной. — Мы вытащили его на берег, чтобы течением не унесло. Но не трогали до вашего приезда.
— Кто его нашел? — спросил Зотов.
— Местный рыбак. Плыл на своей лодке и увидел, что на берегу что-то темнеет.
— Показывайте!
Мужчина лежал на спине, запрокинув голову. Молодой — не больше двадцати пяти лет. Голова свалилась набок, его шея была сломана. Одет в темный костюм и вечерние туфли.
— Его убили вечером или ночью, — заметил я.
— Вижу, — кивнул Зотов.
Рядом уткнулась носом в береговую отмель плоскодонная деревянная лодка. Ее пожилой хозяин стоял рядом с двумя полицейскими.
— Вы нашли тело? — спросил его Никита Михайлович.
— Я, — кивнул рыбак. — Выплыл сетки проверить, а он лежит. Ну, я подплыл. Лодку вот так поставил, чтобы его не унесло, значит. И сразу нашего городового вызвал.
Рыбак руками показал, как именно он поставил лодку, чтобы тело не унесло.
— Значит, магией владеешь, раз смог зов послать, — нахмурился Зотов.
— Да какое там, — махнул рукой рыбак. — Дара у меня почти нет.
— Проверим. В карманы к нему заглянул, скажи честно?
— Да вы что, ваше благородие! — обиделся рыбак. — Покойника обирать? Сразу городового вызвал.
— Ладно.
Зотов повернулся к Мише.
— Посмотрите, что у него в карманах.
Миша присел на корточки рядом с покойником и расстегнул его пиджак. Во внутреннем кармане оказались блокнот и стальное вечное перо. Страницы слиплись от долгого пребывания в воде. Миша положил блокнот рядом с собой на песок.
— Уже кое-что, — заметил Зотов. — Уверен, что-то удастся прочитать.
В боковых карманах нашлось немного денег — в основном, серебряные монеты. А еще карманные часы на толстой посеребренной цепочке. Местами покрытие стерлось, и из-под него выглядывала рыжая медь.
— Дайте-ка сюда! — сказал Зотов, протягивая руку.
Он щелкнул крышкой часов.
— Остановились на половине двенадцатого. Примерно в это время его и сбросили в воду. А это что?
Он прищурился, рассматривая надпись на внутренней стороне крышки.
— От коллег по перу к юбилею, — прочитал он и удивленно хмыкнул: — Писатель, что ли?
— Репортер, — неожиданно ответил Миша, показывая нам мокрое удостоверение. — Андрей Михайлов, служил в «Магических сплетнях».
Я с удивлением взглянул в лицо убитого. Ничем не примечательное лицо.
— Я слышал про него, — сказал я Зотову. — Он ухаживал за Елизаветой Федоровной, но через какое-то время они расстались.
— Вот оно что! — нахмурился Никита Михайлович. — А мы ведь собирались с ним поговорить. Выходит, его смерть связана с нападением на девушек.
Зотов повернулся ко мне.
— Ну, что, господин Тайновидец? Похоже, аптекарь не только сбежал, но и принялся заметать следы. Точнее, сначала замел следы, а потом пустился в бега. Ничего, мы его отыщем. А откуда вы узнали про Михайлова?
— У меня есть свой человек среди газетчиков, — объяснил я. — Нужно предупредить его, чтобы он был осторожнее.
Отойдя на пару шагов, я послал зов Черницыну:
— Господин Черницын, это Александр Воронцов. Прошу вас немедленно прекратить ваше расследование.
— А что случилось? — удивился Черницын.
— Помните Андрея Михайлова, про которого вы мне говорили?
— Конечно.
— Мы только что нашли его тело. Ему сломали шею и сбросили в воду.
— Где это случилось? — немедленно спросил Черницын.
— Вы меня слышите? — повторил я. — Это не шутки. Вы можете оказаться следующим.
— Я журналист, Александр Васильевич, — усмехнулся Черницын. — Риск — часть моей профессии. Важные новости без риска не добыть. Так где вы нашли тело?
— В Гавани, на Левом берегу.
— Я сейчас приеду, — немедленно ответил Черницын.
Когда я сказал Зотову, что Черницын едет на место преступления, Никита Михайлович только поморщился.
— Все равно слухи разнесутся. А ваш знакомый, хотя бы, в курсе происходящего. Мне все равно нужно его допросить. Заодно и эксперта дождусь. Леонид Францевич только начал осматривать аптеку.
Зотов задумчиво посмотрел в морскую даль.
— Хороший день сегодня, Александр Васильевич. Сейчас бы на морскую прогулку, под парусом. А тут эти убийства.
