Глава 16

Я впервые видел венценосную особу в такой ярости.

Махмуд Шестой рвал и метал. Он буквально не находил себе места, меряя шагами библиотеку, в которой мы заперлись, чтобы переговорить с глазу на глаз.

— Как тебе такое, Сергей? А⁈ — в глазах беглого монарха полыхали молнии. — И это проворачивают за моей спиной те, кого я считал друзьями! Нет, вот ты подумай? Встать несметной армией на границах моей страны, иметь возможность маршем пройти все эти мархалы? Там же их не больше сотни, и никто не встретит сопротивления! Вас бы приветствовали, как освободителей!

Я вспомнил, что мархала у арабов равнялась двадцати четырём милям. От разбитого Добровольческим Корпусом лагеря до Стамбула… ну, тысяча семьсот километров, наверное, если по прямой. В Трабзоне ребята могут задержаться, чтобы захватить стратегически важный порт, но в целом халиф не ошибся. Этот марш был бы одним из самых лёгких в истории. И да, не стоит забывать, что процессы в современном мире ускоряются посредством кораблей, цеппелинов и железной дороги. Войско может дойти до Фазиса, пересечь Чёрное море и высадиться в районе Босфора. А чтобы Шахин не успел организовать оборону и перекрыть пролив, в авангарде выдвинулись бы дирижабли с мехами, прыгунами и пирокинетиками. Отборные штурмовые подразделения, ага.

Да только всё это бесплодные фантазии.

Большинством голосов лидеры кланов приняли решение остановиться, провести переговоры с Шахиным, а по некоторым данным и с британцами, надавить возможностью продолжения войны и полным вовлечением во всё это китайцев, достичь определённых компромиссов. Причины этого мне были предельно ясны. Евроблок под видом учений перекидывал войска к финской границе, угрожая проблемами в Балтике, англосаксы вводили флот в Средиземное море, опять же под видом штатной передислокации, Наска тоже что-то направляли через Атлантику. Наши князья не то чтобы струхнули, но уразумели простую вещь: враги империи не остановятся, чтобы не потерять лицо. И лишь одна сила на планете могла прервать всю эту хрень — инквизиция, подчиняющаяся мойрам. Так что в Московскую консисторию отправился посол Медведей, который описал обстановку и попросил вмешаться. Ответ был получен молниеносный: договаривайтесь, иначе все получат люлей. Совет Мойр примется за редактирование судеб зачинщиков, и никто не уйдёт обиженным.

Владыки начали договариваться.

И Шахина в этой реальности признали фигурой, с которой все вынуждены вести диалог. Просто по факту существования. Как говорится, имеем то, что имеем.

Мухмуд знал обо всех этих вещах.

Его просветили.

Но знать и принять — не одно и то же.

— Меня просто слили, — беглый правитель продолжал расхаживать по библиотеке с горящими очами. От коньяка и вина халиф отказался по религиозным убеждениям, но вот крохотные чашечки из-под кофе множились на журнальном столике в угловой нише. — Слили! В угоду китайскому императору и его прихвостням из Запретного Города! Они смогут безнаказанно лезть в Красное и Аравийское моря, отжимать у Индии Пакистан и творить бог весть что ещё! И мы всё это им позволяем! И я не могу остановить этих шайтанов!

Выговорившись, Махмуд с грохотом поставил чашку на столик слоновой кости, взял чистую, налил себе ещё немного чёрного напитка из кофейника. Сделал глоток и наконец-то заметил меня.

— Что думаешь об этом, мой юный друг?

Пожимаю плечами:

— Не мне вас учить, ваше величество, но… Планы у истинных стратегов не отменяются, а лишь сдвигаются во времени. Если у вас есть желание, могу изложить свой взгляд на происходящее.

— С радостью послушаю, — буркнул Махмуд.

Я кофе не пил.

У меня вообще с нервами полный ажур.

— Вы забываете о внутренних противоречиях между Великими Домами, — осторожно начал я, наблюдая за реакцией собеседника. — Убежище вам предоставлено, потому что такова выгода Дома Эфы. Вас с Николаем Трубецким связывают давние партнёрские отношения. А вот с Шахиным он торговать не сможет. Напротив, Шахин устраивает Долгоруковых и Волконских. Неваполис заинтересован в безопасности на западных границах и в нормальных отношениях с Ганзой, а также с Северной Европой…

— Которые поддерживают бунтовщиков! — рявкнул властитель.

— Сейчас — да, — не стал я отрицать очевидное. — Но, в любом случае, картина не устраивает Трубецких. Да и не только их, ведь недавно к Эфе примкнули очень влиятельные аристократы. Поэтому князь постарается в будущем всё переиграть.

— Он не сможет, — безнадёжно махнул рукой халиф. — Тех, кто настроен против меня, большинство.

— А вот здесь вы ошибаетесь, — я улыбнулся. — Мне стало известно, что князь намерен изменить внешнеполитические тенденции… года через полтора.

— Восемьдесят первый, — с пониманием кивнул халиф. — Великий Турнир. Он всерьёз рассчитывает победить?

— Я знаю бойца, выставленного кланом, — спокойно сообщаю разгневанному монарху. — И, должен отметить, это один из лучших мечей империи.

— Ну, раз ты так говоришь… — Махмуд задумчиво уставился в окно. Ему удалось взять себя в руки и стать тем человеком, которым многие восхищались ещё несколько месяцев назад. Жёстким, расчётливым и жизнелюбивым. Вот же, восточный характер. — В вопросе боевых искусств я тебе всецело доверяю, рафик.

— Мне это льстит, ваше величество, — почтительно склоняю голову. — Итак, если с бойцом Эфы ничего не случится до Турнира, у нас есть все шансы выиграть. И тогда векторы внешней политики будет определять Дом Эфы.

— А если другие кланы выступят против? — изогнул бровь Махмуд. — Император, пусть и временный, не может идти против воли… равных себе по статусу. Не думаю, что вы повторно соберёте большую армию ради вторжения в Халифат и борьбы за чужой трон.

— И я так не думаю, — мой ответ был невозмутимым и честным. — Но есть тысячи способов избавиться от неугодного противника.

Махмуд взглянул на меня с интересом.

Такие вещи правитель схватывал налету.

— Они… что-то тебе пообещали?

Я ответил не сразу:

— Намекнули. Вот только сейчас — не лучшее время для подобных… вмешательств. Клан выбрал выжидательную позицию. Они хотят, чтобы всё улеглось, а Шахин занялся внутренними проблемами. А потом, через годик-другой, он исчезнет. И мы вернём вас на законное место.

— Тонко, — оценил услышанное халиф. — И ты, насколько я понимаю, заинтересован в этом не меньше моего. Учитывая нынешнюю позицию Куртов и… хм… твои перспективы с Джан.

— Вы правильно всё понимаете, — кивнул я.

Махмуд сделал глоток из чашки.

— Но я не могу злоупотреблять твоим гостеприимством! Полтора года… взаперти, без выхода в свет, в отрыве от тех, кто ещё сохраняет дружеские чувства к моему Роду… Это невыносимо.

— Прекрасно вас понимаю, сир. Но Трубецкие не видят иного выхода. Кроме того, верхушка Эфы не собирается тратить эти месяцы впустую. Будут вестись переговоры, кого-то подкупят, пообещают преференции и торговые выгоды… Лидер клана хочет изменить расклад сил. В том числе, и в Европе.

— Не с помощью ли вездесущей Ганзы? — хитро улыбнулся монарх.

— Этого я знать не могу, — вновь пожимаю плечами. — Но думаю, что в ближайшие недели вас вновь позовут во дворец, чтобы согласовать предполагаемые ходы. Трубецкого устраивает отсутствие единства в Евроблоке по халифатскому вопросу, и он будет этого добиваться всеми способами. А ещё на сторону Эфы может встать Туров.

Все эти хитросплетения предстали передо мной после приватной беседы с Барским. Начальник СБ понимал, что халифа надо успокоить… Да и заручиться моей поддержкой на будущее — святое дело. Мне уже намекнули, на что можно рассчитывать в случае техничного устранения Шахина. При этом Барский отметил, что вопрос о ликвидации нынешнего правителя Халифата ещё обсуждается. За Шахиным стоят некие силы, и аналитики работают, не покладая рук, чтобы определиться с ролью этого человека в политике Стамбула. На данный момент отдел той же Вороновой склоняется к мысли, что Шахин — вполне самостоятельная фигура, а не марионетка британцев, как считалось ранее.

— Что ж, — вздохнул мой собеседник и задумчиво уставился в гущу на дне чашки. Словно хотел там увидеть своё будущее. — Ты прав, надо запастись терпением. Но полтора года взаперти? Сидя в домоморфе, не имея возможности полноценно жить, путешествовать, развиваться? И только представь, каково моим детям…

— Охотно представляю, — я не стал спорить. — И подумаю, что можно сделать.

— Думаешь, у нас есть варианты? — вскинулся халиф.

— Нанимать гувернёров и учителей боевых искусств — плохое решение, — честно высказался я. — Разве что очень проверенных, перебравшихся на земли моего Рода и присягнувших в верности.

— А такие есть?

— Со временем найдутся. У нас есть дети, они вынуждены ездить в школу, но обеспечить там безопасность для вашей семьи практически нереально. Что касается прогулок… Как только я освобожусь от… текущих проблем… перемещу Бродягу на какой-нибудь безлюдный остров или в горы. Думаю, все с удовольствием отдохнут от рутины.

Понятно, что мы уже в горах. Но враги халифа установили слежку за Красной Поляной, в этом я даже не сомневаюсь. Здесь подставляться под ассасинов очень глупо.

— Благодарности моей не будет пределов, — заверил Махмуд.

Завершив разговор со своим гостем, я отправился знакомиться с новобранцами, которых утвердил Демон. Пообедал, посмотрел новости. По всем каналам вещали о конце Персидской войны и переговорах с правительством Халифата. Что интересно, переговоры были четырёхсторонние — в них участвовали турки, русские, азиаты и британцы. Которых, по идее, даже не было в Персии, ха-ха!

Я особо не вникал, у кого там какие требования.

Из разговоров с Барским стало понятно, что Халифат планировал расшириться, захватить новые территории с нефтью и газом, отжать что-то у России и заключить выгодную сделку с Евроблоком. Суть сделки была проста как апельсин — британцы и европейцы получают доступ к ресурсам, строят свои заводы, качают по трубам газ и нефть. Трубопроводы, НПЗ и весь технологический процесс выходили за пределы компетенции Шахина. В этой реальности не было Дубая, Катара, Саудовской Аравии и других продвинутых культур. Халифат продавал ресурсы, но с собственными производствами у него не заладилось. Если не считать пищевой промышленности, шмоток и огромного количества косметических линий. Плюс торговля, посредничество, пошлины за проходы кораблей через проливы и внутренние моря. Совместные предприятия, где технологические процессы строго контролировались северными партнёрами. Банковский сектор, преимущественно для отмывания денег. В этой вселенной Кипр не распался на две части, но получил уникальный экономический статус, благодаря чему стал новой Швейцарией…

В общем, обидчик Махмуда планировал сдать родные недра с потрохами.

Но что-то пошло не так.

Москва и Пекин обложили Халифат репарациями, потребовали отвода европейских войск от западных границ РИ, а также гарантий того, что Шахин не станет увеличивать численность своей армии в будущем. Европейские монархи могли бы и поторговаться, да только в конфликт вмешались Кормчие. До ключевых игроков донесли волю тайного правительства: никаких масштабных столкновений на континенте. И если лидеры Великих Домов были в своём праве и вполне могли прогуляться по территории проигравших, то Евроблоку надлежало угомониться и отступить во избежание последствий.

По моим сведениям, Наска имело косвенное отношение к происходящему. Вот только из-за океана никаких комментариев не последовало. Элиты начали торговаться за размер компенсационных выплат и обсуждать послевоенное мироустройство. И всё это — за считанные дни! Вот что творят телепатия и сонные конструкты.

Я перестал следить за сводками, когда проскользнула информация о встрече Шахина, Долгорукова и Ши-цзу в сравнительно нейтральном княжестве Андорра. Причём, репарации и контрибуция — не главная тема переговоров. А главное, как намекнул Барский, это торговые пошлины, танкеры и много чего ещё, включая маршруты дирижаблей и взаимоотношения с отколовшимися вилайетами. Что примечательно, персы вообще нигде не присутствовали, хотя мясорубка развернулась на их территории.

Итак, опасность миновала.

В городе стало легче дышать, народ перестал нервничать. Когда я мчался на своём «Ирбисе» через центр, то дважды попадал в пробку. Водители безостановочно сигналили, пассажиры высовывались из окон и размахивали флагами Эфы. Эти же флаги люди вывесили на балконах. Многие ходили по тротуарам, завернувшись во флаг и что-то выкрикивая на колхском. Подростки дудели в дуделки, разбрасывали конфетти, пели песни. Народ праздновал победу. И да, все кафешки были переполнены, даже чаю не выпьешь. Всюду валялись мятые бумажные стаканчики, из которых любители прибухнуть накатывают чачу.

Я медленно тащился в пробках и радовался своей предусмотрительности. Всё же, заложить лишние сорок минут на горячий темперамент местных жителей было правильным решением.

А ехал я в ресторан «Сноб».

На встречу с герцогиней Вороновой.