Глава 11
Его дети и Белл – в какой-то момент они все смотрят на него, на отца семейства, в поисках объяснений. Но вопрос задает Пегги.
– Папа? Что за хуйня здесь происходит?
Он прощает ей ругательство.
– Бог знает, где она жила, Пег. В лесу. В пещерах. Мы ей поможем.
– Поможем? Посадив ее на цепь в погребе?
Он видит, как Белл бросает на дочь предупреждающий взгляд. Приятно видеть, что Белл остается верной своему мужчине, несмотря ни на что. Хотя, ясное дело, она и сама – в полном недоумении.
– Ей нужен большой пластырь, – говорит Дорогуша.
Благослови ее Господь.
Крис улыбается.
– Конечно, мы добудем ей такой пластырь, солнышко. Первым же делом – она ранена, как-никак. А теперь слушайте. Каждый из нас разделит ответственность за заботу о ней.
– О ней должна позаботиться полиция, – говорит Пегги. – Или надо отправить ее в психиатрическую больницу.
– Никакой полиции. Никаких больниц.
– Она же не какое-то блядское домашнее животное, папа!
– Пегги, – говорит Белл, – следи за своим языком.
Он и это пропускает мимо ушей.
– Главное правило, – говорит он, – к ней не прикасаться.
Он поднимает свой искалеченный палец, шевелит им. Дорогуша хихикает.
– Я узнал это на собственном опыте. Эта наша подруга любит кусаться.
– Она тебя укусила? – спрашивает Белл.
– Отхватила кусок пальца и проглотила.
– Господи! – Брайана это поразило. Ну, так и должно быть. Черт возьми, он на измене! Жаль, что не в хорошем смысле этих слов.
– Что мы будем с ней делать? – спрашивает его сын.
– Обучи ее, Брайан. Цивилизуй ее. Освободи ее от бремени ее самой, от ее низменных инстинктов. То, что мы здесь имеем... ну, я никогда не видел ничего подобного. Женщина считает себя животным. Будь я проклят, если знаю, как она стала такой. Но мы не можем допустить, чтобы люди бегали по лесу, думая, что они животные. Это ведь неправильно. Это как минимум небезопасно.
Он бросает быстрый взгляд на свою семью. По выражению лица Дорогуши видно, что она очарована. Брайан, наверное, думает: вот так номер, чтоб я помер. С Пегги, конечно, будут проблемы. На ее лице читается смесь неверия и отвращения... или это презрение? Лучше бы это было не презрение. У Белл тот же настороженный взгляд. Она еще не пришла ни к какому мнению. Но она определится. Так всегда бывает.
– Белл, сбегай наверх и сваргань какую-нибудь кашу – овсянку, или еще что-нибудь. Что-нибудь простое. Эта женщина, должно быть, голодна. Все, что она ела с тех пор, как я ее нашел – это... – И он опять машет пальцем, а Дорогуша опять хихикает. – Ты, Пег, найди аптечку. Я хочу обработать ее раны. А теперь шевелитесь, дамы.
Они обе, кажется, мгновение колеблются, а затем Белл ведет дочь вверх по лестнице. Дорогуша не хочет уходить, это видно, но Пег берет ее за руку, и они отчаливают. Брайан остается с ним. Мальчик не может отвести от нее глаз. Понятное дело, почему. Она дикарка и неряха, но она все же женщина... почти голая. Крис не может удержаться от улыбки.
– Лучше, чем горный лев, сынок?
– Папа, мы взаправду можем оставить ее у нас?
– Можем. Сходи в сарай и принеси грабли, ладно?
– Конечно, папа.
Брайан поднимается по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и, оказавшись во дворе, заставляет собак залаять. Их хоть покормили сегодня?
Возможно. Кто знает.
Крис устал спрашивать.
* * *
Этот человек оказал ей услугу. Она не знает, почему. Он снял травяные компрессы с ее бока, промыл раны и приложил компрессы собственного изготовления, белые. Нет, он оказал ей две услуги. Он убрал из-под нее миску с мочой и с помощью рукоятки на стене опустил ее вниз, чтобы она могла стать на колени и снять нагрузку с рук и ног.
Семья человека стоит вокруг него. Его женщина держит другую миску, поменьше. У женщины обеспокоенный вид. Но ее интересует та, что моложе. Она – ровесница Второй Добытой, надо полагать; такая женщина, что только начинает становиться женщиной. Сначала ей показалось, что она нездорова, но теперь она в этом не уверена.
Женщина гадает, родная ли это дочь мужчины, или он ее украл.
Она крепко держит за руку маленькую девочку.
У мальчика в руках грабли с длинными светлыми зубьями. Она задается вопросом, не хочет ли он проткнуть ее ими. Она бы этому не удивилась.
Мальчик помогает отцу. Он на него похож.
* * *
– Сейчас я не могу применить силу – говорит Клик. – Держитесь от нее на расстоянии. Итак, Белл, поставь миску перед ней, но не слишком близко. А ты, Брайан, подтолкни ее граблями вперед, чтобы она могла до нее добраться. Осторожно, постарайся не перевернуть. Белл, что ты приготовила – овсянку?
– Да.
– Очень хорошо. Она вкусная и питательная. Поставь миску на пол.
Она так и делает.
– Брайан?
Тот придвигает миску к женщине.
– Вот видите, – говорит Клик. – У нас командная работа, и мы все вносим лепту.
Женщина, похоже, сначала не понимает, о чем идет речь.
Но потом до нее доходит.
* * *
Ей предлагают какие-то серо-коричневые помои, не имеющие внятного запаха – так могла бы пахнуть пыль. И она должна уткнуться лицом в эти помои и лакать их, как собака. Она не собака. Но она им покажет, на что способна собака.
* * *
Она рычит, бьет миску лбом. Та разбивается, и каша летит во все стороны.
«Черт побери! – думает Клик. – Будь я проклят, если она не сделает это снова!»
Она его удивила.
Дорогуша немного поплакала. Эта женщина напугала ее до слез. Она напугала всю семью.
– Теперь вы понимаете, что я имею в виду, говоря о соблюдении дистанции, – говорит Клик. – Думаю, в следующий раз используем пластиковую посуду.
Он забрал у Брайана грабли из отчаянно сжатых рук, сгреб овсянку и осколки миски в небольшую кучку перед ней.
– Когда она достаточно проголодается, она это съест.
Крис возвратил грабли Брайану и повернулся к своей семье.
– Это наш общий проект, и он – секретный. Думаю, вы понимаете, что надо держать язык за зубами, но я все равно вам об этом напоминаю. У всех нас будут свои обязанности в этом проекте. Это то же самое, что заботиться о собаках. Кто-то должен убирать за ней, и так далее. Мы с матерью позаботимся обо всем... слишком сложном. Верно, милая?
Белл кивает и слегка улыбается. Он видит, что ей это совсем не нравится. Но она будет делать то, что ей скажут. Все будут делать.
– Ладно, пора ужинать. Может, она и не голодна, но я-то точно голоден. После ужина займемся распределением обязанностей. Все согласны?
Это было сказано таким тоном, что никто не посмел возразить.
Даже Пегги кивнула в знак согласия.
