Определение значения уровней коллективного мотива

Поразительно, но достоинством количественной оценки мотивационных систем с помощью кодирования мышления оказалось то, что использование тех же самых кодов в отношении популярной литературы (т. е. мыслей, «произведенных» обществом), судя по всему, позволяет определить мотивационные уровни разных культур или народов. Хотя опросники и другие тесты не могут быть использованы для измерения силы мотивов индивидов, живших задолго до нас, культуры, к которым они принадлежали, оставили песни, предания, легенды, литературные документы и даже рисунки на вазах, которые могут быть обсчитаны и уже обсчитаны для мотивационных систем точно так же, как обсчитываются материалы, относящиеся к нашим современникам. Удивительно, но народы, обсчет исторических документов которых свидетельствует о высоком уровне какого-либо мотива, ведут себя точно так же, как индивиды, обсчет досье которых свидетельствует о высоком уровне того же самого мотива. Поразительные параллели! Индивиды, чьи истории оцениваются высоко с точки зрения мотива достижений, демонстрируют качества успешных предпринимателей, и предприятия малого бизнеса, возглавляемые людьми с более ярко выраженной потребностью в достижениях, растут быстрее. Высокий уровень потребности в достижениях в устном творчестве культур, не имевших своей письменности, свидетельствует о присутствии в этих культурах большего числа предпринимателей, чем в культурах, для сказок которых характерен более низкий уровень потребности в достижениях. Более того, народы, у которых уровень потребности в достижениях, определенный по детской литературе, выше, демонстрируют тенденцию к более быстрому экономическому росту. В некоторых странах после исторических периодов, когда уровень потребности в достижениях в популярной литературе был высок, скорость экономического роста возрастала заметнее, чем после исторических периодов, когда уровень потребности в достижениях в популярной литературе был низким.

Мужчины, которые пишут истории, свидетельствующие о ярко выраженной потребности во власти и низком торможении активности, склонны к злоупотреблению спиртным. Пьянство также более распространено в тех культурах, народные сказки которых высоко оцениваются с точки зрения потребности во власти и невысоко – с точки зрения торможения активности. Индивиды, которым присущи ярко выраженные потребности во власти и в торможении активности, становятся хорошими менеджерами крупных многопрофильных организаций, а страныс такимжемотивационным паттерном демонстрируют признаки лучшей организации в разных сферах. Люди с ярко выраженной потребностью в аффилиации любят людей и физически чувствуют себя лучше. Страны с ярко выраженной потребностью в аффилиации демонстрируют большее уважение к правам граждан, а их данные о состоянии здоровья населения свидетельствуют о меньшей подверженности последнего некоторым физическим недугам.

Каков смысл этих параллелей? Можно ли говорить о коллективном разуме, имеющем мотивационные характеристики, аналогичные тем, которые имеет индивид? Или оценки уровней национальных мотивов, полученные на основании литературных произведений, являются полезным приближением к средним мотивационным уровням, которые были бы получены на основании репрезентативных общенациональных опросов индивидов в этих странах? Или ответственность за уровни индивидуальной мотивации в стране каким-то образом зависит от идейного содержания популярной литературы? Все это вопросы, требующие дальнейших исследований.

Важно то, что метод количественной оценки силы индивидуального мотива применим к продуктам коллективного творчества и поэтому делает возможным проведение различных исторических и перекрестных исследований влияния уровней мотивационной идеологии на поведение страны или групп людей внутри нее. Разные сегменты общества читают разную литературу, что дает возможность, закодировав популярную в каждом сегменте литературу, оценить мотивационные уровни последних. Например, будут ли уровни мотивации, которые были определены по мужским и женским журналам в 1957 и в 1976 гг., параллельны средним уровням силы мотива среди мужчин и женщин, определенным в то же самое время на основании обсчета индивидуальных протоколов, полученных в результате общенационального опроса общественного мнения? Прогнозирует ли мотивационное содержание песен, популярных у разных поколений американцев, на что представители данного поколения станут тратить свои деньги, сколько в среднем детей у них будет или насколько они будут подвержены тем или иным болезням? Возможности подобного анализа представляются едва ли не беспредельными. Благодаря психологии историки и социологи получили новый инструмент, позволяющий количественно оценить мотивационные уровни в далеком прошлом или в разных сегментах современного общества, который может быть использован для интерпретации происходящего в стране во многом точно так же, как социологи использовали для объяснения социального развития экономическую статистику, когда она стала доступной им.

Усовершенствование теоретического и практического понимания развития мотивации

Мотивы есть результат научения, хотя они и основаны на природных стимулах, имеющих врожденный компонент. Если это так, то какое обучение или научение способствует их развитию? Некоторые свидетельства указывают на важность повышенного внимания к определенного рода действиям ребенка в раннем детстве или, как в случае с мотивацией достижений, в более старшем возрасте. В этом случае развитие мотива достижений облегчается, если родители ставят перед ребенком определенные цели, устанавливая для него достаточно высокую планку, а отец не слишком пристально следит за его усилиями, направленными на их достижение.

Такая точка зрения поднимает два следующих вопроса. Если родители на самом деле развивают мотивы или бессознательно обучают им собственным примером, почему одни родители ведут себя именно так, а другие – нет? На этот вопрос ни в коем случае нельзя дать однозначный ответ, но создается впечатление, что он включает специфический опыт, приобретенный родителями в качестве представителей национального меньшинства или реформаторов и вооруживший их такой идеологией, которая заставляет уделять одному аспекту воспитания ребенка более пристальное внимание, чем другим. Однако эта связь тем не менее не очевидна и не проста. Родители могут настаивать на том, чтобы с самого раннего возраста ребенок хорошо выполнял все задания, потому что хотят, чтобы у него был мотив достижений, но это не значит, что, став взрослым, этот ребенок автоматически будет иметь ярко выраженную потребность в достижениях. Может показаться, что обучение ребенка важным бытовым действиям не имеет никакого отношения к достижениям и включает прием пищи по часам и жесткие требования к соблюдению правил личной гигиены. Если это так, если развитие мотива зависит от таких случайностей, как приверженность отца реформистской идеологии или недоступность памперсов, что делает суровое обучение определенным правилам более желательным, зачем полагаться на волю случая? Почему не обучать мотивам напрямую? И можно ли научить мотивам?

Теме мотивации в процессе обучения придавалось большое значение. Не вдаваясь в детали, можно сказать, что в большинстве случаев немецкие психологи обращали основное внимание на когнитивные аспекты мотивации достижений, учили студентов ставить перед собой достижимые цели и приписывать неудачи отсутствию усилий, с тем чтобы сформировать у них уверенность в себе или ту переменную в уравнении, прогнозирующем результаты действий, которая отражает воспринимаемую вероятность успеха. Они не включали количественную оценку потребности в достижениях с помощью ассоциативного мышления в качестве компонента обучения. Отчасти это объясняется их желанием зарезервировать такую возможность, чтобы определить, действительно ли увеличилась сила мотива, а отчасти – тем, что в классной комнате когнитивные аспекты изменения поведения прививаются легче. Вообще они обнаружили существенные изменения тех когнитивных переменных, на которые они старались повлиять, а иногда им удавалось добиться и усиления мотива достижения. Однако долгосрочные эффекты мотивационного тренинга учащихся редко были значительными, и исследователи объясняли это тем, что школа не предоставляет возможностей для надлежащей тренировки мотива достижений.

Другое возможное объяснение этого результата заключается в том, что, сосредоточившись на когнитивных аспектах, немецкие психологи воздействовали на зависевшее от ситуаций, или респондентское, поведение, в то время как если бы они обратили больше внимания на изменение самого мотива, они могли бы повлиять на спонтанное, не зависящее от ситуаций, или оперантное, поведение, что в конечном итоге могло бы более заметно изменить успеваемость. Проще говоря, если мы хотим, чтобы усвоенное поведение сказалось на улучшении успеваемости, необходимо, чтобы учитель предоставлял учащимся, которые научились ставить перед собой достижимые цели, возможность делать выбор в пользу именно таких целей. Но поскольку учителя не делают этого регулярно, умение ставить достижимые цели практически может не оказывать никакого влияния. Напротив, если учащиеся обучены «самобытному мышлению», они умеют спонтанно думать о достижимых целях и ставить их перед собой без предоставления учителем специальных возможностей. Свидетельства в пользу такого предположения ни в коем случае нельзя считать бесспорными, ибо по большей части мотивационный тренинг как в США, так и в Германии в том, что касалось улучшения академической успеваемости, оказался безуспешным. Эта проблема настоятельно требует дальнейших исследований.

Американские психологи в большинстве случаев начинали мотивационный тренинг с того, что обучали системам обсчета различных мотивов участников, чтобы они научились думать надлежащим образом. Их также обучали и когнитивным ценностным аспектам последовательности мотивация – действие. В том, что касается повышения предпринимательской активности, тренинги мотивации достижений оказались успешными для представителей малого бизнеса в разных странах мира и для американских бизнесменов, принадлежащих к национальным меньшинствам. Судя по всему, усиление мотивации достижений объясняется сдвигом от боязни неудачи к надежде на успех, что является одним из аспектов мотивации достижений, а также усилением других детерминантов результата действия, а именно воспринимаемой вероятности успеха и ценностью усовершенствованного бизнеса. Тренинг мотивации достижений иногда положительно сказывался на академической успеваемости, а иногда – нет, не исключено, что это происходит потому, что школа, как утверждали немецкие психологи, не предоставляет возможностей использовать мотив достижений на практике, или потому, что хорошая успеваемость в школе более тесно связана с мотивом власти, чем с мотивом достижения. Наиболее успешным типом мотивационного тренинга, направленного на улучшение академической успеваемости, является тренинг самобытности, разработанный Дечармсом (deCharms, 1976) и содержащий элемент тренинга мотивации власти.

Тренинг мотивации власти также продемонстрировал некий предварительный успех в изменении индивидов, в деятельности которых мотив власти играет ключевую роль. Поскольку ярко выраженная потребность во власти и низкое торможение ассоциируются у мужчин с тяжелой формой алкоголизма, было высказано предположение, что тренинг, акцентирующий торможение или социализацию мотива власти, поможет мужчинам-алкоголикам избавиться от этого порока. Это предположение полностью оправдалось. А поскольку люди с ярко выраженными потребностью во власти и торможением активности становятся хорошими менеджерами, можно было ожидать, что мотивационный тренинг, направленный именно на этот мотивационный синдром, должен улучшить менеджерскую активность. И это предположение тоже оправдалось. Однако такие результаты носят предварительный характер, и потребность в дальнейших исследованиях весьма велика.

Ситуация такова, что, несмотря на огромные усилия и опыт, мы до сих пор не знаем, преуспели ли психологи в том, что касается развития мотивов, хотя то, что они изменили поведение, не вызывает сомнений. Нам также точно не известно, как легче всего развить мотивы; возможно, это связано с тем, что мы до сих пор не имеем ясного представления о том, как естественным образом формируются мотивы в процессе роста ребенка. Ощущается острая потребность в проведении дальнейшего изучения этой проблемы.