Мотивационный тренинг потребности во власти

Тренинг Outward Bound («Наружная граница»): формирование смелости

Ферш считал, что тренинг Outward Bound должен сформировать мотивацию власти, поскольку его участники проводят время в необжитой местности, выполняя сложные и опасные физические действия (Fersch, 1971). Они совершают длительные пешие переходы и горные восхождения, взбираются на высокие деревья, стараются избежать того, чтобы оказаться связанным и брошенным в воду, и проводят по трое суток в лесу в полном одиночестве, без пищи и с минимумом снаряжения. Основное внимание уделяется таким качествам, как твердость духа, стоицизм, храбрость и умение выносить всевозможные физические испытания (Newman, 1980). Идеология движения Outward Bound зафиксирована в названиях таких описывающих его популярных статей, как «Вам никогда не будет страшно попытаться» или «Метаморфоза маршмаллоу».

Ферш изучал группу девятиклассников в возрасте примерно 14 лет, большинство из которых неважно учились и принадлежали к необеспеченным семьям, отправившуюся однажды летом на месячный тренинг Outward Bound (преимущественно за деньги школы). В течение одного месяца они также проходили тренинг мотивации достижений Upward Bound («Движение вверх»). Он протестировал их в мае, до тренинга Outward Bound, затем после него и спустя год. Ферш ожидал, что тренинг Outward Bound приведет к увеличению средних оценок потребности во власти, но обнаружил, что этого не произошло ни у тех, кто прошел тренинг от начала до конца, ни у тех, а таких было немало, кто вернулся домой через несколько дней. Однако те, у кого до начала тренинга была ярко выраженная потребность во власти, были значительно более склонны остаться, чем вернуться домой; значит, тренинг давал участникам возможность проявить свою потребность во власти, что было более привлекательным для тех, у кого эта потребность была выражена достаточно ярко.

Более того, у тех, кто прошел тренинг до конца, оценка потребности во власти, полученная по его завершении, достаточно тесно коррелировала с социальной компетентностью, продемонстрированной в течение следующего учебного года. В оценке социальной компетенции учитывались прирост средней оценки по сравнению с предыдущим учебным годом и число действий, связанных с социализацией и достижениями, в которых участвовал ученик в течение учебного года. Действия, связанные с социализацией, включали принятие на себя роли лидера в различных ситуациях как в школе, так и за ее стенами.

Среди тех выходцев из неимущих семей, которые прошли тренинг Outward Bound до конца, увеличение оценки потребности во власти после него стало также и надежным прогностическим параметром хорошей академической успеваемости и социализации в наступающем учебном году. Ни одна другая переменная так хорошо не прогнозировала возросшей социальной компетентности. Иными словами, улучшение успеваемости не прогнозировали ни оценки потребности во власти до тренинга, ни оценки потребности в достижениях до тренинга или после него, ни рейтинги персонала, свидетельствующие о том, чему они научились в ходе тренинга Outward Bound, ни самооценки. Так или иначе, но тренинг Outward Bound, задача которого заключается в том, чтобы научить преодолевать физические трудности, придавал оценкам потребности во власти, полученным по его завершении, большую прогностическую ценность, когда речь шла о том, кто в дальнейшем будет вести себя более напористо. У тех, кто не прошел тренинг Outward Bound до конца, в целом наблюдалось значительное снижение оценок потребности во власти. Это позволяет предположить, что требования, предъявлявшиеся к тому, чтобы стать властным и настойчивым, были столь высоки, что они через катарсис привели к уменьшению потребности во власти подобно тому, как поглощение пищи утоляет чувство голода. Следовательно, у тех, чьи оценки потребности во власти остались высокими, несмотря на этот «эффект насыщения», мотив власти, скорее всего, выражен наиболее ярко, и он будет проявляться на протяжении всего учебного года.

Социализация мотива власти среди алкоголиков

Когда поняли, что пьянство является реакцией на сильную, импульсивную потребность во власти (см. главу 8), показалось логичным попытаться помочь алкоголикам через обучающую программу, объясняющую им, почему они пьют и как они могут удовлетворить свою потребность во власти другими, менее вредными способами. В основу такой программы были положены курсы мотивационных тренингов для предпринимателей, за одним исключением: в ней основное внимание уделялось пониманию того, как мотив власти влияет на мышление и действия (Boyatzis, 1974; Cutter, Boyatzis & Clancy, 1977).

Участники программы познакомились с системой обсчета потребности во власти и участвовали в таких играх, как армрестлинг или ходьба с завязанными глазами, которые давали им конкретное и эмоциональное представление о том, что значит быть могущественным или беспомощным. Они узнали, в частности, разницу между стремлением к личной власти над другим человеком и социализированной властью, которая предполагает больший самоконтроль и властные действия от имени других людей, как бывает, например, когда мать заботится о своем младенце или отец присматривает за своим ребенком. Им были представлены доказательства того, что алкоголь усиливает ощущение власти, что особенно привлекательно для лиц с ярко выраженной импульсивной потребностью в личной власти, которую они не могут удовлетворить другими способами.

К концу курса участники программы ставили конкретные цели относительно того, как они планируют удовлетворять свою потребность во власти не с помощью спиртного, а другими способами. Например, они могли попытаться добиться большего уважения со стороны окружающих, начав лучше одеваться, лучше работать или помогать окружающим и используя методы, которые организация «Анонимные алкоголики» признала полезными для реабилитации алкоголиков. В этой организации бывшие алкоголики проводят много времени, помогая друг другу всякий раз, когда у них появляется желание напиться или возникают какие-либо проблемы. Постановка конкретных целей вместе с осознанием того, что они понимают проблему своего алкоголизма, влияет на переменную, представляющую воспринимаемую вероятность успеха, что должно улучшить их поведение после окончания курса (см. табл. 14.1). Более того, предпринимались попытки повлиять на третью, или побудительную, переменную в уравнении, прогнозирующем ответную реакцию, за счет увеличения для них самих и для их друзей ценности преодоления зависимости от алкоголя, хотя большинство участников программы прекрасно понимали, насколько это ценно, но чувствовали, что сами не в состоянии справиться со своей проблемой.

Для изучения эффективности подобного тренинга мотивации власти была предпринята одна систематическая попытка. Участниками тренинга были практически одни мужчины, хронические алкоголики, пациенты Клиники для ветеранов вблизи Бостона. Все они получали стандартное лечение от алкоголизма, включавшее детоксикацию, инъекции препарата, вызывавшие тошноту и рвоту при приеме алкоголя внутрь, групповую терапию, участие в организации «Анонимные алкоголики», а при желании и трудовую терапию. Практически все были хроническими алкоголиками, многократно попадавшими в клинику и выходившими из нее. Из-за пристрастия к спиртному большинство из них не могли стабильно работать.

Пятьдесят алкоголиков по случайному принципу были разбиты на группы численностью от 8 до 10 человек и включены в программу тренинга мотивации власти. Полный 35-часовой курс включал занятия в течение 10 дней по 3,5 часа ежедневно. Чтобы сравнить их поведение с поведением аналогичной группы из 50 алкоголиков, которые получали только стандартное лечение, они были обследованы через 6 и 12 месяцев по окончании курса. Критерий повышения статуса включал как уменьшение тяги к спиртному, так и способность работать; исключение составили несколько человек, которые либо вышли на пенсию, либо не могли работать по причине физической инвалидности. Полный отказ от употребления спиртных напитков (абстиненция) не использовался в качестве критерия улучшения состояния этих людей, хотя именно этот показатель используется наиболее широко, поскольку представлялось нелогичным признавать «реабилитированными» людей, которые хоть и не пьют, но не работают, или не пьют, потому что либо находятся в тюрьме, либо снова оказались в клинике, где проходят стандартное лечение. Поэтому люди признавались «реабилитированными в разумных пределах», если они выпивали реже одного раза в месяц и работали в течение пяти месяцев из последних шести, если по своему возрасту и физическому состоянию они были способны работать (McClelland, 1977b).

При таком подходе оказалось, что сочетание стандартного лечения с тренингом мотивации власти значительно более эффективно, чем одно стандартное лечение (рис. 14.12).

Рис.14.12. Влияние тренинга мотивации власти на реабилитацию алкоголиков (McClelland, 1977b)

После стандартного лечения через год «реабилитированными» можно было признать лишь около 25 % алкоголиков, а среди тех, кто не только получал стандартное лечение, но и проходил тренинг мотивации власти, таких было в два раза больше. По своей эффективности для реабилитации алкоголиков тренинг мотивации власти не уступает ни одному из известных методов интенсивной терапии алкоголиков (Armour, Polich & Stamboul, 1978), хотя их прямое сравнение затруднено, поскольку в этих методах используются значительно менее строгие критерии реабилитации, чем критерий, описанный выше.

Существуют и другие незначительные свидетельства полезности тренинга мотивации власти. Из числа тех, кто через первые 6 месяцев после выписки из клиники не продемонстрировал признаков реабилитации, через 12 месяцев среди прошедших тренинг больший процент можно было отнести к реабилитированным, чем среди тех, кто получал только стандартное лечение (32 % по сравнению с 12 %). Эта тенденция интересна, ибо она противоречит распространенному мнению об алкоголизме, которое заключается в том, что если люди вновь начинают пить, их состояние неизбежно ухудшается. Более того, в течение первого года после выписки умерли пять пациентов из числа тех, которые получали только стандартное лечение, в то время, как из числа пациентов, прошедших тренинг мотивации власти, не умер ни один (McClelland, 1977b).