Книга: Адвокат Империи #02
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

Все уставились прямо на меня.
— Что ты сейчас сказал, Рахманов?
Голос Игнатова был низким и угрожающим. Да и смотрел он на меня… в общем, нехорошо так смотрел. Не по-доброму.
Ладно, чего уже там. Раз назвался груздем…
— Я говорю, Григорий Владимирович, что это не ее ошибка, — повторил свои предыдущие слова. — Вы сами сказали, что она готовила документы по запросу. И согласование было бы позже. Если это так, то она и не должна была ставить точную дату. Она там в принципе не нужна, так как будет известна позже. Так что если Крылова и не поставила дату в черновике, то в этом нет ничего страшного. Пусть просто переделает документ, и всё.
Что может быть лучше, чем взять раскаленный стальной гвоздь и воткнуть себе в ногу? Хорошенько так воткнуть. Глубоко. Да ещё и провернуть. Для остроты ощущений. Правильно! Лучше этого только указать своему начальству на его ошибку.
— Думаешь, что самый умный, Рахманов? — поинтересовался Игнатов, моментально забыв о стоящей по струнке и боящейся шелохнуться девушке, и направился ко мне.
— Думаю, что я прочитал правила оформления документов, принятые в нашей фирме, — коротко ответил и тут же добавил: — Составленные никем иным, как вами, Григорий Владимирович.
А это означало, что ему, точно так же, как и мне, было известно, что ошибка эта — полная фигня.
Игнатов пристально смотрел на меня. Я в ответ смотрел на него. Молчание продлилось где-то секунд шесть.
— Вот! — внезапно и громко сказал он, что большая часть присутствующих вздрогнула. — Вот то, о чём я говорил! Посмотрите на Рахманова. Хоть кто-то из вас удосужился выучить созданные мною для грамотной работы правила! И я не понимаю, почему единственный, кто указал на эту особенность, — стажёр на испытательном сроке! Мне что, вообще уволить всех вас, бездарей? Да даже обезьяна без образования будет работать лучше любого из вас! Что стоите⁈ А ну живо занялись работой, пока я не вышвырнул вас из здания с вещами!
Так, а вот сейчас обидно, между прочим. А я-то всё думал, прилетит ли мне за то, что я его подловил, или нет. Ну ладно. Обезьяну могу и перетерпеть. Порой меня называли и похуже.
Народ тем временем бросился выполнять свою работу. Ну или делать вид, что они очень и очень заняты. И ведь я не сомневался в том, что большая часть из них знала то же самое, что и я. Просто никто больше не соблаговолил рискнуть и заступиться за девушку. Ладно. Похоже, что представление окончено, так что заберём бумаги и назад в отдел…
— Рахманов, а иди-ка ты сюда, — услышал я позади себя голос Игнатова.
И, судя по интонации, он сейчас не обещал мне ничего хорошего.
— Да, Григорий Владимирович? — натянул на лицо максимально вежливую улыбку.
Игнатов стоял рядом с дрожащей, как осиновый лист, Крыловой.
— Давай-давай, иди сюда, — улыбнулся он и поманил меня пальцем.
Хотелось глаза закатить, но я что, самоубийца, что ли?
Взял папки со своего стола и подошёл.
— Знаешь, я просто поражён тем, как хорошо ты сейчас выступил, — протянул он, явно наслаждаясь ситуацией. — Такой молодец. Выучил правила. Углядел эту неточность. Браво, Рахманов! Я искренне восхищён!
— Спасибо, конечно, большое, Григорий Владимирович, но я пойду, а то меня работа ждет, — постарался свинтить, уж очень не нравился мне его тон. Как и эмоции.
— Ну что же ты, не торопись. Такое усердие в учёбе заслуживает поощрения!
— Ну что вы, Григорий Владимирович, я безумно рад учиться у такого профессионала, как вы. Эта честь уже сама по себе награда.
Ага. Прямо счастлив до ужаса. Можно этот долбаный цирк уже закончится и я пойду? Лесть она такая… лесть. Хотя тут главное не перегнуть палку, а то собеседник это воспримет как издевку. Но вроде не перегнул. Или перегнул?
— Нет, Рахманов, всё-таки я настаиваю. Раз уж ты такой усердный и ответственный, то я просто обязан раскрыть твой потенциал! — торжественно проговорил он, глядя мне в глаза и даже не скрывая сарказма в голосе. — А что может быть лучшим учителем, чем лежащая на плечах ответственность!
О нет. Не-не-не. Не надо…
— Надо, Рахманов, надо, — закивал Игнатов.
Так, стоп. Это я вслух сказал?
— Григорий Владимирович…
— Теперь за Крылову отвечаешь ты, — отрезал он. — Уверен, что такой старательный и ответственный работник приложит все силы, чтобы она стала примерной и высококвалифицированной сотрудницей. Её успехи — твои успехи, Рахманов. Её ошибки — твои ошибки.
Наклонившись ко мне, он заговорил вновь, но уже куда тише.
— И если я увижу хоть одну, то ты вылетишь отсюда вслед за этой девчонкой, и мне плевать, кто там за тебя поручился с шестьдесят седьмого. Я никому не позволю тыкать мне в лицо моими же правилами. Ты меня понял?
— Предельно, — кисло отозвался я.
— А вот теперь свободен, — с довольной рожей хмыкнул Игнатов и направился прочь, оставив меня стоять в одиночестве.
Ну почти в одиночестве.
— С… спасибо, — запинаясь произнесла Крылова. — Я…
Она замолчала, когда я предостерегающе поднял палец. Вот совсем говорить мне сейчас не хотелось. Того и гляди, сорвусь ещё. Правильно говорил мой старый друг из прошлой жизни. Инициатива имеет инициатора. Похоже, что это правило работает всегда, вне зависимости от мира, к которому оно применяется.
Ну и? Вот зачем мне всё это?
— Тебя как зовут? — немного остыв, спросил я.
— Катя.
Она мялась, едва не заламывая руки. Лицо всё ещё бледное. Да и в эмоциональном фоне полный бардак. Сразу видно, что девчонка до сих пор не может поверить, что увольнение ее миновало.
Правда, это нисколько не решало моего вопроса. Что мне с ней делать? Если она косячила раньше, то накосячит снова. И теперь любая её ошибка — это потенциальный шанс вылететь с работы для меня. Угрозу Игнатова я воспринял с полной серьезностью. Исходящие от него эмоции даже и подумать не позволяли, что он мог шутить. Вылетит Крылова, вылечу и я.
Ну, правильнее будет сказать, что Игнатов приложит все силы, чтобы воплотить свою угрозу в жизнь.
Задумавшись над этой фразой, я на мгновение представил картину, как Игнатов буквально пинком выкидывает несчастную Крылову в окно шестьдесят второго этажа, и девчонка летит домой, махая руками, соответствуя своей фамилии. Воображение у меня живое, так что получилось смешно. Но ситуацию лучше это не делало.
— Так, Катя, — наконец произнёс я. — Над чем ты сейчас работаешь?
— Я… я готовила документы по одному из дел Алексея Романовича и…
— Сначала принеси их мне, — быстро приказал. — Поняла? Любую бумагу, которую распечатаешь, любой документ, который тебя попросят составить, о любом, даже самом мелком поручении сообщаешь мне. Поняла? Не важно, что именно тебе скажут делать — я должен об знать.
За ней точно нужен будет глаз да глаз. Потерять работу из-за такой тупости у меня не было абсолютно никакого желания.
Крылова быстро-быстро закивала.
— Хорошо. Мне сейчас нужно уехать по делам. У нас встреча с клиентом. Потому я приеду, и мы поговорим. Дай свой номер телефона.
Катя быстро продиктовала номер, и я запомнил.
— Ты чего так долго? — первым делом спросила Скворцова, когда я вернулся в отдел. — И чего морда такая недовольная?
— Лучше даже не спрашивай, — вздохнул я, беря пиджак со стула. — Поехали к нашему клиенту. Заодно там и поедим.
* * *
Нужный нам ресторан находился в таком месте, что лучше и придумать сложно. На набережной в самом центре города. Крупное здание с фасадом, выходящим на реку. Едва открылась дверь, как в нос ударили запахи специй и свежей выпечки. В воздухе витали ароматы кинзы, хмели-сунели и базилика. «Мцване» встретил нас небольшим и весьма уютным залом с высокими потолками. Мягкий свет вставленных в старые кованые люстры ламп не бил по глазам и создавал приятную атмосферу. В декоре много зелёного цвета, что явно отдавало должное названию ресторана.
Столиков немного. Всего двенадцать штук, но, что характерно, практически все сейчас были заняты. И это несмотря на то, что время обеденного перерыва уже давно прошло. Между столиками скользили официантки в длинных платьях, а на частично открытой взглядам посетителей кухне стояла пара ребят в белых халатах. Прямо на глазах людей двое замешивали тесто, пока третий раскладывал на широком, выложенном тонким лавашом блюде свежеприготовленный шашлык.
От одного только взгляда на прошедшую мимо нас девушку, несущую в руках тарелку с хачапури по-аджарски, у меня едва живот не свело, настолько есть хотелось.
— Здравствуйте, — подошла к нам одна из девушек. Красивая, чуть смуглая кожа с грузинскими чертами. Она немного склонила голову и улыбнулась. — Вы бронировали столик?
— Нет, — вернул я ей улыбку. — Мы адвокаты. У нас назначена встреча с Давидом Александровичем.
— О, конечно. Присаживайтесь за один из свободных. Я сейчас сообщу дяде, что вы пришли.
— Дяде? — через пару секунд спросила Марина, когда мы сели за столик.
— У них семейный ресторан, — пожал я плечами, беря меню и пробегая взглядом по списку блюд. Все целиком относились к грузинской кухне. Её я любил и уважал.
Что приятно, в меню полностью отсутствовали «пришельцы» из европейских стран. А-то сейчас куда не зайди, везде тебе и французская, и итальянская, и любая другая. Все гнались за тем, чтобы увеличить охват по клиентам и заработать побольше. И из-за этого таких вот небольших, но крайне специализированных национальных заведений становилось совсем мало.
А это, между прочим, важно! Ведь именно в таких местах, как я смог убедиться за свою жизнь, готовили лучше всего! Помню, как-то мы с друзьями ездили на Кавказ. Захотелось на Эльбрус посмотреть да по горам полазить. На саму вершину, разумеется, мы не полезли, зато за две с половиной недели обошли с полтора десятка заведений. В итоге получилась своеобразная охота за идеальным люля-кебабом из баранины.
Его, к слову, мы с друзьями нашли. Жаль только, что это осталось в «той» жизни.
Ну, может, и тут отыщу что-то подходящее.
Пока ждали хозяина заведения, подошла та же девушка, что встретила нас на входе, и принесла кофе и булочки. Угощение за счёт заведения. И спросила, мне хотим ли мы поесть. Мы хотели. Очень. Я сразу же заказал себе хинкали, столь любимый мною хачапури по–аджарски и, немного подумав, взял ещё чахохбили.
Сделав заказ, заметил, что Марина, поджав губы, читает меню и морщит носик.
— Ты что будешь?
— Да не знаю. Я в этих названиях вообще ничего не понимаю. Обычно я бы лёгкий салатик взяла. Ну или пасту, но тут вообще ничего нормального нет…
— Э, ты давай не оскорбляй святое. — Протянув руку, выхватил меню из её рук, быстро глянул список и повернулся к девушке. — Она будет это и это.
— Конечно. Вам принести по готовности или…
— Сначала мы хотели бы поговорить с Давидом Александровичем, а потом уже и поесть можно.
— Конечно. Всё будет в лучшем виде.
— Саша, ты что мне заказал? — тут же прошипела Марина, едва только мы остались наедине.
— Еду. Вкусную.
— Хоть сказал бы, что именно. А вдруг будет невкусно…
Я аж глаза закатил в ответ на это.
— Марина. Это грузинская кухня. Тут нет невкусных блюд.
— Они везде есть! Если мне не понравится, то платить будешь сам.
— Да как скажешь. А если понравится?
— То плачу я.
— Идёт.
Мы хлопнули по рукам.
Хозяин заведения и по совместительству наш нынешний клиент подошёл через несколько минут. Давид Александрович Гвинчидзе оказался мужчиной крепкого телосложения с густыми, слегка вьющимися тёмными волосами, крупным носом и широким, улыбчивым лицом.
Он подошёл к столику, поприветствовав нас так, словно мы были старыми друзьями или вовсе родственниками. Добродушие и открытость в общении подкупали сразу. Марина и вовсе покраснела, когда хозяин ресторана засыпал её комплиментами.
После короткого знакомства он присел к нам за столик, и мы начали разговор.
Заведение являлось практически полностью семейным бизнесом, коим и оставалось и по сей день, когда Давид занял место хозяина ресторана после своего отца как старший из трёх братьев, и работало тут всё семейство Гвинчидзе. Дочери и племянницы — официантки. Двое сыновей и племянник стали прекрасными поварами.
И сейчас они столкнулись с очень неприятной ситуацией.
Их пытались отсюда вышвырнуть. Здание, в котором находится ресторан, хотели выкупить. Проблема заключалась в том, что для покупки здания необходимо согласие всех собственников.
А Давид наотрез отказывался продавать свой ресторан, где работало уже третье поколение его семьи.
— Это просто ужасно, Александр, — произнёс он. — Мы не можем работать. К нам приходят с проверкой каждую неделю вот уже второй месяц. Иногда по дважды в неделю. Пожарная инспекция. Санэпидемстанция. Из-за них мне приходится закрываться на несколько часов! Так невозможно работать!
— Сколько они вам предложили? — спросила Марина.
— Двести тысяч рублей.
Тут даже я удивился.
— Так мало?
— Да. Я пытался объяснить, что не хочу продавать свой ресторан. Здесь работает вся моя семья. Мой отец владел этим местом. Мой дед здесь работал, открыл его мой прадед, когда после войны перебрался сюда вместе с отцом.
— Давид, а как ваш прадед вообще смог приобрести часть здания в центре города? — спросила Марина.
— Ему помогли, — ответил хозяин заведения. — Во время войны он спас жизнь аристократу, и тот отблагодарил его деньгами и помог переехать сюда, в столицу.
— Войны? Это во время Великой? — уточнил я.
Второй мировой в местной истории не было. А вот свой аналог Первой имелся. И, в отличие от хорошо известной мне истории, здесь она шла не четыре года, а почти тринадцать лет. И, на секундочку, оказалась столь же кровавой, как Первая и Вторая мировые вместе взятые.
— Да. Во время неё, — кивнул Гвинчидзе. — Прадедушка с семьёй приехал сюда, купил это место и вскоре открыл ресторан. Мы никому не мешали. Наш ресторан многие знают и любят. Дважды это здание меняло хозяев, но нам удавалось договариваться с новыми владельцами и продолжать спокойно работать. Но сейчас всё переходит любые границы. Поймите, я не хочу уходить. Это место принадлежало моей семье. Семье, Александр. Я не могу просто взять и бросить то, ради чего так старательно работали мои отец, дед и прадед!
Мда, ситуация, конечно, довольно типичная. Подобное в своей прошлой практике я встречал не раз. Отказывающегося от предложения собственника просто заставляли различными способами покинуть занимаемое помещение. Вариантов много. Давление через коммунальные службы. Оспаривание правоустанавливающих документов. Бесконечные проверки или иски о нецелевом использовании. И это только малая часть. Есть и ещё возможности. Это с виду место принадлежит тебе, если ты его купил. Закон можно извратить очень и очень хитрым образом. Да так, что принадлежащее тебе станет столь обременительно, что ты сам будешь умолять забрать его у тебя.
В данном же случае, похоже, что наш оппонент решил просто задушить бизнес Давида. И нам нужно было каким-то образом добиться, чтобы помещение осталось за своим хозяином. Как?
Я сидел за столом, ел хачапури по-аджарски и думал. Если честно, то стопроцентного решения у меня не было. Двести тысяч предложенной компенсации — это буквально копейки. Чтобы понять это, стоило просто оценить внутреннее убранство ресторана. Всё здесь носило отпечаток старины и истории. Заведение прошло через десятилетия, не потеряв своей атмосферы. Не то что бесконечные, словно слепленные по одному дизайну закусочные и ресторанчики, что открывались каждый год, как грибы после дождя.
В любом случае, с клиентом мы познакомились. Как и с его рестораном. Кормили, к слову, тут просто потрясающе. Пожалуй, это было лучшее чахохбили, которое я ел в своей жизни. Так что постараться стоило хотя бы ради того, чтобы спасти заведение, где готовили такую вкуснятину.
Спор, кстати, я выиграл.
— Ладно. Это было вкусно, — нехотя призналась Марина, отложив в сторону ложку.
Перед ней стояли пустые тарелки. Я заказал ей чашушули, грузинский суп с телятиной и томатами. А на второе — хачапури по-мегрельски со свежими овощами. Тут уже она запротестовала. Мол, мучное, а ей за фигурой следить надо. Пришлось объяснять, что тесто там на цветной капусте. Полезное, вкусное, а главное, довольно лёгкое блюдо. Да и порция была не самая большая.
— А я ведь тебе говорил, — тоном знающего наставника проговорил я, собирая остатки сыра и желтка с тарелки кусочком теста. — В грузинской кухне не бывает невкусных блюд.
— Откуда мне знать-то, — немного шутливо надулась она. — Я её раньше не ела.
— Знаешь, я иногда удивляюсь, как ты вообще до своих лет-то дожила.
— Да как-то неплохо справлялась, знаешь ли, — хмыкнула она. — Кстати, я спросить хотела. А что за мясо было у меня в… как эта штука называется?
— Чашушули.
— Да.
— Телячьи щёчки, — не моргнув и глазом сказал я.
— В смысле «щёчки»? — не поняла она.
— В прямом. Очень нежное. Много белка и мало жира.
— Погоди-погоди, — перебила она меня. — Щёчки телёнка?
— Ага… — Я поднял взгляд и посмотрел на неё. — Ты чего?
— Телёнка жалко, — как-то грустно произнесла Марина, с сожалением глядя на свою тарелку.
Я усмехнулся и отправил последний кусочек хачапури себе в рот.
— Зато вкусно.
На это ей возразить было нечего…
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12