26. ИРАН: АМЕРИКАНСКАЯ СТРАТЕГИЯ ОКОНЧАТЕЛЬНОГО РЕШЕНИЯ ИРАНСКОГО ВОПРОСА
Игорь Панкратенко, кандидат исторических наук, советник по Средней Азии и Ближнему Востоку Института внешнеполитических исследований и инициатив(Россия)

В 2003 году, накануне вторжения в Ирак, бывший израильский премьер-министр Шимон Перес в частной беседе (которая тут же стала достоянием медиа) с американским журналистом Уолтером Роджерсом сказал: «Мы рады, что ваша страна намеревается воевать с Ираком, однако мы бы предпочли, чтобы вы атаковали Иран». Подозреваю, что если бы при этой беседе присутствовал Дик Чейни, он смог бы успокоить Шимона Переса. К тому моменту Джордж Буш-младший в своем «историческом заявлении» уже включил Иран в «ось зла», планы необъявленной войны против Исламской республики были разработаны, а оперативники ЦРУ приступили к их реализации.

Собственно, сами эти планы не представляли чего-то оригинального. В необъявленной войне против Исламской республики, целью которой должны были стать внутренняя дестабилизация и, как результат, свержение «режима аятолл», предполагалось задействовать обкатанный инструментарий: разжигание сепаратистских настроений, формирование «пятой колонны» в иранском обществе, разжигание розни между шиитским большинством и суннитским меньшинством, создание ситуации внутренней социальной и экономической нестабильности. В этих планах все было достаточно стандартно, накатано и отработано в других регионах. После «победного шествия» на постсоветском пространстве, ликвидации Югославии, свержения Саддама Хуссейна, молниеносной оккупации Афганистана для республиканской администрации Джорджа Буша-младшего расширение Pax Americana на Ближний Восток через «окончательное решение иранского вопроса» казалась достаточно простой задачей, состоящей из набора несложных тактических шагов.

Да и на карте все выглядело просто замечательно. По периметру Исламской республики — американские контингенты в Ираке и Афганистане, непотопляемый «аравийский авианосец», то есть кажущийся нерушимым союз монархий Персидского залива, считающийся проамериканским Пакистан, прозападный и все более антииранский Азербайджан.

Начать в Вашингтоне решили с активизации сепаратизма. В 2003 году в публичном обороте появился доклад Института американского предпринимательства (American Enterprise Institute, AEI) о том, что лучшим вариантом для Ирана (разумеется, после свержения существующего режима) станет федеративное устройство по югославскому типу. Цель была определена, а соответствующий инструмент для ее достижения просто обязан был возникнуть.

В том же году на западной и восточной границах Ирана возникли две националистические организации — курдская и белуджская, Партия свободной жизни Курдистана (PJAK) и Джундалла (Jundallah). При анализе этих организаций трудно отделаться от впечатления, что они словно вышли из одного инкубатора: схожие лозунги — защита прав угнетенных «кровавым режимом аятолл», курдского и белуджского (вдобавок суннитского) меньшинств, аналогичные методы достижения этих целей — вооруженная борьба, общая внешнеполитическая ориентация на США. Но главным является даже не это. Происхождение этих организаций покрыто туманом, они словно появились ниоткуда, но уже вооруженные, подготовленные к ведению партизанской войны и имеющие базы снабжения и обеспечений за границами Ирана.

Впрочем, откровенно проамериканская позиция активистов Партии свободной жизни Курдистана не выглядела по тем временам чем-то необычным. Создание американцами де-факто курдского государства в Ираке вдохновляло. Один из сторонников создания Курдистана писал в то время: «Для меня лично, наверное, как и для большинства курдов, самым лучшим президентом за всю историю Соединенных Штатов был и останется республиканец — Джордж Буш-младший. Буш-президент — истинный христианин и идеалист. Первый «курдский» президент США… Курды благодарят Буша за то, что он сделал для них. И в благодарность за это считают его одним из самых великих за всю историю США и называют не иначе как «Мистер Азади», то есть «Господин Свобода»… Одним из свидетельств этого является то, что в декабре прошлого (2003. — И. П.) года Иракский Курдистан выделил землю под мемориал «Оливковая ветвь жизни», в память о жизнях американских солдат, потерянных в Ираке. Земля для этого проекта, более 300 акров, находившаяся в собственности города Сулеймании, была щедро пожертвована «Поколению Ирака», американской некоммерческой организации, правительством иракского Курдистана. Назовите мне хотя бы одну страну в мире, где бы американские солдаты были увековечены так, как в Курдистане?». Стоит ли удивляться тому, что столь теплые чувства США решили использовать что называется по полной программе, направив активность курдов в нужное США русло?

Задачей-максимум своей деятельности активисты МАК объявили создание Курдистана, объединяющего курдские ареалы Большого Ближнего Востока. Ну а задачу-минимум озвучил один из лидеров сепаратистов Салахаддин Мохтади: «Одной из целей Партии свободной жизни Курдистана является создание широкой коалиции между курдскими партиями и группировками против центрального правительства в Иране». Ему вторит представитель курдского «образованного класса» Фархад Пирбал: «Был момент, когда падение баасистского режима представлялось невозможным. Но это стало реальностью. Я уверен, что будет день, когда иранский народ освободится от нынешней диктатуры». Лидеры курдских «непримиримых» считали и считают, что «иранское правительство планирует создать глобальное исламское государство, разрушающее культурные ценности нашего народа». Отсюда вывод — путь к созданию Курдистана лежит через свержение нынешнего иранского правительства и уничтожение государственного строя Исламской Республики Иран.

Деятельность активистов РJАК была расценена политическими элитами Вашингтона как успешная. Спустя несколько месяцев из статьи Сеймура Херша стало понятно, что американские военные и израильтяне уже сотрудничают с курдскими сепаратистами, предоставляя им оборудование, занимаясь их подготовкой и получая от них разведывательную информацию.

Получив поддержку США и Израиля, РJАК приступила ко второму этапу своей деятельности — консолидации всех экстремистских элементов в Иранском Курдистане. В марте 2006 года в иракском Эрбиле был создан Объединенный фронт Восточного (Иранского) Курдистана, в состав которого вошли Демократическая партия Иранского Курдистана, Организация борьбы Иранского Курдистана и Революционный союз Курдистана.

В августе 2007 года лидер РJАК Абдул Рахман Хаджи-Ахмади посетил Вашингтон и провел переговоры с американскими чиновниками. Своеобразным итогом этой встречи, подробности которой не разглашались, стали увеличение количества иностранных инструкторов в лагерях «курдских беженцев» на территории Ирака, рост эффективности применяемой ими тактики партизанской войны против сил безопасности Ирана и качественные улучшения (появление РПГ и крупнокалиберных пулеметов) в вооружении боевиков РJАК на ирано-иракской границе.

Говоря о сотрудничестве, да чего уж там — прямой поддержке Вашингтоном курдских сепаратистов из РJАК, необходимо отметить один «скользкий» момент, связанный с финансированием деятельности этой организации. Западные СМИ пытаются уверить нас в том, что финансирование PJАК идет за счет добровольных пожертвований курдских диаспор в Европе и курдских бизнесменов в Иране. Как говаривал герой одного фильма, «это благародно», но вот к действительности имеет мало отношения. Есть в деятельности спецслужб всего мира такой непреложный закон: если на границе появляется окно, пробитое контрабандистами и наркокурьерами, то оно неизбежно попадет под контроль недружественных спецслужб и подрывных элементов. Коридор на западной границе Ирана, через который шли контрабанда и наркотранзит, с середины 2000-х годов «оседлали» активисты РJАК и приложили все усилия к «постановке крыши» над этим коридором. Разумеется, не над всем: с наркоторговцами пришлось договариваться о сотрудничестве и распределении долей, но вот контрабанду курдские сепаратисты подмяли под себя полностью. И подобная деятельность у кураторов из США вызывала только одобрение: союзника можно и нужно поддержать финансово, но если союзник переходит на самофинансирование — это прекрасно.

Именно в деятельности контрабандистов и наркокурьеров, как представляется, и кроются истинные причины «загадочного» ареста немецкой полицией лидера МАК Абдул Рахмана Хаджи-Ахмади в марте 2010 года. Узнав о его аресте, Тегеран обратился к Германии с просьбой об экстрадиции этого человека как организатора террористических актов, повлекших за собой гибель мирных жителей, но получил отказ, так как А. Хаджи-Ахмади является гражданином Германии. Несколько интенсивных допросов на темы, ничего общего с политикой и «борьбой за права курдов» не имевшими, а относящимися исключительно к сферам интересов криминальной полиции — и А. Хаджи-Ахмади на свободе. Семьи погибших от «освободительной деятельности» РJАК вышли на демонстрацию к германскому посольству в Тегеране, Берлин хранил молчание, а представитель МИД Ирана Рамин Мехманпараст констатировал в свое официальном заявлении, что «европейские страны, воспевающие права человека и представляющие себя защитниками этих прав во всем мире, фактически стали убежищем для террористов». В западных масс-медиа все это было названо «иранской пропагандой». Европейский обыватель в такую оценку, может, и поверит, а вот российский — обязательно вспомнит о том, где ныне благоденствуют «лидеры чеченского освободительного движения».

Потребовалось немногим более семи лет, чтобы к большинству курдов пришло понимание истинной природы РJАК как американского проекта. 8 августа 2011 года Мурат Карайылан, лидер Рабочей партии Курдистана (РПК), заявил, что готов вывести боевиков РJАК из Ирана. Мотивировка этого решения была весьма красноречива, из тех, что «умному достаточно»: «Рабочая партия Курдистана выступает против любых военных действий в отношении Ирана. Мы не намерены бороться с Исламской Республикой Иран, поскольку война против нее является одной из целей тех международных сил, которые стремятся к «переформатированию» региона… В конфликте курдов с Ираном заинтересована прежде всего Америка. Атаки против Ирана служат интересам Америки. А в конечном итоге, когда курды и Иран ослабнут — эта Америка окажется победителем». Золотые слова! Проблема лишь в том, что «замирение» PJAK с руководством Исламской республики не нужно американским кураторам этой организации. PJAK окончательно трансформировалась из «военно-политической организации» в террористическую группировку, активность которой «заточена» под то, чтобы сеять хаос и лить кровь иранцев в интересах США.

При том что PJAK и «Джундалла» являются элементами одного проекта, создавались одними и теми же специалистами, по одним и тем же лекалам, в их деятельности все же есть серьезное различие. PJAK создавалась как организация националистическая, но светская. Именно эта «светскость» и декларируемая руководством PJAK ориентация на либеральные ценности заставляет западные масс-медиа застенчиво молчать об участии курдских экстремистов в наркотрафике, контрабанде и прочих весьма неприглядных вещах. Создание же «Джундаллы» преследовало помимо прочего цель разжигания конфликта между суннитами и шиитами. Да, контроль над Иранским Белуджистаном важен для США, а «сопротивление белуджей-суннитов имеет большое значение для западных спецслужб, которые рассматривают его как инструмент дестабилизации режима в Тегеране». Но было бы неверным рассматривать «Джунуд Аллах, мождахеди ас-Сунна» («Солдаты Аллаха, моджахеды-сунны», или просто «Джундалла») исключительно с этой точки зрения. «Джундалла» — это еще и часть более широкого проекта «салафизации» региона, которую ведут США, монархии Персидского залива во главе с королевским домом Саудовской Аравии и «Аль-Каидой».

Может ли такое быть? Не перегибает ли автор? Да ничуть. Пустынные равнины Рибат в Иране, напичканные контрабандистами, наркоторговцами, бойцами «Джундаллы», опирающимися на племенную аристократию, стали своего рода «Афганистаном для Ирана». И подход США к этой «горячей точке» исключительно «афганский». Но не нынешний, а тот, из 1980-х, когда США и исламский экстремизм рука об руку вели войну против СССР в Афганистане.

Сторонники жесткой линии Вашингтона в отношении Тегерана вполне открыто говорили в годы администрации Дж. Буша-младшего, что с Ираном следует бороться везде, всеми доступными способами, «так же, как администрация Р. Рейгана боролась с Советским Союзом на огромном фронте от Никарагуа до Афганистана». Как и в той войне сверхдержав, которую только по недоразумению можно назвать холодной, принцип «враг моего врага — мой друг» перевешивал для Вашингтона все остальное. Ситуацию с поддержкой «Джундаллы» очень точно описал Роберт Баер (Robert Baer), бывший сотрудник ЦРУ, почти 20 лет проработавший на Ближнем Востоке: «Ирония заключается в том, что мы снова работаем с суннитскими фундаменталистами, точно так же, как делали это в 1980-х в Афганистане».

Близость оперативного театра «Джундаллы» к Афганистану и Пакистану значительно облегчила для США операции по подготовке и снабжению боевиков этой организации. После того как в 2005 году боевикам «Джундаллы» удалось организовать обстрел кортежа президента Махмуда Ахмадинежада (в ходе которого погиб один из его телохранителей), ЦРУ убедилось в том, что при правильной подготовке боевиков эта организация имеет большие перспективы. К тренировкам были привлечены американский спецназ и подразделения британского спецназа SAS, находившиеся в Афганистане. В феврале 2007 года, встречаясь с президентом Пакистана Первезом Мушаррафом, Дик Чейни добился того, чтобы помощь боевикам оказывали и пакистанская армия, и пакистанская разведка. Вообще, в этот период поддержка «Джундаллы» США и их западными союзниками достигла апогея, своего рода «боевого братства», когда американские спецназовцы координировали террористическую деятельность боевиков, обеспечивали их акции средствами технической поддержки, а группы глубинной разведки американской армии и британской SAS активно оперировали на юго-востоке Ирана.

Оставалось решить только вопрос о финансировании. Здесь были определенные сложности, поскольку финансировать активистов «Джундаллы» напрямую было затруднительно. Эта организация с момента своего создания активно стремилась встроиться в афганский наркобизнес, не скрывала симпатий к массовому террору против мирных жителей, и скандал мог получиться масштабный. Джордж Буш лично обратился к Конгрессу США с просьбой выделить 400 млн долларов для финансирования обучения, оснащения и деятельности «антиправительственных групп на территории Ирана», причем без указания конкретных адресатов помощи. Деньги были выделены, но в кулуарах представителям администрации напомнили о директиве СНБ, подписанной еще президентом Джеральдом Фордом, которая прямо запрещала гражданам США, состоящим на государственной службе, принимать участие в насильственных действиях в отношении граждан других стран, с которыми Америка не находится в состоянии войны. Близились выборы, и любой провал разведки в работе с «Джундаллой» мог дорого обойтись республиканцам. Что-то давали саудиты по старой схеме, существовавшей еще с советско-афганской войны, — доллар сверху на каждый доллар, вложенный США, но денег для разворачивания широкомасштабного повстанческого движения в Иранском Белуджистане все равно не хватало.

Как и в случае с PJAK, выход был один — перевод «Джундаллы» на самофинансирование. О том, что это за самофинансирование, откровенно рассказывал тогдашний лидер «Джундаллы» Абдулмалек Риги, причем не после своего задержания, не иранским следователям, а еще «на воле», в интервью телеканалу «Аль-Арабия» (Al-Arabiya): «Джундалла» участвует в контрабанде иранского дизельного топлива в Афганистан и Пакистан. Дизтопливо там дороже в пять раз по сравнению с иранскими ценами. На вырученные деньги (или на само дизтопливо) обменивается опиум, который потом продается в Иране». Это «самофинансирование» приобретало порой причудливые формы. Так, в августе 2007 года боевики организации в ходе налета похитили и угнали вместе с машинами в Пакистан 21 водителя-дальнобойщика в Чабахаре (иранская провинция Систан-Белуджистан). Масс-медиа тут же объявили данное событие «актом борьбы свободолюбивых белуджей против тегеранского режима». В реальности налицо была откровенная акция устрашения рэкетирами тех, кто отказывался «отстегивать долю на джихад» и не делился прибылью от контрабанды дизтоплива.

Что же касается наркотрафика, то скоординированная американцами деятельность «Джундаллы» на юго-востоке и PJAK на северо-западе Ирана создали прекрасный коридор для наркотранзита афганского героина, часть средств от которого шла на «освободительную борьбу». Судя по всему, финансовые проблемы к этому времени были уже решены. Штаб-квартира Radio Baloch FM, позиционирующего себя как радио поддержки «Джундаллы», находилась в Стокгольме, а заявления активистов «Джундаллы» становились все более воинственными. Абдулхамид Риги, начальник пресс-службы «Джундаллы» и младший брат ее лидера, в интервью «Вашингтон таймс» что называется «на голубом глазу» заявлял: в случае получения помощи от Запада «Джундалла» способна за неделю если и не взять Тегеран, то очистить от иранской армии и спецслужб всю провинцию Систан-Белуджистан и объявить о ее независимости от Ирана.

Но параллельно с американской помощью в ряды «Джундаллы» активно проникала салафитская идеология. Рассчитывая держать А. Риги и его боевиков под контролем, ЦРУ и администрация США совершенно забыли об уроках Афганистана, о том, что радикальная салафитская идеология, которую до этого западные кураторы лелеяли в боевиках, рано или поздно приведет к тому, что «Джундалла» выйдет из-под контроля, как и произошло в декабре 2008 года. Тогда на ирано-пакистанской границе «Моджахеды ас-Сунна» захватили 16 иранских пограничников. В обмен на них боевики потребовали выпустить из тюрем 200 активистов сепаратистского движения белуджей, а в случае отказа пообещали отрубить заложникам головы и послать их в подарок Махмуду Ахмадинежаду. Когда иранское правительство отказалось удовлетворить их требования, то все 16 пограничников были публично обезглавлены, а видео об этом выложено в Интернет.

В октябре 2009 года боевики осуществили подрыв административного здания в Захедане в провинции Систан-Белуджистан, в результате которого погибли 40 человек, причем 15 из них были служащими «Корпуса стражей исламской революции» (КСИР), и еще около 100 получили ранения. Западные эксперты, до этого относившиеся к «Джундалле» благосклонно, стали выражать свое беспокойство тем, что «борцы за права угнетенных меньшинств» действуют как-то уж очень кроваво. Зазвучали голоса о том, что это никакие не «борцы за свободу», а откровенные салафиты, такие же, как «Талибан» и пакистанская «Аль-Каида». Заговорили и о том, что «Джундалла» связана с наркотранзитом.

Но главное было не в этом. В Белом доме и Лэнгли начали осознавать, что руководитель «Джундаллы» Абдулмалек Риги стал выходить из-под контроля. Опасность к этому времени осознало и руководство Пакистана, ведь мало того что деятельность А. Риги серьезно осложняла двусторонние отношения Исламабада с Тегераном, и следовательно, это ставило под вопрос актуальный для пакистанской экономики проект совместного газопровода, так еще иранская «Джундалла», сомкнувшись с «Джундаллой» пакистанской (под руководством Касыма Тури), развязала террор в отношении пакистанских шиитов. Словом, участь А. Риги была предрешена. 23 февраля Boeing 737–300, принадлежащий киргизской авиакомпании и совершавший рейс по маршруту Дубай — Бишкек, был принужден к посадке в аэропорту иранского Бендер-Аббаса, где сотрудники иранских спецслужб высадили из самолета А. Риги и его помощника.

Давать показания Абдулмалек Риги начал практически сразу, причем даже достаточно пристрастные наблюдатели отмечали, что «нет никаких явных свидетельств давления и незаконного принуждения, вызвавшего его поспешно организованное «признание», показанное иранской компанией «Пресс ТВ» два дня спустя после ареста». Выбивать из него признания, собственно, и не требовалось. По моему глубокому убеждению, Абдулмалек Риги сломался в первый же день, когда ему сообщили о том, что его брат и «правая рука» Абдулхамид Риги, которого в 2008 году в результате оперативной игры взяли иранские спецслужбы, был завербован Министерством информации ИРИ в конце 2007 года. Соответственно, Риги-старший на следствии сдал всех, в том числе своих американских покровителей: «Американцы говорили мне, что их главная проблема на сегодня — это Иран. Не «Аль-Каида», не талибы, а именно Иран. Американцы говорили, что в настоящее время у них нет возможности воевать с Ираном открыто, поэтому они рассчитывают на нас, на нашу деятельность. Они обещали нам любую поддержку, они обещали нам бомбы, пулеметы, деньги и тренировочные базы».

В мае 2010 года по приговору суда Абдулмалек Риги был повешен. В отместку за его казнь боевики «Джундаллы» организовали взрыв в мечети в многострадальном Захедане, в результате которого погибли 26 человек и были ранены около 300. Но это была уже агония, террористическая активность «Джундаллы» сходила на нет. Вот только по оставшимся каналам, уцелевшим после разгрома «Солдат Аллаха» (которых в самом Иране называют «людоедами шайтана», что гораздо ближе к истине), сегодня идут салафитские проповедники, спонсируемые наркоденьгами спецслужбами США и саудитов. В Пакистане льется шиитская кровь, салафитское подполье в Иране вновь поднимает голову, прекрасно осознавая свою нужность для США.

Непримиримый противник Исламской республики Амир Тахери, полностью поддерживавший необъявленную войну Джорджа Буша-младшего против Ирана, вынужден сегодня признать: «Разжигание этнических волнений и религиозных обид — дело нетрудное. Вероятно, это даже может ускорить падение нынешнего иранского режима. Но это очень опасная игра, которая способна дать выход таким темным силам религиозного фанатизма и национализма, которые ввергнут регион в кровавый хаос на десятилетия».

При всей эффективности PJAK и «Джундаллы» как инструментов дестабилизации ситуации в Иране они имели весьма серьезный недостаток — основная масса иранцев воспринимала их именно как террористов, действующих в интересах США. Данное обстоятельство серьезно затрудняло возможности этих организаций в разведывательной и диверсионной работе среди коренных иранцев: «Работа с меньшинствами приводит к тому, что большинство населения начинает испытывать к вам отчуждение». Осознание этого совпало с необходимостью изменить тактику подрывных действий в отношении Исламской республики. Складывающаяся обстановка требовала отказаться от открытой поддержки откровенно террористических групп из национальных и конфессиональных меньшинств, деятельность которых только консолидировала иранское общество вокруг своего правительства для сохранения территориальной целостности страны. Также требовалось расширить разведывательную деятельность внутри иранского общества, агентурные и информационные возможности, для чего боевики PJAK и «Джундаллы» были не приспособлены. Образно говоря, топор было необходимо заменить на стилет.

Новая тактика, разработанная ЦРУ совместно со специалистами МОССАДа, включала в себя как минимум три основных момента:

— во-первых, и это, пожалуй, ключевой момент, было принято решение разыграть в качестве инструмента давления на Тегеран иранскую ядерную программу, обеспечив легитимность этих действий на международном уровне через возможности МАГАТЭ, которая к этому времени влачила жалкое существование и находилась на грани банкротства;

— во-вторых, «острые акции», как политкорректно назывались террор и диверсии, было решено передать в ведение израильского МОССАДа, оперативники которого к этому времени активно работали над созданием агентурных подходов к ядерным программам ряда ближневосточных государств (в частности в Сирии);

— в-третьих, на острие борьбы против Ирана выдвигалась Организация моджахедов иранского народа («Моджахедин-э Халк», или в английской аббревиатуре МЕК), тесные связи с лидерами которой ЦРУ установило еще во Франции в 1982 году.

Пикантности ситуации состояла в том, что МЕК к этому моменту (с 1997 г.) состояла в списке террористических организаций, составленных Государственным департаментом США. Ей предъявлялись обвинения в убийстве по меньшей мере шести американских граждан и попытке нападения на иранское представительство при ООН, а настырные журналисты пытались раскопать историю с массовыми захоронениями в лагере Ашраф на территории Ирака, где базировались боевые группы моджахедов.

Обойти эту неудобную пикантность в Вашингтоне и Лэнгли решили весьма виртуозно. В конце 2001 года МЕК объявила об отказе от насильственных методов борьбы, а спустя несколько месяцев последовало сенсационное заявление: оказывается, «свободолюбивые моджахеды» добыли и передали должностным лицам США «неопровержимые данные» о том, что иранская ядерная программа, которая раньше никаких вопросов у международного сообщества не вызывала, оказывается, носит военный характер. В это же время «совершенно случайно» на счета МАГАТЭ поступили добровольные взносы от США и Великобритании, и тогдашний гендиректор международного атомного агентства Моххамед аль-Барадеи объявил о необходимости тщательной проверки ядерной программы Ирана. Колесо истерии вокруг мифической «военной составляющей» иранской ядерной программы, к которой до этого времени международное сообщество относилось совершенно индифферентно, завертелось. Примечательно, что с этого момента и по сегодняшний день руководство МАГАТЭ ссылается на то, что данные об этой «военной составляющей» получены именно из разведывательных источников «ряда стран», а на просьбы специалистов (в том числе и американских) ознакомить их с этими данными для независимой экспертизы отвечает отказом.

Примерно к этому же времени следует отнести и начало подготовки членов МЕК на специальном полигоне в Неваде, где американские инструкторы преподавали моджахедам не только основы ведения партизанской войны, но и азы оперативно-разведывательной деятельности, сбора информации, основы вербовки и конспирации. Перед будущими полевыми агентами ставилась задача по созданию агентурной сети для добывания информации по иранской ядерной программе. Отдельная группа в Неваде натаскивалась на организацию и проведение «точечных ликвидаций», причем участие в этом принимали и израильские инструкторы из подразделения «Кидон». Как выяснили позже оперативники французской Службы контрразведки DST (Direction de ta surveillance du territoire), активисты MEK готовились и к совершению террористических актов в Европе. Зачем? Это стало понятно только в 2010–2012 годах, когда в разных странах мира произошли террористические акты против дипломатических представительств США, Израиля, Саудовской Аравии. Масс-медиа тут же обвинили во всем Иран, но затем громкие пропагандистские кампании были свернуты, полицейские чины отделывались невнятными заявлениями, а из правительственных источников и спецслужб пошли утечки о том, что за организацией этих терактов стояла МЕК.

Но если вопрос о военной составляющей иранской ядерной программы носил надуманный характер и держался до определенного времени, пока этот тезис прочно не закрепился в общественном сознании Запада, на искусственной подпитке, то террор и диверсии против ядерщиков и атомных объектов Ирана были вполне реальны. И совершались в полном соответствии с планом действий, которые тогдашний шеф МОССАДа Меир Даган изложил в беседе с заместителем госсекретаря Уильямом Бернсом (William Bums). В донесении, составленном У. Бернсом по итогам этого общения и ставшем затем достоянием «Викиликс», стратегия М. Дагана выглядела следующим образом:

а) Политический подход: М. Даган поддерживает инициативу по передаче иранского досье в Совет Безопасности ООН, но говорит, что такой подход не сможет разрешить кризис;

в) Тайные меры: М. Даган и заместитель госсекретаря решили не обсуждать этот подход в широком кругу;

c) Противодействие распространению ядерного оружия: М. Даган подчеркивает необходимость помешать Ирану заполучить информацию и технологии; в этой области нужно двигаться дальше;

d) Санкции;

e) Силовое давление для смены режима: М. Даган говорит, что нужно развивать усилия, нацеленные на смену режима в Иране, причем если это возможно, то с поддержкой противостоящих ему студенческих демократических движений и этнических групп — азербайджанцев, курдов и белуджей.

План, предложенный М. Даганом, получил одобрение в Вашингтоне, и колесо террора было запущено. С февраля 2006 по март 2007 года при схожих обстоятельствах потерпели крушение три самолета, принадлежавших «Корпусу стражей исламской революции». На борту каждого из этих самолетов находились люди, имеющие отношение к иранской ядерной программе. В одной из катастроф погиб и генерал Ахмад Каземи, командующий наземными силами КСИР, а вместе с ним двенадцать членов его штаба. В этом же году при загадочных обстоятельствах на объекте в Исфахане погиб еще один иранский специалист — Ардешир Хуссейн.

И в этот же период окончательно был сформирован единый фронт против иранской ядерной программы, состоящий из контролируемых США террористических и оппозиционных групп. В 2006 году PJAK, Народный союз федаинов Ирана, Демократическая партия Иранского Курдистана (ДПИК), Организация федаинов иранского народа (большинство) и Революционная организация трудящихся Иранского Курдистана («Комала») приняли совместное заявление. В нем они сообщалось, что они разделяют воззрения европейского сообщества, фокусирующегося на раздувании значимости иранской ядерной программы: все представители «непримиримой» оппозиции с трогательным единодушием «поддерживают международное давление на Иран в этом вопросе и выражают готовность содействовать этому давлению изнутри».

Смена республиканца Дж. Буша-младшего на демократа Б. Обаму ни в коей степени не ослабила накала тайной войны против Ирана. Декларативное заявление о том, что в отношении Ирана Вашингтон теперь «сосредоточится на политической и разведывательной деятельности, а не на активных операциях», носило совершенно декларативный характер и стоило не дороже бумаги, на которой было напечатано. Тегеран оставался одним из главных противников Вашингтона, и курс на смену режима в Иране не подвергался сомнениям. Другое дело, что Вашингтон сместил акценты, пошел на разделение труда, отдав лидерство в острых акциях Израилю. Ну а почему бы и не предоставить, если основная работа была уже выполнена? США подготовили террористов МЕК и успешно провели кампанию по их исключению из списка террористических организаций, посадили на финансовую иглу МАГАТЭ, обеспечивая четверть ее бюджета, сформировали «моральное большинство» противников иранской ядерной программы в международном сообществе. Самое время было перейти к «мягким методам»: ужесточению санкционного режима с целью обвала иранской экономики, работе с «Зеленым движением» иранского «креативного класса», предоставлению средств технической разведки (вплоть до беспилотников) действующим в провинциях Исламской республики террористическим группам, развертыванию системы тотального шпионажа как в самом Иране, так и за границей.

А террор и диверсии в это время продолжались. В июне 2009 году загадочно исчез молодой физик Шахрам Амири во время паломнической поездки в Саудовскую Аравию. В январе 2010 года в результате теракта погиб специалист по нейтронной физике Масуд Али Мохаммади. Летом того же года в посольство Пакистана в Вашингтоне пришел исчезнувший Шахрам Амири и заявил, что все это время его насильно удерживали представители американских спецслужб.

Драматизма ситуации добавляет то обстоятельство, что к «антиядерному фронту» оппозиции присоединилась «Джундалла». 9 октября 2010 года представители этой организации заявили, что похитили сотрудника Организации по атомной энергии Ирана, и грозили разгласить ядерные секреты страны, которые были получены от него. В обмен на заложника и «сохранение ядер-ных секретов» «Джундалла» требовала от властей страны отпустить на свободу 200 политических заключенных: «Если представители правящего режима не освободят (заключенных) до начала следующей недели, вся информация, которую нам удастся получить от Амира Хуссейна Ширани (Amir Hossein Shirani), станет достоянием гласности, и весь мир узнает о секретных ядерных разработках Ирана». История обернулась конфузом, потому как выяснилось, что А. Ширани вовсе не эксперт в области ядерной энергетики и никакими секретами не владеет, поскольку является обыкновенным чернорабочим.

Но после этого фарса — вновь трагедия. 12 октября 2010 года в результате тройного взрыва была разрушена база Имам-Али на западе Ирана — обширный комплекс подземных галерей, в которых находились пусковые установки ракет «Шахаб-3». В ноябре того же года в результате взрывов в Тегеране погиб ядерщик Маджид Шахриани, а его коллега доктор Ферейдун Давани-Аббаси и жены обоих ученых получили ранения. По данным иранских СМИ, в обоих случаях взрывные устройства в автомобили ученых бросили неизвестные мотоциклисты.

23 июля 2011 года иранский 46-летний доктор физики Дариуш Разаи, член комиссии по ядерной энергии и преподаватель Тегеранского университета, был убит в дверях своего дома на востоке Тегерана. Его с близкого расстояния застрелили убийцы, передвигавшиеся на мотоциклах. Вместе с ученым из дома вышла его супруга — она была ранена. 12 ноября был взорван склад баллистических ракет в 20 километрах от Тегерана, среди погибших в результате взрыва оказался генерал Хасан Мокадам, которого СМИ называли «отцом иранской ракетной программы».

2012 год отметился в этом мартирологе датой 12 января. Утром этого дня в результате теракта в Тегеране погиб Мустафа Ахмади Ровшан, 32-летний ученый, заместитель генерального директора обогатительного завода в Натанзе.

Официально нынешняя администрация Белого дома не имеет никакого отношения к данным терактам. Более того, про убийство Дариуша Резаи немецкий журнал «Шпигель» написал: «Речь идет о первой операции, которой руководил новый глава МОССАДа Тамир Пардо». Но вот интересный момент: Маджид Джамали Фаши, чемпион Ирана по кикбоксингу, арестованный по подозрению в убийстве Масуда Али Мохаммади, сообщил, что был завербован МОССАДом в 2008 году и именно сотрудники израильских спецслужб в Азербайджане и Таиланде (куда он выезжал на соревнования) обучали его работе со взрывчаткой, причем «инструкторы МОССАДа говорили: то, что я намерен совершить (его «ориентировали» и на убийство Маджида Шахри-ари. — И. П.), получит одобрение в США, и я смогу потом там продолжить свою профессиональную спортивную карьеру».

Впрочем, и в «политических методах» в отношении Ирана, которые декларирует администрация Б. Обамы, всегда остается место для «подвига рыцарей плаща и кинжала». Частное предпринимательство для иранцев — пожалуйста, нет проблем, к вашим услугам иранский филиал компании «Орифлейм», который по странному совпадению был укомплектован сотрудниками спецслужб США и Великобритании.

Иран стремится к закупке компьютеров для автоматизации атомных объектов, энергосистемы и промышленных предприятий? Не вопрос — специалисты из ЦРУ, АНБ и отдела «8220» израильской военной разведки АМАН создают сеть подставных компаний по всему миру, от Таиланда до ОАЭ и Германии, основная задача которых — продать Ирану компьютеры с «секретной недружественной начинкой», вроде известного вируса Stuxnet.

Выше уже говорилось о том, что вопрос о «военной составляющей» иранской ядерной программы носит надуманный и искусственный характер. Муссирование этого вопроса — чистейшей воды пропаганда, но одновременно и прекрасный повод для введения «калечащих санкций» против Ирана, еще одного эпизода тайной войны США. Хиллари Клинтон, употребившей эту характеристику санкционного режима, не откажешь в умении исчерпывающе описать суть явления. Установленный ныне санкционный режим направлен на разрушение иранской экономики, а отнюдь не на принуждение к исполнению обязательств, накладываемых «Договором о нераспространении ядерного оружия» (в нарушении которого, что парадоксально, Иран никто не упрекал).

В масс-медиа и общественном сознании сложилось убеждение, что санкции против Ирана были введены только после 2005 года и связаны исключительно с ядерной программой. Это плюс западной пропаганде: удалось вытравить из памяти то обстоятельство, что санкции в отношении Ирана Белый дом начал вводить с 1979 года, сразу же после Исламской революции и падения шахского режима. И в этом вопросе все президенты США сохраняли настойчивую преемственность:

— 1979 год, Джимми Картер: президентский приказ — Executive Order № 12170 о замораживании всех иранских активов (примерно 12 млрд долларов) в связи с захватом иранскими студентами посольства США и находящихся в нем сотрудников, причем заложников освободили в момент инаугурации Р. Рейгана, но вот о возвращении замороженных активов новый президент США тут же «забыл», оставив данный вопрос для последующего торга;

— 1980–1988 годы, Рональд Рейган: в период агрессии Ирака против Ирана (Саддам Хуссейн, если кто забыл, ходил тогда в союзниках Штатов) принимаются санкции, запрещающие все виды поставок оружия и военных материалов в Иран (армия которого до 1979 г. вооружалась исключительно американцами), США блокируют любые кредиты Ирану со стороны международных финансовых институтов, а в октябре 1987 года появляется президентский приказ № 12613, запрещающий ввоз и вывоз товаров из Ирана;

— 1988–1992 годы, Джордж Буш-старший: уже привычное блокирование международных кредитов, запрет экспорта в Иран товаров и технологий «двойного назначения», ограничения на торговлю с Исламской республикой;

— 1992–2000 годы, Билл Клинтон: в марте 1995-го Executive Order № 12957 о запрете любых видов прямой торговли США с Ираном; в 1996-м Конгресс США принял «Закон о санкциях в отношении Ирана и Ливии» (Iran-Libya Sanctions Act, ILSA), согласно которому любые американские и иностранные компании, предоставившие иранской нефтяной промышленности инвестиции свыше 20 млн долларов, подвергались штрафным санкциям.

Ознакомившись с этим списком, возникает вопрос: и где здесь «борьба с военной составляющей иранской ядерной программы»?

Доходило до откровенной «клиники». В феврале 2004 года Министерство финансов США вынесло решение о запрете редактирования и публикации научных рукописей из Ирана (свобода слова и свобода научного обмена во всей красе) и пригрозило американским ученым, нарушающим этот запрет, уголовным преследованием.

Нужно заметить также, что в условиях безраздельной гегемонии и монополярности, США удалось в 1990-е годы продавить в ООН концепцию — «страдания населения будут приводить к давлению на правительство». Несовершенство данной концепции признал даже Кофи Аннан: «Когда жесткие и всеобъемлющие экономические санкции применяются против авторитарных режимов, возникает другая проблема. В этом случае обычно страдают простые люди, а не политическая элита, поведение которой спровоцировало введение санкций». Здесь явное нарушение логики: если режим в Иране тоталитарный и там отсутствует демократия, то как иранцы могут влиять на руководство? А если в Иране нормальные возможности для волеизъявления населения — что, собственно, и есть на самом деле, — тогда санкции являются калечащими в отношении иранского народа. Но кого интересует логика?

На сегодняшний день в отношении Исламской Республики Иран были приняты четыре «санкционные» резолюции:

1. Резолюция Совета Безопасности ООН № 1737 от 23 декабря 2006 года запрещает ввоз в Иран ядерных технологий и материалов, а также предусматривает заморозку счетов основных компаний и лиц, связанных с ядерной программой;

2. Резолюция Совета Безопасности ООН № 1747 от 24 марта 2007 года ограничивает поставку в Иран наступательных видов вооружения и расширяет на 28 пунктов список лиц и организаций, счета которых заморожены в соответствии с резолюцией № 1737;

3. Резолюция Совета Безопасности ООН № 1803 от 3 марта 2008 года расширяет список лиц и организаций, связанных с ядерной программой;

4. Резолюция Совета Безопасности ООН № 1929 от 9 июня 2010 года:

— запрещает поставку в Иран военных самолетов, кораблей, наступательных ракетных систем и связанной с этими видами вооружения техники;

— запрещает организацию обучения или помощи в подготовке иранского персонала, связанного с обслуживанием вышеуказанной военной техники;

— накладывает запрет на международные поездки лиц или руководителей организаций, указанных в резолюции № 1737;

— замораживает международные счета и активы «Корпуса стражей исламской революции» и компании Islamic Republic of Iran Shipping Lines (морские перевозки).

История их принятия и сопутствовавшие дипломатические интриги — тема для захватывающего бестселлера, но сами по себе эти резолюции мало что давали Вашингтону в борьбе с руководством Ирана. Даже детальное соблюдение всех требований ООН не могло привести к коллапсу иранской экономики, а тут еще обнаружился весьма неприятный сюрприз: в 2007–2008 годах серьезные американские аналитики пришли к выводу, что грамотная экономическая политика противодействия внешним санкциям ведет к развитию производства внутри Исламской республики и формирует иммунитет иранской экономики к наступавшей тогда глобальной рецессии.

Выводы были сделаны, и администрация Б. Обамы перешла именно к «калечащим» санкциям, ударив в самую уязвимую точку — нефтяной экспорт Исламской республики. Причем этот удар был нанесен на широком фронте: к режиму санкций подключились Евросоюз, Япония, Южная Корея (одни из основных импортеров иранской нефти) и Саудовская Аравия, которая, как предполагалось, должна была заместить импортерам выпадающие поставки нефти. Параллельно с этим США и Евросоюз сделали все, чтобы отрезать Иран от международной банковской системы, сделав практически невозможной оплату долларами поставок иранской нефти и приобретение необходимых Ирану товаров за те же доллары.

Разумеется, по экономике Ирана, по жизненному уровню иранцев это ударило достаточно сильно, однако ситуация не выглядит столь критично, как это сейчас пытаются представить. Девальвация отразилась на Исламской республике и иранцах болезненно, однако они не только выстояли, но и готовы взять реванш. Обещания саудитов заместить иранские объемы оказались пустыми словами. Та же Южная Корея за 11 месяцев 2012 года нарастила свой экспорт в Иран (в обмен на энергоносители) на 7,1 %, а общий объем составил почти 6 млрд долларов. О своем твердом намерении наращивать закупки нефти у Ирана в 2013 году заявили Китай и Индия.

Понимая, что санкции пробуксовывают, США и Евросоюз намерены в 2013 году их ужесточить и отрезать Иран не только от зоны доллара, но и от зоны евро. Конгресс США готовит новый пакет санкций, который будет касаться системы Евро ЦБ по трансграничным платежам Target2. Финансовым компаниям, которые проводят операции с использованием этой системы в пользу иранских бенефициаров, будут грозить санкции и штрафы. 11 марта 2013 года главы МИД 27 стран ЕС приняли решение продлить на 12 месяцев действие санкций против Ирана. Спустя два дня Барак Обама подписал распоряжение о продлении санкций, предусмотренных в Executive Order № 12957 от 1995 года.

Сегодня около 80 % иранского экспорта — это сырая нефть. Примерно 80 % иранского импорта — необходимые для промышленности оборудование и полуфабрикаты. Преодоление этой формулы зависимости «80/80» и является основной задачей экономического джихада, объявленного Али Хаменеи 23 августа 2012 года.

В столь свойственной ему экспрессивной манере, президент Ирана Махмуд Ахмадинежад сказал в феврале 2013 года о том, что Исламская республика сможет получать в десять раз больше доходов, если будет продавать не нефть, а технологии. Вполне ожидаемо Запад встретил это заявление волной иронических комментариев, но реальные факты развития промышленности и науки в Иране данную иронию делают, мягко говоря, безосновательной. В 2011 году вышел доклад Лондонского королевского общества, в котором говорилось, что всего лишь через три года Иран может стать крупнейшей технологической державой исламского мира. 3 февраля 2012 года этот прогноз еще раз подтвердился: в этот день были произведены приуроченный к 33-й годовщине победы Исламской революции в Иране успешный запуск и выход на расчетную орбиту иранского национального спутника «Навид-е эльмо-санат».

Развитие экономики и науки уверенно выводят Иран в ряд региональных центров силы. Стремления не допустить такого развития событий составляют суть санкций США и примкнувшего к ним Евросоюза. При чем здесь ядерная программа Тегерана и ее мифическая военная составляющая? Пугало для общественного мнения, дезинформация мирового сообщества, дымовая завеса для геополитических игр Вашингтона — не более.

Вооруженные сепаратисты, террористы, убивающие на улицах Тегерана людей, тотальный санкционный режим — это, безусловно, эффективная методика необъявленной войны. Но обыватель нынче пошел избалованный, испорченный «правосознанием», а потому для смены режима лучше всего подходят массовые выступления в столице и других крупных городах, разумеется, возглавляемые признанными Западом руководителями демократического движения, борцами за права и свободы. В период «оттепели Хатами» и в рамках «политических методов борьбы с режимом» Соединенным Штатам удалось сформировать в Иране структуры либерального «Зеленого движения», которое возглавили политики Мир Хоссейн Мусави и Махди Каруби. Руководящий тандем представлял собой, казалось, идеальное сочетание светского (М. Мусави) и религиозного (М. Каруби), что, по расчетам организаторов, автоматически обеспечивало оппозиции широкую социальную базу.

Пиар тандема был столь силен, что ряд политиков в Иране начал присматриваться к «Зеленому движению» как к своим возможным сторонникам. Мягкий зондаж на эту тему проводили даже такие фигуры Исламской республики, как экс-президент (1989–1997) и тогдашний руководитель Совета целесообразности Али Акбар Хашеми Рафсанджани. Столь значимые связи в политической элите обеспечили «Зеленому движению» на первых порах лояльность управленческих структур Исламской республики. Разумеется, поддержка не носила открытого характера, тогдашнее руководство Ирана играло с «Зеленым движением», используя его как некий символ гражданского общества в переговорах с Западом. Иллюзия, что с Западом можно договориться, еще существовала, а потому даже спецслужбы достаточно спокойно реагировали на то, что активисты движения участвуют во всевозможных семинарах в Европе, получают гранты от частных исследовательских и общественных фондов.

С избранием на первый срок Махмуда Ахмадинежада в 2005 году и на фоне ужесточающегося противостояния с США, приступившего к перекройке региона по новому лекалу Большого Ближнего Востока, открытая поддержка «Зеленого движения» частью иранских политических элит сократилась, Министерство информации начало проявлять интерес к источникам финансирования и контактам активистов. Но все эти действия властей не носили системного характера и никак не тянули на «борьбу с оппозицией», а между тем механизм использования «Зеленого движения» для смены существующего строя уже был запущен.

«Рвануло» 13 августа 2009 года. Сразу после объявления ЦИК Ирана о победе на выборах М. Ахмадинежада на улицах Тегерана появились протестующие с лозунгами «Долой диктатора!» и «Смерть диктатору!». Тут же прохожим раздавались листовки с заявлением М. Мусави о том, что итоги выборов были сфальсифицированы, «поведение некоторых политиков сотрясает политические устои республики» и лично он, Мусави, будет добиваться перевыборов. Иранский сегмент Facebook пестрел призывами к флеш-мобам, на YouTube выкладывались ролики с записями протестных выступлений в разных точках Тегерана. Корреспонденты и операторы «Аль-Джазиры», умудрявшиеся появляться на месте за несколько минут до начала событий, начали «гнать картинку», сообщая «граду и миру» о том, что волнения в Тегеране превосходят по масштабам даже события Исламской революции 1979 года, а количество участников протестных акций превышает все мыслимые пределы. Из рядов протестующих полетели камни и бутылки с горючей смесью, полиция ответила дубинками и слезоточивым газом. 14 июня беспорядки вспыхнули с новой силой, а 15 июня выступления демонстрантов произошли и в некоторых других крупных городах.

Собственно, на этом все и закончилось. Пока беспорядки происходили только в Тегеране, остальной Иран наблюдал за развитием событий, считая, что это дело полиции. Как только протестующих увидели под собственными окнами, иранцы тут же взялись помогать властям наводить порядок. В тот же день, 15 июня, демонстрации в поддержку «Зеленого движения» прошли и в европейских столицах, но особой роли данное обстоятельство уже не играло — выступления оппозиции в Иране закончились. «Цветной революции» — судя по всему «зеленой» — не случилось, и наступило время «разбора полетов» у тех, кто оппозицию финансировал, готовил и затачивал под «ненасильственные методы смены власти».

У лидеров «Зеленого движения» была своя версия провала, у их хозяев — своя, и вместе они никак не желали состыковываться. Оппозиционеры утверждали, что проиграли исключительно из-за подавляющего превосходства противника: «Под предводительством А. Хаменеи ужасная троица: «Стражи исламской революции», консервативные священнослужители и одураченные ополченцы-басиджи фактически захватили власть. Несмотря на претензии А. Хаменеи на духовное лидерство, его авторитет и его будущее — в руках «Корпуса стражей исламской революции». Ничего оригинального. По мнению оппозиции, интересы общества — это интересы «морального большинства», то есть небольшой группы оппозиционеров. А все, кто так не считает, — реакционеры и моральные уроды. Власть же, если не принадлежит «моральному большинству», находится в руках кровавой спецслужбы.

По итогам анализа событий 2009 года американские специалисты сформулировали три основные проблемы, которые препятствуют деятельности оппозиции в Иране. Прежде всего исследователи отметили, что «антиамериканизм стал одной из черт иранского государства», пользующейся поддержкой широких слоев населения, и все это предоставляет властям Ирана широкие возможности для манипулирования общественным сознанием. Во-вторых, проблемой для США и иранской оппозиции остается сохранение имиджа «независимости» иранской оппозиции от США и сокрытие фактов поддержки американцами данной оппозиции. И в-третьих, проблемой является задача объяснить иранцам, как взаимосвязаны моральная поддержка Америкой иранского народа в стремлении к демократии и улучшению жизни с экономическими санкциями, инициатором которых являются США. Впрочем, «разбор полетов» заканчивался весьма оптимистично: «Независимо от итогов выступления оппозиции в период президентских выборов миллионы бесстрашных иранских оппозиционеров на улицах Тегерана ясно дали понять, что время демократических идей для Ирана наступило».

Время данный вывод не подтвердило. В декабре того же 2009 года «зеленые» вновь вышли на улицы. В западных СМИ заговорили о том, что «нет у революции начала, нет у революции конца». Эта «зеленая революция», как горделиво называли ее сами участники, победить, конечно, не могла, однако, затянувшись, способна была нанести серьезный репутационный урон на международной арене. Но могильщиками «Зеленого движения» стали не спецслужбы, не полиция, не басиджи, ее провалили сами «оппозиционеры», которые в революционном запале и в полном соответствии с либеральными взглядами в декабре 2009 года сначала сожгли на перекрестке бульвара Кашеварз и проспекта Каргар Коран, а затем закидали камнями одну из процессий Ашуры — шиитского религиозного обряда. Теперь уже «зеленых» разгоняли, что называется, всем миром. Для любого аналитика стало ясно: «Зеленое движение» отныне не имеет перспектив, что и подтвердилось спустя два года. 14 февраля 2011 года М. Мусави вновь попытался вывести своих сторонников на улицы Тегерана, планируя организовать крупномасштабные акции протеста. Провал был еще более феерическим, несколько тысяч протестующих в разных частях Тегерана (которые не сумели даже добраться до точки общего сбора) были разогнаны добровольными народными дружинами даже без участия полиции.

События лета 2009 года примечательны еще и тем, что в Иране была предпринята попытка обкатки технологии, которую вполне уместно назвать «созданием пантеона жертв за свободу». Речь идет о гибели во время массовых выступлений 26-летней Неды Ага-Солтани. По версии оппозиции, 20 июня 2009 года Неда вместе с отцом наблюдала за демонстрантами, собравшимися в Тегеране на проспекте Карегар и соседних улицах. В тот вечер вместе со своим учителем музыки Хамидом Панахи они застряли в автомобильной пробке: было жарко, и Неда решила выйти из машины, чтобы посмотреть на демонстрантов. По словам X. Панахи, через некоторое время раздался звук, похожий на треск, — это был выстрел из снайперской винтовки. Пуля попала девушке в грудь, она упала на проезжую часть и, истекая кровью, через несколько минут скончалась. Любительская запись смерти Неды, выставленная в Facebook и YouTube, сопровождалась комментарием неизвестного, который утверждал: «Басидж, спрятавшийся на крыше жилого дома, убил молодую женщину, стоявшую на улице со своим отцом. Они наблюдали за протестами. Басидж целился в девушку и не мог промахнуться. Он целился прямо в сердце. Я сам врач, я подбежал, чтобы спасти ее, однако выстрел был настолько мощным, что пуля разорвалась в груди девушки — она умерла в течение трех минут. Марш протеста растянулся на километр от главной улицы, некоторые из протестующих убегали от слезоточивого газа, распыленного в толпе, по направлению к улице Салехи. Видео было снято моим другом, который стоял прямо за мной. Пожалуйста, расскажите об этом всему миру». Полная трагизма заметка в российских «Известиях» откровенно выжимала слезу: «Молодая, красивая девушка в джинсах и майке беспомощно падает, над ней склоняются рыдающие мужчины. Еще мгновение — и она закатывает огромные карие глаза, взгляд стекленеет, а лицо заливает кровь. 26-летняя Неда Солтани, застреленная во время волнений в Тегеране, мгновенно стала символом иранского сопротивления». Для таких случаев есть принятое в профессиональной среде историков выражение «врет как очевидец».

Однако в ходе независимого журналистского расследования уже в декабре 2009 года выяснилось, что вся эта история происходила не совсем так, как утверждали оппозиционеры и западные масс-медиа. А точнее, совсем не так. На самом деле Неда была убита позднее, после того как сыграла роль в заговоре, поддельные видеокадры которого затем показывали снова и снова. Если внимательно рассмотреть эти кадры, то можно увидеть, что Неда в свои якобы последние моменты жизни держала в руке что-то вроде бутылочки. Мужчина в белой рубашке и учитель музыки Неды в синем свитере расположены так, чтобы прикрыть левую руку Неды, поэтому третий человек пытается снять, закрыв руку Неды, когда она выливает кровь на свой нос и рот. На этих кадрах мы видим, как она опускает левую руку. Проходит несколько секунд, прежде чем еще один мужчина делает спорный снимок мнимой смерти Неды. На фотографии показана Неда, покрытая кровью, и все же есть некоторые различия со снимками, сделанными видеокамерой: в одном кадре на лбу Неды есть кровь, в то время как на другом ее нет.

Подробный разбор имеющихся доказательств фальсификации обстоятельств смерти Неды занял бы пару десятков страниц. Думаю, для того чтобы усомниться в версии оппозиции о ее смерти, достаточно нескольких фактов. Первое — тот самый «неизвестный», комментировавший видео о гибели девушки, Араш Хеджази через два дня уже был в Лондоне, где по сей день и проживает, работая в иранской правозащитной организации, и давал интервью Би-би-си. Второе — согласно результатам медэкспертизы, которые на Западе сомнению не подвергались, Неда была застрелена с близкого расстояния (почти в упор) из оружия, которого у иранской полиции и спецслужб нет. И третье — та же экспертиза показала, что пуля ударила ее в спину, а не в грудь. Проблема в том, что Неда Ага-Солтани уже «официально» внесена в мартиролог жертв «кровавого режима муллократии». Трагическая гибель молодой девушки стала сакральным актом, и правда о том, что произошло в действительности, не нужна ни западным медиа, ни оппозиции.

Мешхедский крытый рынок, иранская провинция, таинственное царство восточной торговли, сплетение аромата пряностей, буйства красок фруктов и тканей, изысканность посуды и изделий из кожи. Я шел по нему, перекатывая в уме только что прочитанные документы на английском, а потому и к продавцу одного из дуканов обратился на этом языке: «Сколько стоит?». Реакция была мгновенной: только что лучащееся доброжелательностью лицо дукандора каменеет, и я слышу в ответ на отличном английском: «Я не говорю на английском и не обслуживаю американцев». Если это не исчерпывающая оценка политики США в отношении иранцев — то я уж и не знаю, как тогда ставятся оценки. Сегодняшние заявления первых лиц нынешней президентской администрации США о готовности провести переговоры с Ираном, нормализовать отношения, ослабить санкционный режим — все это не более чем неискренние декларации, показное миролюбие, поддержание имиджа «миротворцев». С 1979 года в отношении Исламской республики существует только одна цель — смена режима на проамериканский. Меняются хозяева Белого дома, но основная линия остается неизменной. И для достижения этой цели, в лучших традициях американской внешней политики хороши все цели: союз с салафитами, террористами, наркоторговцами, организация «пятой колонны», диверсии и точечные ликвидации. В заключительный период ирано-иракской войны предложение США о посредничестве в мирном урегулировании аятолла Хомейни назвал «отравленной чашей». Ее содержимое с тех пор не изменилось, только вот чаша изрядно измазана кровью.