23. АФГАНИСТАН: «НЕСОКРУШИМАЯ СВОБОДА» ОБОРАЧИВАЕТСЯ
«НЕСКОНЧАЕМЫМ ПРИСУТСТВИЕМ»
Владимир Пластун, доктор исторических наук, профессор кафедры востоковедения Новосибирского государственного университета (Россия)

В 1990-е годы мир словно забыл об Афганистане. На страну, еще недавно являвшуюся одним из эпицентров холодной войны, вокруг которой шли громкие дипломатические баталии и тихие, но от того еще более кровавые войны разведок, словно накинули плотный чадыр верблюжьей шерсти, и ее словно не стало.

Война правительства и возникшего словно ниоткуда «Талибана» в 1992–1996 годах по своим разрушительным последствиям для страны и количеству жертв мало в чем уступала недавно закончившейся войне «движения моджахедов» против режима Апрельской революции и советской 40-й армии. Разница заключалась лишь в том, что теперь некому было восстанавливать разрушенное, никто не давал денег на «мирное строительство». А потому охватившая Афганистан война всех против всех погружала страну в средневековье, где побеждал наиболее жестокий, фанатично верующий, последовательно идущий по пути кодекса «Пуштунвали», который из свода правил поведения стал превращаться в средство выживания в бесконечной войне.

Афганские 1990-е годы еще раз подтвердили, что мировые СМИ — лишь инструмент, действующий в условиях жестких ограничений, которые устанавливают мировые политические элиты. На преднамеренные преступления, политические ошибки Запада, факты обмана общественного мнения накидывается плащ молчания, чтобы мир быстрее забыл то, о чем на каждом углу твердили медиа еще вчера. Западная пропаганда убеждала мир, что 3 млн афганских беженцев вернутся в Афганистан сразу после ухода советских войск, что советская оккупация — основная причина всех бед: как только она закончится, на афганскую землю придут мир и невиданное изобилие.

Все оказалось совсем не так. Новые сотни тысяч афганцев, спасаясь от смерти и голода, уходили в Иран и Пакистан. Огромный арсенал оружия — и оставленный советскими войсками, и прибывший из США, Китая, Саудовской Аравии, Египта, Турции — питал эскалацию междоусобных конфликтов. Производство и транзит наркотиков стали единственным источником финансирования всех враждующих группировок, потому как экономика Афганистана как явление попросту перестала существовать. Но было нечто, заставившее Запад вновь обратить внимание на Кабул, Герат и Кандагар, извлечь карты Афганистана и прилегающих к нему территорий из архивов.

Этим «нечто» оказалось открытие огромных залежей нефти и газа в Каспийском море. До 1991 года на геополитической карте оно представляло собой лишь советско-иранское озеро. Распад СССР привел к появлению вокруг Каспия гордых молодых независимых республик, которые основу своего процветания видели в продаже его природных ресурсов. Разумеется, все крупные нефтяные компании мира устремились туда, где запахло головокружительными прибылями. Первой удалось закрепиться на месте компании «Шеврон», которая «оседлала» огромное Тенгизское нефтяное месторождение. Но вскоре всем вожделевшим сверхдоходов стало ясно, что основная проблема каспийских нефти и газа заключается не в том, как их добывать и как получать от правительств молодых постсоветских республик сверхвыгодные концессии, а в решении вопроса о способе доставки каспийских энергоносителей на мировые рынки.

Идея использовать для транзита афганское направление принадлежала аргентинцу итальянского происхождения Карлосу Булгерони (Carlos Bulgheroni), президенту аргентинской же нефтяной компании «Бридас». По его мнению, ключом к каспийскому крану и проблеме транспортировки нефти в Персидский залив являлись Афганистан и Туркменистан. Естественно, что с Ашхабадом было проще всего. Сначала Карлос Булгерони получил от Сапармурата Ниязова право распоряжаться 50 % добычи нефти и газа на месторождении Яшлар, расположенном вблизи от афганской границы. Еще более выгодную концессию он получил на нефтегазовом месторождении Кеймир, в котором, согласно договору с С. Ниязовым, имел право на 75 % будущих прибылей.

Между 1991 и 1994 годами специалисты «Бридаса» разрабатывали проект нефте- и газопровода через территорию Афганистана. Из Яшлара нефть и газ предполагалось транспортировать до Белуджистана, где находится перерабатывающий центр. Прибыль обещала быть сказочной, но требовались дополнительные капиталы. «Бридас» предложила войти в долю и получить доступ к будущему нефтепроводу другим нефтяным компаниям, среди которых самый большой интерес к проекту проявил «Юнокал».

Появление на сцене «Юнокала» изменило расстановку сил. Сапармурат Ниязов поразмыслил и решил, что для него гораздо выгоднее непосредственно вовлечь США в туркменские проекты. И если у «Бридаса» за спиной никого не было, то за компанией «Юнокал» стоял президент Билл Клинтон. В октябре 1995 года С. Ниязов подписал два контракта с «Юнокалом», который, в свою очередь, привлек «Дельта ойл компани», принадлежащую саудовской королевской семье. Первый контракт предусматривал прокладку газопровода Давлатабад (Туркменистан) — Мултан (Пакистан) по территории Афганистана, а второй касался строительства нефтепровода из Чарджоу (Туркменистан) до пакистанского побережья в Оманском заливе, опять же через афганскую территорию. Общая сумма инвестиций должна была составить 4,7 млрд долларов, и главное — во время презентации проекта недвусмысленно отмечалось, что «одним из главных препятствий на пути его реализации является политическая нестабильность в Афганистане». Отсчет времени до «принуждения к стабильности» начался.

Пришедшие к власти талибы мало устраивали Вашингтон в качестве партнеров, и не в силу «идеологических разногласий», покровительства производству и транзиту наркотиков или связей с «Аль-Каидой». Более того, «Аль-Каида» еще считалась стратегическим партнером, а того, что она выходит из-под контроля, старались не замечать, потому как ее лидеров готовили к новому этапу «большой игры». Анализ ряда источников недвусмысленно указывает на то, что ЦРУ планировало использовать организацию Бен Ладена на китайском направлении, сделать ее основным игроком нового витка активности уйгурских сепаратистов и мусульман Китая. Таким образом главный, с точки зрения администрации Буша-младшего, недостаток движения «Талибан» (ДТ) заключался в том, что неконтролируемая ими зона начиналась уже в 100 километрах от Кабула, а это значит, что американо-саудовский проект «Юнокал» — «Дельта ойл» зависал вместе с почти пятимиллиардной инвестиционной программой.

Нужно отдать должное: США пытались договориться. В марте 2001 года в Вашингтон на переговоры с администрацией США прибыл эмиссар движения ДТ. Команда Джорджа Буша-младшего, как свидетельствуют авторитетные источники, всерьез рассматривала вопрос признания правительства талибов при условии его готовности к сотрудничеству с США в сфере разработки нефтяных запасов и строительства нефтепровода в регионе Средней Азии. Как пишут французские авторы Жан-Шарль Бриссар (Jean-Charles Brisait) и Гильом Даскье (Guillaume Dasquié) в своей книге «Бен Ладен, запрещенная правда» (Ben Laden: La vérité interdite), эмиссар талибов привез в качестве подарка Джорджу Бушу афганский ковер. В ходе переговоров представитель американской администрации якобы выразился так: «Или вы принимаете наше предложение ковра, устланного золотом, или мы похороним вас под ковром из бомб». Переговоры были продолжены в Пакистане и окончательно прерваны 2 августа 2001 года, после встречи посланника США с представителем талибов в Исламабаде. Талибы принять американские условия отказались, чем подписали себе приговор.

Афганистан талибов усилиями западной пропаганды за короткий срок превратился в некий «Мордор», не имевший права на существование. В том же роковом для него 2001 году произошло еще одно событие, которое так и не получило внятного объяснения. Неожиданное решение талибов взорвать статуи Будды в провинции Бамиан окончательно закрепило за ними репутацию «врагов цивилизованного мира» и «мракобесов-фанатиков». Но если дело касалось только фанатизма, то непонятно, почему талибы не взорвали их раньше, сразу после прихода к власти в сентябре 1996 года? Не хватало взрывчатки? Или велись богословские споры? Или кому-то понадобилось, чтобы талибы бросили эффектный вызов мировой общественности и сами исключили себя из числа договороспособных партнеров Запада по Афганистану?

А затем наступило 11 сентября… Афганистан был официально объявлен участником «оси зла», и произошло событие, достойное внесения в Книгу рекордов Гиннеса: спустя всего четыре недели, 7 октября 2001 года, США начали в Афганистане военную операцию «Несокрушимая свобода» (Operation Enduring Freedom), то есть всего за четыре недели сумели спланировать, подготовить и запустить крупномасштабную военную операцию с привлечением всех сил и средств, да еще и в стране, расположенной за тысячи миль от Америки. Военное дело сродни математике, в точной науке чудес здесь не бывает, а миру было явлено именно чудо пентагоновского производства.

То, что одной из опорных баз «Аль-Каиды» принято считать Афганистан, где эта организация усилиями спецслужб США и Пакистана появилась на свет как инструмент борьбы с СССР, — не более чем пропагандистская уловка, позволявшая мотивировать привязку военных усилий США к конкретному географическому району, то есть Афганистану. Точнее, к тому его району, который перешел под контроль ДТ. «Легенда об «Аль-Каиде» в Афганистане» устраивала всех: для американцев международная террористическая угроза обрела реальные очертания, генералы получили точное целеуказание, где бомбить, вчерашние «студенты»-талибы неожиданно обрели статус авторитетного исламистского движения, что было для них полной неожиданностью, а мировое сообщество — весьма понятное объяснение очередного военного вторжения в далекий регион.

Окончательно эта легенда рухнула уже к концу 2002 года, когда декларировавшиеся изначально цели вторжения были достигнуты: основные силы и опорные базы «Аль-Каиды» в Афганистане уничтожены, попутно он в определенной мере «зачищен» от талибов, а к власти пришли лояльные США элементы. Но оказалось, что победа не может служить причиной ухода из региона. Миссия США в Афганистане плавно перешла в «преобразование афганского общества, построение в нем свободного демократического государства, которое способно само себя защитить». Международному сообществу сообщается, что США в Афганистане заняты теперь экспортом демократии и распространением «универсальных ценностей» и продлится эта миссия якобы до 2014 года.

Впрочем, те, кто верит в эту дату, глубоко заблуждаются. «Мы и не помышляем покинуть Афганистан. Наоборот, мы строим партнерство с Афганистаном, которое будет продолжаться в далеком будущем», — заявила в июле 2012 года госсекретарь США Хилари Клинтон. И в подтверждение сказанного Вашингтон предоставил Кабулу статус «ключевого партнера, не входящего в НАТО» — статус, которым обладают такие страны, как Израиль, Япония, Южная Корея, Австралия, Таиланд, Аргентина, Пакистан.

Более того, в Афганистане все будет решать не афганская армия, из интервью чиновников Пентагона газете «Нью-Йорк таймс» следует: «Ответственность за безопасность и стабильность будет передана силам специального назначения, которые останутся в стране и после окончания миссии НАТО в 2014 году. Их задачей будет охотиться на повстанческих лидеров, захватить или уничтожить их, а также обучать местных военнослужащих. Будет создано специальное оперативное командование, компоненты которого организованы в рамках новых «Ударных сил Афганистана» (Afghanistan Attack Force)».

После всего сказанного только самые законченные оптимисты и романтики могут считать, что вторжение и нынешнее военное присутствие США в Афганистане как-то связаны с демократией, «Аль-Каидой» и прочим «Талибаном». Американское присутствие в Афганистане — это сеть постоянных военных баз, направленных на Китай и Россию, механизм контроля огромного пространства от российских границ до Пакистана и Индии, от Китая до Ирана.

А что же остается афганцам? Своеобразное гетто, земля управляемой нестабильности, «банановая республика», в которой сегодня жизнь и смерть, благосостояние и завтрашний день определяются исключительно тем, выгодно ли это Вашингтону. Нет, западные СМИ не скрывают, что в деле строительства «нового Афганистана» порой еще существуют трудности, не молчат о том, что кое-кто активно противится навязываемым принципам «демократии по-американски». Времена пропаганды «влоб» прошли, рецепты Йозефа Геббельса теперь творчески переработаны, просто в потоке информации об Афганистане тонет основная мысль. То, что существует сейчас на его территории, никакого отношения к демократии не имеет: по большому счету, выборы, Хамид Карзай, джирга, афганская армия и прочее — лишь декоративная мишура. Есть сеттльменты «белых людей» — военные базы ISAF, и есть территория, которой управляют наркобароны, полевые командиры, назначенные губернаторами провинций и получающие материальное вознаграждение за собственную лояльность, а также вооруженные отряды, предводители которых носят знаки различия афганской армии и полиции, но живут взятками, поборами, а то и откровенным грабежом. Между ними — ушлые подрядчики, коррумпированные чиновники, продажные судьи, словом, все, кто сумел устроиться на место, позволяющее отхлебнуть афганского финансового потока, загаженного столь же основательно, как и арыки современного Кабула.

В мае 2008 года по инициативе популярной кабульской радиостанции «Ватанджар» при поддержке операторов мобильной связи в прилегающих к Кабулу пяти афганских провинциях провели телефонный опрос. На мобильные телефоны афганцев поступал вопрос: «Какой из политических режимов прошлого и настоящего времени вы считаете соответствующим вашим интересам?». В качестве ответа предлагалось выбрать один или несколько из пяти предложенных правящих режимов последних лет, включая нынешний. Итоги опроса: за правительство Мохаммада Наджибуллы проголосовали 93,2 %, против — 1,2 %, воздержались — 5,6 %. Впоследствии такие опросы не проводились, поскольку это слишком наглядная оценка со стороны афганского народа всему периоду пребывания в Афганистане советских солдат и конкретно правительству М. Наджибуллы, которое сейчас разного рода «аналитики» пытаются сравнить с марионеточным режимом Хамида Карзая.

С 2001 года только США потратили на Афганистан 440 млрд долларов. Международные финансовые организации сообщают о росте ВВП и увеличении доходов надушу населения. Экспорт составляет ничтожные 2,5 % от ВВП Афганистана. Как отмечает пакистанский исследователь и бывший дипломат Наджмуд дин Шайх, афганский бюджетный дефицит составляет сейчас 93,5 % от ВВП, 90 % легальных доходов афганской экономики обеспечены иностранным присутствием, в том числе обслуживанием войск НАТО и МССБ.

Администрация X. Карзая и консультирующие ее эффективные менеджеры западных компаний демонстрируют полную беспомощность, когда речь заходит о чем-то более сложном, чем пересчет откатов, и вопрос касается обеспечения топливной или продовольственной безопасности. Зимой 2008–2009 годов, когда отсутствие электричества и запасов топлива поставило Афганистан на грань гуманитарной катастрофы, администрация X. Карзая и американские советники вынуждены были пойти на беспрецедентный политический шаг — закупку в Иране, у еще одного «врага процветающей Америки», 25 млн литров нефти, чтобы спасти энергосистему Кабула от коллапса.

Сегодня Кабул вопреки западным декларациям полностью зависит от международного сообщества в том, что касается большинства операций по выплате зарплат и услугам. Счет, предъявленный за полевую подготовку афганских вооруженных сил и полиции специалистами НАТО за несколько лет, значительно превышает весь государственный бюджет, но и здесь ситуация выглядит достаточно странно.

В декабре 2012 года в американских СМИ появился служебный доклад Пентагона «О прогрессе в достижении безопасности и стабильности в Афганистане», предназначающийся для Конгресса. Приведенные в докладе данные позволяют с полным основанием задать вопрос специалистам НАТО: «А на что были потрачены выделявшиеся в течение 11 лет деньги, предназначенные для создания афганской армии?». Ведь в докладе утверждается, что из 23 бригад, имеющихся в составе сухопутных войск ВС Афганистана, всего одна (!) способна проводить операции самостоятельно, без поддержки МССБ. 95 % рядового состава вооруженных сил и полицейских-новобранцев не в состоянии прочитать инструкции и наставления, а 40–70 % личного состава с той или иной регулярностью употребляют гашиш, опий или героин. О боевых качествах «сарбозов» эксперты особо не распространяются, по той, видимо, причине, что за исключением оценки действий специальных частей эпитетов в отношении остальной афганской армии бумага не выдержит.

Впрочем, официальные руководители западного альянса придерживаются другого мнения. Побывав в провинции Гильменд, британский министр обороны Филип Хаммонд (Philip Hammond) заявил: «Передача афганцам полномочий по обеспечению безопасности идет очень хорошо — в соответствии с планом. Афганцы приобретают нужные навыки быстрее, чем мы ожидали, и у нас есть все основания полагать, что они смогут обеспечить безопасность после вывода международных сил».

Столь же оптимистичен был и покидавший свой пост в феврале 2013 года командующий МССБ генерал Джон Аллен (John Allen): «Афганские силы защищают афганский народ и позволяют правительству страны служить своим гражданам. Это победа. Именно это и есть успех, и не нужно стесняться говорить такие громкие слова».

Реальность в том же Гильменде выглядит иначе, и оснований верить майору Биллу Стойберу (Bill Stoiber) несколько больше, поскольку он видел ее не с головокружительных высот политических комбинаций, а с поста командира группы советников афганской полиции в Гильменде. По его словам, размах коррупции впечатляет. Он сравнил ситуацию с мафиозным телесериалом «Клан Сопрано»: «Масштабы огромны — от воровства боеприпасов до воровства топлива. Есть и безосновательные аресты: людей хватают во время рейда и всех скопом сажают, а потом ждут, когда придут их семьи и предложат деньги за освобождение… Полицейские порой продают боеприпасы и оружие на местном базаре, в том числе гранатометы. Таким образом, в руки талибов попадает оружие, поставки которого оплатили союзные силы… Один из укрепленных патрульных постов был признан небезопасным для пребывания, потому что афганские полицейские растащили и продали на металлолом его бронированные плиты».

То, что происходит в отдельно взятом полицейском управлении, — общая картина для всего Афганистана, которую западные политики предпочитают не замечать. Ведь что такое коррумпированный или совершающий преступление полицейский, даже десяток, сотня, тысяча таких полицейских из «банановой республики» в сравнении с геополитическими интересами Запада и необходимостью обмануть общественное мнение? К тому же «лицензия» на поборы и преступления — это как раз то, чем западные советники рассчитываются с афганской полицией и армией. «Если бы мы перекрыли все их коррупционные схемы, полиция вообще потеряла бы всякую эффективность», — признает Б. Стойбер.

Столкнувшись с такой ситуацией в полиции и вооруженных силах, должностные лица МССБ пошли на прямой подлог и обман, приступив к созданию местной полиции (Afghan Local Police, ALP), по сути — ополченцев из кишлаков, которые должны были обеспечивать закон и порядок в местах проживания. Созданию ополченцев было придано стратегическое значение. Дэвид Петреус (David Petraeus) охарактеризовал этот процесс как, «возможно, самый важный элемент в наших усилиях по развитию у афганцев потенциала для обеспечения безопасности собственными силами».

Согласно инструкциям об ALP, ее личный состав набирается из местного населения, причем кандидатуры утверждаются главой местного самоуправления — шоуры. Три недели подготовки, АК-47, примитивная радиостанция, казенное обмундирование — и готов местный полицейский, получающий 60 % от оклада кадрового чина афганской полиции.

С 2010 года, с момента создания Афганской местной полиции, ее сопровождает череда преступлений, совершаемых личным составом, из которых поборы — далеко не самое страшное. В мае 2012 года командир местной полиции в провинции Кундуз и четверо его людей похитили 18-летнюю девушку, держали ее прикованной наручниками к стене и неоднократно насиловали в течение недели. В провинции Баглан четверо членов местной полиции похитили 13-летнего мальчика, доставили его в дом своего командира, где вместе с ним изнасиловали. В феврале 2011 года отряд полицейских в провинции Герат совершил вооруженный налет на несколько домов, принадлежащих местным дуканщикам: были избиты все, находившиеся в домах, а из самих домов вывезено все сколько-нибудь ценное. Подобное происходит в Афганистане каждую неделю, но полиция отказывается расследовать эти преступления, предпочитая закрывать глаза и на них, и на убийства и пытки, совершаемые ее бойцами, считая это политически нецелесообразным. Американцы тоже не настаивают.

Программа создания Афганской местной полиции, кстати, подпадает под действие «закона Лихи» (Patrick Leahy), который прямо запрещает оказание американской помощи иностранным военизированным подразделениям при наличии достоверных доказательств того, что такие подразделения совершают грубые нарушения прав человека. Однако ни одного расследования деятельности местной полиции на соответствие данному закону не проводилось, более того, в нынешнем финансовом году Конгресс утвердил выделение средств на расширение программы комплектования местной полиции до 30 тысяч человек (сегодня местных полицейских около 20 тысяч), а Пентагон запросил продление ее финансирования после 2014 года в нынешних объемах еще на пять лет.

Афганский президент Хамид Карзай практически в каждом своем выступлении старается опровергнуть утверждения о повсеместно распространенном взяточничестве в его правительстве. В 2010 году в большом интервью «о жизни и о себе», данном «Аль-Джазире», он заявил, что «западные средства массовой информации безо всякой меры раздувают слухи о коррупции в Афганистане».

Возможно, западные советники просто утаивают от него опубликованный в том же году доклад Антонио Марио Косты (Antonio Maria Costa), отвечающего в ООН за борьбу с наркотиками и преступностью (Управление ООН по борьбе с наркотиками и преступностью, UNODC). Согласно приведенным в докладе данным за 2009 год, афганцы заплатили взяток и откатов на 2,5 млрд долларов, что равно 23 % ВВП Афганистана. Поразительно, но по доходности афганскую коррупцию обгоняет только афганская же наркоторговля, прибыль которой в том же 2009 году составила оценочно 2,8 млрд долларов. Согласно уверениям американских должностных лиц, Афганистан постоянно развивается. В сфере коррупции с этим вполне можно согласиться, потому как в докладе UNODC за 2012 год приведены убедительные доказательства роста: доходы от коррупции увеличились почти на 40 %, составив 3,9 млрд долларов.

Поданным UNODC, средний размер взятки — 159 долларов, конечно, по западным меркам сумма весьма скромная, но для страны, где доход на душу населения по самым оптимистичным данным составляет 570 долларов, это серьезные цифры. Разумеется, средний размер взятки сродни «средней температуре по палате» и варьируется от сектора к сектору: сегодня взятка прокурорам и судьям составляет примерно 400–500 долларов, в органах местного самоуправления, в полиции и таможне — 200–300 долларов, остальные чиновники берут по 100–150 долларов. Как выяснили эксперты ООН, коррупцией не затронуто только Министерство сельского хозяйства, ирригации и животноводства Афганистана, очевидно, ввиду полной убыточности данной отрасли.

В одном из исследований состояния дел в современном Афганистане говорится: «Чиновники часто используют официальные государственные институты для сохранения системы патроната, что способствует распространению коррупции, сетей клиентелы и непотизма как на национальном, так и на местном уровне. X. Карзаю не удалось осуществить программу реформ или внедрить практику назначения чиновников на основе их заслуг. Вместо этого администрация активно противодействовала мерам, направленным на повышение ответственности госслужащих и укрепление других ветвей власти». В переводе на общедоступный язык это означает: воруют все, оказавшиеся у власти, поскольку рассматривают свои должности как источник доходов и «награду за верность» лицу, посадившему их на это место.

В том же, уже упоминавшемся выше докладе UNODC говорится, что масштабное увеличение иностранного финансирования в рамках оказания помощи Афганистану «создало новую касту богатых и влиятельных людей, действующих вне рамок традиционных властных/племенных структур и взвинчивающих стоимость своих услуг и преданности до таких высот, которые несопоставимы с низким уровнем развития страны». Это означает, что основной источник коррупции не только в алчности и продажности представителей администрации X. Карзая и их ставленников, но и гораздо глубже — в той системе расходования выделяемых на Афганистан средств, в том мутном потоке финансов, который крутится при непосредственном участии западных компаний.

Весной 2013 года газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала итоги собственного расследования, согласно которому США ежегодно в течение 10 лет передавали Хамиду Карзаю десятки миллионов долларов наличными. По свидетельству одного из бывших помощников президента Афганистана, деньги тому привозили в мешках и сумках, на них он якобы должен был поддерживать борьбу с талибами. И это происходит на самом верху.

А внизу — истории вроде той, что произошла в Кундузе, где на строительство базы вооруженных сил Афганистана было израсходовано по сметам 70 млн долларов. Строительство оказалось столь некачественным, что часть зданий развалились через полтора месяца, некоторые вообще построены не были, хотя по всем актам числились. Но самое интересное заключалось в том, что за эти «шедевры зодчества» уже после вскрывшихся безобразий афганская казна еще три месяца исправно оплачивала субподрядчикам произведенные работы. Как заметил один американский бизнесмен в частной беседе с автором этих строк: «Афганистан обходится нам дороже восстановления Японии после Второй мировой, только в отличие от Японии мы строим там не заводы, а красивую жизнь для горстки людей».

Бывший министр планирования в администрации Хамида Карзая Башар Дост провел интересный подсчет, согласно которому сегодня афганская экономика находится в руках 1935 частных компаний — афганских, американских, из стран НАТО, Индии и Китая. Каждая из них платит 20 % отката афганским правительственным чиновникам за любой контракт и еще столько же — представителям международных организаций, и затем только 429 компаний реально участвуют в каких-то проектах, а 1506 предпочитают просто «крутить» деньги.

Американским законодателям был представлен доклад главы Подкомитета по национальной безопасности и иностранным делам Палаты представителей Конгресса Джона Тирни (John Е Tierney), в котором рассказывается, как афганские полевые командиры и боевики ДТ зарабатывают на охране конвоев, снабжающих всем необходимым дислоцированные в стране войска США. Доклад озаглавлен жестко, но предельно правдиво: «Корпорация «Главари местных вооруженных формирований Инк.»: Вымогательство и коррупция вдоль американских маршрутов транспортировки грузов в Афганистане». Дж. Тирни подчеркнул в своем вступительном слове на слушаниях в Конгрессе: «Сведения, содержащиеся в этом докладе, являются одновременно отрезвляющими и шокирующими».

Как и в случае с махинациями Агентства США по международному развитию (USAID) и Development Alternatives Inc. (DAI), поводом для начала официального расследования стали скандальные публикации в ряде влиятельных газет. Так, по информации «Вашингтон пост», грузы, предназначенные для войск США в Афганистане, прибывают через Пакистан или Центральную Азию на два распределительных пункта: один — вблизи Кабула, другой — под Кандагаром. Затем их отправляют на разбросанные по стране две с лишним сотни американских баз, причем в рамках специальной программы стоимостью более 2 млрд долларов, и для этого привлекаются афганские транспортные компании. По замыслу командования это должно способствовать развитию местного предпринимательства и подъему экономики, но при этом для обеспечения безопасности перевозок американское командование нанимает афганские же охранные фирмы. Внешне все пристойно, однако, как выяснил конгрессмен, на самом деле главная функция этих компаний заключается в том, чтобы договориться с субконтракторами — полевыми командирами талибов, по территории которых должен пройти конвой. А те уже непосредственно обеспечивают охрану, если надо, разбираются с другими боевиками и дают взятки местным губернаторам, полицейским чинам и военным. Таким образом, каждую неделю боевики получают по 1,6–2 млн долларов из кармана американских налогоплательщиков.

В зависимости от обстановки и района с каждой машины причитается от 1,5 до 15 тысяч долларов. Благодаря этому в Афганистане даже сформировалась прослойка новых полевых командиров, зарабатывающих на дорожно-охранном бизнесе. Наиболее влиятельный из «дорожных баронов», известный как командир Рухулла, контролирует главную транспортную артерию страны — шоссе между Кабулом и Кандагаром. Он располагает личной армией из 600 бойцов, его нанимателем выступает компания Watan Risk Management, которой владеют Ахмед и Рашид Попалы, племянники президента X. Карзая, а распределение охранных контрактов в рамках программы «Перевозка в стране пребывания» (Host Nation Trucking) контролировал его брат — Ахмед Вали Карзай, застреленный в июле 2011 года собственным телохранителем.

Рухулла, возглавляющий крупнейшее предприятие по обеспечению безопасности для американских транспортных маршрутных звеньев, открыто говорит о подкупе губернаторов, руководителей полиции и армейских генералов. Правда, как он отметил на встрече с проводившими расследования экспертами Конгресса в Дубае, не все в его жизни гладко. Причиной жизненных трудностей то ли талиба, то ли руководителя частной охранной фирмы является, по его словам, «высокая стоимость боеприпасов в Афганистане».

Он утверждает, что расходует 1,5 млн долларов в месяц на боеприпасы для своего арсенала, который включает в себя автоматы АК-47, крупнокалиберные пулеметы, а также РПГ. Так и по миру пойти недолго.

Возникает потрясающая по парадоксальности ситуация:

1) безопасность тылового снабжения США обеспечивается афганскими полевыми командирами, с которыми США вроде бы как воюют;

2) неконтролируемый поток денег военным подрядчикам питает коррупцию, подрывает центральное правительство и усилия США по стабилизации Афганистана;

3) контракты по «обеспечению безопасности» являются существенным источником финансирования ДТ, подрывающим безопасность США в Афганистане.

Важнейшим последствием американской операции «Несокрушимая свобода» и последующей оккупации Афганистана стал гигантский рост поставок наркотиков из страны в государства Европы и азиатского региона. Уже через год после прибытия войск США в страну рост производства опия-сырца составил 1400 %. Поданным Управления ООН по наркотикам и преступности, запасов героина, произведенного за годы пребывания здесь НАТО, хватит на 100 лет.

Посевные площади опиумного мака за годы оккупации выросли почти в 100 раз. Значительная часть населения вовлечена в производство и реализацию наркотиков на внешних рынках, в первую очередь в постсоветских странах Средней Азии, Ирана, России и частично Китая. Иран, например, в борьбе с афганским героином за последние десять лет потерял почти 1,5 тысячи полицейских и пограничников, а затраты на его войну с наркотиками составили почти 700 млн долларов.

За прошедшие годы в Афганистане создана и практически бесперебойно действуют схема сбора урожая опиумного мака, его централизованная доставка и хранение, переработка и транспортировка по проверенным маршрутам. Посевы опиумного мака, как считают эксперты ООН, легко обнаруживаются при помощи спутников и аэрофотосъемок. Расположение нарколабораторий и крупных химических предприятий в Пакистане, поставляющих компоненты для производства героина, также хорошо известно. Однако вместо борьбы с наркотрафиком в источнике проблемы — в оккупированном ими Афганистане американцы предлагают «бороться с наркопроизводством» в соседних государствах. Как и в Латинской Америке, борьба с наркотиками служит предлогом для установления военного присутствия: «обучения», то есть вербовки кадров, внедрения в специальные службы государств, втягивания стран в военное сотрудничество и открытия на их территории военных баз и центров специальной подготовки. В Афганистане все это сопровождается гигантским ростом коррупции с привлечением руководителей из высших эшелонов местной власти.

Некоторые из высших чиновников администрации Афганистана — например, глава МВД Али Ахмад Жалали (Ali Ahmad Jalali) и генеральный прокурор Джаббар Сабит (Jabar Sabit) — пытались организовать серьезную борьбу с наркоугрозой. Но они потерпели поражение и были вынуждены подать в отставку. После того как они предоставили информацию высокопоставленным сотрудникам Госдепартамента и офицерам ЦРУ, она попала к президенту Афганистана Хамиду Карзаю, который распорядился не давать сведениям хода и не преследовать людей, названных в представленных документах афганскими наркобаронами. И немудрено, ведь в списке из 41 персоны, среди которых начальники управлений полиции, генералы, депутаты парламента и прочие, были и родственники самого президента страны вместе с его друзьями. Например, племянника Хамида Карзая Джамиля Карзая, члена Совета национальной безопасности Афганистана, связывают деловые отношения с Хаджи Мохаммадом Османом, владельцем собственной нарколаборатории, поставляющим героин в Китай и Турцию. А брат президента Абдул Каюм Карзай — депутат афганского парламента и одновременно крупнейший наркобарон Кандагара.

Особо примечательны две фигуры. Один из них — Иззатулла Васифи, друг детства Хамида Карзая, назначенный им главой независимой администрации Афганистана по противодействию коррупции. 15 июля 1987 года этот борец с коррупцией был арестован в США за распространение высококачественного героина, а в 2001-м стал губернатором провинции Фарах и сформировал сеть лабораторий по производству героина. Жена Васифи, которая была арестована вместе с ним в 1987 году, сейчас является его партнером и организует поставки героина по заказам из США и Латинской Америки.

И совершенно потрясающе выглядит история убитого в 2011 году брата Хамида Карзая — Ахмада Вали Карзая. Став при американцах главой Провинциального совета Кандагара, он вел дела с наркоторговцами, поставляющими героин в Европу через Иран и Турцию, и одновременно получал деньги за сотрудничество от ЦРУ. В течение восьми лет он организовывал военные формирования, выполнявшие задания ЦРУ. Застрелил Ахмада Вали Карзая начальник его личной охраны, а ответственность за убийство взяли на себя талибы.

Английский разведчик и дипломат Роберт Брэйтуэйт (Robert Braithwaite), автор книги «Афганцы», признает, что в годы пребывания советских войск в Афганистане «героин был, но мало». Однако признав столь неприятное обстоятельство, старый разведчик, по совместительству, кстати, один из попечителей Московской школы политических исследований, откровенно лукавит, когда пассивность Запада пытается оправдать тем, что «если есть возможность иметь противника на своей стороне, лучше его не трогать». И США, и Великобритания наркопоток не просто «трогают», они его направляют в нужное им русло — на Россию, Иран, Китай.

Но не опиумом единым живет стратегия сохранения контроля над Афганистаном как ключом к региону, осуществляемая Вашингтоном уже второе десятилетие. «Новый (современный) Шелковый путь» — это, согласно официальному американскому определению, система экономических и транзитных связей по всей Южной и Центральной Азии с ключевым узлом в Афганистане для обмена ресурсами, товарами и технологиями в регионе, гигантский проект, который США предложили для всего региона и в первую очередь для Афганистана.

Интересно то, что идея «Шелкового пути» была оформлена проектом закона еще в 1997 году — задолго до начала войны США в Афганистане. В 1999 году Палата представителей США приняла «Закон о стратегии Шелкового пути», и сенат включил его в бюджетный «Закон по зарубежным операциям, экспортному финансированию и связанными с этим программами» на 2000 налоговый год (FY 2000 Foreign Operations, Export Financing, and Related Programs Appropriations Act.). Этот закон обязал исполнительную власть США прилагать все необходимые усилия для построения в регионах Средней Азии и Южного Кавказа «открытых демократических систем» и «открытых рыночных экономик» — причем «открытый» по терминологии США значит доступный для американского проникновения. Белому дому было предписано «активно продвигать участие американских компаний и инвесторов в планировании, финансировании и строительстве инфраструктуры коммуникаций, транспорта, включая воздушное сообщение, автодороги, железные дороги, порты, морские перевозки, банки, страхование, телекоммуникационные сети, газовые и нефтяные трубопроводы». Проекты должны реализовываться силами частного капитала, что подразумевает приватизацию местных ресурсов и инфраструктуры.

В мае 2006 года с учетом военных реалий «Закон о стратегии Шелкового пути» был основательно обновлен и дополнен. В частности, США взяли на себя обязательство по «развитию внутреннего оборонного потенциала и обеспечению безопасности границ» государств «Шелкового пути». Как объясняют разработчики из вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (CSIS), «Современный Шелковый путь» является «частью противоповстанческой стратегии США в регионе», как и «Северная сеть доставки» (NDN) — пути снабжения оккупационных войск США и НАТО в Афганистане, проходящие через Россию, которую в Вашингтоне считают первым шагом к реализации «Шелкового пути».

Таким образом, «Новый Шелковый путь», по сути, лишь продолжение американской стратегии Большой Центральной Азии, в случае реализации позволяющей решить несколько задач стратегического порядка:

1) освоение природных ресурсов Афганистана, оцененных Геологической службой США в 1 трлн долларов;

2) получение доступа к рынкам, насчитывающим более 2 млрд человек (почти четверть населения планеты);

3) строительство капитализма в регионе, многие районы которого находятся в феодальной стадии развития;

4) получение предлога для расширения военного присутствия и размещения военных баз (естественно, «для защиты трубопроводов»);

5) перенаправление природных ресурсов региона от Китая в Индию и Пакистан;

6) создание региональной организации «государств Шелкового пути» в противовес ШОС и ОДКБ.

Есть в «Шелковом пути» и еще один аспект: афганские опиаты потекут по нему сами собой, а значит России, Ирану и Китаю грозит новая опиумная война. Не говоря уже о том, что наркотранзит превратит постсоветские Таджикистан и Киргизию попросту в «среднеазиатские Колумбии», отличие которых от Колумбии американской лишь в том, что власть будет принадлежать не наркобаронам, а наркобаям.

Учитывая политические, военные, экономические и социальные аспекты «Нового Шелкового пути», эта стратегия сравнима с освоением США Западной Европы после Второй мировой войны. Тогда, используя Западную Германию как плацдарм, США охватили рамками НАТО всю Западную Европу. Та же перспектива ожидает Афганистан и регионы Центральной и Южной Азии — активное наполнение натовским военным присутствием во главе с США.

Завершая главу, необходимо отметить два обстоятельства. Первое — тезис о том, что в Афганистане США и НАТО воюют и за российские интересы. Это утверждение профессионалы вряд ли когда-либо воспринимали всерьез, хотя одно время им активно пользовались представители американского лобби в Москве, а ряд экспертов продолжает считать так и по сей день. Но что же в реальности?

США убеждали, что причина их вторжения — борьба с талибами и «Аль-Каидой»: разделаются с ними и уйдут. Оказалось, что и ДТ, и элементы «Аль-Каиды» в регионе активно смыкаются с местными исламскими радикалами, словно масляное пятно расползаясь за афганские рубежи, угрожая уже граничащим с Афганистаном странам. А в сердце Азии расположились военные базы США и НАТО, и сворачивать это присутствие Запад не намерен. Да и наркотранзит вырос в десятки раз, сегодня представляя собой угрозу национальной безопасности граничащих с Афганистаном стран. При этом Соединенные Штаты и НАТО не только не чувствуют, что они политически обязаны России и постсоветским республикам за оказанную помощь, но и заявляют, что как раз государства региона в долгу перед коалицией за то, что их защищают от террористической угрозы, и готовы защищать еще активнее, создавая базы уже на территории этих государств.

И второе — поток новостей из Афганистана создает у неискушенного обывателя впечатление некоей парадоксальности, а то и, не побоюсь этого слова, шизофреничности политики США: строить демократию и одновременно поощрять коррупцию; воевать с талибами и создавать им каналы финансирования; бороться с наркотиками и формировать наркотранзит. Но парадоксальность здесь лишь кажущаяся, потому как вполне укладывается в тактику, применяемую Соединенными Штатами в Афганистане, тактику «управляемого хаоса». Можно критиковать действия американских подрядчиков и афганских чиновников, негодовать по поводу того, что Афганистан превращен в «банановую республику», «Взяткостан», что он децентрализован и управляется бандами, одетыми в форму, а главари местных банд называются «губернаторами провинций» — все это будет правдой, но не всей, а лишь небольшой ее частью.

Вся правда заключается в том, что искусно поддерживая режим «управляемого хаоса», Вашингтон стремится удержать и использовать Афганистан в своих геополитических целях. Во-первых, стравливая всех со всеми, США обеспечивают безопасность собственных баз, на которых расположены средства удаленной разведки и главное — БПЛА (беспилотный летательный аппарат), которые изменили лицо войны и позволяют наносить сверхточные удары по любой цели в зоне их досягаемости, будь то Афганистан, зона племен в Пакистане или же территория постсоветских республик Средней Азии. И во-вторых, за двенадцать лет пребывания в Афганистане американцы создали, в том числе и при помощи коррупционных схем, махинаций с контрактами, раздачи денег, плотную сеть лиц, благополучие которых завязано на американские интересы. Независимо от численности воинского контингента США, который, вероятно, останется после 2014 года, эта сеть будет работать на обслуживание американских интересов. А с учетом того, что она охватывает и талибов, и правительственных чиновников, и военных, и афганские спецслужбы, сомневаться в ее эффективности не приходится.