21. КИРГИЗИЯ: САМАЯ ОБШИРНАЯ СЕТЬ НПО, ВОЕННЫЕ БАЗЫ И РАЗЛОЖЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
Александр Князев, доктор исторических наук, действительный член Русского географического общества (Россия)
Сергей Масаулов, кандидат философских наук, президент Центра перспективных исследований (Киргизия)

Глобализация есть политика втягивания несостоявшихся государств и протогосударственных образований мира в «управляемый хаос» постоянной борьбы. Глобалистская политика позволяет пренебрегать фундаментальными понятиями международного права, такими как суверенитет, невмешательство, нерушимость границ и рядом других. При этом действия, осуществляемые США в целом ряде евразийских стран, в определенном смысле важны не сами по себе, но как компоненты стратегического дизайна, некие опорные площадки выстраиваемой системы управления процессами по созданию новой мировой структуры управления.

Киргизия в силу происходящих в мире процессов оказалась на пересечении геополитических интересов США, России, Китая и более латентных, но не менее значительных интересов исламского мира. Точкой отсчета для Киргизии стала осень 2001 года, когда благодаря событиям 11 сентября США получили повод для утверждения своего военного присутствия в Киргизии и Узбекистане. Именно с этого времени вследствие возросшего вмешательства извне во внутреннюю политику рост конфликтности в Центральной Азии серьезно усугубился. Фактор вмешательства извне был, безусловно, одним из главных в событиях марта 2005 года, получивших известность как «тюльпановая революция». Эти события привели к антиконституционной смене власти в Киргизии, после чего страна до сих пор не может оправиться.

Уже к 2005 году стало ясно, что небольшая Киргизия лучше всего подходит на роль форпоста американских интересов в Центральной Азии. Удобное географическое положение, незначительность необходимых финансовых вложений, открытость западному влиянию и слабость местной власти обещали быстрый успех. Полная управляемость Киргизией со стороны США должна была гарантировать американцам достижение целого ряда геополитических целей:

— использование «уйгурского фактора» для дестабилизации Синьцзянь-Уйгурского автономного района КНР (СУАР);

— создание плацдарма для аналогичных действий в Тибете;

— торможение планов прокладки магистральных нефтепроводов в КНР из Казахстана и активизации полномасштабного присоединения Казахстана к проекту «Баку — Тбилиси — Джейхан».

Киргизия должна была также стать полноценной базой для проамериканских оппозиционных движений Узбекистана, Казахстана и Таджикистана в их деятельности против собственных государств и правительств.

Кроме того, США рассчитывали создать в Киргизии третий очаг антироссийского влияния наряду с Грузией и Украиной, однако тогдашним руководителям страны хватило мудрости и политической воли не идти на полный разрыв отношений с Россией. Большое количество трудовых мигрантов из Киргизии к марту 2005 года уже работали в России, пересылая в республику сотни миллионов долларов, и обострение отношений с Кремлем очень сильно могло ударить по материальному положению киргизстанцев, а также по стабильности в Киргизии в целом.

Доктринальной основой новой американской политики в отношении Киргизии стал специальный доклад Госдепартамента США от 20 августа 2002 года. Согласно ему Киргизия (вместе с Узбекистаном) становилась объектом первоочередного внимания Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда Госдепартамента. Это подразделение Госдепартамента обязывалось в кратчайший срок организовать работу по достижению следующих целей:

— способствовать становлению политических партий в Киргизии путем предоставления грантов на формирование и развитие политических партий «демократической ориентации»;

— оказывать помощь в создании издательств и типографий в Киргизии, которые обеспечили бы доступ населения к «свободным и независимым источникам информации»;

— поддерживать программу укрепления «ответственной журналистики» в этой стране.

Другие государства постсоветской Средней Азии в таком контексте в этом докладе не упоминались. Было очевидно, что «демократическая оппозиция» при поддержке «ответственных СМИ» Киргизии должна будет рано или поздно начать серьезную работу по замене Аскара Акаева на полностью подконтрольных проамериканских лидеров.

В создании псевдореволюционной ситуации в Киргизии, обеспечивавшей успех смены власти, можно выделить несколько наиболее важных институтов, работавших в рамках общего сценария:

1. Неправительственные организации (НПО) Киргизии, где роль политических партий была невелика;

2. Средства массовой информации (СМИ);

3. Иностранные программы по деморализации силовых и правоохранительных органов государства.

4. Использование института выборов любого уровня в целях дестабилизации социально-политической ситуаций в республике.

Важнейшее место в реализации планов по смене правительства в Киргизии и остальных странах региона отводилось американским, международным и иным иностранным неправительственным организациям. Программы по предвыборной работе с различными группами избирателей и особенно с молодежью везде проводили и финансировали одни те же организации: Агентство США по международному развитию (USAID), «Фридом хаус», Корпус мира (U.S. Peace Corps), Международный республиканский институт (International Republican Institute, I RI), «Восточноевропейский демократический центр» (Institute for Democracy in Eastern Europe, IDEE), «Каунтерпарт консорциум» (часть Counterpart International). С киргизскими СМИ работали «Интерньюс нетворк» (Intemews Network), фонд «Евразия» (Eurasia Foundation), швейцарская организация CI MERA, Институт «Открытое общество» (Open Society Institute), Институт по освещению войны и мира (Institute for War and Peace Reporting, IWPR). Более того, одни и те же сотрудники этих организаций, переезжая из страны в страну, исполняли роль «инструкторов революций».

Помимо структур, работавших с оппозицией и населением напрямую, важную роль в манипулировании общественным сознанием и формировании необходимых идеологических предпосылок играли и играют многие внешне безобидные социальные, культурно-образовательные или научные организации и программы. К ним относятся «Программа обмена лидеров будущего» (FLEX), «Программаобмена выпускниками Эдмонда Маски», «Товарищество Хьюберта Хэмфри», программа «Американские университеты — ученые Центральной Азии», Академия развития через образование (AED), «Программа по созданию центров учебных программ и доступа к Интернету» (IATP), Международная лига по правам человека, Международная Хельсинкская федерация. Сюда также входят дочерние организации на местах: Институт экономической политики «Бишкекский консенсус», Ошский центр поддержки СМИ и многие другие.

К примеру, серьезную аналитическую работу в Киргизии проводила финансируемая американскими фондами Международная антикризисная группа (МАГ, International Crisis Group). Представители МАГ работают в более чем 50 странах мира. Группы политических аналитиков, находящиеся в исследуемых регионах, собирают информацию из различных источников, оценивают местные условия, после чего появляются аналитические отчеты, содержащие практические рекомендации. Все западные аналитики МАГ являются носителями языков, на которых говорят в исследуемом регионе, и хорошо знают сам регион, его культуру и обычаи. В совет МАГ входят видные политические деятели, дипломаты, бизнесмены и представители СМИ, в частности членом правления МАГ является Джордж Сорос.

Национальный демократический институт США (National Democratic Institute, NDI) оказывал финансовую, техническую и методическую помощь практически всем оппозиционным партиям и организациям Киргизии. Особое место в его деятельности занимала Коалиция за демократию и гражданское общество, возглавляемая Эдилем Байсаловым. Эта НПО изначально проектировалась как агрессивно-оппозиционная, но находящаяся в стороне от основной массы оппозиции, что должно было демонстрировать ее нейтральность.

«Я слышал сотни обвинений в том, что мы «пятая колонна», американские агенты, — говорил Э. Байсалов в одном из интервью. — Они абсолютно не правы. Я не чувствую своей вины и не хочу, чтобы остальной мир так чувствовал». «Это было бы совершенно невозможным без этой помощи, — также сказал он. — Американские деньги помогали финансировать центры гражданского общества по всей стране, только лишь NDI имеет 20 центров. Эти людские ресурсы давали киргизской оппозиции финансовую и моральную поддержку, а также предоставляли ей инфраструктуру, которая позволяла распространять свои идеи среди киргизского народа».

Одним из главных приоритетов НДИ были СМИ. Именно благодаря финансированию НДИ на телеканале «Пирамида» выходили в эфир общественно-политические ток-шоу «Наше время» и «Без ретуши», бывшие одно время настоящим рупором оппозиционных депутатов парламента Киргизии. Еще одним важным направлением работы НДИ было проведение семинаров с активистами политических партий и НПО по вопросам внутрипартийной организации, привлечения новых членов, подготовки избирательных программ. Функцию распространения влияния НДИ в регионах выполняли так называемые «Информационные центры демократии» (ИЦД). К началу 2005 года в республике их было 18: три — в Ошской области (Узген, Кара-Суу, Ноокат), два — в Баткенской области (Кызыл-Кия и Кадамджай), три — в Джалал-Абадской области (Джалал-Абад, Кочкор-Ата, Таш-Кумыр), три — в Нарынской области (Нарын, Кочкор, Ат-Баши), четыре — в Иссык-Кульской области (Каракол, Балыкчи, Тюп, Боконбаево), два — в Таласской области (Талас, Кызыл-Адыр), один — в Чуйской области (Беловодское).

«Информационные центры демократии» занимались, в частности, распространением среди населения информационных бюллетеней преимущественно оппозиционного характера. Заодно они изначально рассматривались и были позже использованы как политические площадки для оппозиционных кандидатов в предвыборной парламентской кампании.

Фонд «Сорос — Кыргызстан», вероятно, учитывая закрытие аналогичных фондов в Белоруссии и Узбекистане, а также широкий резонанс от своей активности в Грузии и на Украине, в Киргизии в предвыборных событиях проявил себя мало. Впрочем, еще в апреле 2004 года Джордж Сорос открыл НПО «Институт экономической политики «Бишкекский консенсус», официальной целью которого было заявлено проведение мониторинга предстоящих парламентских и президентских выборов. На финансирование «Бишкекского консенсуса» было выделено за два года 500 тысяч долларов.

Отвечая на вопрос о наличии предпосылок для совершения в Киргизии переворота по грузинско-украинскому сценарию, президент Киргизии Аскар Акаев говорил: «Предпосылки, конечно, есть… Эта технология работает в странах, где уже подготовлена почва… Уверен, в Туркмении эта технология не сработает. А в Киргизии может, так как у нас уже есть основы демократии, свободно действуют множество оппозиционных СМИ, нет цензуры, создано более пяти тысяч неправительственных организаций. Я часто полемизирую на этот счет с работающим в Бишкеке американским послом. Он склонен считать, что в Киргизии утвердилось авторитарное правление, что в этом плане наша республика ничем не отличается от других стран Центральной Азии. Я с такой оценкой не согласен». А. Акаев неоднократно обращался к этой теме, однако это происходило уже непосредственно перед парламентскими выборами 27 февраля и 13 марта 2005 года и не могло хоть как-то повлиять на происходящие процессы.

СМИ сыграли чрезвычайно важную роль в процессе «толпообразования» в киргизском обществе. При поддержке соответствующих НПО в журналистике Киргизии многие годы успешно преуспевали люди без устоявшейся политической и гражданской, да и вообще мировоззренческой позиции. Невысокий профессионализм, некомпетентность в содержании компенсировались хлесткой фразеологией или поиском сенсации, большинство редакций в условиях нерегулируемого рынка стремились к тому, чтобы скандал стал главной мерой информации, критерием качества новости. Киргизского зрителя, читателя и слушателя приучали к тому, что жизнь безрадостна и бесперспективна, постепенно подходя к мысли о том, что виновата в этом действующая власть. На протяжении всего постсоветского периода увеличивалась степень информационной зависимости населения Киргизии от Запада. На протяжении нескольких лет НКО и СМИ были реализованы стратегии постепенной смены типа политической культуры, характеризующейся высокой степенью управляемости общества, в первую очередь молодежи.

Другим важным обстоятельством, обусловившим возможность совершения государственного переворота в Киргизии, стала абсолютно недопустимая слабость силовых структур страны, равно как и неготовность руководства страны, прежде всего президента, к управлению данными структурами по защите национальной безопасности. Анализируя деятельность этого компонента исполнительной власти в ходе мартовских событий, необходимо констатировать абсолютную недееспособность всех силовых структур. Объясняется она несколькими причинами.

На протяжении ряда лет в министерствах обороны и внутренних дел, Службе национальной безопасности Киргизии и Национальной гвардии под видом сотрудничества активно действовали представители иностранных и международных структур, прежде всего спецслужб, в значительной степени содействуя деморализации личного состава силовых ведомств, в первую очередь их руководства. В 2004 финансовом году США выделили Киргизии 50,8 млн долларов, которые были потрачены на поддержание «экономических и демократических реформ» в стране, в том числе в таких областях, как выборы, гуманитарная помощь, правоохранительные усилия и безопасность. Другими словами, отступившие перед «революционной» толпой органы правопорядка фактически находились на содержании США.

Так, патриотическая и правоохранительная основа в деятельности киргизской милиции была сведена к минимуму, зато коррупционная составляющая возросла. Применение армейских подразделений было изначально фактически заблокировано псевдогуманистической, псевдодемократической и антиправовой догмой: «Мы никогда не применим военную силу против собственного народа». Применение обоснованной силы во внутриполитических конфликтах, то есть именно то, что делает власть властью, априори было приравнено к преступлению. Это было вполне объяснимо в условиях наступившей к 2004 году десуверенизации киргизской государственности. В штаты силовых структур попадали тогда сторонники самых разных политических и мировоззренческих позиций со всеми вытекающими последствиями.

Процесс разложения силовых структур сопровождался и чрезмерной открытостью информации, относящейся к сфере национальной безопасности. Например, последние два года правительством реализовывалась программа Всемирного банка по «реформе государственного управления» (порядка 20 млн долларов только за 2012 г.), осуществлялся проект ОБСЕ по «совершенствованию правоохранительных структур» (3,5 млн евро). В ходе реализации данных проектов были полностью раскрыты структура и общая информация по количественному и качественному составу госслужащих и правоохранительных органов. В структурах Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) активно действовали сотрудники и агентура ЦРУ США и Федеральной разведывательной службы (БНД) ФРГ.

По инициативе посольства США в Бишкеке был создан так называемый Региональный институт специальных исследований, куда из штата ГКНБ были переведены несколько десятков офицеров, включая технических специалистов. Создание такой структуры было мотивировано интересами «борьбы с терроризмом», однако ряд косвенных фактов позволяет предположить причастность данного института к подрывной деятельности внутри страны в интересах США. Сотрудники ГКНБ, откомандированные в Региональный институт специальных исследований, полностью находились на обеспечении американской стороны и были выведены из подчинения руководству ГКНБ. Все это являлось важным компонентом диверсионной работы по смене руководства республики и установления режима внешнего управления.

Одновременно слабой была заинтересованность личного состава МО, ГКНБ и особенно МВД в службе из-за невысокой заработной платы, нерешенности многих социальных вопросов — например, квартирного. Таким образом, легкость, с которой в 2005 году киргизская оппозиция захватывала административные здания, аэропорты и целые города, исходила из того, что власть полагалась на силу, которой на самом деле не было: милиция перешла на сторону восставших, армия и национальная гвардия заявили о нейтралитете, а спецслужбы не приняли участия в стабилизации обстановки.

Парламентская избирательная кампания 2005 года в Киргизии стала беспрецедентным примером открытого вмешательства США во внутриполитический процесс постсоветского государства. США оказывали на власти республики массированное политико-дипломатическое давление и пожинали результаты многолетней работы по формированию общественного сознания, ослаблению всех структур государственной власти, политическую и финансовую поддержку оппозиционных групп, СМИ и партий.

Одной из самых заметных политических фигур в республике на тот момент был посол США Стивен Янг (Stephen М. Young). В отличие от коллег из других государств, он игнорировал дипломатическую этику: например, никогда не ставил в известность киргизское правительство о своих поездках по республике. Стивен Янг открыто, в отличие от американских послов в других странах, в том числе на Украине, встречался с кандидатами, собирал представителей общественных организаций, представлял, например, Розу Отунбаеву как «киргизскую Кондолизу Райс», а заодно делал заявления, несовместимые с дипломатическим статусом. Имя посла США даже было в рейтинге среди 100 ведущих политиков Киргизии.

В преддверии событий марта 2005 года посол С. Янг заявил в своем докладе: «Наша основная задача на предвыборный период — вызвать неуважение к властям и к недееспособному коррупционному режиму А. Акаева, его прорусской ориентации и незаконному использованию административного ресурса на выборах. В этой связи Демократическая комиссия при посольстве, Фонд Сороса, фонд «Евразия» в Бишкеке в сотрудничестве с USAI D организовали политически активные группы избирателей, чтобы вдохновить их на беспорядки против пропрезидентских кандидатов».

Чреватой ошибкой руководства Киргизии в преддверии «тюльпановой революции» 2005 года стало разрешение на открытие в Бишкеке «Независимого издательского центра» (типографии), учредителем которого стало НПО «Центр поддержки СМИ», в свою очередь, созданный известной американской организацией «Фридом хаус» на основании решения Исполнительного комитета совета попечителей фонда «Евразия». В руководство «Центра поддержки СМИ» вошли сразу несколько опытных американских функционеров. Многие члены наблюдательного совета являются бывшими либо действующими военнослужащими или сотрудниками ЦРУ, имеют влияние в Госдепартаменте и Конгрессе.

«Фридом хаус» был привлечен Госдепартаментом и правительством США как исполнитель проекта по созданию типографских мощностей для поддержки оппозиции в Киргизии. Первоначально через «Фридом хаус» фонду «Центр поддержки СМИ» было передано 800 тысяч долларов, из которых около 500 тысяч потрачены на закупку оборудования в Швеции, его доставку в Киргизию, установку и запуск типографии. Оставшиеся 300 тысяч долларов планировалось использовать на покрытие ожидаемых и запланированных убытков и расходов на производство и функционирование типографии сроком на три года, на которые и был, собственно, рассчитан весь проект.

Таким образом, США создали в Киргизии сеть организаций, сплачивающих не столько собственно оппозицию, сколько силы, которые можно было использовать любым образом. Непосредственная поддержка оппозиции со стороны посольства США и различных американских организаций открыто стала проявляться лишь в последние месяцы перед парламентскими выборами 2005 года. До тех пор формировалась необходимая общественная атмосфера, создавалось общественное мнение. В республике действует около пяти тысяч (не всегда зарегистрированных) неправительственных организаций, они имеются практически во всех селах. Как правило, они малочисленны, но существуют и созданы для того, чтобы получать гранты, материальную помощь по линии международных организаций на совершенно разные вещи, начиная от развития свободной прессы и заканчивая, допустим, борьбой со СПИДом либо этикой воспитания детей.

Непосредственно в предвыборный период среди местных НПО и отдельных категорий населения активно работали эмиссары из стран Восточной Европы, а также Грузии, были замечены украинские и белорусские инструкторы. К примеру, среди наблюдателей ОБСЕ, аккредитованных от Румынии и некоторых других стран, оказалось много граждан Украины. Активисты движения «Пора!», организации, ставшей движущей силой «оранжевой революции», не скрывали своих намерений экспортировать свое ноу-хау по бывшим республикам СССР. Завязались контакты между казахской и киргизской оппозицией. До них это делали сербы из движения «Отпор!», которые, после того как приняли участие в низложении Слободана Милошевича зимой 2000 года, стали консультировать грузинскую «Кмару!» («Довольно!»), а потом помогли создать движение «Пора!» на Украине. «Мы их научили создавать структуру движения, организовывать местные ячейки, придумывать логотипы, распространять лозунги, — рассказывал осенью 2004 года Александр Марич, один из основателей движения «Отпор!», который, по его же словам, два года консультировал украинцев. — Конечно, в этом деле сильно помогли средства, предоставленные американскими фондами и неправительственными организациями: Институтом «Открытое общество», «Фридом хаус», Национальным демократическим институтом, Международным республиканским институтом, а также Государственным департаментом».

Большая часть денег поступала из США, которые осуществляли в Киргизии крупную двустороннюю программу на основании американского закона «О поддержке свободы». В 2004 году в совокупности было потрачено около 12 млн долларов. Еще сотни тысяч были перечислены из финансируемых правительством США институтов вроде Национального фонда поддержки демократии (NED). Американский Корпус мира действовал по всей республике с ноября 1992-го, только в период с 1993 по 2001 год в Киргизии работали 360 его волонтеров. После короткого перерыва в конце 2002 года их деятельность возобновилась. Одной из главных задач, решаемых волонтерами, было и остается идеологическое влияние на население через личные контакты. Сюда относится распространение американского образа жизни, пропаганда достоинств американской экономики и военной мощи США, плюрализма и веротерпимости американского общества.

«Немалую роль в изгнании Аскара Акаева возмущенным народом в марте 2005 года сыграло то обстоятельство, что американцы долгое время оказывали помощь неправительственным гражданским группам в Киргизии, — признает известная американская исследовательница Центральной Азии Марта Брилл Олкотт (Martha Brill Olcott). — Деньги Агентства США по международному развитию распределялись через американские неправительственные группы, которые сотрудничали с местными группами, по большей части политически нейтральными, но некоторые из них были открыто оппозиционными по отношению к существующим режимам».

Вместе с технологиями переворота по странам-мишеням передавалась символика. Логотипы грузинского «Кмара!», украинского «Пора!», киргизских «Кель-Кель» и «Бирге», казахстанского «Кахар», белорусского «Зубр», российских «Идущие без Путина», «Оборона» и «Мы» или азербайджанского «Йоха» — все повторяют черный сжатый кулак в белом круге. Авторы логотипа пытались таким образом отослать к народной, левой стилистике Коммунистического Интернационала. На самом деле этот символ повторяет логотип «Антибольшевистского блока народов», основанного в Мюнхене в 1946 году «порабощенными» СССР народами, в котором под чутким руководством англо-британских спецслужб для продолжения борьбы против Советского Союза были собраны нацистские коллаборационисты.

Американские гранты годами получали и киргизские общественные организации практически всех тематик: правозащитные, благотворительные, образовательные, культурологические, борьбы со СПИДом, женские. На гранты создавались все новые и новые организации. Основная форма деятельности, на которую давались гранты — обучение и воспитание молодежи. По грантовым программам прошли тысячи обучающих мероприятий: малые — круглые столы, лекции, семинары; средние — одно- трехдневные семинары или конференции с приглашением обучаемых из разных городов и регионов, с проживанием, питанием, культурной программой, и все за счет фондов; большие — летние лагеря молодежи, приглашение молодых людей в лагеря в других, в том числе западных странах. Постоянно действующие клубы, консультационные и информационные центры. Основные участники — молодежь, причем социально активная ее часть. Важнейший компонент обучения и воспитания — формирование общественных лидеров.

До определенного времени в содержании этих мероприятий не было никакой политики, хотя немного уделялось внимания и обучению прямому содержанию деятельности. Главным было создание системы общественных, в значительной мере молодежных связей. Лишь потом началась «накачка» идеологией, причем сначала абстрактно оппозиционной, этих якобы аполитичных организаций. Уже в 2001–2002 годах в кругах активистов всех грантовых НПО стало неприличным быть сторонником А. Акаева и правительства. Характерными примерами такого рода НПО на юге республики можно считать общественное объединение «Молодые юристы юга», финансировавшееся ОБСЕ, молодежное движение «Ойгон, Кыргызстан жаштары!», курировавшееся лидерами оппозиции Нуром Досболом-уулу, Усеном Сыдыковым и Курманбеком Бакиевым, «Южный центр молодых избирателей», финансировавшийся ОБСЕ и фондом «Сорос — Кыргызстан», и ряд других.

Молодежь и стала одной из ударных сил мартовского переворота. В отношении молодежи в Киргизии сетевыми структурами при необдуманно поощрительной политике президента и правительства применялась тактика «массированной образовательной атаки». Количество университетов, институтов, колледжей, лицеев, программ стажировки, курсов достигло абсурдных масштабов. Через эти «образовательные центры» и НПО шло планомерное разрушение традиционных социальных механизмов, основ мировоззрения молодежи. В общественном сознании киргизстанцев формировалось неприятие существующего положения в республике (с указанием конкретных виновных), стимулировался рост уровня ожиданий и претензий к жизни, никак не подкрепленный реальными возможностями республики.

В этом плане характерен реализуемый с января 2003 года при поддержке посольства США в вузах Киргизии проект «Студенты за академическую честность». В его рамках в республике было создано несколько десятков студенческих НПО: «Продвижение» (Бишкекский государственный университет экономики и предпринимательства), Friends (Технический университет имени И. Раззакова), «Башат» (Киргизско-Турецкий университет «Манас»), «Эпицентр» (Нарынский государственный университет), «Через честность — к знаниям» (Киргизско-Российский Славянский университет), Students in Action (Педагогический университет имени И. Арабаева), Together Forever — объединенная организация в Американском университете Центральной Азии (АУЦА), Киргизском горно-металлургическом институте и Высшем военном училище. Координаторами данного проекта являлись сотрудники отдела по связям с общественностью посольства США в Бишкеке Н. Бара-канова и Л. Джумадылова. Конечная цель такого рода активности состоит в создании отношений зависимости, превращении всех создаваемых НПО в объекты влияния.

Другим ярким примером «сетевой» активности может служить проходивший в августе 2004 года в иссык-кульском пансионате «Рохат» масштабный форум «Молодежь и выборы — 2005», организованный НПО «Инновационный центр образования «Перемена» при поддержке посольства США, миссии ОБСЕ, ряда международных НПО. Официальной целью форума было повышение уровня знаний молодежи о гражданских и политических правах, международных стандартах в этой сфере.

Апеллируя к посольству США в случае любых попыток правительства отстоять свои интересы, в последние месяцы накануне выборов киргизская оппозиция выбрала тактику предельно жесткого наступления на законную власть. Ею была продемонстрирована способность организовывать толпы, используя пикетирование, радикальные лозунги, манифестации, шествия, другие методики и технологии, применявшиеся ранее в Грузии и на Украине.

Такой опыт у организаторов беспорядков, конечно, был. Неслучайно Роза Отунбаева в дни волнений в Тбилиси в 2003 года «училась» у Михаила Саакашвили свержению законной власти. Р. Отунбаева поддерживала самые активные связи с западными дипломатами. В эфире Си-эн-эн 24 марта 2005 года, в разгар беспорядков в центре Бишкека, посол С. Янг заявлял: «Я беседовал со многими коллегами из бывшей оппозиции, которые пытаются вмешаться и сыграть определенную роль в стабилизации ситуации. Я заранее радуюсь совместной работе с ними в будущем. То, что происходит, касается киргизского народа и его решений, но США гордятся тем, что могут выступить в роли помощника в этом».

Имела место и непосредственная практическая помощь оппозиции со стороны американского посольства и других структур США. Например, когда накануне первого тура выборов в здании типографии «Центра поддержки СМИ» в рамках предвыборной пропагандистской войны была отключена электроэнергия, на помощь пришла американская военная база, расположенная в аэропорту Манас. Оттуда в срочном порядке были привезены два дизельных генератора, и типография продолжила свою работу.

За день до переворота, 23 марта 2005 года, президент Грузии Михаил Саакашвили направил письмо президенту Киргизии Аскару Акаеву. Он обратился к «другу и коллеге, чтобы в создавшейся ситуации выразить свою поддержку»: «Будучи сторонником свободы и равноправия, а также поддерживая идею сильного Кыргызстана, в этот критический период хочу протянуть Вам руку дружбы и поддержки. Более того, если Вы сочтете нужным, готов быть Вам полезным в любом качестве, в частности приехать в Кыргызстан в качестве посредника на переговорах и принять участие в конструктивной дискуссии с оппозицией».

В это время в Киргизии неофициально находилась большая группа депутатов грузинского парламента, солидарных с киргизской оппозицией. Поддержать «братскую» киргизскую революцию приехали, в частности, грузинские парламентарии Каха Гетсадзе, Темур Нергадзе, Григорий Кемергалидзе и небезызвестный Гиви Таргамадзе. Гости из Тбилиси в публичных выступлениях проводили прямые параллели между событиями в Оше и Джалал-Абаде и грузинской «революцией». По их словам, в Киргизии складывалась «вполне нормальная предреволюционная ситуация».

Помимо грузинских инициатив имелись и другие любопытные внешние реакции. Украина высказала свое мнение еще 20 марта, «решительно осудив применение силы против митингующих в Киргизии». В распространенном МИД Украины комментарии отмечалось: вопрос соблюдения демократических стандартов и норм, в частности обеспечение свободного волеизъявления граждан, свободы слова и собраний, представляют для Украины исключительную и принципиальную важность. Крайне глубокую обеспокоенность Украины вызвали сообщения о применении силы против участников акции протеста в отдельных регионах Кыргызстана».

Переворот начался лишь когда стало окончательно ясно, что киргизская власть полностью идет в фарватере западной политики и легко управляется. Проверкой явилось предложение, с которым выступили американские представители. В ноябре — декабре 2004 года шли напряженные закрытые киргизско-американские переговоры, входе которых американцы пытались добиться согласия на размещение в аэропорту Манас самолетов Е-ЗА системы АВАКС, а заодно и согласия киргизской стороны на проведение ими регулярных разведывательных полетов вдоль границы с Китаем. С большим трудом киргизской стороне удалось тогда отказаться от настойчивых предложений США, а уже в новом парламенте президент собирался инициировать принятие решения о выводе базы США с территории республики.

В феврале 2005 года министр иностранных дел Киргизии Аскар Айтматов заявил, что МИД проводил переговоры с американской стороной о возможности размещения этих самолетов на территории страны, однако «после консультаций с союзниками по Организации Договора о коллективной безопасности и Шанхайской организации сотрудничества было решено считать нецелесообразным размещение АВАКС на территории республики». Глава внешнеполитического ведомства подчеркнул, что авиабаза коалиционных сил в Манасе существует для того, чтобы осуществлять поддержку международной антитеррористической операции в Афганистане, а американские самолеты-разведчики в ее концепцию «не вписываются».

Попытки США осуществлять разведывательные полеты над Китаем из Манаса уже позже прокомментировал первый президент Киргизии Аскар Акаев: «После 11 сентября Америка развила широкую акцию по борьбе с терроризмом. Мы считали нужным принять участие… А американцы все перевернули. Главная цель была другая. Когда я поставил вопрос о том, чтобы оговорить сроки, появилось недовольство со стороны Белого дома. А кроме того, теперь об этом уже можно сказать, американская администрация обратилась ко мне с просьбой дать разрешение посадить в аэропорту Манас самолет-разведчик. Я сразу сказал, что этот вопрос не обсуждается… Вот это американцы восприняли как вызов».

Единственный ресурс киргизской оппозиции заключался в общем недовольстве населения властью, точнее той ее частью, что была связана с семьей президента. «Ценнейшей компрометацией лично А. Акаева является распространение сведений в оппозиционных СМИ о вовлечении его жены в финансовые махинации и о взяточничестве при назначении чиновников. Мы также рекомендуем распространение слухов о ее возможных планах на президентство и т. д. Все эти средства помогут нам сформировать образ абсолютно неспособного президента», — писал в Госдепартамент посол С. Янг.

Как ни открещивались от обвинений в коррупции члены семьи президента, молва делала свое дело — и время работало против президента А. Акаева. Об этом планомерно писала оппозиционная пресса, самая бесконтрольная в Центральной Азии благодаря президенту А. Акаеву.

Послемартовские дни 2005 года стали временем серьезной переоценки своих взглядов на происходящее для тысяч киргизстанцев. Для вождей переворота последующее время также оказалось непростым. И если политические процессы в Киргизии двигались волнообразно, то в экономике и внешнеполитическом положении Киргизии с ее «многовекторностью» обозначилось движение только вниз, вплоть до новых потрясений 7 апреля 2010 года.

Ни один из замыслов руководства Киргизии с 2005 по 2010 год, вплоть до 2013-го, не привели к желаемым результатам, а только усилили нестабильность в стране. Не помогли ни вовлечение во власть оппозиционеров, ни парламентская реформа, ни перевыборы Жогорку Кенеша, ни укрепление вертикали власти, ни создание парламентской республики. Проблема в том, что за все эти годы Киргизии так и не удалось освободиться от внешнего контроля.

Из бесед с американскими дипломатами, а также экспертами и менеджерами международных проектов складывается впечатление, что проектной основой закрепления и усиления контроля США над Киргизией и другими странами Центральной Азии на ближайшую перспективу будет концепция «Нового Шелкового пути». Для Киргизии, только оправляющейся от революционных потрясений последнего десятилетия, это будет означать следующее: во-первых, превращение страны и региона в целом в сырьевую базу экономик Запада, а с учетом Афганистана — и в звено инфраструктуры мировой наркоторговли; во-вторых, «Новый Шелковый путь» должен помешать реализации установок нынешнего киргизского руководства по интеграции с Таможенным союзом и вхождению в Единое экономическое пространство евразийских стран; и в-третьих, сохранение военного присутствия США в стране на прежнем уровне.

Инструментами реализации подобных планов в Киргизии должны стать все те же структуры влияния: крупные НПО, некоторые партии, экспертные организации, международные университеты, религиозные учреждения. Большинство НКО развивают и расширяют свою работу на территории республики и по сей день. Так, фонд «Сорос — Кыргызстан» в 2012 году являлся одним из главных доноров киргизских НКО, только гранты составили свыше 2,1 млн долларов, было реализовано 103 проекта на сумму свыше 1,9 млн долларовпо 10 программам. По программе работы с молодежью реализовано грантовых проектов на 800 тысяч долларов, по правовой программе — свыше 800 тысяч, образовательной — свыше 500 тысяч, по программе «Общественное управление» — свыше 270 тысяч.

Сейчас в Киргизии существует 30–40 организаций по каждому из следующих направлений: здравоохранение, образование, госуправление, молодежная политика, межэтнические проблемы, конфликты, национальная культура и т. д. Эти НКО традиционно берут грантовые проекты иностранных фондов, переходя от одного к другому. Также практикуется создание якобы новых НПО, которые продолжают брать гранты для старой команды исполнителей, представляющих один и тот же слой традиционных для донора организаций. Наряду с «грантовыми» кадрами, живущими так почти два десятилетия, формируется и круг общественных деятелей, составляющих идеологическую команду проамериканского проекта в отношении Киргизии и готовых к активным политическим действиям.

Примеры революций в постсоветской Киргизии характерны тем, что здесь США был фактически отработан сценарий установления контроля над небольшой страной, только начинающей путь развития независимой государственности. Следуя старинной формуле, по которой сначала берутся в плен умы, затем кошельки, а затем и сами люди, американцы за два десятилетия сумели проникнуть во многие сферы жизни республики и заложить мины нестабильности надолгие годы вперед. Риторический характер этой формулы можно оспаривать, но факт остается фактом — больше нигде в Центральной Азии нет такого количества американских НКО, нигде через структуры ВТО и Всемирного банка так не контролируются национальная экономика и финансы, наконец, нет в регионе другого аэродрома, откуда самолеты ВВС США поднимаются на боевые вылеты в Афганистан. Изменить сложившийся порядок вещей может и должно нынешнее руководство республики.