19. КНДР: ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПЕТЛЯ НА ШЕЕ СЕВЕРОКОРЕЙСКОГО НАРОДА
Грегори Элих, член попечительского совета Исследовательского института «Язеновак», член консультативных советов Института политики в отношении Кореи и американского отделения Комиссии по правде о Корее(США)
Западные державы сегодня проявляют редкое единодушие относительно Северной Кореи: непредсказуемый, вооруженный ядерным оружием Пхеньян представляет серьезную угрозу глобальной безопасности, и его необходимо остановить, с другой стороны — воодушевленные страстью к миру и стабильности США терпеливо пытаются разрядить ситуацию, используя дипломатический потенциал. Так выглядит привычная картинка, укоренившаяся в сознании людей настолько же, насколько она не соответствует реальности. Действия Северной Кореи редко объясняют чем-то кроме иррациональности, в то время как реальная внешняя политика США практически никогда не обсуждается в СМИ.
При этом, как правило, забывают, что в 1994 году США практически развязали войну с Северной Кореей. Представив переработку плутония на небольшом заводе в Йонбене в качестве мировой угрозы, администрация Билла Клинтона решилась на войну. Как пишут бывший министр обороны Уильям Перри (William Репу) и заместитель министра обороны Эштон Картер (Ashton Carter): «Всю первую половину 1994 года администрация Б. Клинтона готовилась к войне на Корейском полуострове… Мы подготовили подробный план нападения на ядерные объекты в Йонбене с использованием высокоточного оружия. Мы были абсолютно уверены, что их можно уничтожить без взрыва ядерного реактора, грозившего выбросом радиации в атмосферу».
Подобная самоуверенность, конечно, была неуместна. Спустя годы Южная Корея смоделировала ситуацию авиаудара по Йонбену. В результате было установлено, что при поражении всех объектов инфраструктуры в Йонбене четверть населения, проживающего в радиусе 50 километров от места бомбежки, погибла бы в течение нескольких часов. Радиоактивные осадки распространились бы на территорию Китая и Японии, а почва на Корейском полуострове оставалась бы зараженной по меньшей мере десять лет.
Американский план таил и куда более серьезные опасности. В Пентагоне решили расширить зону поражения и помимо объектов в Йонбене уничтожить всю военную инфраструктуру Северной Кореи. По словам одного американского чиновника, в Вашингтоне размышляли следующим образом: «Мы все равно их бомбим, почему бы не разбомбить все?». Источник в Пентагоне так охарактеризовал настроения того времени: «Мы чувствовали, что война начнется, но при этом все были настроены оптимистично и верили в успех». Перри и Картер полагали, что Северная Корея разозлится и попытается «дать сдачи»: «В случае агрессивных действий Пхеньяна американские войска, действуя плечом к плечу с южнокорейскими военными и используя военные базы в Японии, оперативно уничтожат боеспособные части КНДР, а с ними и корейский режим».
Стоит отметить, что южнокорейский президент Ким Ен Сам (Kim Young-Sam) не относился к принесению в жертву своих северных соседей так же безразлично, как американские чиновники. По его словам, «ситуация тогда была действительно напряженной». Администрация Б. Клинтона готовилась к войне: авианосцы выдвинулись от побережья США, ВМС заняли позицию для нанесения морского удара. Ким Ен Сам предупредил американского посла в Сеуле Джеймса Лейни (James Laney), что война против Пхеньяна «превратит весь Корейский полуостров в кровавую баню», и Южная Корея «не будет помогать в этом Вашингтону». После разговора с послом южнокорейский лидер лично позвонил президенту Б. Клинтону и разговаривал с ними в течение 32 минут: «Я сказал ему, что пока я президент страны, войны на Корейском полуострове не будет! Б. Клинтон попытался меня переубедить, но я раскритиковал США за то, что они хотят вести войну с Севером на нашей территории». И хотя к концу памятной телефонной беседы Б. Клинтон смягчил свой тон, он продолжал готовиться к войне, рассматривая несогласие Южной Кореи как временную задержку.
Осознав, что мир уверенно движется к новой войне, бывший американский президент Джимми Картер попытался вмешаться в ситуацию. Он лично прилетел в Пхеньян с неофициальным визитом, попытавшись решить проблему дипломатическими методами. Переговоры с президентом КНДР Ким Ир Сеном вскоре принесли первые плоды, и Дж. Картер позвонил в Белый дом, прервав проходивший там военный совет. Бывший американский президент сообщил, что Ким Ир Сен согласился заморозить ядерную программу для проведения инспекции МАГАТЭ и участвовать в переговорах с США, чтобы окончательно решить данный вопрос. Понимая, что Белый дом может легко отказаться от перспективы урегулирования проблемы путем переговоров, Дж. Картер сказал, что он уже договорился с парнями из Си-эн-эн об интервью, в котором сразу после телефонного звонка расскажет об итогах встречи с руководством КНДР. Выслушав Дж. Картера, военный совет в Белом доме буквально взорвался от негодования. Включив телевизор, они увидели, как невозмутимый Дж. Картер заявляет: «Я получил твердое обязательство, что все аспекты, имеющие отношение к ядерной программе Северной Кореи, будут решены путем добровольных переговоров». На следующий день в ходе повторных переговоров с Ким Ир Сеном стороны договорились, что КНДР не будет перерабатывать отработанное ядерное топливо. Таким образом, С ША лишились последнего формального повода, который они использовали, чтобы развязать войну. Анонимный представитель Госдепартамента позднее сказал: «Самое шокирующее в поездке Дж. Картера заключается в том, что, добившись осязаемого результата — замораживания ядерной программы КНДР, он поверг Белый дом в уныние».
По словам другого чиновника из Госдепартамента: «Дж. Картер едва-едва поспел, чтобы остановить войну. Американцы никогда не узнают, как близко они были к новой мировой войне. Если бы Пхеньян не принял предложения Дж. Картера, 50 тысяч американских солдат уже были бы на границе с КНДР. Мы должны были сделать все возможное, чтобы предотвратить это».
Дальнейшие переговоры привели к подписанию 21 октября 1994 года рамочного соглашения. В соответствии с его положениями Пхеньян обязался заморозить ядерный реактор с графитовым замедлителем в Йонбене и приостановить строительство двух других реакторов. Заморозку реактора должны были проконтролировать инспекторы МАГАТЭ, а Северная Корея — распорядиться с топливом из реактора «безопасным образом, не подразумевающим его переработку». В качестве ответного хода США предполагали «предпринять меры по запуску в КНДР проекта создания ядерного реактора на легкой воде», который к 2003 году должен был генерировать до 2000 МВт. «Цель проекта — заменить потенциально опасный ядерный реактор с графитовым замедлителем реактором на легкой воде, который не имеет сколько-нибудь значимого потенциала для получения оружейного урана». В качестве промежуточной меры предусматривалось следующее: пока КНДР не построила реактор на легкой воде, США обязывались поставлять ей ежегодно полмиллиона тонн тяжелого топлива в качестве компенсации за энергетические потери, вызванные заморозкой объектов в Йонбене и прекращением строительства еще двух более крупных реакторов.
Северокорейская экономика испытывала серьезный недостаток энергетических ресурсов, и рамочное соглашение давало надежду на определенное восстановление экономики до тех пор, пока не будут запущены реакторы на легкой воде. В дополнение к развивающемуся энергетическому кризису и американским санкциям КНДР столкнулась с чередой природных бедствий, а США умышленно откладывали реализацию обещаний. Американские эксперты посчитали, что Северная Корея не переживет этот экономический кризис, и надобность в реакторах отпадет сама собой. Основание обещанного американцами первого реактора на легкой воде было заложено только в августе 2002 года. Таким образом, Америка сделала все возможное, чтобы предотвратить его запуск в 2003 году, особенно учитывая, что строительство подобных ядерных объектов занимает не менее восьми лет.
Обязательство завершить строительство реактора на легкой воде к 2003 году было не единственным положением рамочного соглашения, которое США проигнорировали. Вторая статья документа призывала к «движению в сторону полной нормализации политических и экономических отношений», а в третьей статье было ясно установлено, что «США обещают Северной Корее не использовать и не угрожать использованием ядерного оружия». Ни одно из обязательств не было выполнено. Американские военные провели учения ВВС, которые имитировали ядерную бомбардировку КНДР, а в сейфах американских генералов продолжали лежать оперативные планы применения ядерной бомбы.
Несмотря на то что рамочное соглашение призывало стороны «ликвидировать барьеры к двусторонней торговле и инвестициям», США даже не сняло с Северной Кореи экономическое эмбарго. От Вашингтона требовалось (согласно положениям соглашения) установить с Пхеньяном дипломатические отношения, и это было еще одно обязательство, которое США отказались выполнять. Президент Джордж Буш практически сразу после своего избрания прекратил поставки тяжелого топлива — единственное обязательство, которое к тому времени не нарушили американцы. Между тем Северная Корея полностью соблюдала все пункты соглашения.
Что Северная Корея получила от рамочного соглашения? Годы жертв и тяжелых страданий, после которых Пхеньян был вынужден продолжить строительство ядерных реакторов с графитовым замедлителем, чтобы хоть как-то восполнить недостаток электроэнергии. На определенном этапе КНДР почувствовала, что ухудшение отношений с США делает их верность соглашению нежизнеспособной, тогда Пхеньян вышел из соглашения и запустил реактор в Йонбене. США ответили прекращением строительства реактора на легкой воде.
Неудивительно, что нация, находящаяся под самыми жестокими в мировой практике санкциями, столкнулась с жесточайшим экономическим кризисом. Повсюду в стране закрывались заводы: предприятия просто не могли получить сырье и материалы для производства, а продолжавшие работать, несмотря на кризис, страдали от постоянных и продолжительных отключений электроэнергии. Министр финансов КНДР Ван Чан Вун (Yang Chang-Yoon) признавал, что северокорейская экономика не может справиться с кризисом самостоятельно и экономическое оздоровление невозможно без помощи извне и займов. Американская политика исключала подобную возможность. «США и их сторонники оказывали давление на тех, кто был готов сотрудничать с КНДР, предоставлять ссуды и займы, — жаловался Ван Чан Вун. — Обычно ситуация выглядела следующим образом: сталелитейный завод Чоллима договаривался с европейским инвестором о финансовой помощи, но через некоторое время поддержка под давлением США прекращалась».
Только приложив серьезнейшие усилия, КНР удалось уговорить США вернуться к дипломатии — стартовали шестисторонние переговоры (переговоры по ядерной программе КНДР с участием КНР, США, России, Южной Кореи и Японии начались в 2003 году. — Прим. ред.). Они продолжались до 19 сентября 2005 года, когда в Пекине был составлен итоговый документ о принципах денуклеаризации в форме совместного заявления. В этом официальном документе признается право КНДР на мирный атом: «Северокорейская сторона заявляет о своем праве на мирное использование атомной энергии. Прочие участники переговоров уважают эту позицию и соглашаются обсудить вопрос о предоставлении КНДР легководного реактора в должное время». Кроме того, в заявлении содержался призыв к нормализации отношений между сторонами.
Вскоре после подписания заявления американский переговорщик Кристофер Хилл (Christopher Hill) заявил на закрытом заседании Центра стратегических и международных исследований, что США согласны на нормализацию отношений с КНДР только в том случае, если Пхеньян выполнит все свои обязательства в соответствии с соглашением. А затем К. Хилл огласил список дополнительных требований американской стороны к Северной Корее.
В то же время, используя ложное обвинение в финансовых махинациях как предлог, заместитель министра по вопросам противодействия терроризму и финансовой разведке Министерства финансов США Стюарт Леви (Stuart Levey) назвал расположенный в Макао (Аомынь) Banco Delta Asia «исходным звеном в длинной цепочке по отмыванию денег» и поместил его в «черный список». Всем финансовым институтам США было рекомендовано прекратить взаимодействие с Banco Delta Asia, а Министерство финансов издало циркуляр, в котором предупредило, что «Северная Корея может попытаться найти других финансовых посредников». Финансовым институтам предлагалось «предпринять разумные шаги, чтобы обезопасить себя от сотрудничества с Северной Кореей», а также рекомендовалось «финансовым институтам по всему миру предпринять аналогичные меры безопасности».
Американская разведка была осведомлена, что Banco Delta Asia являлся основным финансовым инструментом Пхеньяна, позволявшим полноценно участвовать в международных коммерческих операциях. Реакция на рекомендации Министерства финансов последовала незамедлительно: за шесть дней с момента распространения американского циркуляра напуганные вкладчики вывели из банка 132 млн долларов, что составляло до трети всей банковской наличности. Конечно, Banco Delta Asia сразу же выступил с опровержением американских претензий, подчеркнув, что взаимодействие с Северной Кореей было исключительно легальным, но органы денежно-кредитного регулирования Макао приняли решение заморозить банковские счета, имеющие отношение к Северной Корее.
Претензии к Banco Delta Asia усилили эффект санкций. Поместив банк в «черный список», США запустили цепную реакцию, которая вскоре охватил весь мир. Министерство финансов США продолжало рассылать письма-предостережения банкам по всему миру, что вызвало волну закрытия северокорейских счетов в кредитных учреждениях, расположенных по обе стороны от экватора. Банки в различных государствах боялись ответных мер Вашингтона и предпочли заморозить операции на подозрительных счетах, рискуя лишиться доступа к американской финансовой системе. Стюарт Леви в дальнейшем с удовлетворением признал успех американских санкций, которые помогли оказать «гигантское давление» на Северную Корею и произвели эффект «снежной лавины, когда из одной маленькой снежинки рождается гигантская глыба». «Шантажируйте их, занимайтесь политическим вымогательством, — говорил один их высокопоставленных чиновников администрации Джорджа Буша. — Но переговоры должны идти своим чередом». Официально продолжавшиеся переговоры для американских чиновников являлись инструментом, который должен был заставить северокорейский режим капитулировать. Один представитель американской администрации логично назвал их «удобным механизмом капитуляции». Задолго до достижения договоренностей сентября 2005 года, по словам бывшего сотрудника администрации Дж. Буша, США уже приняли решение «двигаться в сторону более жестких мер в отношении Северной Кореи».
Жесткие американские действия имели серьезные по своему масштабу последствия. «Что касается нашего банка, — объяснял Найджел Кови (Nigel Cowie) из Daedong Credit Bank, — хотя мы занимались только разрешенными операциями, все равно серьезно пострадали от американской политики: большое количество нашей наличности и наличности наших клиентов — не только в долларах, но и в другой валюте — просто экспроприировали, и у нас не было даже предположений, когда нам все это вернут обратно». Судьба Banco Delta Asia и Daedong Credit Bank (последний потерял 7 млн долларов, размещенных на счетах Banco Delta Asia) послужила примером всем остальным игрокам международного финансового рынка. «Банки, имеющие даже самые незначительные контакты с США, были настолько напуганы, что предпочитали просто не иметь никаких дел с северокорейской банковской системой», — рассказал Н. Кови.
За рассылкой писем-предупреждений Министерства финансов США последовали персональные визиты представителей Белого дома. И письма, и визиты, по словам самих же американских банкиров и чиновников, представляли собой сочетание скрытых угроз и открытого запугивания. Неудивительно, что совсем скоро практически все северокорейские счета в иностранных банках были закрыты, а международная торговля Пхеньяна задушена. Иногда не требовалось даже каких-либо надуманных обвинений в нелегальных транзакциях: американские чиновники открытым текстом приказывали банкам прекратить все экономические связи с КНДР.
«Американское правительство последовательно и настойчиво убеждало финансовые организации по всему миру десять раз подумать о тех рисках, которые несет совместный с Северной Корей бизнес», — отметил С. Леви. К сентябрю 2006 года США отправили официальные депеши всем странам — членам ООН. В посланиях содержался подробный план еще более серьезных экономических санкций в отношении Северной Кореи. Планируемые меры были настолько серьезными, что некоторые европейские страны выразили опасения, заявив, что цель подобной активности — тотальная блокада северокорейской внешней торговли и всех ее финансовых транзакций.
Директор Азиатской программы Центра международной политики (Center for International Policy) Зелиг Харрисон (Selig Harrison) посетил Северную Корею и рассказал, что он там увидел: «Я обнаружил, что легальные поставки промышленного оборудования в интересах легкой промышленности Северной Кореи, производящей товары народного потребления, были прекращены. Даже простым северокорейским гражданам было понятно, что это внешние недоброжелатели пытаются свергнуть режим, оказывая экономическое давление».
США между тем продолжали игнорировать настойчивые попытки КНДР вернуться за стол переговоров. Спустя более года после того, как США аннулировали договоренности, достигнутые по итогам шестисторонних переговоров, Северная Корея провела испытания ядерной боеголовки, объяснив их необходимостью противодействия «враждебной американской политике». Вашингтон ответил «проталкиванием» через ООН очередной порции санкций, нацеленных на нанесение Пхеньяну еще большего экономического урона. Но проведенные Кореей ядерные испытания заставили американцев вернуться за стол переговоров, в результате чего 13 февраля 2007 года было подписано новое соглашение, положения которого оставались лишь строчками на бумаге до тех пор, пока США не разморозили счета Северной Кореи в Banco Delta Asia. После чего уже Северная Корея заблокировала деятельность ядерных объектов в Йонбене и разрушила находящуюся там охлаждающую станцию — градирню.
5 апреля 2009 года Северная Корея не смогла запустить спутник в космос, а США пошли в очередную атаку, протолкнув в ООН дополнительные санкции. Действия США нивелировали все предыдущие договоренности по ядерной программе КНДР.
Новый американский президент Барак Обама прекратил все контакты с Северной Кореей, выбрав политику «стратегического терпения», которая на практике означала, что США будут оказывать давление на КНДР и ждать, покатам не наступит полный коллапс. Б. Обама дал указание о прекращении продовольственной помощи Северной Корее спустя два месяца после начала своего президентства, а вторые ядерные испытания Пхеньяна (25 мая 2009 г.) стали поводом для очередного витка санкций со стороны ООН. Любые предложения Пхеньяна сесть за стол переговоров США последовательно отвергали.
Соединенные Штаты поддерживали необходимый уровень давления также путем проведения ежегодных крупномасштабных военных учений в регионе, на которых прорабатывалось вторжение в Северную Корею. А в октябре 2012 года США преподнесли подарок Южной Корее в виде послаблений в рамках режима контроля над ракетными технологиями, позволив увеличить дальность южнокорейских баллистических ракет настолько, чтобы они могли охватить всю территорию ее северного соседа.
Тогда же, в октябре 2012 года, американские и южнокорейские военные встретились на ежегодной консультации по вопросам безопасности. На встрече был разработан план, названный политикой «гибкого сдерживания» (tailored deterrence). План включал различные сценарии совместных американо-южнокорейских военных операций против Северной Кореи, в том числе описывал правила локальных столкновений. Любая провокация КНДР должна была встречаться непропорциональным применением силы, и, по словам южнокорейского военного эксперта, использование этой стратегии планировалось как в мирное, так и в военное время.
Важным компонентом концепции «гибкого сдерживания» была так называемая «цепочка смерти», то есть отслеживание и нанесение удара по всем ядерным объектам Северной Кореи одновременно. При этом американские спутники и беспилотники должны были бы определять цели, а остальную работу делали бы южнокорейские ракеты и бомбардировочная авиация. «Цепочка смерти» являла собой предупредительную атаку, в основе которой лежало представление о неминуемом запуске северокорейских боеголовок. Заместитель командующего войсками ООН на Корейском полуострове генерал-лейтенант Жан Марк Жуа (Jan-Marc Jouas) объяснил, что северокорейские ракеты могут попасть под прицел «до того, как их переведут в стартовую позицию». Попросту говоря, удар по северокорейским ядерным объектам мог быть нанесен даже тогда, когда в КНДР никто не собирался запускать ракеты.
12 декабря 2012 года Северная Корея вывела на земную орбиту исследовательский спутник и тем самым попала под яростную критику администрации Б. Обамы, объявившей, что это были замаскированные испытания баллистической ядерной ракеты. Резолюция ООН запрещала КНДР проводить испытания баллистических ракет, но Пхеньян заявлял, что запуск на орбиту искусственного спутника несколько отличается от испытаний ядерной бомбы. Специалисты в области ракетных технологий были склонны согласиться с заявлениями КНДР, указывая, что запущенная ракета по мощности не дотягивала до межконтинентальной баллистической. Кроме того, ракета заложила крутой вираж, чтобы избежать полета над территорией Тайваня и Филиппин, что нехарактерно для испытаний носителей ядерных зарядов.
В дальнейшем южнокорейским судам удалось собрать остатки той самой ракеты. В ходе исследований эксперты установили, что вторую ступень ракетоносителя приводил в движение реактивный двигатель с тягой на старте в 13–14 тонн (для сравнения: у первой в мире баллистической ракеты дальнего радиуса действия «Фау-2», испытания которой проводились в 1940-х гг., этот показатель составлял 25 тонн. — Прим. ред.). Инженер-ракетостроитель из Мюнхена Маркус Шиллер (Marcus Schiller) отметил, что низкотяговый двигатель второй ступени с длительным рабочим ресурсом — это «именно та конструкция, которая требуется для ракеты, выводящей на орбиту искусственный спутник». Подобная конструкция позволяет ракете выйти на достаточно большую высоту, чтобы вывести спутник. Такая проектировка, однако, неприемлема для второй ступени баллистической ракеты (то есть баллистической ракете необходимы прямо противоположная конструкция и характеристики — мощная тяга и малое время рабочего ресурса. — Прим. ред.). По итогам исследований Μ. Шиллер назвал заявления западной прессы о проведенных Северной Кореей ядерных испытаниях «далекими от истины».
Любопытно, что в то же время, когда Северная Корея вывела спутник на орбиту, Индия — другая ядерная держава — провела испытания баллистической ракеты без каких-либо негативных высказываний со стороны американских официальных лиц. В США хватает профессиональных аэрокосмических инженеров, и американские чиновники, скорее всего, понимали, что КНДР не проводила испытания баллистической ракеты в силу причин технического характера. Администрация Б. Обамы постаралась исказить действительность в угоду своим политическим целям.
Запуск спутника дал повод «затянуть петлю на шее Северной Кореи», и после нескольких раундов интенсивных переговоров США удалось протолкнуть в Совбезе ООН очередную резолюцию по КНДР. Как прокомментировала ее официальный представитель Госдепартамента Виктория Нуланд (Victoria Nuland), намерения американской администрации строились вокруг «увеличения давления на северокорейский режим. И мы постоянно смотрели, как можно добиться этой цели самостоятельно либо с использованием ресурса наших партнеров. До тех пор пока они [Северная Корея] не поймут нашего посыла, мы вынуждены прилагать усилия для дальнейшей изоляции режима».
С принятием в январе 2013 года резолюции СБ ООН № 2087 на Северную Корею легло бремя новых санкций, хотя международное право прямо утверждает, что «исследования космоса вправе вести все страны без какой-либо дискриминации любой из них». Северокорейский «Кванменсон-3» («Яркая звезда». — Прим, ред.) стал одним из 75 спутников, в 2012 году выведенных на орбиту различными странами, но только северокорейский запуск подвергся критике со стороны мирового сообщества.
Несмотря на то что спутник не смог работать по назначению, это был первый раз, когда Северной Корее удалось вывести свой искусственный аппарат на земную орбиту — момент национальной гордости, радости для всей страны. Осознав, что национальное достижение встретило враждебное отношение мирового сообщества, жители КНДР пришли в ярость, а Министерство иностранных дел КНДР заявило, что «протащив» резолюцию через Совет Безопасности, США грубо нарушили Устав ООН, в котором говорится, что «организация основана на принципах суверенного равенства всех ее членов».
Никто не удивился, когда 12 февраля 2013 года Северная Корея провела очередные (третьи по счету) ядерные испытания, выразив тем самым протест против агрессивной политики США. Буквально несколько дней спустя, памятуя о судьбе Ирака и Ливии, северокорейские СМИ подчеркнули, что они отказались от реализации своей ядерной программы в угоду американским амбициям. «Эти примеры, — отмечалось в северокорейских СМИ, — учат нас, что американский ядерный шантаж необходимо встречать противодействием, а не идти на уступки и компромиссы».
Потребовалось чуть более трех недель, чтобы в ответ на северокорейские испытания появилась очередная резолюция Совета Безопасности ООН. Самые жаркие споры разгорелись по поводу того, включать ли в текст резолюции упоминание статьи 42 главы семь, санкционирующей военную операцию. И США, и Южная Корея активно агитировали за внесение в текст резолюции данного пункта.
Китай отказался от использования силы, разумно опасаясь, что это может привести к войне. Пекин не согласился и с другими наиболее жесткими мерами, предложенными США в проекте резолюции. Военное вмешательство могло быть исключительно опасным, при этом мировое сообщество получило бы пример того, как статья 42 Устава ООН послужила для Вашингтона инструментом развязывания войны.
Хотя предложенный США первоначальный проект претерпел некоторые изменения, в резолюции № 2094 от 7 марта 2013 года Вашингтону все-таки удалось достигнуть большей части своих целей. В частности, данная резолюция требовала от всех стран — членов ООН досматривать северокорейские воздушные и морские суда, подозреваемые в перевозке запрещенных грузов. Жесткие ограничения были наложены на северокорейские банковские операции. Северокорейским гражданам, пересекающим границы других государств, было запрещено перевозить крупные суммы денег. Правило «расширенного досмотра» в нарушение Венской конвенции о дипломатических сношениях распространялось и на северокорейских дипломатов.
Самый большой вред экономике КНДР нанесли ограничения на сотрудничество с северокорейскими банками. «Давление на банковскую систему КНДР, наверное, было самым действенным инструментом в списке, — отметил бывший сотрудник Госдепартамента Эванс Ревер (Evans J. R. Revere), — это сказалось на способности КНДР финансировать очень многие вещи».
Министерство финансов США вслед за резолюцией ООН наложило собственные санкции, запретив транзакции между северокорейским Foreign Trade Bank и американскими гражданами и организациями. В заявлении министерства указывалось, что «Foreign Trade Bank — это ключевая валютная организация КНДР». Запрет не давал банкам и коммерческим организациям в других странах вести торговлю с Foreign Trade Bank, в противном случае они были бы лишены контакта с американской финансовой системой. «Возьмем любой финансовый институт, который не работает с американской банковской системой. Такой банк становится «белой вороной», и другие финансо-вне институты будут избегать сотрудничества с ним, — прокомментировал ситуацию анонимный финансовый аналитик. — Они боятся, что «болезнь перекинется на них», что они понесут убытки». Традиционно международная торговля строится вокруг американской валюты, и большинство транзакций так или иначе проходит через американскую банковскую систему. «Именно поэтому китайские банки не бросились помогать северокорейским», — добавил он.
Сделав все возможное, чтобы спровоцировать Северную Корею, администрация Б. Обамы использовала в качестве предлога реакцию Пхеньяна, чтобы оправдать установку обширного набора новых противоракетных комплексов. Пентагон заявил о размещении 14 дополнительных противоракетных комплексов в Форт-Грили (военная база ВС США на Аляске. — Прим, ред.) и продолжении размещения РЛС системы ПРО в Японии. Целая батарея противоракетных комплексов подвижного наземного базирования THAAD была переброшена на американскую военную базу на острове Гуам, а РЛС Х-диапазона морского базирования SBX-1 переместилась в западную часть Тихого океана.
Параллельно США делали все возможное для убеждения других стран в необходимости санкций против Foreign Trade Bank и искали дополнительные рычаги экономического давления на Северную Корею, чтобы довести Пхеньян до экономического коллапса. Анонимный представитель Госдепартамента заметил, что даже тогда еще оставалось место для новых санкций: «Я не знаю, какие из наших попыток увенчаются успехом, а какие — нет, но мы вовсе не перегибаем палку, есть еще незадействованные механизмы, и мы обязаны их попробовать».
Япония и Австралия присоединились к американским санкциям против Foreign Trade Bank, а министр финансов Джек Лью (Jack Lew) попросил и Китай поступить аналогичным образом. Президент Барак Обама лично позвонил председателю КНР Си Цзинпиню, убеждая его последовать примеру других. Сейчас американские официальные лица продолжают оказывать давление на КНР, настаивая на том, чтобы Пекин присоединился к наступлению на Пхеньян, в противном случае США обещают увеличить свое военное присутствие в Азии. Угроза, которая официально не озвучивается, состоит в том, что американские войска в Азии будут направлены против Китая в той же степени, что и против КНДР.
Источники в дипломатических кругах подтверждают, что согласие или несогласие Китая не будет иметь большого эффекта на санкции в отношении Северной Кореи. «Что требуется от США, так это оказать психологическое давление на китайские банковские структуры. Если американские банки будут избегать транзакций с китайскими банками, имеющими связи с северокорейскими финансовыми институтами либо другими коммерческими компаниями, помещенными в «черный список», это будет иметь эффект «вторичного бойкота» (то есть бойкот фирмы, поддерживающей отношения с компанией, находящейся под бойкотом. — Прим. ред.).
Столкнувшись с угрозами увеличения американского военного присутствия в Восточной Азии и возможными санкциями против национальной банковской системы, Пекин не нашел другого выхода, и 7 мая 2013 года Bank of China заморозил северокорейские счета и прекратил все финансовые сношения с контрагентами в КНДР. В течение дня примеру старейшей китайской кредитной организации последовали еще три крупных китайских банка.
США продолжают искать возможности для дальнейшей изоляции Северной Кореи и нанесения ущерба ее экономике. Американские официальные лица настаивают, что они не сядут за стол переговоров с Пхеньяном, пока тот не выполнит все американские требования. В результате получается, что начало переговоров зависит от дискриминационного соглашения, по которому США получат все, а Северная Корея — ничего. Таким образом, США полностью устранили риски дипломатического решения северокорейского вопроса.
Эксперт в области международных отношений Университета Цинхуа в Пекине Чен Ки (Chen Qi) утверждает, что «США не уважают опасения КНДР относительно национальной безопасности… Вот почему ядерный вопрос на Корейском полуострове пока не решен… Вашингтон не желает его решения потому, чтоядерная программа КНДР позволяет американской администрации оправдывать размещение любых противоракетных систем и вести любые военные маневры в регионе, что полностью соответствует американским планам в Восточной Азии».
Такая ситуация, когда США продолжают нести горе и страдания корейскому народу за счет всевозможных санкций, ожидая скорейшего экономического кризиса, может сохраняться годами. Ни одно восточноазиатское государство от такого расклада не выигрывает. В выигрыше остаются лишь американские военные и корпоративные интересы.
