17. ЭКВАДОР: ЕЩЕ ОДИН ПРОВАЛ АМЕРИКАНСКОЙ СТАВКИ НА НАРКОТИКИ И ВЕРБОВКУ СПЕЦСЛУЖБ
Александр Харламенко, кандидат философских наук, директор Научно-исследовательского центра Института Латинской Америки РАН(Россия)

В 2004 году Америку и страны Европы потрясла книга Джона Перкинса (John Perkins) «Исповедь экономического убийцы», в которой он описал, как агенты североамериканских корпораций и различных структур из США погружают в экономическую зависимость и, как непременное следствие этого, беспросветную нищету суверенные государства по всему миру. Причем делают это под лозунгами помощи, повышения конкурентоспособности, встраивания в мировую экономику и приобщения к ценностям западной цивилизации. Как особо отмечал Д. Перкинс, «если мы ошибаемся, в дело вступают наши страшные двойники, шакалы. И стоит им выйти из тени, происходит низвержение глав государств или они вдруг гибнут в ужасных «дорожных происшествиях». А если и шакал ошибается, тогда за работу берутся военные». Сам Д. Перкинс принимал участие в такой работе с 1970-х годов, и одной из стран, где он осуществлял свои спецоперации, оказался Эквадор.

Наступление нового века, как оказалось, ничего не изменило в отношениях США со странами Латинской Америки и в методах Вашингтона. И «экономические убийцы», и «шакалы», и военные никуда не делись и в наши дни. Впрочем, обо всем по порядку.

Республика Эквадор, подобно Боливии, — страна Андского региона с богатейшими недрами: нефтью, газом, медью, золотом, серебром, молибденом и прочим. Роднит ее с Боливией и наличие двух центров: политического — город Кито и экономического — город Гуаякиль. В ходе буржуазных революций XIX — начала XX века либеральный Гуаякиль взял верх над консервативным Кито. Память о долгом жестоком кровопролитии способствовала тому, что из всех стран Латинской Америки один лишь Эквадор прошел большую часть XX века без гражданских войн.

В Эквадоре раньше, чем в Боливии, с 1960-х годов, началась масштабная добыча нефти и газа, а в 1970-е страна присоединилась к ОПЕК и приступила к развитию государственного сектора. Но зависимое положение в мировой экономике и здесь обернулось долговой кабалой и навязанными извне неолиберальными реформами. В годы президентства Сиксто Дурана (Sixto Duràn Ballen, 1992–1996) были предоставлены гарантии иностранным инвесторам, «либерализованы» внешняя торговля и трудовое право, приватизированы телекоммуникации, энергетика, добывающая промышленность. В 1992 году Эквадор вышел из ОПЕК. На разработку рудных запасов было роздано четыре тысячи концессий, по условиям которых страна получала лишь плату за площади — от 1,6 до 16 долларов за гектар (!) в год. По закону об углеводородах, продиктованному Вашингтоном и МВФ, доля государства в доходах от нефти сократилась с 90 до 33 %, но на практике многие контракты оставляли транснациональным корпорациям все 100 %.

Неолиберальная модель привела к массовой потере рабочих мест, отмене бесплатного образования, свертыванию государственного здравоохранения. Обслуживание внешнего долга (к 1998 г. — 16,4 млрд долларов) на условиях вашингтонского «Плана Брейди» требовало все новых займов (только в 1995 г. — четыре займа на 312 млн долларов).

Эквадор, как и другие андские страны, получил с 1991 года таможенные преференции США за участие в «борьбе с наркобизнесом» под контролем американского Управления по борьбе с наркотиками (Drug Enforcement Administration, DEA). С 1990-х годов правительство США наращивало помощь ВВС и полицейским силам Эквадора, по официальной версии — для борьбы с наркоторговлей и колумбийскими партизанами. Систематически получали финансовую и техническую помощь США эквадорские спецслужбы: специальные силы полиции (Policia Nacional Ecuatoriana), Группа специальных операций (Grupo de Operaciones Especiales, GOE), Группа вмешательства и спасения (Grupo de Intervenciony Rescate, GIR), Подразделение борьбы против организованной преступности (Unidad de Lucha Contra el Crimen Organizado, ULCO), Специальная мобильная антинаркотическая группа (Grupo Especial Môvil Antinarcôticos, GEMA), Подразделение по борьбе с похищениями (Unidad Antisecuestros у Extorsion, UNASE). Несмотря на благовидные названия, эти группы и подразделения использовались для выслеживания и подавления прогрессивных сил Эквадора, нередко в качестве «эскадронов смерти», осуществлявших внесудебные репрессии, и как звенья разведывательной сети спецслужб США.

Одним из последствий реформ явилось обострение давнего пограничного спора с Перу из-за малонаселенной, но богатой углеводородами Амазонии. За кулисами конфликта стояли нефтегазовые и военно-промышленные корпорации США и Западной Европы. Оружие Эквадору незаконно поставляла та же «команда» аргентинского президента-неолиберала Карлоса Менема (Carlos Menem), которая вооружала Хорватию в обход решений ООН во время войны 1990-х годов на Балканах. В январе 1995 года перуанские войска продвинулись в глубину спорной территории, а командующий эквадорской армией, не ставя в известность президента и Национальный совет безопасности, провел рейд спецназа на позиции противника. Бои с использованием авиации продолжались около месяца, обе стороны мобилизовали 140 тысяч человек. Военные расходы того периода в 500 млн долларов нанесли Эквадору тяжелый удар.

«Пляска миллиардов» при полной бесконтрольности привела к небывалой коррупции: почти всех экс-президентов привлекли к судебной ответственности, но ни один из них так и не был осужден. Все ветви власти и партии дискредитировали себя. Протест возглавили социальные движения средних городских слоев, профсоюзы и возникшие в 1990-х годах массовые индейские организации. Нарастали забастовки, кампании гражданского неповиновения с перекрытием дорог, выступления военных. С 1996 по 2007 год в стране сменились 11 президентов, и большинство из них были свергнуты. Христианский демократ Хамиль Мауад (Jamil Mahuad Witt, 1997–2000) отказался от спорной территории в Амазонии, подписав с перуанским коллегой Альберто Фухимори (Alberto Fujimori) в 1998 году «Президентский акт» при гарантиях Бразилии, Аргентины и Чили, а также США. Экономическая политика, диктовавшаяся МВФ при решающей роли Вашингтона, привела к величайшему в истории страны финансовому краху. «Спасение» банков обернулось новым разворовыванием государственных средств. Пытаясь удержаться у власти, X. Мауад отдал США в аренду на 10 лет военную базу Манта, а в январе 2000 года объявил о замене национальной валюты сукре долларом США.

Протесты индейских организаций и профсоюзов против долларизации переросли в восстание. Важную роль в событиях сыграл командир полка президентской охраны полковник Лусио Гутьеррес (Lucio Gutiérrez Borbua), вошедший вместе с бывшим председателем верховного суда и одним из индейских руководителей в «Хунту национального спасения» (Junta de Salvaciôn Nacional). Но уже через несколько часов из-за угрозы вмешательства США командование вооруженных сил передало власть бывшему вице-президенту, миллиардеру Густаво Нобоа (Gustavo Noboa Bejarano, 2000–2003), а Л. Гутьеррес отправился в тюрьму. X. Мауад нашел убежище в США, где был приглашен в школу правительственной администрации Гарварда вести «курсы политических сценариев» (и в Совет президентов и премьер-министров «Центра Картера»).

Повышение мировых цен на углеводороды привело к оживлению экономики, но социальные проблемы продолжали обостряться. Разрыв в доходах был одним из максимальных в мире. Около половины эквадорцев, в том числе 80 % индейцев, жили за чертой бедности, каждый пятый — в нищете. Затраты на социальные нужды были самыми низкими в Латинской Америке: на образование — менее 3 %, на здравоохранение — 1 %. Социальное страхование охватывало лишь 28,4 % экономически активного населения. Почти 2 млн эквадорцев в поисках работы переселились в США и Западную Европу. Переводы эмигрантов родственникам (remesas) стали одной из важных «отраслей экономики».

Л. Гутьеррес, амнистированный после полугода тюрьмы, основал партию «Патриотическое общество» (Sociedad Patriôtica), выдвинув лозунги возвращения нефти государству, преодоления массовой нищеты, борьбы с коррупцией, судебной реформы. При поддержке левых партий, профсоюзов и индейских движений он бьы избран президентом (2003–2005). Однако вместо преобразований «патриоты» сами погрязли в коррупции. Перспектива гибели национального производства и еще большего обнищания народа привела к разрыву левых и индейских партий с Л. Гутьерресом. В апреле 2005 года начались масштабные уличные выступления средних слоев столицы против президента и коррумпированного истеблишмента в целом. Лейтмотивом стал лозунг аргентинских пикетерос: «Пусть убираются все!». Потеряв под держку армии и полиции, Л. Гутьеррес бежал из страны. Во временном правительстве пост министра экономики и финансов получил декан экономического факультета университета Рафаэль Корреа Дельгадо (Rafael Correa Delgado), но через четыре месяца ему пришлось уйти в отставку из-за его неприятия «свободной торговли» с США.

В феврале 2006 года Р. Корреа объединил ряд общественно-политических организаций в движение PAIS (Movimiento Patria Altiva y Soberana — «Гордая высокая и суверенная родина», при этом PAIS буквально значит «страна»). Предвыборная программа PAIS требовала передачи нефти и других природных ресурсов государству и обещала решительную борьбу с коррупцией, активное участие граждан в преобразованиях, созыв Учредительной ассамблеи для принятия новой конституции. Кандидат PAIS на президентских выборах 2006 года Р. Корреа во втором туре получил 64,8 % голосов. Так мирным конституционным путем начался процесс глубоких преобразований, названный Р. Корреа «гражданской революцией». Новый президент обещал построить новое отечество «волей миллионов людей, сокрушивших миллионы долларов».

Жалованье высших чиновников, включая президента, было снижено вдвое. Уже за первый год (2007) удалось создать 91 тысячу рабочих мест, безработица снизилась с 9 до 7 %. На социальные меры было направлено 27 % бюджета, малоимущие получили субсидии на жилье, уровень их благосостояния вырос на 30 %. Государство стало субсидировать учебники и питание школьников и студентов. С участием кубинцев создавалась бесплатная медицина. От налогов освободили людей с годовым доходом ниже 7800 долларов, повысив обложение богатых. Опираясь на массовые социальные движения, новая власть получила поддержку 78 % избирателей на референдуме о созыве Учредительной ассамблеи. На выборах в нее 30 сентября 2006 года движение PAIS завоевало 80 мест из 130.

Чем ближе подходил срок свертывания американской военной базы, тем активнее спецслужбы США подстрекали оппозиционеров бороться за «независимость». Противники преобразований в Эквадоре, как и в Боливии, сделали ставку на автономистское движение богатых провинций. Центром автономизма стал Гуаякиль, а лидером — мэр экономической столицы страны, один из лидеров правой оппозиции Хайме Небот (Jaime Nebot). Ему вторили политики прибрежной провинции Манаби, где находилась американская база Манта. Распаляя обывательские эмоции, автономисты твердили, будто государство грабит экономически успешные регионы ради финансирования «социального иждивенчества». В духе крайнего неолиберализма они пытались свести функции государства к обеспечению безопасности и развитию инфраструктуры. X. Небот намеревался открыто поставить вопрос об автономии, если его провинция проголосует против новой конституции.

Сепаратисты активно налаживали связи с аналогичными движениями в других странах. Собравшись в Гуаякиле 19 сентября 2006 года автономисты Венесуэлы, Боливии, Гватемалы и Перу образовали координационный центр — Международную конфедерацию за свободу и региональную автономию (Confederation International рог la Libertad у la Autonomia Regional, Confilar). Инициатор встречи Альберато Мансуэти (Alberato Mansueti), вице-президент движения «Собственный курс» (Rumbo Propio) из венесуэльского штата Сулия, провозгласил: «Наша борьба носит идеологический характер. Мы — противники социализма и выступаем за либеральный капитализм».

В октябре 2007 года президент обязал нефтяные компании переводить 99 % сверхприбылей государству, им также предлагалось заменить контракты по разделу продукции на сервисные, а в ноябре Эквадор вновь вступил в ОПЕК. В 2009 году государственная компания Petroecuador добывала 55 % нефти. Затри года бюджетные инвестиции в отрасль увеличились в восемь раз.

В июле 2008 года был представлен проект новой конституции, дававшей эквадорцам право на всеобщую медицинскую помощь, бесплатное образование, достойное жилье, социальную и экономическую защищенность. Недра и водные ресурсы, нефтепереработка, энергетика, телекоммуникации, транспорт передавались под контроль государства. Латифундии подлежали ликвидации, СМИ — общественному контролю, было введено право отзыва избирателями должностных лиц, включая президента. Статья пять провозгласила Эквадор миролюбивой страной и запретила размещение иностранных военных баз.

На референдуме 28 сентября 2008 года за Основной закон было подано почти 64 % голосов, лишь в Гуаякиле противники конституции имели перевес всего в 4,4 %. Учитывая, что в эти же дни провалился сепаратистский мятеж на востоке Боливии, отвергнутый большинством народа и всей Латинской Америкой, эквадорская оппозиция не решилась поднимать вопрос об автономии.

Внешняя политика правительства была направлена на развитие латиноамериканской солидарности и диверсификацию международных связей. В ноябре 2007 года Р. Корреа посетил с государственным визитом КНР, подписав крупные экономические соглашения. Отвергая диктат Вашингтона, Эквадор успешно развивал сотрудничество с Ираном. В июне 2009 года Эквадор вступил в АЛБА, Боливарианский альянс народов Америки, (Alianza Bolivariana para los Pueblos de Nuestra America).

Переговоры с Вашингтоном по заключению договора о «свободной торговле» были прекращены. Р. Корреа осудил военную доктрину США, предусматривающую «в случае возникновения необходимости» заход их кораблей в территориальные воды и речные бассейны латиноамериканских стран. Эквадорский президент заявил, что его страна вслед за Венесуэлой готова принять корабли дружественных стран: «Почему IV флот США может патрулировать берега Латинской Америки, а российский флот не может? Разве мы живем при холодной войне? Добро пожаловать, мы встретим в наших портах корабли стран, которые хотят с нами сотрудничать». В сентябре 2009 года американские военные покинули базу в Манте.

Вашингтон надеялся удержать Кито в подчинении, используя экономические рычаги. США оставались для Эквадора главным торговым партнером и инвестором (более 100 компаний вложили здесь почти 15 млрд долларов). Демонстрируя «добрую волю», Госдепартамент США официально поздравил Рафаэля Корреа с успехом и заявил о готовности «продолжать плодотворное сотрудничество с Эквадором и параллельно оказывать помощь в укреплении демократических институтов».

Настоящее отношение Вашингтона к правительству Р. Корреа проявлялось в подборе дипломатических кадров. Штат посольства, составлявший 185 сотрудников, был непропорционально велик для небольшой страны. В августе 2008 года в Кито прибыла новый посол США Хизер Ходжес (Heather Hodges). Ее деятельность в Латинской Америке началась в 1980 году в Венесуэле и продолжалась в Гватемале в период диктатуры Эфраина Риоса Монтта (Efrain Rios Montt, 1982–1983). В 1991–1993 годах X. Ходжес была заместителем директора Бюро по кубинским делам Госдепартамента, затем министром-советником в Никарагуа (1993–2000) и Испании (2000–2003) при правых правительствах, ревностно проводивших неолиберальные реформы, после чего ее назначили послом в Молдавии, где она готовила почву для «цветной революции». Первый секретарь посольства США Марк Салливэн (Mark Sullivan) нес службу в Румынии, Анголе, Гаити, Руанде, Эфиопии, Эритрее, Конго, Чили и на Кубе. Всюду за этими «дипломатами» следовали акты индивидуального и массового террора, противоправные санкции, военные перевороты, кровавые межгосударственные конфликты. О функциях Μ. Салливэна можно судить по тому, что его фамилия даже не упоминается в биографическом списке Госдепартамента. СМИ прямо называли его главой резидентуры ЦРУ. Он непосредственно руководил Подразделением специальных расследований полиции (Unidad de Investigaciones Especiales, UIES), имевшим доступ ко всем полицейским архивам страны; поддерживал помимо официальных и конспиративные контакты с офицерами полиции, занимавшимися наружным наблюдением, перлюстрацией корреспонденции, прослушиванием телефонов, контролем над Интернетом. Американские «дипломаты» фактически назначали руководителей UIES, оплачивали вооружение и оснащение подразделения, контролировали всю его деятельность, принимая участие даже в допросах арестованных и проверке полицейских на полиграфе. Совместно с отделениями ЦРУ в соседних странах Μ. Салливэн координировал действия «подопечных» с колумбийской спецслужбой DAS (Departamento Administrativo de Seguridad) и армией Колумбии, под его же контролем велась слежка за посольствами Аргентины, Боливии, Бразилии, Венесуэлы, Китая, Кубы, Никарагуа, России. Особенно охотился он за «доказательствами» несуществующих связей правительства Р. Корреа с колумбийскими партизанами и «Аль-Каидой». Полицейскими структурами, призванными бороться с наркобизнесом, по сути командовал Армандо Асторга (Armando Astorga), агент Министерства внутренней безопасности США (Department of Homeland Security). За 2006–2008 годы 931 офицер вооруженных сил и полиции Эквадора прошел обучение по американским программам.

США в полной мере задействовали и сеть неправительственных организаций, финансируемых и направляемых через собственные правительственные структуры, прежде всего Агентство США по международному развитию (US Agency for International Development, USAID) и Национальный фонд поддержки демократии (National Endowment for Democracy, NED). Бюджет USAI D в Эквадоре к 2010 году превысил 38 млн долларов, а исполнителем его программ стала уже проявившая себя в Боливии фирма Chemonics Inc. Центр частного предпринимательства (Center for International Private Enterprise, CI PE), одно из четырех структурных подразделений Национального фонда поддержки демократии, получил от NED грант в 125 806 долларов на пропаганду в местных СМИ региональной автономии и договора о свободной торговле с США. Финансирование от USAID и NED получали и другие антиправительственные группировки: например, «Гражданское участие» (Participation Ciudadana, PC), Правый муниципалитет Гуаякиля, некоторые индейские организации. «Гражданское участие» получало поддержку от Международного республиканского института (International Republican Institute, I RI), еще одной структуры NED, под председательством сенатора Джона Маккейна, а «Фонд свободный Эквадор» (Fundaciôn Ecuador Libre, FEL) во главе с исполнительным президентом Банка Гуаякиля Гильермо Лассо (Guillermo Lasso) — от фонда «Наследие» (Heritage Foundation), мозгового центра американских неоконсерваторов. «Голос Америки», располагавший в Эквадоре десятью СМ И и программами, передавал тенденциозно подобранную информацию с целью обострения противоречий между правительством и индейскими организациями. Медиа-корпорации CNN и Globovisiôn обеспечили экс-президенту Л. Гутьерресу возможность вести пропагандистскую кампанию против правительства. Межамериканское общество печати (SIP), известное враждебностью ко всем независимым правительствам Латинской Америки, специализировалось на обвинениях Р. Корреа в «покушении на свободу информации».

Активное участие в поддержке эквадорской оппозиции принимали правые круги западноевропейских стран НАТО. Фонд Конрада Аденауэра (Konrad Adenauer Stiftung), связанный с Христианско-демократическим союзом Германии, был ведущим источником финансирования Корпорации исследований для развития (Corporation de Estudios para el Desarrollo, CORDES), руководимой экс-президентом Освальдо Уртадо (Oswaldo Hurtado, 1981–1984). Только за 2009 год CORDES организовала 12 подготовительных курсов для журналистов СМИ и депутатов оппозиции. Тесно связанный с Народной партией Испании и ее лидером X. Μ. Аснаром «Фонд анализа и социальных исследований» (FAES), Фонд «Ибероамерика — Европа» и Автономное сообщество Мадрид (САМ) также оказывали поддержку муниципалитету Гуаякиля, CORDES и FEL.

Подготовка насильственной смены власти в Эквадоре тесно увязывалась с «Планом Колумбия», осуществляемым Вашингтоном и Боготой с 2000 года под предлогом борьбы с наркоторговлей и партизанским движением. Преследуя партизан и распыляя дефолианты для уничтожения коки, колумбийская армия и ее американские советники не считались с суверенитетом Эквадора. Р. Корреа резко осуждал США за использование военных баз в соседней стране. В противовес «Плану Колумбия» он представил в апреле 2007 года «План Эквадор» с упором на социально-экономическое развитие приграничья, получивший одобрение ООН. Однако колумбийский президент Альваро Урибе (Àlvaro Uribe) вместо диалога о завершении затяжного гражданского конфликта (что пришлось сделать его преемнику Хуану Сантосу — Juan Manuel Santos) в союзе с США настаивал на свержении левых правительств в соседних странах.

1 марта 2008 года колумбийские коммандос нанесли удар по лагерю Революционных вооруженных сил Колумбии — Народной армии (Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia — Ejército del Pueblo, FARC-ЕР) на территории Эквадора. При налете был убит один из лидеров FARC-ЕР Рауль Рейес (Raül Reyes), игравший ключевую роль в поисках путей мирного диалога. В компьютере убитого якобы были обнаружены данные о контактах эквадорского правительства с FARC-ЕР и финансировании партизанами избирательной кампании движения PAIS (!). И хотя даже судебные органы Колумбии не признали эти данные достоверными, правые СМИ, пользуясь ими, развернули кампанию против правительства.

В Кито имели основания считать налет не только агрессией, но и актом дестабилизации внутреннего положения. Временный разрыв дипломатических отношений с Боготой был не только законной реакцией на нарушение суверенитета страны, но и мерой, призванной затруднить координацию действий внутренних и внешних противников правительства. По данным заместителя министра иностранных дел Кинтто Лукаса (Kintto Lucas), накануне и после налета первый секретарь посольства США поддерживал тесный контакт с полицейской и военной разведкой Колумбии: «Некоторые источники указывают, что Марк Салливэн вместе со своим коллегой Майклом Стиром (Michael Steere), главой отделения ЦРУ в Венесуэле, руководил операцией по изготовлению тысяч документов, «найденных» в знаменитом компьютере Рауля Рейеса».

Акт агрессии против Эквадора не мог бы состояться без поддержки «пятой колонны». Президент Рафаэль Корреа сменил большую часть командования вооруженных сил. Начальник армейской разведки Марио Пазминьо (Mario Raul Pazmino) был снят с поста за сокрытие от президента информации о налете. Расследование установило, что он обо всем информировал ЦРУ, которому многие годы передавал секретные данные. В частности, его предательство привело к срыву операции против наркоторговцев. Μ. Пазминьо принадлежал к крайне правым кругам и возглавлял подпольную террористическую группировку «Белый легион», действовавшую против левых организаций. Будучи разоблачен, он нашел убежище в США, откуда продолжал плести заговоры против правительства Р. Корреа.

Новому министру обороны, бывшему секретарю президента Хавьеру Понсе (Javier Ponce) было поручено сменить вектор оборонного сотрудничества с вашингтонского на латиноамериканский. Президентским декретом была учреждена Комиссия по расследованию деятельности военных и полицейских разведслужб. В опубликованном ею 5 ноября 2008 года «Докладе о проникновении ЦРУ в вооруженные силы и национальную полицию» отмечалось, что нападение на территорию страны «произошло на основе комбинированной операции Колумбии и США с участием иностранной разведывательной сети, действующей в Эквадоре, которая заранее знала о бомбардировке и о том, какие шаги предпримет правительство Боготы в дальнейшем». В докладе приводились доказательства зависимости полицейских служб от «аккредитованных при посольстве США агентств», использования их ЦРУ в целях электронного и прочего шпионажа, финансирования правительством США полицейской разведслужбы DGI (Direction General de Inteligencia) и других подразделений, сговора военных с Пентагоном во имя геополитических целей США в регионе. Был сделан резонный вывод: «Существуют формальные и неформальные механизмы сотрудничества эквадорских органов разведки с институтами, подчиненными посольству США… Выявлены случаи вербовки и контроля над персоналом разведслужб со стороны ЦРУ и ФБР… Эта зависимость делает страну уязвимой и умаляет ее способность формулировать и проводить суверенную политику контроля над наркоторговлей или над северной границей и может обусловить продолжение сотрудничества в передаче информации органам разведки США или следование ее приоритетам в области разведки и обороны». Новое командование полиции предупредило, что будет привлекать к ответственности за «неформальную экономическую зависимость» от США. Были расформированы UIES и другие спецслужбы, работавшие под контролем Вашингтона. Посол США, как обычно, отказалась от комментариев «на разведывательные темы», ограничившись заявлением: «Мы работаем с правительством Эквадора, с военными, с полицией в целях, очень важных для безопасности».

26 апреля 2009 года в Эквадоре прошли всеобщие выборы: президентские, парламентские, муниципальные. Рафаэль Корреа снова победил в первом туре, набрав 51,9 % голосов. Движение PAIS с союзниками получило 62 места из 120. Второе место взяли Лусио Гутьеррес и его «Патриотическое общество», не скрывавшее путчистских настроений.

После победы на выборах Р. Корреа внес в парламент закон о национализации нефтяных компаний, отказывающихся от предложенных государством условий сотрудничества. Для противостояния угрозе переворота PAIS приступило к созданию комитетов зашиты революции, и уже в августе в них насчитывалось 460 тысяч членов. Тогда же, через несколько недель после свержения гондурасского президента Хосе Мануэля Селайи (José Manuel Zelaya), Рафаэль Корреа сказал: «Я — следующий; у нас есть сообщения разведки, которые говорят, что после Селайи иду я».

Когда 18 мая 2009 года М. Салливэн и А. Асторга были объявлены персонами нон грата, их коллеги по посольству попросту украли «подаренные» UIES компьютеры с полицейским архивом за 15 лет. В ответ на высылку «дипломатов» Вашингтон приостановил ряд программ сотрудничества по линии спецслужб и министерств обороны. Полагая, что ослабление присутствия США сыграет на руку Китаю и России, посол X. Ходжес рекомендовала воздержаться от более жестких санкций. В то же время посольство усилило работу с силовыми структурами Эквадора. Посол лично принимала участие в передаче снаряжения, транспортных средств и компьютерного оборудования подразделениям полиции. Под руководством военной миссии США строились казармы и опорные пункты, поставлялись вооружение, транспорт, скоростные катера. Под прикрытием борьбы с наркобизнесом и колумбийскими партизанами активизировалась работа с агентурой в рядах полиции и армии.

Поданным отчета, размещенного на сайте посольства, за 2009 год правительство США израсходовало на «поддержку развития и безопасности Эквадора» 59 767 437 долларов, в том числе на программы USAI D «Мир, безопасность и инвестиции в народ» — 8,8 млн, «Демократия и управляемость» — 9,4 млн, «Окружающая среда» — 5,54 млн и «Экономический рост» — 4,59 млн. На практике все они означали финансирование оппозиции. Кроме военной помощи (почти 13 млн) 35 млн было потрачено на нужды эквадорских ВВС и неправительственных организаций по линии «антинаркотической секции», специализированным подразделениям полиции пошло еще 8 млн. Именно те силовые структуры, которые получали помощь из США, приняли вскоре участие в попытке насильственного свержения законной власти.

30 сентября 2010 года в Кито и Гуаякиле вспыхнул мятеж полицейских, поводом для которого послужило принятие закона о гражданской службе. Прежние власти намеренно держали базовый оклад полицейских на нищенском уровне, компенсируя множеством доплат, при распределении которых процветала коррупция, а американские «друзья» чувствовали себя как дома. Новая власть решила навести порядок, отменив разнокалиберные доплаты, но повысив базовый оклад и начисляемые на его основе пенсии. Неудивительно, что коррупционеры всполошились.

Захватив несколько зданий, мятежники потребовали от правительства отменить закон. Президент Р. Корреа, верный принципу «Через диалог — все, через насилие — ничего», приехал поговорить с полицейскими. Но он подвергся нападению, был ранен и помещен якобы для лечения в военный госпиталь под охраной мятежников, пропускавших только избранных журналистов правых СМИ. Полицейские, несшие охрану парламента, захватили здание и разогнали депутатов, опять же за исключением правых. В то же время мятежники совместно с боевиками оппозиции попытались захватить государственные теле- и радиостанции или вывести из строя их антенны. Забастовка полиции сопровождалась, особенно в Гуаякиле, бесчинствами и грабежами толпы, собравшейся едва ли стихийно, особенно если учесть, что они целенаправленно громили и поджигали китайские предприятия. Одновременно части ВВС заняли аэропорты Кито и Гуаякиля.

Политическая направленность путча быстро прояснилась. Еще 16 сентября депутаты от оппозиции подали в ОАГ жалобу на правительство за законопроект о СМИ. Широкую пропагандистскую кампанию против Р. Корреа развернули «Голос Америки», SIP и ориентирующиеся на них буржуазные СМИ. 22 сентября оппозиционные депутаты начали кампанию за отзыв президента, не имея шансов получить требуемое законом число подписей, — это был лишь сигнал к его свержению. На сходках мятежников звучали призывы свергнуть Рафаэля Корреа и вернуть к власти Лусио Гутьерреса, а лидеры «Патриотов» недвусмысленно заявляли, что президента «могут линчевать». Сам экс-президент призвал к роспуску парламента и новым выборам, а его брат Хильмар Гутьеррес (Gilmar Gutiérrez), депутат от «Патриотического общества», начал «роспуск» на практике: при захвате мятежниками парламента указывал им сторонников PAIS. Адвокат Лусио Гутьерреса руководил штурмом телецентра. Мэр Гуаякиля X. Небот, хотя и выразил несогласие с методами мятежников, фактически поддержал их выступление против «авторитарного и деспотического» президентства Р. Корреа. «Межамериканское общество печати» в нарушение закона отказалось подключить свои сети к государственному телерадиоцентру и передать обращение президента, распространяя лишь информацию мятежников и оппозиции. Примкнули к мятежу некоторые леворадикальные и индейские группировки, сотрудничавшие с режимом Л. Гутьерреса и получавшие гранты USAID и NED.

За видимостью «оккупационной забастовки» скрывался четкий план переворота: криминальная анархия на улицах настроила бы обывателя в пользу «твердой руки», журналисты засвидетельствовали бы отставку Р. Корреа, а затем он был бы вывезен из страны, как недавно президенты Гаити и Гондураса, или убит «при попытке к бегству». За неделю до мятежа в Майами состоялась конспиративная встреча с участием М. Пазминьо и руководителей ультраправой кубинской эмиграции.

Момент для переворота был выбран с учетом целого ряда внутренних и международных факторов. 30 сентября исполнялось три года со времени избрания Учредительной ассамблеи Эквадора. За четыре дня до того в Венесуэле был избран парламент, в котором получила представительство проамериканская оппозиция, бойкотировавшая предыдущие выборы. За три дня до 30 сентября была лишена мандата сенатор Пьедад Кордоба (Piedad Cordoba), инициатор мирных переговоров в Колумбии. Еще через три дня предстояли выборы в крупнейшей стране региона — Бразилии, где находился в эмиграции Л. Гутьеррес, тесно связанный с местными правыми. А главное — в ноябре истекал срок заключения новых нефтяных контрактов, и корпорациям, не желавшим считаться с интересами страны, грозила национализация.

Однако авторы преступного плана не учли поддержки «гражданской революции» внутри страны. Президент Рафаэль Корреа заявил, что скорее погибнет, чем сложит с себя данные народом полномочия. В том же духе выступили парламентарии от PAIS. По призыву министра иностранных дел Рикардо Патиньо (Ricardo Patiflo) в центре Кито собрался многотысячный митинг.

Важнейшую роль сыграла позиция международного сообщества. В первые же часы с решительными заявлениями в защиту демократического правопорядка выступили союзники Эквадора по АЛБА — Венесуэла, Боливия, Куба, Никарагуа. МИД Кубы, возложив ответственность за безопасность и жизнь Р. Корреа на командование вооруженных сил, заявил, что действия мятежников — это «попытка заставить замолчать голос Эквадора и его президента в их противостоянии интервенционистской политике Соединенных Штатов в регионе». Президент Боливии Эво Моралес подчеркнул, что переворот имел целью «покончить с ALBA и UNASUR». Поддержку законной власти в Эквадоре выразили Аргентина, Бразилия, Колумбия, Чили. Союз южноамериканских наций (UNASUR), собравшись на экстренное заседание, предупредил, что не признает последствий нарушения конституционной законности. Министр иностранных дел Испании Мигель Анхель Моратинос (Miguel Àngel Moratinos) заявил: «Испания не потерпит никакого типа государственного переворота в Эквадоре и никакой его попытки» и использует свой «европейский и международный дипломатический арсенал для того, чтобы этот мятеж закончился». Ни одна страна мира не поддержала явное беззаконие, только Госдепартамент США уклонился от осуждения путчистов, ограничившись стандартным заявлением, что «изучает ситуацию». Такая позиция воспринималась в Латинской Америке как фактическое поощрение путчистов. Большой резонанс получило письмо Фиделя Кастро, выражавшее уверенность в скором провале путча: «Даже Б. Обаме и X. Клинтон не останется иной альтернативы, как осудить его». Действительно, вскоре Вашингтон, оставшись на заседании ОАГ в полной изоляции, вынужден был высказаться за уважение демократии в Эквадоре и осудить насилие, тщательно избегая термина «переворот». Столь же уклончиво комментировали события ведущие СМИ обеих Америк и Западной Европы.

В условиях широкой гражданской поддержки законной власти и полной международной изоляции путчистов от них отмежевались объединения частного бизнеса, индейские организации и Католическая церковь. Вооруженные силы подтвердили верность президенту. Операцией армейского спецназа Р. Корреа был освобожден. О подлинных намерениях организаторов переворота свидетельствует тот факт, что в последний момент по военным и автомашине президента открыли огонь оказавшиеся наготове снайперы.

Столь же оперативно велся пропагандистский обстрел. Едва стал очевиден провал путча, оппозиционные СМИ принялись ставить все с ног на голову: никакой попытки переворота якобы не было, а наоборот, президент приказал стрелять по «случайным прохожим». Рафаэлю Корреа пришлось как частному лицу трижды (!) подавать в суд за клевету на газету Universo, назвавшую его «диктатором», а путчистов и террористов — «гражданскими лицами и ни в чем не повинными людьми». В явно заказной статье не обошлось без угрозы, предвосхищавшей предлог интервенций в Ливии и Сирии: «Диктатору следует помнить, что в будущем вновь избранный президент может отдать его под суд за приказ открыть огонь по мирным гражданам без предупреждения». Понимая политическую важность дела, Р. Корреа отказался отозвать иск, несмотря на нажим лицемерных «защитников свободы прессы»: Межамериканской комиссии по правам человека (Inter-American Commission on Human Rights, IACHR), Межамериканского сообщества прессы (Sociedad Interamericana de Prensa), Эквадорского комитета предпринимателей (Comité Empresariai Ecuatoriano, CEE). По решению суда клеветников ждали штраф в 40 млн долларов и три года за решеткой. Владельцы Universo вместе с автором фальшивки нашли убежище в Майами. Р. Корреа назвал решение суда вдохновляющим: «Теперь люди поймут, что свобода слова принадлежит всем, а не только тем, у кого есть деньги на издательское дело». Был выигран один из боев в четырехлетней борьбе за справедливый закон о СМИ, принятый в июне 2013 года.

Одним из последствий попытки переворота явилось сплочение политических сил, выступающих за прогрессивные перемены. Обращаясь к нации, Р. Корреа высказал предположение, что за мятежом могли скрываться представители силовых структур, получавшие финансирование от иностранных держав. «У нас были аппараты для подавления и репрессий, были связи с иностранными державами; даже напрямую некоторые подразделения финансировались иностранными странами, они же и назначали туда начальников». Считая недовольство подобных структур естественным, Р. Корреа подтвердил, что возврата к прошлому не будет.

Убедившись в прочности власти, нефтегазовые TH К были вынуждены, как незадолго до того в Венесуэле и Боливии, сделать выбор: уходить из страны или соглашаться на предлагаемые условия. Большинство из них подписали в срок новые контракты, по которым государство становилось собственником всей добываемой нефти, его доля в прибыли повышалась до 80 %, а ТНК довольствовались 15 %.

В начале 2011 года на сайте WikiLeaks появились разоблачительные материалы, позволившие положить конец деятельности X. Ходжес в Эквадоре. Одна из телеграмм, подписанных послом, имела провокационную направленность в духе недавнего мятежа: президент Р. Корреа голословно обвинялся в укрывательстве коррупционеров в полиции. В апреле 2011 года X. Ходжес была приглашена в МИД и, по словам министра Р. Патиньо, «не смогла дать удовлетворительных объяснений по поводу содержания телеграммы». В результате ей предписали «как можно скорее покинуть территорию Эквадора».

Эстафету у Хизер Ходжес принял в июле 2011 года временный поверенный Тимоти Суньига-Браун (Timothy Zuniga-Brown) с не менее специфическим послужным списком: выпускник Национального военного колледжа, глава команды по «реконструкции южной зоны Багдада» при оккупационной армии, работник «политических секций» в посольствах в Новой Зеландии, Перу, ЮАР, Бюро интересов США на Кубе. Сменивший его в мае 2012 года посол Адам Намм (Adam Namm) окончил магистратуру того же Национального военного колледжа по специальности «стратегия национальной безопасности», затем работал в Колумбии и Пакистане. Подобные «дипломаты» не предвещали спокойных времен, и неудивительно, что Рафаэль Корреа неоднократно предупреждал о подготовке переворота и готовности оказать сопротивление попыткам свержения законной власти.

В последние два года в отношениях США и Эквадора почти ничего не изменилось. Начало деятельности нового посла США ознаменовалось новой провокацией против руководителей страны. В июне 2012 года итальянские полицейские неожиданно потребовали вскрыть коробки с дипломатическим грузом из Эквадора и обнаружили в нем кокаин. Удар был направлен в первую очередь против главы МИД Р. Патиньо, особо ненавистного врагам независимости Эквадора за его видную роль в срыве переворота и высылке X. Ходжес. Оппозиция немедленно устроила у здания МИД демонстрацию с требованием ухода Р. Патиньо. Сам министр оценил «скандал с наркотиками» как операцию спецслужб США с использованием агентуры в наркокартелях. Попытка скомпрометировать Р. Патиньо и самого Р. Корреа вновь потерпела фиаско.

Подрывная деятельность против Эквадора активизировалась по мере приближения президентских выборов 17 февраля 2013 года. Из различных фондов США финансировались практически все оппоненты Рафаэля Корреа: Гильермо Лассо, Альваро Нобоа (Alvaro Noboa), Лусио Гутьеррес. О реальной угрозе вмешательства ЦРУ в избирательный процесс говорил сам Рафаэль Корреа, ссылаясь на британского дипломата Крэйга Мюррея (Craig Murrey), по чьим данным ЦРУ «официально» направило на саботаж выборов в Эквадоре 85 млн долларов. Теневое финансирование могло быть гораздо больше. Особое внимание президента привлекло разоблачение чилийским журналистом Патрисио Мери сети наркопоставок из Боливии и Перу через Чили с участием DEA и ЦРУ и координационного центра в посольстве США в Сантьяго, причем именно с целью финансирования подрывной деятельности в Эквадоре. Председатель Национального избирательного совета (Consejo National Electoral, CNE) предупреждал о планах «в целях дестабилизации законного избирательного процесса создания параллельных CNE, которые будут функционировать по всей территории страны», чтобы «обеспечить доказательства незаконности результата выборов», как это пыталась ранее сделать агентура США в Боливии, Венесуэле, Никарагуа. Оперативными центрами вновь стали посольство США и резиденция посла.

Но все усилия недругов не принесли успеха, Рафаэль Корреа одержал победу с таким отрывом, что не оставил провокаторам ни малейших шансов: 56,7 % против 23,3 % у ближайшего соперника Гильермо Лассо. Народ андской страны вновь проголосовал за будущее и против возврата в прошлое.