Глава 16. Сосед
Сначала надо включить усилитель электромагнитных волн. Чпок. Это свалились пара птичек прямо с ветвей дерева перед окном на первом этаже. Новая модель камер-шпионов, последнее поколение, наверно. Модели предыдущего образца не выдерживали и сгорали. То ещё зрелище для случайных прохожих: сначала у воробьёв летят искры из глаз, а потом они самовоспламеняются.
Дальше надо включить «глушилку» для следящих устройств с большим радиусом действия. И поставить классическую музыку на уровень чуть громче тех децибел, на которых ведётся обычный разговор между двумя людьми. Вдруг соседи или ещё кто решат воспользоваться старинной прослушивающей аппаратурой.
Окна, разумеется, уже были зашторены. Занавески созданы из особой ткани с фотоотражающими элементами и с парой вставок, которые гарантировали побочные эффекты тепловизорам. Незримые наблюдатели увидят только хаотичное мельтешение пятен, но не силуэты человеческого тела.
Андрей Балтенко ещё раз мысленно проверил, все ли процедуры выполнил, и только после этого поднялся с инвалидного кресла. Оно, конечно, очень удобное, но когда весь день изображаешь калеку, можно забыться и в самом деле поверить в то, что ноги не работают. А это последнее, что ему нужно. Большая игра только начинается, и чем больше у него сюрпризов припасено, тем выше шансы на победу.
Его племянник Максим уже занимался в спортивном зале в подвале. Там было припасено несколько силовых тренажёров, беговая дорожка, груша для бокса, гири и штанги. То что нужно, чтобы держать мышцы в тонусе.
Пока Максим махал гирями, Андрей встал на беговую дорожку. Хотел бы он одновременно изучать проекты по «Эшке», но все инструменты и компьютерные системы были собраны в ещё одной потайной комнате в подвале. Посёлок, конечно, идеальное место для засады, но очень неудобное из-за отсутствия официальных каналов связи с чётким отслеживанием передачи любой информации по беспроводным линиям. Так что обо всём, что творилось в МИТе и офисе «Эшки», Андрей узнавал с опозданием на несколько дней или даже неделю. Зависело от того, как часто Максим ездил в город – якобы за медикаментами для Балтенко-старшего.
Правда, кое в чём Андрей был на пару шагов впереди лучших сыскарей МИТа. Исключительно потому, что последнюю кашу заварил он сам.
– Дядюшка, инфа вся у тебя в машинке. – Максим даже не вспотел и не запнулся, играючи управляясь с тяжёлыми снарядами.
– Спасибо, позже посмотрю. Дополнительные проверки в городе были? – как будто невзначай поинтересовался Андрей, про себя прикидывая, где безопасней и быстрей похоронить дорогого племянника, если его идентификационные данные всё-таки считали системы на стадионе во время концерта «Бешеных томатов».
– Не-а. Браслет того бомжары я скинул, сразу как залетел в соседний городишко, система слежения в курсах, что я типа того, типа из «дроидоборделя» до вечера носа не высовывал. – Максим и не подозревал, как близко он был к скоропостижной насильственной смерти.
– Хорошо. – Андрей прибавил скорости дорожке. – Наши друзья из МИТа нового ничего не передавали?
– Да даже следов по Холодову за всю неделю нет. Перемещения не отследишь. Его теперь не поймать, только если в общественный транспорт зарулит. По нему всё сложно, новый какой-то протокол шифрования, взлетел через полчаса после шухера на стадионе. – Максим отложил гири и потянулся за боксёрскими перчатками.
– Важная какая птица по соседству-то живёт, – хмыкнул Андрей и сосредоточился на беге.
– Почему мне нельзя было её придушить? – Максим спросил об этом так спокойно, как будто уточнял, сколько молока добавить в кофе.
– Потому что это заняло бы больше времени и она могла бы тебя увидеть, как и все клиенты «Эшки», – так же бесстрастно отозвался Андрей, в душе сочувствуя племяннику.
Ты – единственный, кто остался в живых из всей моей многочисленной и надоедливой семейки. Только потому, что мы с тобой похожи и отличаемся от этого стада, которое нас окружает. Ленивые, тупые бараны и овцы, которые ни на что, кроме жвачки, не способны.
– А следующую можно? – опять ровным голосом уточнил Максим.
– Через месяц нам можно будет всё. – Андрей остановил беговую дорожку. – Во сколько у мальца видеоуроки заканчиваются?
– Через полтора часа, а стол для этой фигни я ещё вечером во двор выкатил и типа отлаживать начал, забежит. – Максим продолжил колотить по груше.
Через два часа Максим вывез дядюшку на инвалидной коляске во двор. На коленях у Балтенко-старшего лежали ракетки и несколько мячиков. Андрей мог бы и сам вылететь – и с крыши, и из входной двери. Но раз уж он назвался и показался беспомощным, лучше соблюдать правила игры до конца. Да и излишне самостоятельному жильцу Посёлка приживалка не нужна. А Максим – глаза, уши и руки Андрея – за пределами этого благословенного места ему ещё понадобится.
– Дядя Андрей! – Младший Холодов уже минут пятнадцать бродил вдоль забора, изучая странный стол во дворе у соседа.
– Коленька! – Андрею и правда нравился этот шебутной парнишка, который лез в каждую дырку в заборе в поисках приключений.
Ещё бы он тебе не нравился, когда по ночам снится, как ты первый раз берёшь его на руки в палате роддома, словно стеклянную драгоценную вазу, и боишься лишний раз пошевелиться. Такой маленький, такой хрупкий новый человек. Такой беспомощный, зависимый. И рядом плачет Марина. И от боли, и от усталости, и от понимания того, что она и ты (ты ли?) привели в мир новую личность.
Марина выглянула во двор из окна мастерской. Коля опять сбежал к соседям, на этот раз ради настольного тенниса. Странный угрюмый племянник Андрея жарил на гриле сосиски, пока тот азартно рубился за столом с Колей. Насколько обаятельным был Балтенко-старший, настолько же блёклым и скучным казался сын его сестры. Или брата. Марина никогда не интересовалась особенностями генеалогического древа соседей, в Посёлке это было не принято.
Тут не понять, кто через дорогу живёт. То ли шпион на пенсии, то ли киллер в отставке. И кто за ним присматривает. То ли жена, то ли сотрудница спецслужб. Да хоть говорящие крокодилы-людоеды, всё лучше обывателей из бесконечных тесных клетушек в небоскрёбах, одинаковых и душных до рези в глазах. Зачем я туда рвусь? Только потому, что не могу остаться здесь?
На прошлой неделе Андрей и Коля запускали воздушного змея. Позавчера, кажется, собирали макет средневековой крепости для школьной презентации. Сыну явно не хватало мужского внимания, а вечно недовольная и временами нетрезвая мать, иногда казалось, не нужна была ему вовсе.
Марина хотела бы знать, понимает ли Коля, что происходит в доме и почему его мама как огня боится папу. Но спросить прямо или задать наводящие вопросы трусила. А вдруг он в курсе? Неужели он всё видел? Или слышал одну из их бесконечных злых перепалок шёпотом? Это совсем не то детство, которое она хотела для своего сына. И отнюдь не тот брак, на который рассчитывала. С другой стороны, у Коли есть оба родителя и большой дом в одном из самых зелёных мест в России. В его возрасте она уже постигала правила общежития в детдоме.
Она попыталась вспомнить, когда Алекс проводил больше пяти минут с сыном наедине. Уже кажется, что и никогда. Коля почти перестал его просить что-нибудь сделать вместе. Когда в последний раз они играли в футбол, Холодов-старший измучил ребёнка цитированием правил матчей высшей лиги и критикой удара. Когда проверял домашнее задание, за несколько минут нашёл ошибки, дал полчаса на исправления, ушёл и вернулся точно к назначенному сроку. Один раз Алекс взял сына на пробежку, но, опять же, больше нудел о необходимости экономить дыхание и запретил болтать. Поэтому о школьных друзьях, новых фишках в сети и старых книгах Коля всё чаще сбегал рассказывать соседу.
Было бы замечательно, если бы когда-нибудь Алекса взорвали вместе с его МИТом или похитила вражеская разведка. Тогда бы Марина осталась вдовой со всеми вытекающими преимуществами: домом в Посёлке и повышенной пенсией по утере кормильца.
Марина поморщилась, вспоминая расписание встреч в сети. Через час будет школьная консультация для опекунов и родителей, детей она не касается. Марина повернулась к сундуку. Земляничное вино после рассказа соседки о прошлом она, понятное дело, разлюбила.
Но можно же пить, задержав дыхание. Или плеснуть туда водки и какого-нибудь ядрёного сока. И льда. Получится вкусный коктейль. И не один.
Идея показалась настолько соблазнительной, что Марина немедленно сбежала из комнаты.
Пойду-ка я пообщаюсь с Балтенко и сыном. Отвлекусь. Не хватало ещё пьяной на сеансе связи со школой показаться. Чёртов Алекс. Он слишком занят для родительских собраний, слишком занят для Коли. Я-то обойдусь, а мальчик?
На первом этаже Марина на пару мгновений остановилась возле зеркала. На ней был наряд в восточном стиле. Шаровары, туника, серебряные браслеты. Волосы собраны в высокий хвост. Выглядела она не как типичная обитательница пригорода, но она сюда никогда и не стремилась. Марина взяла расчёску из комода, распустила волосы и медленно пригладила их. В последнее время Балтенко смотрел на неё как-то иначе. Так, как когда-то Алекс. В другой, прошлой жизни, когда она не прятала под подушкой ножи и не просыпалась от кошмаров по ночам одна в постели. Не зная, что страшнее: мрачная тень из её жутких снов или тот, кто бродит в потёмках по дому, как кошка, которая обходится без лампочек и фонариков.
Интересно, а Андрей полностью парализован? И каков он в постели? Ни разу не видела на его участке женщину за всё то время, что он здесь живёт. А поселились мы тут одновременно. И, кажется, он никогда и не покидал Посёлок. Как будто обиделся на весь белый свет. Или на кого-то конкретно? И как её зовут? Или звали?
Марина отложила расчёску и не стала собирать волосы. Проверила подарок Андрея на день рождения – цепочка и подвеска с мольбертом по-прежнему висели на шее.
Изящная вещица со смыслом от того, кто действительно мной интересуется. Надо будет показать ему мои работы, только портреты Алекса сначала спрятать.
Балтенко-старший как будто ждал Марину, это заметил даже Коля.
– Марина, ты слишком прекрасна для этого мещанского захолустья, шикарна, как всегда, – Андрей широко улыбнулся ей, не переставая играть.
– Кто побеждает? – Марина приблизилась к столу и стала следить за мячиком.
– Тот, кто умеет ждать. – Андрей специально пропустил подачу. – Но я ещё отыграюсь. Кофе? Горький вкус подслащивает день.
