Глава 4

Последнее заседание Совета Обороны предполагалось скучным и насквозь протокольным. Уже создан и работает постоянно действующий Совет Безопасности с включением в него ключевых министров, руководителей различных профильных учреждений, и прочим полагающемся к нему, включая весьма импозантное здание на одном из столичных проспектов, штат шустрых секретарш, гараж с лимузинами, и квоты на санаторно-курортное обслуживание.

На последнем заседании планировалось торжественно поблагодарить всех входивших в состав Совета Обороны, объявить о роспуске после чего переходить к неофициальной части — банкету.

Но всегда найдётся кто-то, кто постарается нагадить на обеденный стол, и иногда вполне из благих намерений, как например полагал первый секретарь ВЛКСМ Евгений Михайлович Тяжельников.

Попросив слова, он встал, одёрнул пиджак, и подняв со стола алую сафьяновую папку раскрыл её, и обвёл присутствующих взглядом Понтия Пилата, оглашающего приговор.

— В силу того, что все члены Совета Обороны выведены вне критики общественных и партийных организаций, хочу поставить на повестку дня личное дело комсомольца Калашникова Никиты Анатольевича. — Поскольку все молчали, чуть приободрённый этим обстоятельством функционер продолжил. — Комсомолец Калашников принципиально манкирует обязанностями по встрече с трудовыми и боевыми коллективами, завёл себе понимаешь штатных любовниц, а ещё тащит с других планет всяких непонятных… и самое главное, товарищи, он не платит взносы! — Тяжельников потряс документами. Финансовая комиссия ВЛКСМ, обнаружила лишь платежи с официальной зарплаты Калашникова. Но я знаю, что он неоднократно приобретал за свой счёт дорогостоящее снаряжение и вооружение, передаваемое в распоряжение Комитета госбезопасности. Я предлагаю провести всестороннее расследование доходов гражданина Калашникова, с требованием выплатить все полагающиеся взносы, с наложением взыскания по комсомольской и служебной линии, с запретом на осуществление экономической деятельности вне территории СССР. Никто не знает, чем всё это обернётся для нашей страны! А если он там секретами нашими торгует? Поэтому кроме создания комиссии по расследованию подрывной деятельности гражданина Калашникова, я требую изъять его имплант, и передать наиболее достойному. — Секретарь вновь стал трясти своими бумагами, но бросив напоследок торжествующий взгляд на Агуреева, сел.

— Ну что-ж. — Косыгин коротко кивнул. — Интересное выступление, и фактура любопытная. — Председатель Верховного Совета цепко оглядел лица присутствующих, подмечая их реакцию. Министр Внутренних дел сидит спокойно, ему явно безразлична эта перепалка, а вот новый председатель Совета Профсоюзов, похоже доволен всем что случилось, и судя по бумажке в руках, готов ввязаться в перепалку. Ещё из примкнувших, отчётливо виден глава минтяжпрома, с какого-то неясного пока перепуга, министр образования и внезапно! министр обороны.

Собрать такую странную компанию могло только нечто чрезвычайное, но это они позже разберутся. Из явных сторонников конечно Агуреев, и вообще вся партия, Минспорт, а то как-же! Председатель КГБ, едва сдерживался от резких высказываний, да так, что сжал кулаки, ну конечно его любимого Никитушку обижают! Ну а то, что его полковник может в одно лицо зачистить весь американский континент, конечно к делу не относится.

Благодаря импланту и выбранной специализацией управление, Косыгин легко разбирался во всех хитросплетениях властных каналов, и «считав» настроения всех присутствующих, широко улыбнулся.

— Начну я, пожалуй, с оценки материальных средств, и единиц прогресса, внесённых в распоряжение Совета Обороны, и КГБ. Пять тысяч комплектов брони, пробить которую возможно только прямым попаданием снаряда среднего калибра, и близким взрывом калибра крупного. Поясню для тех, кто не служил, что пехота, спецназ или разведка в такой броне практически неубиваема. Далее у нас следуют импланты. Более десяти тысяч штук приобретено Никитой Анатольевичем, и передано в распоряжение Совета Обороны. Кроме того, он передал пять двухместных скоростных ботов, десять двенадцатиместных кораблей с полевым автодоктором на борту, и конечно крейсер среднего класса стоимостью в сто тридцать миллионов ЕП. Вся техника производства алтани, в принципе недоступная для владеющих имплантами других серий, и превосходящая по техническому уровню всё что имеется в Среднемирье на два поколения. Но и это не всё. Всю свою зарплату полковник Калашников перечисляет в фонд помощи детским домам, который фактически перестроил их работу так, что из них каждый пятый даёт стране не маргиналов, а отличный материал по воспитанию кадровых управленцев, офицеров, и представителей инженерного корпуса.

— А ещё он опекает Московский театр сатиры, взяв на себя решение почти всех их проблем, при этом никак не вмешиваясь в собственно управление театром, чем весьма грешат чиновники Минкульт, и Совет Театральных Работников. — Негромко бросил министр культуры. — Его там иначе чем «Добрым ангелом» и не называют.

— И нашему кино, помогает от души. — Высказался председатель Госкино. — Новые камеры? Калашников, плёнка Кодак, Фуджи и Орвахром без счёту? — Тоже он. Платформы — антигравы со стабилизацией? От него. Летающие камеры, уже совершившие революцию в технике съёмки? — Можно и не спрашивать. Да и просто полимерные маски с программированием облика через вычислительное устройство, тепловые купола для съёмок не в сезон, и вот мелочь, товарищи, но простая же штука — портативные аптечки? А сколько проблем это решает, не рассказать.

— И сто тысяч жезлов — парализаторов для рабочих дружин, и гору другого снаряжения, — веско добавил Агуреев.

— Могу вспомнить броню для Заслоновцев. — Неожиданно подал голос министр внутренних дел. Не такая крутая как у КГБ, но для наших целей, вполне. Теперь наши группы практически не имеют потерь.

— И в ситуации, когда один человек, я замечу совсем молодой, ему нет ещё двадцати, вместо того, чтобы тихо учиться в ВУЗе, тискать комсомолок, и попивать по праздникам портвейн, выплачивая комсомолу по две копейки в месяц, он, понимаешь взял, и выкинул инопланетных захватчиков, сначала с территории нашей страны, а затем и с Земли в целом. Причём за это не получил ни награды, да и вообще ничего если подумать. Дом в Ялте, мог и сам себе купить, как и дом в Переделкино. Затем началась эта история с прорывами из других миров. И снова он, часть в одиночку, метался по всей стране, закрывая эти дыры. А вы знаете, товарищ Тяжельников, почему Никита ещё не четырежды герой, и не имеет собственного дворца, подаренного ему советским народом? Да потому, что он лично просил меня, как он сказал, «не заниматься ерундой, и не придумывать всяких наградных историй», и наотрез отказывается принимать награды других стран. Иначе уже ходил бы весь в орденах как новогодняя ёлка. Знаете, что ему предлагали американцы? Сразу дворец в Верхнем Ист сайде, это если кто не знает самый дорогой район Нью Йорка, и десять миллиардов на счету.

Далее, этот парень, в одночасье помогает нам взять всю планету за мягкое место, тем что стал вылечивать богатых и влиятельных деятелей Запада. И сразу все враги у СССР кончились. Ну вот разом. Даже роспуск Совета Обороны, это его рук дело. А зачем нужен такой орган, и четырёхмиллионная армия, когда в Московской клинике, в коридоре можно встретить президента США, члена королевской семьи, и их казначея? Да каждый кто только задерёт лапу на СССР, сразу же самоубьётся табуреткой, потому что деньги на тот свет с собой не утащишь, а пожить всем хочется.

— Кстати, здесь не прозвучало ещё одного факта. Есть такой санаторий Минздрава номер шесть, под Ялтой. — Произнёс министр здравоохранения. — Там Никита Анатольевич подлечивает ветеранов и ценных специалистов. Учёных, инженеров, деятелей культуры. Анонимно, тайно, и бесплатно. Я уж не говорю про диагностические комплексы, продвинувшие нашу медицину так, что у нас больные фактически закончились. И столько вот это стоит, товарищ Тяжельников? Во сколько рублей оценить жизни детей, и взрослых, непосредственно вылеченных товарищем Калашниковым? Знаете, в Японии есть такое почётное звание «Живое национальное сокровище», а в Израиле, не к ночи будь помянут, «Праведник народов мира». Так вот я считаю, что Никита Анатольевич уже многократно заработал на подобное звание, хотя у нас его нет.

— Отчего же? — Вступил в дискуссию глава русской православной церкви. — Мы, собираемся на Соборе, для решения вопроса о прижизненной канонизации Никиты Анатольевича, под именем Никиты — защитника. Конечно это полностью наше внутреннее дело, но уж иконы с ликом новообретённого святого, появятся в любой церковной лавке.

— А вот у меня есть сведения, что гражданин Калашников сожительствует с тремя девицами одновременно, и ещё с пятью поддерживает тесные отношения! — Вскочил с места глава Совета профсоюзов.

— Да пусть хоть всех девок на планете перетрахает. — Спокойно ответил председатель КГБ. Кстати, все девочки что сейчас рядом с ним — агенты нашей службы. Разведка, так сказать, контроль и конечно охрана, включая студенток института МИНХ[1]. А что они у него в постели ночуют, ну что сказать? Молодцы. Мы, не зря на них рассчитывали.

— Так что, голосуем? — Косыгин обвёл всех взглядом, задержавшись на министре обороны, и тот вильнул, уткнувшись носом в документы. «Менять нужно человека» — подумал глава страны. «Не выдержал нагрузки».

— Предлагаю поставить на голосование два вопроса. Первый — создание комиссии по расследованию деятельности полковника КГБ, Героя Советского Союза, Никиты Калашникова. За? Против? Предложение не прошло. Следующий вопрос — присвоение товарищу Калашникову очередного звания досрочно, присвоение отдельному полку специального назначения резерва Главного Командования звания «Гвардейский», и награждение товарища Калашникова

— Как-то маловато выходит. — Задумчиво произнёс министр культуры. — Может в честь него корабль назвать, или станцию метро?

— Да хоть город. — Генеральный секретарь КПСС, усмехнулся. — Только Никите всё это безразлично. У комсомола вон, наверняка пачка просьб от школьных дружин и коллективов с просьбой назваться в честь него. Да и у меня тоже немало. Нет у нас ничего, что ему нужно. А любовь людей, так она везде. Вон, у девчонок, на стенах вместе с портретами артистов его фотография висит. И в песенниках у девиц, и в стенгазетах…

— И у деток, что он вылечил. — Снова раздался мягкий бас предстоятеля. — Прям так, с нимбом, на голове и с крыльями. Расследование РПЦ подтвердило. Люди видели своими глазами, что, когда лечил, сиянием окутывался, словно херувим. — Патриарх, коротко перекрестился.

— Правда заключается в том, что Никита Анатольевич всё дальше и дальше будет удаляться от наших земных дел. — Высказался президент академии Наук Мстислав Келдыш. — И тут ничего не сделать, кроме как ждать его, с открытыми объятиями, дружеским участием, и конечно крышей над головой, и накрытым столом.

В это время Никита, проигнорировавший вызов на Совет Обороны, справедливо полагая что ему там нечего делать, Грур, Атли и он, отрабатывали тактические перемещения. Лучник или арбалетчик высокого уровня, это не только снайпер, но и артиллерийская батарея, реактивная система залпового огня, и в некоторых случаях локальный атомный взрыв в одном флаконе. Только плати за соответствующие стрелы, а их в арсенале насчитывались тысячи вариантов.

Удивительной оказалась способность стрелков наощупь определять тип плетения, вложенного в стрелу, и доставать их из пространственного колчана, способного вместить до двух тысяч штук.

Атли одинаково хорошо стреляла из лука, арбалета, винтовки, и лучевой пушки, но предпочитала именно арбалет, потому как он позволял произвести более мощный и более точный выстрел. Ну а чуть сниженная скорострельность, боле чем успешно решалась механизмом выстрела на энергокристаллах. Собственно, тетивы у такого арбалета тоже не существовало, как и пружинных плеч, а стрела выталкивалась воздухом, сжатым до пяти тысяч атмосфер.

Такой стрелой танковая броня пробивалась навылет вместе с двигателем, что и продемонстрировала девушка на военном полигоне.

Обычные стрелы, помещались в лоток под арбалетом типа магазина, а что-то особое, вынималось из пространственного колчана, и вкладывалось сверху в щель, и попадало в механизм.

И конечно попадать под такой удар, не рекомендовалось категорически. Да и лучнику, выхватить боевой узор от мага, тоже ничем хорошим не светило. Поэтому и отрабатывали тактику перемещений, ударов и стрельбы на площадке артполигона, с помощью мишеней, генерируемых специальным устройством.

Атли могла твёрдо сказать, что таких шустрых напарников у неё ещё не случалось. Никита и Грур метались п полю боя словно шарики в детской игрушке балхар, мелькая перед глазами.

Грур вполне вписывался в понятие воина ближнего боя, работая мечом и когтями, изредка пользуясь атакующими узорами, в основном теми, что снижали прочность защиты, а вот Никита, тот работал буквально за двоих, успевая рубить мечом и узорами на ближней дистанции и бить по дальним, весьма разнообразным набором плетений. Причём плёл их мгновенно, не прерывая боя на мечах, а порой успевал поразить сразу несколько целей. Противником он оказался не просто сложным, а невероятно опасным даже для тех, кто превышал его на многие десятки уровней, что и показал последний бой, когда от его руки пал воин двухсот пятидесятого уровня.

А ещё он был целителем чрезвычайно высокого ранга, залечив давнюю травму Атли, за которую не брались даже клановые врачи. Плюс он работал вполне на уровне кланового тактика, придумывая и отрабатывая схемы взаимодействия, и вообще чрезвычайно легко общаясь с представителем расы урго, словно вырос в их среде. Да и ей, представительнице одной из семей Основы, тоже было легко с ним. Он внимательно слушал что она скажет, никогда не перебивал, обдумывал сказанное, и, если что говорил, что исключительно по делу. Она конечно имела немного опыта общения с другими расами, но этот человек явно отличался от всех, кого она знала. Даже девы, работавшие в представительстве их клана, выглядели матёрыми хищницами, но никак не постельными игрушками, что, впрочем, не мешало им согревать своего мужчину ночами. И Атли, понимала их как никто. От Ники, как она его называла, всегда пахло дорогим травяным ароматом, он имел привычку к чистоте, и всегда уважительно разговаривал, конечно кроме тех случаев, когда уже мысленно отправил собеседника за бесплатными штанами. Но и тогда не опускался до площадной ругани, чем порой грешили те, кого она знала.

В клане числилось по спискам несколько миллионов человек, что делало его одним из крупнейших объединений, но реально всю боевую силу его составляли трое разумных Человек, урго, и мэнири. Странный состав если вдуматься, но арбалетчица смотрела в будущее с оптимизмом. Хотя бы потому что на её глазах эти двое порвали группу светляков от двухсотого уровня и выше, не сильно запыхавшись при этом. Так что на первую миссию в составе клана «Урго» она выходила во вполне боевом состоянии.

Приготовился и Никита вливший в раскачку источников почти всё заработанное, плюс приобретение парочки мощнейших узоров эпического типа и один «невозможный», что полностью исчерпало его личный кошелёк, но позволяло уверенно планировать результаты встреч с высокоуровневыми воинами. Не стоял на месте и Грар, тоже сделав выводы из последней схватки, прикупив себе пару метателей в наручах, и несколько мощных гранат.

Самым дорогим расходным материалом в Серединных мирах всегда являлись амулеты защиты. Именно они принимали на себя первый удар, и именно они частенько разваливались в пыль после исчерпания заряда. Ведь у владельца далеко не всегда имелось время отключить устройство. Но на втором месте уверенно находились стрелы для луков и арбалетов, причём с минимальным разрывом. Комплект из пяти стрел с узором «Гнева Богов», обошёлся Никите и Груру в пятьдесят миллионов ЕП, причём только потому, что у Никиты всё ещё действовала приличная скидка в Доставке алтани, а таких мощных ударных средств, вообще больше ни у кого не имелось. Проблему решали, выставив от двадцати до пятидесяти стрелков, со стрелами более низкого уровня, буквально выгрызая щиты, после чего добивали противника. Ну конечно если до этого тот не успел прорваться внутрь строя лучников.

Вообще в тактике боя присутствовало столько «если», что никакие планы не могли исполнится буквально. Поэтому всё равно приходилось импровизировать. Вот и сейчас, вроде обычное задание о зачистке деструктивной живности в пределах форпоста Дриол, изначально попахивало, так что Грур, перешёл на ту сторону первым, окутавшись таким облаком защит, что воздух вокруг него поскрипывал, и гудел от напряжения.

Канго улаго, или если совсем в вольном переводе эфирные волки, существа высшей степени защиты, и весьма опасные, так как убивались сложно, дорого, и не всегда. Но клановое объединение Сурол ан Вогр желало окончательно расправиться с этими тварями, очень мешавшими сбору редчайших растений на Ламирском нагорье, прямо перетекавшим в область пси. Да, две области столкнувшихся вселенных разделяла нерушимая преграда из спрессованных в стену законов двух миров, но это не мешало взаимопроникновению эфира и пси, в силу чего и на той территории, тоже носились серьёзные монстры, откормленные на энергетических вихрях чужеродной энергии. Но, та вселенная, отличалась крайне небольшим возрастом, и практически не имела разумного населения, так как на этой стороне жило очень много разумных.

Клан Вогр, владевший нагорьем не отличался воинственностью, но легко компенсировал это деньгами, нанимая людей согласно задачам.

История с призрачными волками тянулась уже достаточно давно, чтобы поднять ранг оплаты до «эпического» уровня, хотя само задание всё ещё оставалось в таблице на ранг ниже. Но триста миллионов призовых, плюс сто миллионов от системы, приятно грели сердце.

За время пока в долине обосновались мутанты пси, ловцы и охотники перепробовали всё что можно, включая силовые клетки, направленные взрывы, и прочие изыски военной мысли серединных миров.

Свой план имелся и у клана Урго и заключался он в том, чтобы лично посмотреть на этих созданий, а там что-нибудь придумается.

Конечно Атли хотела что-то сказать по поводу глубины тактической проработки, и изящества планирования, но благоразумно промолчала. Девяносто девять процентов планов во вселенной строились именно так.

Портал открылся внутри крепости, представлявшей собой защищённый производственный центр. Внутри располагались склады сырья, промышленное оборудование и строго охраняемые склады готовой продукции, откуда она под конвоем перемещалась в подвалы кланового объединения, чтобы позже стать компонентами различных зелий и декоктов.

— Доброго дня. — Поприветствовал их длинноволосый мужчина в костюме из штанов, рубашки и пиджака, с накладными кожаными карманами. — Извините что вот так, по-рабочему, но у нас давно никто не принимал заявки, так что вы первые за пару лет. — Он сделал приглашающее движение, и повёл их на стену, откуда открывался роскошный вид на равнину.

— Вот там, — он показал рукой, — их главное логово. Жрут всё что есть вокруг. Деревья, траву, кусты, но конечно же самый деликатес — люди. Мы обычно как делаем. Покупаем два десятка добровольцев — нулёвок и выпускаем их на поле. Пока их жрут, роботы сборщики успевают собрать несколько тонн сырья, чего нам хватает на пару недель работы. Нулёвки возрождаются в своих локациях, а дальше цикл повторяется.

Вроде бы рабочая схема, но эфирные твари рвут людей так болезненно, что найм новых обходится всё дороже и дороже. Никто не желает повторять этот опыт, даже под сильными наркотиками, которые стоят совсем недёшево. Канго улаго, как-то воздействуют непосредственно на мозг убиваемых. Мы даже пробовали упоить людей до бесчувствия, но не помогло.

Единственной хорошей новостью, является то, что их немного. Более десяти тварей мы не фиксировали никогда.

[1] МИНХиГП Московский институт нефте-химической и газовой промышленности (Керосинка)