Глава 14

Иттальская равнина представляла собой плоскую словно стол низину в окружении кольца из гор — след давнего столкновения метеорита с планетой. Но в составе метеорита находилось так много странного, что вся равнина сразу стала огромной аномальной зоной, где верх и низ могли поменяться местами в доли секунды, а фантомы и призраки обретали материальность.

Чуть в стороне от центра белёсой равнины, в наименее проблемной зоне, стоял трёхэтажный бетонный корпус исследовательской лаборатории, где когда-то трудились пара десятков исследователей. Но, годы шли, а тайны так и оставались тайнами, и программу изучения свернули. Но здание недолго пустовало. Туда стали возить туристов, чтобы полюбоваться на местные миражи и фантомы, привозя и увозя в дни спада активности.

Именно таких путешественников взяла в заложники некая группа, назвавшая себя «Армией справедливости». Чиновник сопровождавший Никиту что-то там рассказывал о требованиях этих тварей, но Никита его не слушал. План сложившийся в его голове отличался простотой и лаконичностью. Войти, убить всех террористов оставив одного или парочку для интересной и познавательной беседы, после чего, найти инициатора этой операции и тоже прикончить, возможно, каким-нибудь особо болезненным и циничным способом.

Вокруг уже суетливо занимали позиции войска, солидно и неторопливо собирался для штурма спецназ безопасности, а в воздухе, на некотором отдалении от кратера, висели разведывательные летательные аппараты, держа в фокусе одиноко стоявшее здание, чему сильно мешали низкие облака, всегда висевшие над кратером словно приклеенные.

До бывшего института было около ста пятидесяти километров и Никите предложили довезти прямо до корпуса, но оказавшись на краю равнины, словно посыпанной пеплом, Никита быстро облачился в броню, окутался облаком защит высшего уровня, и скастовав летающий конструкт, поднялся в воздух, и бросив «Тяните время»… исчез, накинув на себя полог невидимости из комплекта пси — узоров.

— Да, ал аргат. Министр имперской безопасности, генерал прима, Гури ар Иттол, стоял с трубкой коммуникатора в руках. — Да. Он прибыл, экипировался, взлетел и… исчез. Какой-то узор, нам неизвестный. Но ни радары, ни другие средства обнаружения его не взяли. Во всех диапазонах чисто, хотя какая тут может быть чистота в таком месиве. Но, ал аргат, парень явно настроен серьёзно, так что на пленных я бы не рассчитывал.

Конструкт полёта, вовсе не походил на парящую в воздухе плоскость, а выглядел скорее сложно выгнутой конструкцией похожей на кавалерийское седло, как если бы диск согнуть, опустив края вниз, а после приподнять переднюю и заднюю часть. Поэтому сидеть было удобно, и Никита, задав вектор движения с интересом поглядывал по сторонам, смотря как в завихрениях белёсой пыли то тут то там встают разные фигуры, от шагающих танков, до летящей во весь опор кавалерии. Выглядело это до невозможности реально, и даже временами слышались звуки, но стоило Никите начать всматриваться в мираж, как он рассыпался пылью.

Вихрь никак не хотел закручиваться в спираль, и Никита потратил немало сил, для того чтобы огромная воронка впитала в себя пыль, разнесённую ветрами по чаше кратера, и загнать её в пентаграмму Доставки. Но как только пыль втянулась в портал и исчезла, обнажив коричневое плато, отполированное до блеска, миражи сразу растаяли, а небо очистилось от облаков показав местное светило.

Подлетая он сделал спираль вокруг здания собирая информацию о расположении заложников, и всё оказалось не так плохо. Людей держали в подвале, под охраной всего пары боевиков, а остальные либо дежурили у входа, либо разошлись по комнатам.

Лагди Харголл, вовсе не был законченным психопатом, и убийцей. Он вполне искренне восхищался котиками и детьми в сети, но куда больше он любил деньги, и это однажды привело его в подвал криминального авторитета, которому он сильно задолжал. Но к его счастью, тот как раз набирал команду для всяких рискованных работ, и бывший командир роты мобильной пехоты, ему оказался очень кстати. Так, Лагди оказался во главе группы боевиков, творящих всякие непотребства за весьма немаленькие деньги. Он уже давно рассчитался со всеми долгами, но привычка к роскошной жизни, удерживали его на этой должности вернее стальных цепей. Эта же операция, вообще выглядела смехотворной. Взять толпу баранов, припёршихся на экскурсию в аномальную зону, и когда их начнет спасать тот, кого они затребовали вроде как для переговоров, подорвать бомбу, спрятанную среди заложников. Всем участникам операции оплатили возрождение плюс гонорар за «грязное» дело, на чём все уговоры были закончены, и собственно началась подготовка к операции.

Никита опустился на землю возле стены, где рядом не было окон, сдул мелкие камни в сторону, парой конструктов разворотил гранит возле стены, и аккуратно перемалывая камень и бетон в пыль, стал продвигаться в подвал, не беспокоя боевиков. Из-за поднятой пыли, видимость упала до пары метров, что произошло очень кстати, так как полностью скрыло его от наблюдателей.

Проковыряв крошечную дырочку, в стене он с помощью микрокамеры внимательно осмотрел помещение, когда-то используемое для обеспечения энергией лабораторного оборудования, где сейчас сидели, и лежали два десятка аргатов, включая совсем маленьких детей. А чуть дальше, у входа, стояли двое бойцов в броне с тяжёлыми излучателями на груди. Что-то ему в этой картине не нравилось, но что, никак не понять. Зная, что среди заложников часто присутствуют подсадные, он стал внимательно осматривать всех, кто находился в зале, но всё вроде выглядело нормально. Люди вполголоса общались, дети, несмотря на всю трагичность ситуации тихо играли в уголке, пожилые разговаривали, и только две дамы молча сидели в уголке, внимательно смотря по сторонам. Одна фигуристая и плотная, словно тумбочка, совсем непохожая на аргатов, а вторая вполне обычная: длинноногая и изящная, будто танцовщица, с тонкими запястьями и крепкими кистями.

И одежда у девиц выглядела чуть по-другому чем у остальных. Заложники смотрелись вроде неплохо, но одежа их уже чуть запылилась, и у всех была слегка не новой, тогда как дамы имели нарядный вид в новой ещё необмятой одежде, а у той которая толстая, совсем недешёвое платье явно мало, и топорщилось на груди и бёдрах, норовя раздвинуть ткань. И вот это выглядело самым странным, так как во всех мирах, девочки очень тщательно следили за собой.

Но скан, аккуратно подведённый к ним, обнаружил нечто странное. Девочки не являлись живыми организмами. Обе представляли собой человекообразных роботов высшего уровня сложности, а внутри полной, ещё и имелось тёмное пространство, скрытое экранирующими узорами.

— Вот пакость. — Никита покачал головой, соображая, что со всем этим делать, и машинально достал из пространственного кармана термос с горячим чаем, и налив в крышку, усмехнулся, допил, и закрыв термос, закинул его в другое хранилище, и следом перекидал всё что там лежало, освободив пространство.

Заложники, давно уставшие бояться, впали в мгновенный ступор, когда одна из стен подземелья осыпалась пылью, а вылетевший оттуда воин в громоздких доспехах, что-то сделал, и одна из дам — экскурсоводов просто исчезла, а вторая попыталась устроить драку, но у неё тут же отлетела голова, а тело, трясясь словно в припадке, и рассыпая искры рухнуло на пол, дымя из разорванной шеи.

Солдаты у входа, тоже упустили свой шанс оказать сопротивление, и Никита, ударив издалека, прикончил их на месте.

— Слушаем внимательно. — Не поднимая лицевой щиток, он громко обратился к заложникам. — Сидим тихо, пока я не поубиваю там всех наверху. Если кто до моей команды высунется, лично башку откручу.

— Господин, мы адепты Звездосветной матери Ночи. — Обратился к нему пожилой мужчина, в штанах и рубахе, но даже несведущий человек не назвал бы их «простыми». Ткань самой тонкой выделки переливалась на сгибах, а швы нарочито небрежные сделаны явно вручную. — У нас только одна жизнь.

— У меня тоже. — Отрезал Никита, и вышел, закрыв за собой дверь.

— А разве так бывает? — Спросила дочка Алилоры Танлоо, неожиданно громко в звенящей тишине подвала.

— Он явно не лжёт, но… это невозможно. — Жрец покачал головой. — Что в мире творится…

— Так страшно жить, да? — Произнесла светлокожая девочка в лёгком платьице, незаметно стоявшая рядом.

— Да, милая. — Жрец наклонился к девочке, и коснулся губами макушки. — Беги, я тут постою.

Никита поднялся на половину пролёта, оказавшись за спиной у двух боевиков, карауливших главный вход и прямо перед парочкой, стоявшей за щитком крупнокалиберной плазмы.

Несмотря на то, что бойцы стояли в полной броне, удар мечом развалил сначала правого, а следом и левого, и в повороте с выпадом снёс голову оператору автоматической пушки, находившегося чуть в глубине холла. Через мгновение Никита получил пару прямых попаданий из плазменной пушки стоявшей на верхней галерее, и уходя из-под огня, сдёрнул с зажима метательный нож, и кинул со всей силы так. что стальной шип, пробил бронестекло, и глубоко вошёл в переносицу бойца стоявшего наверху.

Уровни у террористов были примерно от восьмидесятого до сто двадцатого, и всё что они могли — испятнать броню Никиты подпалинами, но разумеется если не подставляться. Вот и скакал он словно бешеная белка из стороны в сторону сбивая прицел, и убивая врагов одного за другим.

В силу отличной звукоизоляции здания, главарь банды, занятый руганью с переговорщиком от безопасности, понял, что всё пошло не так, когда Никита вошёл в бывший кабинет директора института, обрушив дверь на пол.

— Комитет госбезопасности СССР, генерал Калашников. Всем оставаться на своих местах. — Произнёс он по-русски, но не поняв точного смысла фразы, Лагди Харголл уловил её суть, сразу выдернул из кармашка дистанционный взрыватель, и утопил кнопку, но никакого эффекта не последовало.

— Что-то не так? — Участливо спросил Никита, на всеобщем нависая над террористом, и одним движением отобрал у него пульт. — Включено? — Он показал пальцем на включённый коммуникатор на столе и не дожидаясь ответа произнёс.

— Заложники в подвале, бомба обезврежена.

К этому времени, в штабе операции собрались все высшие чиновники империи, включая канцлера, генерального прокурора, верховного судьи, главы безопасности, и так далее. вплоть до императора собственной персоной появившегося в окружении десятка именитых репортёров.

Комм отозвался неожиданно громким и чистым голосом императора.

— Ан Каллаш, вам часа хватит?

— Я думаю даже полчаса, но на всякий случай, давайте забъём минут сорок. — Он улыбнулся предводителю бандитов, и резко метнул в него «облако боли», от чего крупный сильный мужчина стал с воем кататься по полу, ничего не соображая от разрываавшей тело боли.

Ещё минут через десять он, захлёбываясь в потоках соплей, слюней и крови, текущих из него, рассказывал всё что знал, а ещё минут через пять всё о чём догадывался. А поскольку коммуникатор так и не отключался, свидетелей у его откровений стало неожиданно много, включая офицеров кризисного центра и присутствующих при этом журналистов.

И это уже никак не загнать обратно, потому как слишком много людей, и всем рот не заткнуть. Тем более журналисты прибыли в свите императора.

Ситуацию чуть поправил генеральный прокурор, отправив официальное извещение герцогу ар Риголу, о возбуждении против него уголовного дела, и спросив у императора разрешения удалиться, поехал к себе, собственно заводить это дело, прикрепив запись, сделанную имплантом, в качестве первого документа. Но эта история могла тянуться десятилетиями, и в итоге окончиться пшиком. Так что прокурор не рисковал ничем.

Но у Никиты имелся собственный план, и проводив взглядом автолёт, увозивший сектантов, он вернулся в свой дом.

Конечно такое дело как откровения наёмника и возбуждение уголовного дела заставили герцога изменить свои планы, так как требовалось срочно подтвердить всем, что мощь Дома Ригол, несокрушима и всем врагам будет дан ответ.

На вечер следующего дня он назначил грандиозный приём, куда пригласил всех своих сторонников и даже ряд высших имперских чиновников, словно показывая, что ему то бояться нечего.

С раннего утра подъезжали работники, вызванные из других имений герцога, слуги и музыканты, ведь музыка в доме герцога не будет смолкать всю ночь, до утра. Привозили готовые продукты, из которых сделают изысканные блюда, и тщательно убирался дом. Натирались полы, убиралась пыль даже в тёмных углах и эфирники — домовики, обрабатывали всё специальными узорами, чтобы везде царил запах свежести, потому как аргаты от природы имели весьма чуткое обоняние, и большое внимание уделяли запахам.

Съезжались гости, наигрывал что-то возвышенно-романтическое оркестр, последние приготовления совершали слуги, и над всем, словно истинный дух власти и богатства парил герцог Ригол, ухитрявшийся быть везде и всюду. Принимать гостей, давать указания, следить за прямой трансляцией праздника по сети, и успевать позировать перед камерами.

Но ровно в полночь, он стоял с бокалом игристого вина, приветствуя гостей, собравшихся в главной зале дворца, с речью написанной лучшим спичрайтером империи. И пусть пожалеют те, кого не пригласили!

Никита наблюдал за сиянием огней герцогского дворца с борта прогулочного летающего корабля, снятого на всю ночь. Сверху столица выглядела совершенно фантастически, и Никита планировал встретить рассвет, на борту, а после позавтракать в ресторане Ульгор, и вернуться на Землю.

Трансляцию с праздника герцога он наблюдал на большом панорамном экране, и когда ар Ригол, начал свою речь, огромная магема, напитанная энергией так, что светилась в темноте, опустилась на дворец.

Адовая вонь, плеснувшая изо всех углов здания, мгновенно скручивала тела в жесточайшем болезненном спазме, заставляя гостей, поливать друг друга потоками рвоты, усиливая вонь. Организм, получив сигнал что его отравили, стремился исторгнуть яд из себя, даже ценой диких болей. Никто не успел ничего сделать, как все гости, из блестящих дам и кавалеров, превратились в отвратительные комки смрада, и публика ревя словно стадо свиней, стала разбегаться куда глаза глядят. Во мгновение ока всё смешалось, в безумном мельтешении толпы, затаптывающей друг друга, ползя на четвереньках по скользкому полу, торопясь вырваться из зловонной ловушки.

Праздник закончился.

Счётчик просмотров, колебавшийся на отметке в несколько миллионов, сразу скакнул до сотни, а ещё через пару минут, до миллиарда, так что весь этот кошмар, наблюдала вся империя, а в записи очень многие в Серединных Мирах, что полностью уничтожило остатки репутации герцога.

Но Никиту это не волновало совершенно. Он полетал над городом, как и планировал встретил рассвет, и позавтракав в лучшем ресторане, вернулся в подаренный ему дом, и переодевшись в свой костюм, улетел в порт, чтобы через несколько минут перейти на Ррушал, а оттуда на Землю.

Император проснулся в отличном настроении. Его давний враг повержен с такой изысканной жестокостью, что вряд ли поднимется, а всякая оппозиция триста раз подумает, прежде чем что-то посмеет ему возразить.

Он прошёлся по спальне залитой утренним светом, полюбовался на жён, очаровательно оголившихся во сне, и накинув халат прошёл в кабинет.

Коснувшись панели коммуникатора, увидел на экране лицо руководителя имперской безопасности.

— Ну, как у нас дела, Гури?

— Э… прима генерал запнулся, собираясь с духом. — В целом всё неплохо, ал аргат.

— Неплохо? — Иллкром громко рассмеялся. — Всё просто отлично! Теперь всё будет совсем по-другому!

— Будет, оно конечно. Но боюсь у меня плохая новость, мой император. — Генерал покачал головой. — Ан Каллаш улетел в порт, и вернулся на Ррушал.

— И даже не попрощался? — Удивился император.

— Он оставил на столе жалованные грамоты, и орден. — Сухо ответил безопасник. — И, я думаю, что мы его больше не увидим.

— Как-же? — Иллкром растеряно стал перебирать документы на столе. — А дворец?

— Мы же его фактически подставили. — Генерал развёл руками. — Уверен, что ему это сильно не понравилось.

— А девки эти, что? — Вскипел император. — Они почему его не задержали?

— Боевого эфирника двухсотого уровня? — Удивился генерал. — А почему мы вообще решили, что он как-то обделён женским вниманием?

Иллкром помолчал, перебирая варианты.

— А что Саллгор? Это же он советовал кинуть парня в наши интриги? Где он?

— В больнице со всеми отравленными на празднике Ригола.

— Токсикология?

— Нет, ал аргат. Там не было отравляющих веществ. Только ужасно вонючие, так что он, как и все остальные получает психологическую помощь.

— Дерьмоглот! — Иллкром, стукнул по столу. — Он получается втихаря работал на герцога?

— Не работал, мой император. Скорее просто учитывал его интересы. — Генерал вздохнул. — В общем похоже мы заигрались, и лишились этого актива.

— Делайте что хотите, но верните его, Гури. — И Иллкром отключил связь.

— Да что тут сделаешь? — генерал хмуро посмотрел на погасший экран, и вздохнул, подумав:

«У него девок этих, наверняка как мышей в старом амбаре. А при невозвратном импланте доходы на таких уровнях, уже такие, что хватит на десяток особняков в столице. Так что шанс у них был, но получается, что рассчитались за гнильё — золотом, ибо убрать этого герцога они могли десятком разных способов».

А причина волнений и тревог серьёзных дяденек, вышел на портальную площадь, и увидев свой кораблик, на автостоянке, поспешил к нему, словно соскучившись.

— Портальная — ноль. Борт двенадцать — сто тридцать восемь, запрашивает коридор до Москвы.

— Портальная ноль. Коридор для борта двенадцать — сто тридцать восемь предоставлен. Горизонт четырнадцать, снижение по командам Москва — купол.

— Принял.

— С возвращением. Счастливого полёта, товарищ генерал.

— Спасибо, Портальная.

Сервал легко, взмыл в воздух, по едва наклонной прямой, быстро поднявшись до четырнадцати тысяч метров, где уже не летали реактивные пассажирские самолёты, а значит шанс столкновения был равен или близок к нолю, и разогнавшись до гиперзвука, словно маленькая комета, быстро долетел до зоны ПВО Москвы. Аккуратно маневрируя в воздушном пространстве столицы, сел на аэродроме полка, где дежурный по парку, старший прапорщик Игнатьев, уже снял брезент с Альбатроса, и воздушным компрессором сдул пыль с полированных боков машины.

Поздоровавшись с дежурным, Никита заехал в штаб, проехал мимо полигона, и удовлетворённый увиденным, поехал к себе в Переделкино, решив по пути заправиться.

Но стоило ему выйти из машины и подойти к заправке, как во всю ширину поля зрения возникла надпись от нейроассистента.