Глава 10

Единственный рабочий портал, находился рядом с территорией гвардейского полка специального назначения, в специально построенном бункере. Несмотря на то, что портал связывал только две точки — Землю и Ррушал, никто из соотечественников Никиты не хотел никаких экспериментов, поэтому каждого гостя встречали мощные четырёхствольные излучатели, противоштурмовой коридор, и масса других сюрпризов.

На данном этапе развития, все эти пушки уже не могли причинить Никите никакого вреда, но он спокойно опознался, предъявив пропуск, назвал пароль, и выйдя из комплекса вдохнул терпкий весенний воздух Подмосковья.

Никита одетый в костюм полувоенного кроя, прошёл мимо остановки, где люди ждали рейсовый автобус, и кивнув дежурному по КПП прошёл на территорию полка, где всё буквально дымилось от всеобщего движения. Бойцы под командованием сержантов, перемещались исключительно рысью, двигаясь на занятия, или возвращаясь с них, от полигона доносились звуки стрельбы, рокот вертолётов и рёв танковых моторов а вокруг штаба царила негромкая деловая суета. Дежурный по полку, предупреждённый с КПП, вышел встретить командира, и доложившись по форме, вошёл вместе с Никитой в холл, где стоял пенал со знаменем полка, и рядом — пост номер один, с вооружённым бойцом, в штурмовой броне.

— Опа. — Никита подошёл ближе. — Незнакомый костюмчик. Никак наши расстарались и выдали что-то своё?

— Так точно товарищ генерал-майор. — Майор Зубатов коротко кивнул. — Промплощадка НИИ Минсредмаша[1] выдала. Так-то похуже чем инопланетный, но зато наш. И с ремонтом сильно проще, и вообще.

— Молодцы. — Никита кивнул, и оставив дежурного по полку внизу, поднялся на второй этаж, где у него был свой кабинет. Собственно, всего что он хотел — переодеться в форму, чтобы совершить ряд официальных визитов, но в связи с присвоением ему досрочного звания, всё переменилось и срочно требовался портной. Но уже через пять минут в кабинете стало не продохнуть от набежавших сослуживцев, и пришлось часть программы изменить, подарив подарки на месте, Заряженные узорами кинжалы, и мечи, и три сотни имплантов офицерских серий, для отличившихся солдат и офицеров.

Договорившись о времени и месте «пропивания» генеральских звёзд, вывел из гаража «Альбатрос», и неторопливо поехал в город.

Майское солнце припекало вполне по-летнему, и он поднял крышу, наслаждаясь поездкой и набегающим ветерком.

На улицах, уже ходили юные красотки в коротких платьях, торопился по делам разночинный народ, и по дорогам шёл плотный поток машин. Автобусы, троллейбусы, грузовики коммерческие развозки и легковушки.

Но белый Альбатрос узнавали. Милиционеры, отдавали честь, а народ рядом не лихачил, двигаясь аккуратно.

Но в доме на Нижней Масловке где располагалось ателье Элеганс суетились какие-то рабочие, и Никите пришлось звонить Александре, чтобы выяснить новый адрес мастера, а после ехать к нему, и час потратить на подгонку новой формы, и перенос всех орденов. А когда уже собирался на выход, в помещение ворвался вихрь по имени Шурочка, и не слушая его возражений, прямо в новенькой форме потащила обедать, по пути завезя к себе на новую квартиру, и на скорую руку проинспектировав двуспальную кровать, привезла его в только что открывшийся ресторан на Ленинских горах, куда чуть погодя, словно сами по себе стали съезжаться его друзья, подруги, все три прекрасных фурии из его секретариата, как-то вдруг оказавшиеся на Земле, а через пару часов подъехало и руководство страны: Косыгин, Агуреев с дочкой, Устинов, и другие.

Посидели хорошо, хотя Аня, дочка генерального всё крутилась рядом, но его дамы, решили никого в свой тесный круг больше не пускать. И самим не хватает, а тут ещё делиться…

Старшие товарищи, обрадовали Никиту что кроме присвоения ему генеральского звания, ему дали второго «Героя» и ряд стран тоже наградили его своими орденами, но решение принимать их или нет, оставлено за ним.

Несмотря на бурную ночь, поутру пришлось заниматься делами, и первым делом он поехал в больницу, адрес которой ему записал Агуреев.

К счастью не пришлось разыскивать её в переплетении московских переулков. Новое здание из стекла, стали и бетона, словно парило над Сокольниками, вспениваясь панорамными галереями словно парусами, а рядом располагалась парковка, и собственный скверик, окружённый невысокой оградой.

В здание постоянно входили и выходили люди, подъезжали машины, и где-то невдалеке стрекотал вертолёт.

А прямо у входа, висела большая позолоченная табличка, где значилось, что детская больница построена в честь какого-то Никиты — Защитника на деньги Русской Православной Церкви, и пожертвования верующих.

Он вошёл в холл, и тут же подошла симпатичная девушка в строгом сером платье, белом переднике, и шапочке, с крупным серебряным крестом на витой цепочке, на груди.

— Добрый день, товарищ. Я сестра Елизавета. Если вам нужно навести справки, то вам направо, к справочной. — Она рукой показала направление к застеклённому киоску, у которого стояла очередь из посетителей. — Если хотите записать вашего ребёнка на приём, то налево к регистратуре. Если же вам нужно встретится с кем-то из руководства, то предварительный приём ведёт сестра Екатерина. Я провожу вас. — Девушка словно заворожённая, прикусив губу, смотрела то на две звезды на пиджаке, то на лицо Никиты, мучительно пытаясь что-то вспомнить.

— Ну, тогда ведите, сестра Елизавета. — Никита энергично кивнул, и звёзды на его пиджаке, мелодично звякнули. А когда они прошли по широкому коридору и подошли к распахнутой во всю ширину двери, Никита сначала услышал, а после и увидел, как высокая статная женщина, одетая также в светло-серое платье, белый передник и шапочку, громко ругалась с мужчиной в когда-то хорошем костюме, запылённых туфлях и несвежей сорочке, державшим за руку маленькую девочку, в розовом платье и с головой, замотанной в платок.

— Я вас всех выведу на чистую воду! — Орал мужчина, потрясая кулаком. — Вы тут вообще страх потеряли! Я до Верховного Совета дойду! Я товарищу Косыгину жаловаться буду!

— Гражданин, — Никита попытался привлечь внимание мужчины, но тот только отмахнулся:

— Пошёл вон, сопляк!

— О как! — Никита усмехнулся и уже хотел чуть воздействовать на гражданина, когда почувствовал, как кто-то подёргал его за штаны, а опустив взгляд увидел, что это девочка, которую привёл мужчина.

Никита присел и посмотрел в глаза малышке.

— Тебя как зовут?

— Даша. — Девочка улыбнулась, и словно солнце выглянуло из-за облаков. — А я знаю кто ты. Ты же ангел Никита, который всех маленьких лечит? Вылечи меня пожалуйста. А то папа с мамой так устали. Мама из-за меня не работает, а папа на двух работах, чтобы на всё хватало. — Она чуть помедлила, переводя дыхание. — Ты не думай, я смерти не боюсь. Она вчера ко мне приходила, когда мы в гостинице ночевали. И она тоже плакала, как и ты… Не плачь. — Маленькая ладошка стёрла влажную дорожку, на щеке Никиты. — Я сильная, я потерплю. Только папу с мамой жалко.

— Не нужно ничего терпеть, милая. — Никита подхватил на руки тельце, иссушенное болезнью, и тут же сияние окутало его словно облако. Узор «Высшего исцеления» переливался глифами «Изначального алфавита», восстанавливая внутренние органы, исковерканные болезнью, очищая кровь, и проверяя все клетки вместе с их ДНК.

Медленно из спины выдвинулись призрачные эффекторы охлаждения, зашелестевшие потоком тёплого воздуха, а узор всё работал, убирая все последствия долгой тяжёлой болезни. Последними начали расти волосы, выдавливая косынку с головы, и расплёскиваясь тонким воздушным золотом.

— Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших…

— Отставить мракобесие. — Никита которому такой ворох узоров высшего уровня тоже дался непросто, обернулся на сестёр, стоявших на коленях, сжимающих свои нагрудные крестики в руках. — Девочку, сейчас в палату, отмыть, хорошо накормить, и дать выспаться. Давайте девоньки, шустрее… А когда сёстры скачками унесли девочку куда-то вглубь больницы, Никита повернулся к бледному словно полотно мужчине.

— Понимаю, что устал. Понимаю, что надоели чиновные крысы, но и ты, себя не теряй. Человеком нужно оставаться, понимаешь? И девочек больше не обижай. Ни своих, ни чужих. Не желаешь общаться — уйди. А вот это вот… орать, шуметь, угрожать… не нужно.

Никита снова вышел в холл, где, судя по всему нарастала тихая паника. Персонал носился словно угорелый, а посетители и больные наблюдали всё это с лёгкой оторопью.

Наконец, по лестнице со второго этажа спустился мужчина в белом халате, оглянулся цепким взглядом, и найдя глазами Никиту уверенным шагом подошёл ближе.

— Добрый день, Никита Анатольевич. — Они пожали друг другу руки. — Рад что вы к нам заглянули. Всё-таки это всё, в вашу честь построено.

— Так там написано в честь какого-то Никиты — защитника? — Удивился он.

— Так это вы и есть. — Главврач негромко рассмеялся. — У меня в кабинете даже ваша икона есть. Кстати, я не представился. Иванович, Пётр Николаевич, главный врач этой клиники. Давайте я вас хоть с экскурсией проведу…

— Не нужно экскурсий, Пётр Николаевич. — Никита покачал головой. — Лучше показывайте тех, кого вылечить не можете. А то меня всего — ничего не было, а здесь такие скачки.

— Так, заболевают постоянно. — Главврач, пошёл вперёд показывая дорогу. — У нас конечно в штате десяток целителей, но они тоже не всемогущи. А вы, вон, девочку вылечили, которую мы все уже отпели практически. Где её папа только не скандалил, с кем только не ругался… А мы что можем сделать? Там такой набор болезней… — Он развёл руками и подойдя к лифту, нажал кнопку вызова. — А случаи такие бывают, что без чуда — никак. Вертолёт в тайге упал. Все погибли кроме мамочки и сына, а сыну ноги прижало. Так, когда спасатели прилетели, там уже всё. Только пилить. А что такое пацан шести лет без ног? Всё. Жизнь почитай в унитаз вылетела. Конечно, программы всякие для инвалидов, и прочее… но… это всё не то.

Двери лифта открылись, и они вышли на этаж, где находились тяжёлые больные находившиеся под круглосуточным контролем целителей.

Узоры исцеления и восстановления отнимали немного энергии, но все без исключения относились к тем что требовали исключительного контроля и предельного внимания, так что Никита работал потихоньку, переходя от одного малыша к другому, а всех исцелённых сразу уносили на этаж ниже, где тщательно проверяли всеми возможными способами, кормили и по необходимости и желанию давали отдохнуть.

Через час, и без того взбаламученный госпиталь, напоминал муравейник. Из окружного военного госпиталя, вертолётом привезли ещё десяток целителей, и врачей общей практики, для наблюдения, развернули дополнительную лабораторию, и другие вспомогательные службы.

А Никита всё двигался словно бульдозер, леча подряд всех, кого видел, зацепив двух санитарок с застарелыми проблемами с сосудами и почками, и врача с недолеченным воспалением лёгких, собирающемся перетечь в раковую опухоль.

Время для него словно остановилось, и только глаза малышей, истово верящих в чудо, подпитывали его мощнейшим потоком энергии.

За время этого марафона, источник благодати дважды поднялся на ступень, что в обычной жизни, даже той что вёл Калашников, никак не добиться. Но всё равно силы уходили, и в какой-то момент, Никита просто выключился, поняв, что пациентов больше нет. Когда унесли последнюю — тоненькую, словно веточка, почти иссохшую девчонку лет пятнадцати, завалился на её кровать, выставив вокруг себя непроницаемый боевой щит.

Проснулся через десять часов, и глянув сквозь марево защитного узора, увидел сидевших за столом трёх своих секретарей — Нину Рубахину, Веру Славину и Алису Гонсалес, пьющих чай, и работавших с планшетами, обсуждая что-то между делом.

— Девочки привет. — Никита взмахом руки развеял кокон, и сел на кровати. — Я много пропустил?

— Ну как сказать? — Алиса, забросила чёрные словно воронье крыло волосы за плечи, и задумчиво посмотрела в потолок. — Стихийный митинг родителей и детей, кончился после приезда попов из Московской Патриархии, устроивших богослужение в твою честь, следом понаехала толпа врачей и всяких медицинских светил. Они немного подрались, обсуждая твои методы лечения и разошлись, когда сюда прибыл усиленный наряд внутренних войск в полном боевом, затем на паре транспортов сели твои парни из полковой тревожной группы, они кстати сейчас за дверью, и приехало высокое руководство, узнать какого чёрта здесь происходит. Вэвэшников отправили назад, поставив милицейский пост, нахлобучили всех, кто стоял в зоне поражения, и разъехались, но приехала телегруппа, заняв позицию ожидания. С двенадцати десяти всё тихо. Ну здесь тихо, а так-то полыхает конечно. И на телевидении, и в газетах…

— Да, товарищ генерал, могучий фугас вы в этот сортир закинули. — Вера Славина, одетая в нилимский деловой костюм, тряхнула рыжими кудрями. — тут всё такой волной встало. Даже академию медицинских наук нахлобучили, попутно за то, что они вместо того, чтобы лечебные капсулы поставить в больницу уже второй год изучают её.

Никита молча встал, покачался проверяя организм и вчитался в системное сообщение.

В связи с достижением вами уровня 200 включена программа «Дорога Славы». Программа позволяет приобретать оружие и снаряжение более высокого класса, чем текущий уровень, и модификаторы для его успешного применения.

С имплантами алтани всё и всегда было непонятно, так что Никита просто принял сообщение к сведению, и сфокусировал взгляд на дамах, затем скосил взгляд на системные часы, и увидев, что время близится к двадцати двум, кивнул.

— Предлагаю поехать поужинать. А то у меня в желудке уже вакуум начинает образовываться.

Когда они вышли из палаты, сразу подошёл военный в штурмовой броне, и поднял забрало шлема.

— Товарищ генерал майор. Временный пост выставлен по приказу замкомандира полка генерал-майора Горянинова. Командир поста, майор Сибирцев.

— Спасибо товарищ майор, спасибо товарищи. — Никита пожал руку. — Снимайте пост, и отправляйтесь в часть. Благодарю за службу. — Он кивнул на синхронное отдание чести и пошёл по словно вымершему коридору.

— А что так тихо?

— Так главврач, своим приказом распустил весь персонал отделения тяжёлых больных на три дня. Официальное обоснование — антисептическая обработка, а неофициально для отдыха.

— Нина, посмотри, что там можно сделать для них. Лекарства, там, капсулы, импланты и прочее.

— Сделаю. — Девушка сосредоточено кивнула.

Когда они вышли на улицу, где прямо перед входом щеря стволы, стояли два штурмодесантных транспорта, и где-то в отдалении одиноко притулившись белел корпусом Альбатрос, к ним сразу же кинулась дама с микрофоном наперевес, в окружении парочки мужчин с чемоданами аппаратуры.

Секретари уже приготовились к отражению удара, но Никита развеял их узоры, и шагнул вперёд.

— Добрый вечер товарищ Калашников. — Выдохнула журналистка, заполошно дыша. — Первый канал, программа «Время». Скажите, вам было сложно лечить детей?

— А какое это имеет значение? — Никита удивился. — Просто, сложно… это же дети. Наше будущее. Будущее нашей страны.

— Говорят, что вы почти умерли.

— Это неправда. — Никита усмехнулся. — Просто чуть не рассчитал силы. Да и как можно их кроить, когда видишь глаза малышей, в ожидании чуда?

— Вы не собираетесь открыть клинику для лечения детей из других стран?

— Это не в моей компетенции. Я если вы не в курсе — командир полка. Да, гвардейского и специального назначения, но не более. И даже не вхожу более в Совет Обороны, в связи с роспуском последнего. Так что вам следует адресовать вопрос министру здравоохранения, или ещё там кому.

— Вы так мало участвуете в жизни нашей страны… Знаете, многие бы хотели, чтобы вы больше проявляли внимания к нашим гражданам.

— А я бы посоветовал всем тем, кому меня не хватает, больше проявлять самостоятельности, и меньше зависеть от чего бы это ни было. Это же не дети больные настолько, что им никак не может помочь наша медицина?

Никита уже стал поворачиваться, чтобы пойти к машине, когда корреспондент опять подняла микрофон.

— Последний вопрос, товарищ Калашников. Может вы раскроете имя свой избранницы? Ходят слухи, что ваша невеста — известная актриса Наталья Трубникова…

— Насколько я знаю, Наташа не торопится замуж, и вполне успешна в карьере актрисы. Что до меня, то мне всего девятнадцать, и ещё очень долго мне будет хорошо без всяких ЗАГСов и всего прочего. А зрителей Первого канала, я призываю подходить к вопросам брака и семьи ответственно и серьёзно. А то у нас, насколько я знаю весьма печальная статистика по разводам.

— Уфф. — Никита сел в машину, глянул в зеркало проверяя все ли сели и пристегнулись ремнями, завёл машину и вырулил со стоянки. — Утомила меня эта дама.

— А что не послал? — спросила Вера.

— Нельзя… — Никита качнул головой. — Только в совсем крайнем случае. А так… терпеть и разговаривать. Это как с милиционером. Да, при наличии связей, и денег, его тоже можно послать, но — нельзя. Милиционер — человек на службе государства, а журналист как бы служит народу. Да, многие из них забывают о необходимости служения, превращая профессию в дойную корову, но и это не повод им хамить и тем более посылать. Хамство, грубость и даже мат, могут служить инструментами в реализации каких-то планов, но не должны становиться самоцелью, или тем более проявлением глупости и слабости.

Никита вёл машину аккуратно, внимательно следя за всем что творилось вокруг, и грузовик несущийся по левому ряду с гаишниками на хвосте, заметил ещё когда тот находился в пятистах метрах, заранее сдвинувшись в сторону, свято исповедуя принцип трёх «Д». Дай дорогу дураку.

Но водителю КРАЗа как видно хотелось чего-то пожёстче, чем просто ехать по трассе распихивая машины в стороны, и он, явно нацелившись на Альбатрос, резко крутанул руль.

Призрачный сполох щита, встал между грузовиком и боком лимузина, и когда КРАЗ ударил в него, от точки касания вспыхнули круги, расходившиеся словно по воде. Удар в щит, смял бок и капот грузовика, и тот словно запнувшись, медленно уткнулся в асфальт бампером и неторопливо перевернулся на крышу, и рассыпая искры покатился по дороге кверху колёсами.

Увернувшись от мотавшейся по всей дороге кучи железа, Никита вырулил на полосу, и бросив взгляд на приборную панель, нажал кнопку включения радио, и крутанув настройку поймал мелодию из фильма 31 июня. Несмотря на то, что вместо Трубниковой в фильме пела Татьяна Анциферова, у Калашникова эти песни всегда ассоциировались именно с лицом Наташи, и потому он сделал музыку погромче, и откинулся на сидение.

— Мы не остановимся? — Совсем тихо спросила Вера у подруг, но Никита обладавший очень острым слухом ответил сам.

— Нет, малышка. Надеюсь, это животное сдохло. Конечно если ты хочешь сделать его смерть ещё более незабываемой, мы можем вернуться, но боюсь представители Госавтоинспекции будут против. А если у них возникнут вопросы, то они конечно найдут способ задать их, и даже получат ответы.

[1] Министерство среднего машиностроения — министерство, занимавшееся в том числе ракетной и атомной промышленностью.