Глава 9
Скальд, сидящий на ближайшей крыше, тревожно закаркал.
«Что-то не так, — эхом отозвался его голос в моей голове. — Это не простой Бездушный. Это нечто иное».
«Верно, — спокойно согласился я, бросив единственный понимающий взгляд на мёртвую конечность, — иное».
— Пойдёмте, — бросил названным гостям. — Не стоит обсуждать подобное на улице.
Я провёл гостей в дом воеводы, жестом пригласив их к столу. Борис, как всегда настороженный, встал у дверного проёма, скрестив руки на груди. Василиса, зевая, опустилась на скамью, но в её глазах уже мелькало любопытство. Захар засуетился, подкидывая дров в печь и ставя воду для чая. Скальд тяжело опустился на моё плечо, устроившись так, чтобы видеть всех присутствующих.
— Располагайтесь, — сказал я, указывая гостям на лавку. — Сейчас обсудим ваше… открытие.
Прокоп сел, нервно поглядывая на свёрток, который я положил на стол. Его спутники — Евсей и второй охотник — выглядели не менее встревоженными. Лица осунувшиеся, под глазами тени — видно, что в последние дни им было не до сна.
— Расскажите всё по порядку, — потребовал я, обращаясь к старосте. — Когда началось? Кто пропал? Что именно заставляет вас думать, что это не обычные Бездушные?
Староста провёл ладонью по усталому лицу, собираясь с мыслями.
— Первый исчез неделю назад — Семён, охотник, — начал он. — Не вернулся с охоты. Поначалу решили, что заблудился или с Бздыхом столкнулся, как обычно. Отправили поисковый отряд, но — ничего. Ни тела, ни следов борьбы.
— А потом? — подтолкнул я его к продолжению.
— Через два дня пропал Демьян, — голос старосты дрогнул. — Пошёл за хворостом недалеко от околицы. Жена видела, как он вошёл в лес… и всё. Снова ни следа. Вчера утром не вернулась Аннушка вместе с дочкой… Собирали грибы почти за частоколом. На десяток шагов в лес вошли.
— Все жертвы пропали в разное время суток? — уточнил я, отмечая закономерность.
— Да. Семён — ближе к вечеру, Демьян — после полудня, Агафья — с утра, — кивнул Прокоп. — Но есть ещё кое-что странное.
— Что именно?
— Животные, — мрачно произнёс староста. — После третьего исчезновения все домашние собаки в деревне отказываются выходить за околицу. Воют по ночам, жмутся к домам.
Ольховская от испуга хихикнула и суетливо продекламировала:
♪ Потом у коров пошёл ни на что не похожий приплод
То ли птицы в лесах молчат, то ли всем кажется так
В колодцах яркие цвета, не слышно даже цикад ♪
В ответ на повернувшиеся к ней лица и удивлённо вскинутые брови всех собравшихся, она смущённо добавила:
— Простите. Нервы. Просто песенка одна вспомнилась…
— И теперь главное. Чья это рука? — спросил я, указывая на свёрток. — Удалось опознать, кому она принадлежит из пропавших?
Прокоп обменялся взглядами с Евсеем и покачал головой:
— Не удалось, господин воевода.
— И не удастся, — припечатал я. — Это не рука одной из жертв.
По комнате пронеслось недоуменное перешёптывание. Василиса подалась вперёд, недоверчиво глядя на меня.
— Как это — не жертвы? — спросила она резко. — А чья тогда?
Я развернул холстину, внимательно изучая отсечённую конечность. Всё сходилось.
— Это рука Химеры, — произнёс я, наконец. — Или, как их ещё называют, Аберранта.
Второй термин использовали франки и бретонцы в моём прошлом мире, когда мы столкнулись с подобным существом на северных границах.
— Химеры? — Василиса нахмурилась. — Кажется, я встречала это слово в одной из книг отца, когда была маленькой, но там было слишком мало контекста, чтобы понять, о чём речь.
— Это маг, переживший слишком «близкую» встречу с могущественным Бздыхом, — пояснил я, аккуратно возвращая руку на холстину. — Как минимум, второго ранга. Такое происходит, если у мага высосали не всю душу, но солидную её часть, и ему всё же удалось отбиться от Бездушного и выжить.
Я обвёл взглядом присутствующих. Лица выражали смесь ужаса и недоверия.
— Однако потеря жизненной энергии и части души безвозвратно калечит психику такого мага, — продолжил я. — Он гораздо опаснее обычного Бездушного, потому что сохраняет достаточно разума, чтобы не стать неразумным животным, ведомым инстинктами, а также сохраняет возможность использовать магию, но теряет человеческую мораль и ограничения.
— Прохор, — Василиса покачала головой, — откуда ты знаешь о подобном? Я даже в академии не слышала о таком.
— Доводилось встречать информацию, — равнодушно ответил я. — Это редкий случай, поэтому тебе и незнаком. Где именно нашли руку?
Староста обратил взор на второго охотника, чьё имя, я так и не узнал. Тот почесал голову и произнёс:
— Руку нашёл я. В часе ходьбы от деревни на северо-восток. Её тащил волк. Худющий, грязный, но не Бздых. Видимо где-то отыскал её и с голодухи хотел сожрать.
Не врёт, судя по голосу.
Прокоп прокашлялся, привлекая моё внимание, его взгляд метался между мной и жуткой находкой.
— Почему вы убеждены, что это именно химоза… — он запнулся, — … химера?
— Есть четыре ключевых признака, — я поднял руку, загибая пальцы. — Во-первых, обратите внимание на срез — идеально ровный, произведённый не топором или ножом, а, скорее всего, магическим инструментом. Сам пострадавший и отсёк конечность. Вероятно, в попытке спастись.
Я перевернул руку, указывая на потемневшие вены:
— Во-вторых, характер почернения. У обычных Бездушных вены темнеют равномерно по всему телу. Здесь же видны узлы концентрации возле магических энергоканалов — вот здесь, здесь и здесь, — я показал на запястье, локтевой сгиб и выше. — Это указывает на то, что пострадавший был магом и его тело сопротивлялось трансформации.
Василиса наклонилась ближе, её пальцы зависли над рукой, не касаясь почерневшей плоти.
— В-третьих, — продолжил я, — видите эти светящиеся прожилки вдоль черноты? Это следы магического сопротивления — активная борьба энергии мага с заражением.
— А четвёртый признак? — спросил Борис, подходя ближе.
— Самый убедительный, — я осторожно повернул руку внутренней стороной вверх. — Вот эти символы, едва заметные. Защитные руны, нацарапанные на коже в попытке локализовать заражение. Только маг, знающий руническую защиту, мог сделать это.
Прокоп провёл ладонью по лицу, словно стирая усталость.
— Насколько… насколько опасна эта Химера? — спросил он, и в его голосе слышался неприкрытый страх.
Я задумался, подбирая слова. Нельзя было рассказать о собственном опыте встречи с подобным существом — это вызвало бы слишком много вопросов.
— В исторических хрониках, которые я читал, — начал я осторожно, — есть упоминание о подобном случае. Давным-давно маг, изучавший природу Бездушных, подвергся нападению, но выжил, потеряв часть души.
Один из подмастерий Трувора, моего брата…
Я сделал паузу, наблюдая за реакцией слушателей.
— За полтора месяца он убил семнадцать человек, прежде чем трое магистров смогли его обнаружить и уничтожить. Он использовал сложные иллюзии, заманивая жертв, и высасывал их жизненную силу. Искалеченный разум ублюдка считал, что так он восполнит утраченное, но в нём говорил лишь вечный и неуёмный голод Бездушных.
— Семнадцать… — прошептал Евсей, бледнея.
— И, думаю, ваш случай похож, — добавил я. — Судя по руне на предплечье, это был достаточно сильный маг, как минимум Подмастерье. Более слабый просто не смог бы её нарисовать. Полагаю, за эту самую руку его схватила Стрига. Он отсёк конечность, пытаясь остановить распространение порчи, но, видимо, не успел.
— Господин воевода, — Прокоп внезапно поднялся и, к моему удивлению, поклонился мне в пояс. — Умоляю, помогите нам. Нам некуда больше обратиться. Если правда, что вы говорите, наша деревня обречена. Мы отплатим любой монетой, заключим договор на продажу всех Реликтов, что найдём, только не оставьте нас!
Я поднял руку, останавливая этот поток просьб:
— Встань, староста. Никто не бросит вас на произвол судьбы.
Скальд на моём плече слегка переступил лапами, впиваясь когтями через ткань.
«Это интересно, — прозвучал его голос в моей голове, — но и опасно. Химера может почувствовать твою силу и захочет ею завладеть. Ты для него, как фонарь для мотылька».
Я проигнорировал предупреждение фамильяра. Слишком много людей находилось под угрозой, чтобы оставаться в стороне.
— Борис, — поймав взгляд лидера дружины, произнёс я решительно, — завтра на рассвете мы выступаем к Дербышам. Химеру нужно выследить и уничтожить, пока она не набралась сил.
* * *
В полумраке хижины мерцал единственный светокамень, отбрасывая искажённые тени на стены, покрытые формулами и рунами. Тусклый голубоватый свет выхватывал из темноты склянки с мутной жидкостью, алхимические инструменты и несколько клеток в углу, в ближайшей из которых съёжился обессиленный подопытный.
Сидевший за столом почти человек, методично записывал результаты последнего эксперимента в потрёпанный журнал. Правая рука заканчивалась культей чуть ниже плеча, замотанной почерневшими бинтами, сквозь которые просвечивало слабое голубоватое свечение рун. Левой рукой он аккуратно выводил строчки в столбик, периодически останавливаясь, чтобы потереть глаза, один из которых оставался нормальным, а второй был подёрнут черной пеленой.
«Субъект №4, мужчина, 47 лет, — писал он ровным почерком. — Поглощение жизненной энергии завершено на 63%. Субъект умер. Анализ крови показал увеличение концентрации тёмных частиц в сосудистой системе на 12% по сравнению с предыдущим случаем. Вывод: возраст субъекта отрицательно влияет на качество извлекаемой энергии. Требуются более молодые доноры».
Он отложил перо и устало потёр виски. Культя пульсировала тупой болью, которая никогда не прекращалась полностью. Чёрные вены на шее и левой руке отчётливо проступали в тусклом свете, сгущаясь узлами возле ключевых точек магического энергоканала.
— Четвёртая неудача, Катерина, — прошептал он, развернув голову влево.
Выглядело так, словно он действительно общался с кем-то, однако там никого не было.
— Ты права. Нужно скорректировать методику, — его голос звучал одновременно обессиленно и раздражённо.
Человек в клетке слабо застонал, привлекая к себе внимание.
— Проснулась? Отлично.
Он медленно поднялся и подошёл к клетке. Субъект №5, девушка, которую он поймал вчера на окраине деревни. Идеальный экземпляр — молодая, здоровая, с высоким содержанием жизненной энергии.
— Где?.. Где моя дочь? — с трудом прошептала она, переборов смертельную сухость во рту.
Склонившись над пленницей, он ощутил, как в груди разгорается знакомый голод. Он пытался игнорировать это чувство, фокусируясь на научных аспектах процедуры, но нужда становилась всё сильнее с каждым днём.
— Не бойся, — произнёс он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и профессионально. — Это не больно. И вообще, наука требует жертв, — но даже говоря это, он почувствовал, как его язык непроизвольно облизывает губы, а дыхание учащается от предвкушения.
'Контроль, — напомнил он себе. — Я всё ещё контролирую ситуацию.
Вернувшись к столу, он смешал в мензурке несколько жидкостей, добавил щепотку тёмного порошка. Дрожащими пальцами начертил на полу алхимические символы мелом. В уголке сознания мелькнула мысль, что символы стали неровными, линии — более агрессивными, с каждым разом всё меньше напоминая точные академические стандарты.
— Не волнуйся, Катерина, этот эксперимент будет успешным, — уверенно произнёс он, хотя то же самое говорил перед каждой предыдущей неудачей. — Я близок к разгадке. Кровь молодой женщины должна содержать нужные элементы. А если нет… Что ж, имеется ещё один вариант.
Достав из ящика ритуальный нож, он поднёс его к светокамню, проверяя остроту. На лезвии были выгравированы руны, похожие на те, что покрывали его культю — последняя отчаянная попытка контролировать распространение порчи.
Когда он подошёл к клетке, женщина закричала. Её глаза расширились от ужаса.
— Молчи, — раздражённо бросил он. — Думаешь мне это нравится? Думаешь, я получаю удовольствие⁈ — гортанный крик заполнил помещение.
Объект исследований от ужаса вжалась в угол клетки.
— Скажи спасибо, что в твоей жизни появился хоть какой-то смысл. На что ты могла рассчитывать в своей безымянной деревне у чёрта на рогах? Нарожать ещё дюжину отпрысков и помереть в 30 лет от тифа? Твоя жизнь и так ничего не стоит, но здесь ты хотя бы послужишь высшей цели. Пойми, ты — просто инструмент, который поможет мне исцелиться. Я возвращаю равновесие природы — забираю то, что у меня отняли.
Однако голос, произносивший эти слова, звучал всё менее человечно, а в нормальном глазу появился лихорадочный блеск, не имеющий ничего общего с научным интересом.
Он открыл клетку и извлёк сопротивляющуюся женщину, удерживая её с силой, неподобающей для его измождённого тела.
— Скоро я буду здоров, — шептал он, но с каждым движением в его голосе всё явственнее слышалось предвкушение голода, а не возможного облегчения. — Ещё несколько субъектов, и я найду правильную формулу.
Чёрный глаз полностью затуманился, а на лбу проступили капли тёмного пота. Скрюченные пальцы левой руки, похожие больше на когти, чем на человеческую кисть, сжимали горло подопытной, вытягивая из неё энергию.
Он был уверен, что делает это ради науки, ради исцеления. Но глубоко внутри человеческая часть его сознания становилась всё меньше и тише, уступая место ненасытному голоду, требующему новых жертв.
* * *
Я проснулся за час до рассвета. В голове уже сформировался четкий план действий. Мышцы ещё ощущали приятную тяжесть после вчерашнего ритуала, но новый запас магической энергии уже циркулировал по телу, готовый к использованию в любой момент.
Наскоро умывшись ледяной водой из бочки, я спустился вниз, где Захар уже готовил завтрак. Вскоре зашёл уже готовый к выходу Борис. В его глазах читалась сосредоточенность человека, которому доверили важное дело и он не хотел никого подвести.
— Все готово? — коротко спросил я, наливая себе травяной отвар.
— Дружина собрана, — кивнул Борис. — Все двенадцать человек, как вы и приказали.
— Хорошо, — я отпил горячего напитка. — Выступаем через четверть часа.
Скальд бесшумно спланировал с верхней балки и уселся на краю стола, внимательно следя за мной чёрными бусинами глаз.
«Готов к охоте?» — мысленно спросил я.
«Всегда готов, — отозвался ворон. — Только не забудь о моей доле».
Я невольно усмехнулся. Даже накануне опасного рейда фамильяр не упускал возможности напомнить о своих маленьких прихотях.
«Ты же лопнешь, прорва бездонная».
«А ты кристаллов дай и отойди!» — склонив голову набок, отозвалась птица.
Когда я вышел во двор, дружина уже ждала меня. Двенадцать крепких мужчин, вооружённых винтовками, ружьями и алебардами, с решительными лицами и настороженными взглядами. Никто из них прежде не сталкивался с Химерой, но все встречались с Бездушными и знали, насколько смертельно опасными могут быть эти твари.
— Прохор! — раздался за спиной знакомый голос.
Я обернулся. Василиса торопливо спускалась с крыльца, уже одетая по-походному, с небольшой сумкой через плечо.
— Я иду с вами, — заявила она, тряхнув тёмными волосами.
— Нет, — твёрдо ответил я, не оставляя и шанса на возражения. — Ты остаёшься здесь.
— Но я могу помочь! — возмутилась девушка, уперев руки в бока. — Моя геомантия…
— Именно поэтому ты и остаёшься, — перебил я её. — В Угрюмихе должен присутсовать хотя бы один маг на случай, если сюда пожалуют незваные гости.
Она замолчала, явно недовольная, но понимающая логику моего решения.
— Я оставляю тебе Захара и троих охотников, — продолжил я спокойнее. — Этого хватит для обороны деревни, если ничего серьёзного не случится.
Ольховская неохотно кивнула, поджав губы:
— Хорошо. Только… возвращайся, ладно?
— А ты думаешь отделаться от меня так просто? — сверкнув улыбкой, ответил я. — Выступаем! — скомандовал, поворачиваясь к дружине.
Прокоп, Евсей и второй охотник из Дербышей, имени которого я так и не запомнил, уже ждали нас у ворот Угрюмихи. Судя по их лицам, ночь прошла беспокойно — глаза покраснели от недосыпа, движения были нервными и резкими.
— Покажете дорогу, — это был не вопрос, а констатация факта.
Староста кивнул и жестом указал в юго-восточном направлении.
Мы двигались не таясь, но осторожно, выставив дозорных по флангам. Ключевую роль играл ворон. Он летел впереди, периодически делая круги и возвращаясь, попутно передавая мне через нашу ментальную связь информацию о местности. Лес вокруг выглядел обычным — сосны, ели, облезшие стволы берёз, но что-то неуловимо неправильное ощущалось в атмосфере. Слишком тихо, словно все животные покинули эти места.
Через час пути Скальд внезапно мысленно вскрикнул:
«Справа! Двое!»
Я резко вскинул руку, останавливая отряд. Охотники мгновенно насторожились, поднимая оружие.
— Двое Бздыхов справа, — тихо произнёс я. — Готовьтесь.
Пробиравшийся по флангу Силантий встретил копейным остриём выпрыгнувшего из кустов огромного кабана с почерневшей кожей и пустыми глазницами. Его ноги поехали в снегу, но равновесия матёрый охотник так и не потерял. Практически одновременно второй Бздых — обезображенный волк — атаковал стремительным рывком.
— Руби! — скомандовал я.
Три бойца одновременно обрушили лезвия топоров на бока кабана, но тварь, хоть и споткнулась, продолжила атаку. Лезть в бой мне было ни к чему, надо и соратникам набираться опыта, поэтому я лишь контролировал ситуацию, сжимая глефу. Через минуту всё было кончено.
— Всем проверить оружие, — приказал я, воткнув древко в землю. — Борис, вырежи кристаллы. Через три минуты двигаемся дальше. Сохраняем бдительность. Бздыхи редко ходят поодиночке.
И действительно, через полчаса нас атаковала ещё одна группа — три обращённых оленя с почерневшими рогами и неестественно вытянутыми конечностями. На этот раз дружина сработала как хорошо отлаженный механизм — трое охотников отвлекли тварей, пока остальные методично подрубили им лапы и разделали на куски. Мне и здесь не пришлось вмешиваться.
— Хорошо сработано, — одобрительно кивнул я Борису.
Тот только сдержанно улыбнулся, но я видел, что похвала ему приятна.
Спустя ещё два часа мы достигли Дербышей — деревни, похожей на Угрюмиху, но заметно меньше и с более ветхим частоколом. Жители испуганно выглядывали из-за дверей своих изб, провожая нас затравленными взглядами.
— Покажите места, где пропали люди, — обратился я к Прокопу.
Староста повёл нас сначала к западной опушке, где неделю назад пропал охотник — первая жертва. Место выглядело обычно, никаких особых следов. Я внимательно осмотрел территорию, но ничего примечательного не обнаружил.
Второе место — восточный край леса, где пропал житель, собиравший хворост — тоже не дало никаких зацепок. Но когда мы добрались до третьей точки, где совсем недавно исчезла девушка с дочкой, собиравшие грибы, ситуация изменилась. Возле почерневшей грибницы я сразу ощутил слабое покалывание в пальцах и запах гнили.
— Скальд, — тихо позвал я фамильяра. — Проверь это место.
Ворон опустился на ветку и замер, вглядываясь своим особым зрением в пространство вокруг.
«Здесь был Бездушный, — подтвердил он, — но странный. От него тянется след… туда, — ворон качнул головой на север-восток. — Слабый, но различимый».
Я мысленно поблагодарил фамильяра и, махнув рукой в нужную сторону, повернулся к Прокопу:
— Что находится там?
Лицо старосты заметно помрачнело.
— Березники, — глухо ответил он. — Недоброе место. Двадцать лет назад это была хорошая деревня, богатая. Однако Бздыхи проломили частокол ночью и перебили всех жителей. С тех пор туда никто не ходит.
— Насколько далеко? — уточнил я, уже понимая, куда нам предстоит отправиться.
— Часа полтора пешком, если напрямик через лес.
Я кивнул. Если Химера обосновалась в заброшенной деревне, это имело смысл — достаточно близко для охоты, достаточно далеко, чтобы не беспокоиться о вторжении людей. И наверняка там полно обычных Бездушных — идеальное убежище для существа, которое само наполовину стало Бздыхом.
— Мы выдвигаемся к Березникам, — объявил я дружине. — Бдительность не терять.
Прокоп попросил Евсея проводить нас и помочь, а сам вернулся со вторым охотников в деревню, сославшись на необходимость позаботиться о сельчанах, но я видел, что ему банально было страшно.
Отряд двинулся по едва заметной звериной тропе, углубляясь в лес. Чем дальше мы продвигались, тем мрачнее становилась атмосфера. Деревья словно нависали над нами, их стволы искривились в причудливых формах, мох приобрёл неестественный сероватый оттенок. Природа здесь явно подверглась воздействию тёмной энергии.
Наконец, Евсей поднял руку, останавливая нас:
— Мы почти на месте. За тем холмом — Березники.
Я подозвал к себе Силантия — самого опытного следопыта после Бориса:
— Проведи разведку. Осторожно, не рискуй без необходимости.
С этой же миссией направил туда и Скальда.
Охотник, завёрнутый в маскировочную накидку, кивнул и, пригибаясь, двинулся вперёд, практически сливаясь с подлеском. Ожидание затянулось почти на полчаса, и я уже начал беспокоиться, когда наконец заметил его фигуру, бесшумно скользящую между деревьями.
— Плохие новости, воевода, — выдохнул Силантий, присаживаясь рядом со мной. — В деревне десятки тварей. Я насчитал не меньше двадцати, но наверняка их больше. Если полезем в деревню, все там и поляжем.
Среди охотников пробежал тревожный шёпот. Даже Борис, обычно бесстрашный, нахмурился, оценивая неприятные перспективы. Два десятка Бздыхов — серьёзная сила, даже для хорошо вооружённого отряда.
Я задумчиво посмотрел на солнце, уже перевалившее зенит. Световой день зимой короток, а нам предстояло ещё многое сделать.
— Действовать будем по уму, — наконец произнёс я, собирая всех вокруг себя. — Слушайте мой план.
