Глава 10
Мой взгляд с небес скользнул по заброшенным Березникам, где покосившиеся крыши домов напоминали гнилые зубы в пасти мертвеца. Видок был тот ещё — деревня стояла словно в коконе серого тумана, а пробивающиеся сквозь облака редкие лучи солнца придавали постройкам неестественный, мертвенный оттенок.
Между заброшенных зданий суетливо бродили многочисленные Бездушные, их сухие конечности скребли по промёрзшей земле с отвратительным шорохом, напоминающим звук когтей по стеклу. Даже на таком расстоянии доносился затхлый, сладковатый запах гнили и разложения, характерный для мест, где долго обитают эти выродки.
Доклад Силантия дополнил спикировавший сверху и опустившийся на ветку ближайшей сосны Скальд. Его оперение, чёрное с синеватым отливом, ярко выделялось на фоне белизны снега. В воздухе стоял металлический привкус мороза, обжигающий ноздри при каждом вдохе и превращающий дыхание в облачка пара.
«Ну что там?» — мысленно спросил я у птицы.
«Плохие новости, хозяин, — голос ворона в моей голове звучал непривычно серьёзно. — Тридцать девять Бздыхов на улицах и неизвестное количество в домах. По большей части Трухляки, но есть две Стриги — кабан-секач размером с небольшую лошадь и человек. Один из самых жутких, кого я видел. Большинство тварей собралось возле трактира — здания в центре деревни».
«Откуда знаешь, что трактир?».
«А то я ваши питейные в лицо не знаю!».
Полученная информация не радовала, но и в панику не вгоняла. По позвоночнику пробежал знакомый холодок — не страха, а предвкушения боя. Ведь мне приходилось справляться и с куда более худшим численным перевесом у врагов. Я мысленно ещё раз обдумал детали плана, прикидывая, подойдёт ли он для такого количества тварей.
«И ещё, — добавил Скальд, — одна из Стриг явно умнее остальных. Организует примитивное патрулирование периметра. Не самый приятный тип для встречи, доложу я тебе».
Я перевёл взгляд на охотников, готовящихся к бою, вдыхая резкий запах ружейной смазки и металла, смешанный с кислым ароматом страха, которым, казалось, пропиталась даже их одежда.
Гаврила и Силантий разбирали оружие, остальные проверяли снаряжение. Лишь двое из них — Борис и Федот — были облачены в металлические пластинчатые бригантины. Жаль, что кузнец не успел изготовить больше. Всего две из тринадцати запланированных.
— Фрол и так работал без продыху, — Борис заметил мой взгляд. — Я сам вытаскивал его из кузни, чтобы он поспал хоть пару часов.
Я собрался с мыслями и подозвал охотников. Они окружили меня плотным кольцом, напряжённые, собранные, с ружьями наперевес. В их глазах читалась решимость, приправленная здоровой порцией тревоги.
Несмотря на тщательную подготовку, они нервничали. Опыт сотен сражений научил меня: страх заразителен, и если не направить его в нужное русло, даже самый продуманный план рассыплется в первые секунды боя. Моему войску — пусть и маленькому — нужна была не воодушевляющая ложь, а трезвая уверенность.
Я прочистил горло и заговорил:
— Я вижу страх в ваших глазах. И это правильно — только дурак не боится. Но мы подготовились лучше, чем эти твари. У нас есть отличное оружие, план и преимущество высоты. — Я указал глефой на деревню. — Мы знаем, где они. Они не знают о нас. Мы дрались с ними раньше и победили. Делайте то, чему научились, и к ужину будете рассказывать семье, как уложили десятки тварей. — Я поправил перчатку и взглянул каждому в глаза. — Вы все знаете свои позиции. Не геройствуйте. Придерживайтесь плана. И знайте, с вами ничего не случится. Я не позволю.
Суровые лица охотников разгладились, взгляды стали решительнее. Они переглянулись, словно черпая уверенность друг в друге.
Федот, высокий и жилистый, с обветренным лицом и пронзительным взглядом, шагнул вперёд:
— Хорошо сказано, воевода. Мы с тобой, — он сплюнул на снег. — Пора преподать никчёмным Бздыхам урок.
Борис ухмыльнулся и хлопнул Федота по плечу:
— А потом с меня кружка медовухи. Надо же обмыть такую охоту!
Остальные охотники одобрительно загудели, поудобнее перехватывая оружие.
Силантий выступил вперёд и обратился ко мне:
— Мы готовы, воевода. Мы не подведём.
Я окинул взглядом свой небольшой отряд. Страх никуда не делся, но теперь он был загнан глубоко внутрь, а на поверхности остались лишь решимость и боевой азарт.
То, что нужно для победы.
* * *
Я стоял на вершине искусственной насыпи, созданной заклинанием Земляной вал, откуда хорошо просматривался весь наш импровизированный полигон.
Растянув сознание, я соединился со Скальдом, и увидел ситуацию с высоты птичьего полёта. Ощущение всегда было странным — будто моё сознание раздваивалось, и я одновременно смотрел своими глазами и глазами ворона. Проморгавшись, я сфокусировался на происходящем внизу.
Гаврила — самый молодой и быстрый из охотников — крался к краю деревни. Этому парню было всего двадцать, но товарищи уже прозвали его «Соколом» за зоркость и скорость. Сейчас его жизнь зависела именно от этих качеств.
Он спрятался за полуразрушенной стеной частокола, вскинул винтовку и сделал два последовательных точных выстрела. Звуки пальбы прокатились по деревне, отражаясь от стен домов.
Два Трухляка повалились на землю с простреленными головами. Гаврила перезарядил винтовку и выстрелил ещё раз. Взгляд человека-Стриги мгновенно обратился в сторону выстрелов, и он издал странный визгливый звук, привлекая внимание сородичей, который я услышал даже отсюда.
Ворон не соврал, этот бедолага выглядел крайне погано. На его груди подобно клубку змей, пульсируя и сокращаясь с каждым движением, тянулись щупальца, а на обезображенном лице вместо глаз зияли чёрные провалы. Краше только в гроб кладут…
Трухляки повиновались неозвученному приказу, стекаясь на звук со всей деревни. Они стремительно выбегали из темнеющих провалов домов и выпрыгивали из окон, нисколько не заботясь о сохранении целостности своей физической оболочки.
Гаврила выждал, пока вражеские силы не сконцентрировались достаточно, и бросился прочь от деревни, вверх по холму. Его фигура приковывала взгляд — он передвигался с неожиданной для человека его комплекции лёгкостью и уверенностью. В глазах молодого охотника светилась та наивная уверенность в собственной неузявимости, которую я повидал у сотен молодых воинов перед их первым настоящим боем. Для многих из них он оказывался последним. Бесстрашие юности, которая уверена, что смерть — это то, что случается с другими… Здесь будет иначе. Я позабочусь о том.
Через глаза Скальда в поле моего зрения возникли тонкие плиты Каменных заслонов, расположенные так, чтобы сформировать своеобразный широкий «коридор».
При недавнем нападении тварей на деревню Василисе это заклинание обошлось в 63 капли энергии, но лишь потому, что я продемонстрировал ей вариацию Каменного заслона, которая простояла бы пяток часов до утра. Такой запас прочности сейчас мне не требовался, и поэтому я создавал гораздо менее долговечные и гораздо более дешёвые плиты. Просуществуют они всего полчаса, зато и стоят по 5 капель за штуку. Во многом цена снизилась за счёт обретения мною ранга Ученика и врождённого родства со стихией земли.
Тем временем Трухляки, преследующие Гаврилу, вливались в этот коридор одной большой массой, неосознанно следуя нашему плану.
«Приманка» бежала по заранее размеченному с помощью морошки маршруту. Яркие ягоды хорошо выделялись на снегу, привлекая к себе взгляд.
В некоторых местах снег был счищен, образуя участки голой земли, расположенные в шахматном порядке. Для неподготовленного глаза это выглядело как случайные проплешины, но подобная беспечность дорого обошлась бы любому вставшему на эти площадки.
Первый Трухляк с разбегу наступил на участок без снега и тут же провалился в глубокую яму. За ним последовали ещё двое. Из ямы донёсся хлюпающий скрежет — это твари натыкались на заточенные колья, которыми было усеяно дно. Однако Бздыхов было слишком много, и основная масса продолжала преследование, перепрыгивая через ловушки.
Вскоре они наткнулись на яму покрупнее, замаскированную тонким слоем льда и снега. Три немёртвых тела провалились одновременно, и я активировал заранее подготовленный Грязевой капкан. Почва вокруг упавших Бездушных превратилась в вязкую, липкую субстанцию, засасывая тварей, словно зыбучие пески. Они барахтались, пытаясь выбраться, но лишь глубже погружались в склизкую жижу.
Некоторые Бездушные, видя судьбу своих собратьев, пытались перепрыгнуть открывшиеся ямы. В воздухе раздались первые выстрелы — это охотники, засевшие возле меня, метко сбивали тварей в полёте. Ещё несколько Трухляков попытались найти обходной путь, но их также подстрелили.
Наконец, Гаврила добрался до земляной насыпи, где его ждала вся дружина. Мне уже не требовалось острое зрение Скальда, чтобы увидеть, как Бездушные молчаливым прибоем приближаются к нашей позиции. Когда первая волна Трухляков оказалась у самого подножия холма, я активировал заранее подготовленную ловушку.
Земля под ногами тварей внезапно треснула с глухим стоном, словно живое существо, не выдержавшее тяжести, и более двадцати Бездушных безмолвно провалились в широкую яму глубиной около двух метров. Их конечности хаотично мелькали в воздухе, как у перевёрнутых насекомых.
Всё это время не смолкал оружейный грохот, и едкий запах порохового дыма облаком собрался вокруг нашей позиции.
В яме же царил настоящий хаос — Трухляки карабкались друг на друга, пытаясь выбраться, но лишь мешали сами себе.
Стриги оказались умнее и сильнее. Широкоплечий человек, чью грудную клетку и лицо покрывали щупальца, даже не замедляясь, грациозно выпрыгнул из ямы, а за ним последовал и кабан-секач, с неожиданной для своей массы ловкостью взобравшийся по смёрзшейся земле.
— Приготовиться! — скомандовал я, и охотники заняли позиции. — Этот — мой!
Пальцы сжали рукоять глефы, ощущая привычную шероховатость обмотки и успокаивающий холод металла, передающийся даже через перчатки.
Стрига-человек первым достиг вершины холма, где его встретил я. Время словно замедлилось, как всегда бывает в бою. Я видел каждое движение тварины, каждое подрагивание щупалец, каждую каплю чёрной жидкости, стекающей по ним. Мышцы отреагировали раньше, чем разум — годы тренировок и сражений отпечатались не только в памяти, но и в самой плоти.
Не собираясь подставляться, я отсёк выброшенные в мою сторону когтистые руки, и, крутанувшись на месте, распластал врага на две части. Глефа из Сумеречной стали вспорола рёбра, органы и позвоночник так, словно они были сделаны из хлебного мякиша. Упавшие на землю торс и чуть в стороне ноги тут же оказались под ударами пары бойцов с алебардами, превративших их в мясную нарезку.
Боковым зрением я заметил Евсея, прибывшего с нами из Дербышей. Его глаза были круглыми от изумления и ужаса, а рот приоткрыт. Он явно никогда не видел ничего подобного — как слаженно работает хорошо обученная и экипированная дружина. Методичность, с которой мои люди уничтожали Бездушных, повергла его в шок.
Тем временем Стрига-кабан упорно лез по холму под шквальным огнём из шести ружей. Его копыта выбивали из промёрзшей земли фонтанчики мокрой грязи, брызгами разлетавшиеся вокруг. Несмотря на многочисленные попадания, тварь продолжала двигаться. Он почти достиг вершины, когда я подсёк его переднюю лапу. Моя глефа взрезала воздух с низким, поющим звуком, а когда лезвие вошло в тело Стриги, я почувствовал лёгкое сопротивление, будто разрубил плотную глину, а не условно живую плоть.
Тварь потеряла равновесие и с пронзительным визгом скатилась обратно в яму, погребая под собой нескольких Трухляков.
Борис и Силантий спустились ниже по склону, держа наготове свои алебарды. Когда кабан снова попытался выбраться, они удержали его на расстоянии вонзив копейные острия в уродливую морду. Длинные древки не позволяли врагу приблизиться, в то время как остальные алебардисты атаковали сверху, методично нанося раны, пока тварь не перестала двигаться.
— Приступайте к зачистке, — скомандовал я, — берегите патроны.
И охотники начали планомерно уничтожать оставшихся в ловушках Бездушных. Снег под их ногами превратился в кашицу из грязи, крови и внутренностей тварей, хлюпающую при каждом шаге. Алебарды позволяли им держаться на безопасном расстоянии, в то время как я внимательно наблюдал за ситуацией, готовый в любой момент вмешаться, если что-то пойдёт не так.
Скальд же патрулировал в небесах, следя за тем, чтобы к нам незамеченными не подобрались новые твари. А они вполне могли сбежаться на шум стрельбы, ведь грохотали мы знатно.
Когда последний Бездушный был добит, и специально выделенные люди начали собирать трофеи, Евсей подошёл ко мне. Его лицо было бледным, а руки слегка подрагивали.
— Воевода, — выдохнул он, качая головой. — Я такого в жизни не видывал. Вы… вы их всех… и без единой потери! Эти твари двадцать лет разоряли наши земли, а вы разделались с ними меньше чем за час. Да у нас охотники каждый раз надеются хотя бы одного-двух Трухляков завалить, а тут… — он обвёл рукой усеянное трупами Бездушных поле боя. — Такое чувство, что вы с другой планеты свалились, ей богу.
Я улыбнулся краем рта:
— Всё дело в подготовке, Евсей. В правильном плане и людях, готовых его исполнить. Бездушные опасны, но уязвимы, если знать как с ними бороться. Надеюсь, сегодняшний день преподал тебе этот урок. Запомни всё, что здесь увидел, и расскажи потом своему старосте. Пусть знает, что если встанет на мою сторону, это будет самое разумное решение в его жизни.
Собеседник отчаянно закивал.
Через несколько минут ко мне Борис подошёл с холщовым мешком, из которого доносилось характерное тихое позвякивание.
— Воевода, считай! Тут все трофеи.
Я высыпал содержимое на заранее подготовленную ткань и тщательно рассортировал добычу. Результат превзошёл ожидания: сорок три крошечных кристалла с Трухляков, большинство чистого белого цвета, несколько с голубоватым оттенком.
Из туши кабана-Стриги извлекли два средних красных кристалла, пригодных для боевых артефактов. Человек-Стрига принёс нам четыре кристалла: два малых и два средних с необычным зеленоватым оттенком — идеальные для исцеляющих артефактов.
Охотники довольно переглянулись. Даже по самым скромным подсчётам, такое количество Эссенции стоило почти двести золотых рублей — целое состояние для деревенских жителей. Больше, чем многие из них видели за всю жизнь.
После боя я решил провести тщательный обыск деревни, разделив наш отряд на три группы по четыре человека, чтобы ускорить работу и минимизировать риск.
— Борис, ты со своими проверь восточную часть, — скомандовал я, указывая глефой на полуразрушенные дома у околицы. — Силантий, возьми западную. Я с Федотом и остальными осмотрю центр. Всем сохранять бдительность и держатся вместе. Напоминаю, никакого геройства. В случае обнаружения противника, кричите.
Охотники покивали и разошлись. Пот на их лицах уже остывал в морозном воздухе, но адреналин боя ещё пульсировал в венах — я видел это по их резким, отрывистым движениям.
Пройдя мимо руин бывшей кузни, вскоре я почувствовал, как Скальд дёрнулся на моём плече.
«Что там?» — спросил я про себя, не желая привлекать лишнего внимания.
«Чую кое-что интересное, — раздался в моей голове скрипучий голос ворона. — Справа от тебя, под развалинами амбара. Там что-то… странное».
Я кивнул Федоту следовать за мной и направился к указанному месту. Под накренившейся стеной бывшего амбара темнел вход в небольшой погреб. Лишённая снега почва вокруг вокруг выглядела неестественно — чёрная, словно прогоревшая, но без признаков пожара.
— Тлен-земля, — прошептал я, узнавая весьма ценный Реликт.
Осторожный сбор всей субстанции в мешок занял некоторое время. Эта земля могла превратить засушливое поле в цветущий сад за считанные дни, заставляя семена немедленно прорастать и давать небывалый урожай. Нас ждала сытая весна.
«Ещё там», — Скальд нетерпеливо переступил с лапы на лапу, указывая клювом на кривой ствол дерева, растущий прямо из-под фундамента.
Я подошёл ближе и присвистнул от удивления. Перед нами раскинулся Костедрев, названный так, потому что его ствол, напоминал белоснежное сплетение человеческих костей, с невероятно твёрдой древесиной.
Такой материал ценился оружейниками на вес золота — из него получались непробиваемые щиты и несгибаемые рукояти для оружия. А ещё с помощью этого Реликта, как ни странно, можно сделать потрясающую броню, которая в прочности превзойдёт любой обычный металл. Правда, процесс создания такого доспеха весьма непрост.
Обычные топоры Костедрев не возьмут, а вот Сумеречная сталь вполне. Пара могучих ударов, и дерево завалилось на бок. Потащим его с собой.
— Прохор! — окликнул меня Федот, указывая на кустарник у стены погреба. — Это то, что я думаю?
Я присмотрелся к белёсым стеблям с чёрными шипами, вокруг которых рос необычный кустарник.
— Костяница, — подтвердил я. — Не трогай голыми руками — шипы ядовиты.
Несколько веток имели плоды, сохранившиеся даже в зимнюю стужу. Жидкость внутри них укрепляла кости, делая их практически несокрушимыми, но требовала правильно приготовленого зелья.
Надев перчатки потолще, я аккуратно выкопал куст из земли, чтобы пересадить его к нам в Угрюмиху.
Магическая урожайность этого места наводила на определённые мысли. Концентрация Реликтов обычно означала длительное присутствие сильных Бездушных. Видимо в этом амбаре и проживали Стриги…
Внезапно из восточной части деревни раздался крик:
— Воевода! Сюда, быстрее!
Я поспешил на зов, держа оружие наготове. Борис и его группа стояли у входа в полуразрушенную баню, напряжённо сжимая алебарды.
— Что у вас? — спросил я, подходя ближе.
— Там… Что-то странное, — Борис выглядел бледнее обычного. — Никогда такого не видел.
Внутри здания на полу лежали два Бездушных, или, точнее, то, что от них осталось. Тела разрезанные с почти хирургической точностью — вскрытые грудные клетки, извлечённые органы, аккуратно разложенные рядом. На стенах виднелись странные символы, начертанные чёрной жидкостью.
Мне встречалось подобное и раньше, в своём прежнем мире.
По телу пробежала искра предвкушения. Мы на правильном пути. Он рядом…
— Это работа Химеры, — произнёс я, осматривая срезы. — Он проводит эксперименты, пытается что-то найти или создать. Возможно, лекарство, которого не существует.
— Уходим? — спросил один из охотников, нервно поглядывая на изуродованные тела.
— Идём по следу, — возразил я. — Если упустим его сейчас — завтра он придёт за новыми жертвами.
«Его энергия всё ещё здесь, — подтвердил Скальд, взъерошив перья. — Гнилая, искажённая. Ощущаю след, уходящий за пределы деревни, в лес».
Евсей нервно оглядел мою дружину:
— Братцы, надо его найти. Обязательно надо! Вы же слышали, он нашу Аньку украл с дочкой её. А если завтра в вашу деревню пойдёт⁈
Остальные бойцы загудели, крепче стискивая оружие.
Я призвал к тишине и кратко объяснил ситуацию:
— Мы имеем дело с противником куда опаснее обычных Бездушных. Судя по следам, он был здесь недавно. Запомните, Химера сочетает интеллект человека с силой и голодом твари. Поэтому вам всем нужно утроить бдительность и молниеносно выполнять приказы. Скажу закапываться, и я хочу услышать треск лопат о землю, а не вопросы.
— Понятно, воевода.
— Кончать его надо!
— Отрежем башку и дело с концом!
Мы покинули деревню, следуя за Скальдом, который периодически взлетал, отслеживая энергетический след. Лес становился гуще, настоящая чащоба.
«Вижу!» — через полчаса раздался в моей голове возбуждённый голос фамильяра.
Я остановил отряд и соединил своё зрение с птицей. Сквозь его глаза я увидел небольшую хижину, почти полностью скрытую среди деревьев. Ветви и мох были искусно переплетены, маскируя строение, но от взгляда с воздуха это не спасало. Вокруг хижины виднелись, как защитные руны, так и странные символы, вырезанные прямо в коре деревьев.
Попался!
