Глава 16

Связь прервалась. Я стоял, глядя на замолчавший магофон, и чувствовал, как внутри закипает ярость.

Кто-то очень сильно пожалеет о своём решении использовать Игнатия Платонова как приманку.

Старая лесопилка на южной окраине Сергиева Посада выглядела заброшенной и мрачной в лунном свете. Двухэтажное здание с провалившейся местами крышей угрожающе нависало над просторным заросшим двором. Вокруг стояли полуразрушенные сараи и навесы, под которыми громоздились почерневшие от времени и влаги бревна. Механизмы лесопилки давно проржавели, а некогда мощное водяное колесо теперь едва держалось на осях. Запах сырой древесины и гнили наполнял воздух.

Я вышел на площадку перед главным зданием, осматриваясь. Отца нигде не было видно. Только мёртвая тишина и чувство опасности, разливающееся по телу предупреждающим холодком. Годы военного опыта в моей прошлой жизни буквально кричали, что это засада, причём организованная людьми, которые знали своё дело.

Из тени главного здания выступили две фигуры, излучающие ауру магической силы, которую я почувствовал задолго до того, как увидел их. Это были Подмастерья третьей ступени, почти шагнувшие на этап Мастера, чья схожесть не оставляла сомнений в родстве — высокие и худощавые, с острыми скулами, пронзительными глазами цвета стали и тонкими губами. На вид им было около сорока, хотя в чертах их лиц сквозило нечто неуловимо вневременное.

Под их плащами виднелись деловые костюмы тёмно-серого цвета, идеально сидящие по фигуре, с иголочки. Из-под пиджаков выглядывали белоснежные рубашки и шёлковые галстуки с серебристым отливом. Массивные перстни с родовыми гербами тускло поблёскивали на их пальцах.

За магами следовали трое крепких мужчин в кожаных куртках и с пистолетами наготове — явно личная охрана, а не простые слуги. Они держались чуть позади, но их напряжённые позы выдавали готовность в любой момент сорваться в бой.

Один из магов, чуть выше и шире в плечах — видимо, старший — шагнул вперёд. Его тонкие губы изогнулись в самоуверенной усмешке. Всем своим видом он излучал снисходительное превосходство, словно матёрый волк, лениво взирающий на потенциальную добычу.

— Как предсказуемо, — произнёс он почти скучающим тоном. — Ты действительно пришёл один и без оружия. Какой послушный мальчик…

— Где мой отец? — спросил я, игнорируя насмешку.

Вместо ответа он кивнул своим подручным. Двое из них, продолжая держать меня на прицеле, приблизились и начали обыск. Я позволил им это сделать, сохраняя спокойствие. Они тщательно проверили каждый карман, заглянули под мышки в поисках кобуры, но, как и ожидалось, ничего не нашли. Искать нужно было лучше…

— Чисто, — доложил один из бойцов, отступая.

— Разумеется, — маг снова улыбнулся. — Не хотелось бы, чтобы с твоим отцом случилось что-то… непоправимое.

— Ты не ответил на мой вопрос, — мой голос оставался ровным, но в нём отчётливо слышалась сталь. — Где Игнатий Платонов?

— О, поверь, старик в относительной безопасности, — маг сделал неопределённый жест рукой. — Его судьба сейчас полностью зависит от твоего поведения.

— И чего вы хотите? — задал я очевидный вопрос.

— Изначально план был прост — заманить тебя и убить, — ответил противник, словно обсуждая погоду. — Но заказчик внёс… творческие коррективы. Он хочет, чтобы мы сначала отрезали тебе яйца, — он демонстративно выудил из кармана длинный изогнутый нож. — А уже потом отправили к праотцам.

Я усмехнулся.

— Какой у вас… эксцентричный заказчик.

— О да, — тяжело вдохнул младший из братьев.

— Будем драться или чесать языками? — спросил я равнодушным тоном.

Маг удивлённо приподнял бровь, сделал мимолётный жест рукой, а в следующий момент последовал громкий хлопок, и я почувствовал сильный удар в грудь — словно кто-то ударил меня кувалдой.

Я стоял в кузнице Фрола, держа в руках внушительный кусок Костедрева, добытый в заброшенной деревне Березники. Древесный Реликт имел необычный белёсый цвет с тонкими красноватыми прожилками, напоминающими сосуды в костной ткани.

— Я хочу, чтобы ты сделал из этого броню.

— Что? — Фрол с недоверием смотрел на кусок дерева. — Я никогда не работал с таким материалом, боярин.

— Я научу тебя, — ответил я уверенно. — Технология не такая уж сложная. Для начала нам нужно снять мерки, — решительно скомандовал я. — И подготовить инструменты. Костедрев не поддаётся обычной обработке.

Фрол, хоть и с сомнением, но приступил к работе. За следующие четыре дня мы создали то, что могло спасти мне жизнь. Процесс был сложным, но безумно интересным.

Сначала мы разделили Костедрев на тонкие пластины толщиной около полутора сантиметров, следуя естественным линиям роста, напоминающим костные сочленения. Это была кропотливая работа — малейшее отклонение от природного узора могло нарушить магические свойства материала. Фрол проявил себя как умелый ремесленник, аккуратно выполняя мои указания.

— Когда пилишь, следуй за этими бороздками, — объяснял я, проводя пальцем по едва заметным волокнам. — Материал сам подскажет, где его разделять.

После наступила самая сложная часть — формование. Пластины необходимо было нагреть до определённой температуры, при которой Костедрев становился пластичным, но не терял своих магических свойств. Мы экспериментировали с горном, пока не нашли идеальный температурный режим.

— Смотри, — демонстрировал я, когда одна из пластин приобрела янтарный оттенок и стала гибкой, как кожа. — Теперь её можно формовать.

Раскалённые пластины мы изгибали с помощью деревянной болванки с нужными размерами, придавая им анатомические очертания. Грудные части, накладки на плечи, защита для спины — каждый элемент требовал особого внимания.

Соединение деталей выглядело достаточно любопытно — края пластин истончались, накладывались друг на друга и при охлаждении срастались, подобно костной ткани.

— Это как живая материя, — удивлённо шептал кузнец, наблюдая, как два куска Костедрева соединяются в единую деталь без использования заклёпок или шнуровки.

На третий день у нас появилась основа доспеха — лёгкая, но невероятно прочная конструкция, повторяющая очертания моего тела. Однако работа была далека от завершения. Предстоял самый важный этап — магическая активация.

Я подготовил особый состав, растерев несколько крошечных кристаллов Эссенции до состояния пыли и смешав их с настойкой Вороньего льна. Получившейся субстанцией мы пропитали каждый сантиметр доспеха, активировав скрытые магические свойства Реликта.

— А теперь самое важное, — сказал я Фролу на четвёртый день работы. — Оставь меня одного. То, что будет происходить дальше, не для чужих глаз.

Когда кузнец ушёл, я разместил шесть крошечных кристаллов Эссенции в специальных углублениях доспеха. Расположив их в соответствии с ключевыми энергетическими точками тела, я начал сложный ритуал активации. С каждым произнесённым словом кристаллы разгорались всё ярче, а Костедрев начинал светиться изнутри, впитывая магию. Я чувствовал, как древесина словно оживает под моими руками, становясь частью меня, обретая «память» и способность адаптироваться к своему владельцу.

Финальный результат превзошёл все ожидания. Получилась тонкая лёгкая броня длиной чуть ниже пояса, с рукавами до локтей, которую можно было носить под одеждой. На вид она напоминала причудливый анатомический панцирь молочно-белого цвета с едва заметным красноватым узором, повторяющим структуру костей. В местах соединений проступали регулярные узлы, словно позвоночные сочленения или суставы, придававшие доспеху облик экзотического скелета. При этом броня была удивительно гибкой, не стесняла движений и практически не ощущалась на теле.

— Что скажешь? — спросил я Фрола, когда позволил ему увидеть готовый доспех.

— Невероятно, — прошептал кузнец, с благоговением касаясь поверхности брони. — Никогда не видел ничего подобного. Это… это как вторая кожа, только прочнее железа.

— И легче раз в десять, — добавил я с удовлетворением. — А главное — её не заметишь под одеждой.

Стрелок оказался отменным.

Пуля, выпущенная снайпером, попала точно в сердце, но встретила на своём пути доспех, который не могла преодолеть. Покачнувшись, я почувствовал сильный удар. Завтра на корпусе расцветёт красивый лиловый синяк. Костедрев принял на себя удар, поглотив энергию пули и распределив солидную её часть по всей своей поверхности.

— А теперь моя очередь, — оскалившись, прошипел я, заметив как на лице старшего мага расплылась и погасла самодовольная улыбка.

В тот же миг я рванул пряжку ремня и одним плавным движением выдернул его из петель брюк. Тёмная лента Сумеречной стали развернулась в воздухе, достигая своей полной четырёхметровой длины. Уруми — смертоносный гибкий меч, спрятанный на самом видном месте.

Мир вокруг словно замедлился.

Голубоватая дымка окутала мои ноги, и я бросился вперёд, стремительный как ветер. Удивление на лицах противников ещё не успело смениться страхом, а я уже был среди них, вращая уруми широкими секущими дугами. Сумеречная сталь со свистом рассекала воздух, образуя вокруг меня смертоносный ореол.

Ближайший боец активировал защитный артефакт — на его запястье материализовался небольшой круглый щит-баклер, сотканный из энергии. Он выставил его перед собой, блокируя мою атаку, но не учёл главное свойство уруми — гибкость. Полоса металла просто изогнулась вокруг преграды, словно живая змея, и рассекла незащищённую шею. Алая струя брызнула из перерезанной артерии, человек захрипел и упал.

Второй боец выстрелил практически в упор, но меня уже там не было. Воздушный шаг придавал моим движениям невероятную скорость, делая меня размытым силуэтом для человеческого глаза. Я уклонился от пули, пропустив её над плечом, и взмахнул уруми по дуге снизу вверх. Гибкое лезвие обвилось вокруг оружия стрелка, вырывая его из рук вместе с пальцами и куском ладони. Закричавший от боли противник отшатнулся, зажимая изувеченную конечность.

Я инстинктивно сместился в сторону, повинуясь какому-то неясному предчувствию. И в тот же миг где-то справа тихо хлопнул выстрел — второй снайпер. Пуля вспахала землю там, где я только что находился. Больше выстрелов не последовало. Краем сознания я отметил, что Федот и Гаврила не подвели — они нашли и обезвредили стрелков, как мы и планировали.

Маги наконец вышли из оцепенения. Младший выкрикнул короткую фразу, и воздух вокруг него наполнился мерцающими осколками льда, которые устремились ко мне, словно стая разъярённых ос. Я крутанул уруми перед собой, создавая непроницаемый барьер из вращающейся стали. Большинство осколков разбились о него, но несколько впились в плечо, угодив в броню.

Тем временем старший маг начал плести более сложное заклинание. Земля под моими ногами пошла трещинами, выпуская струи ядовитого зелёного газа. Мне пришлось отпрыгнуть назад, разрывая дистанцию и теряя преимущество.

— Не так-то прост, да? — прошипел маг, окружая себя мерцающим силовым полем.

Я мог бы ответить, но зачем?

Лёд младшего мага и яд старшего — смертельная комбинация, позволявшая им контролировать пространство. Нужно было разбить этот тандем.

Рванувшись в сторону, я увидел, как с крыши сарая сверкнули две вспышки — Федот и Гаврила открыли огонь по последнему оставшемуся бойцу, который пытался зайти мне в тыл. Мои верные охотники работали слаженно и методично, прикрывая мою спину.

Старший маг уже подготовил новое заклинание — из его пальцев вырвались дуги электричества, заставив воздух потрескивать от напряжения. Атака была направлена метко, но я успел припасть к земле, вытянувшись по направлению к оппоненту, позволив смертоносным молниям пронестись над головой. Уруми змеёй скользнул вдоль растрескавшейся площадки и обвился вокруг лодыжки противника. Барьер защитил его от увечий, но не от резкого рывка. Миг, и он рухнул на спину, теряя концентрацию, а с ней и контроль над заклинанием.

Я метнулся к нему, занося клинок для удара, и в этот момент младший брат, видя отчаянное положение родственника, метнул в меня сгусток уплотнённой звуковой волны, чьи вибрации исказили воздух.

Усилием воли сформировав Каменный заслон, я нырнул за него в тот миг, когда земля, вздыбившимь мощным столбом, подбросила упавшего старшего в воздух. Сгусток, предназначенный для меня, встретил на своём пути тело и расплескался по каменной стене.

Атака отбросила старшего мага в сторону на несколько метров. Его тело безвольно шлёпнулось о площадку, из носа и ушей сочилась кровь, но сиплое дыхание до сих клокотало в горле раненного.

Ярость исказила лицо младшего. Он испустил нечленораздельный вопль и бросился на меня, окружив свои руки ледяными клинками.

— Я разорву тебя на части, сука! — рявкнул он.

Мы сошлись в ближнем бою — его морозные мечи против моего гибкой ленты. Искры и осколки льда сыпались от каждого соприкосновения оружия, воздух вокруг нас наполнился запахом озона. Несмотря на ярость, оппонент сохранял мастерство — его движения были быстрыми и точными. Он наседал на меня, не давая использовать главное преимущество уруми — дистанцию.

Один из его ударов почти прорвал мою защиту, едва разминувшись с ключицей. Мои собственные удары планомерно просаживали его барьер, пока тот не лопнул.

И в решающий момент я сделал то, чему научил меня Кашияр — пропустил одну из атак противника мимо себя, позволив ему потерять равновесие, и одновременно закрутил уруми вокруг врага в смертельном объятии. Лезвие прижалось к чужому горлу так плотно, что реши он вдохнуть поглубже и рассёк бы собственную гортань. Впрочем, я намеренно не усиливал давление — мне нужен был пленник для допроса.

— Кто вас нанял? — прошептал я ему. — Где мой отец?

Магия забурлила в теле противника, готовясь вырваться новым заклинанием, но… мимолётное движение запястья, и Сумеречная сталь распорола чужую плоть до самого позвоночника. Пошатнувшись, маг схватился за изувеченное горло, словно силясь остановить кровь и упал на колени.

Проводив его холодным взглядом я зашагал к оставшемуся убийце. Справа от меня третий искалеченный телохранитель пытался перетянуть ремнём руку, чтобы остановить щедрый поток крови.

— Сдавайся, — остановившись над старшим, бросил я. — Твой брат мёртв, но ты всё ещё можешь выжить.

Его глаза, полные бешенства и боли, впились в мои. В них не было ни капли страха — только безграничная ненависть.

— За Влада! — выкрикнул он.

Резкий всплеск энергии вскипел в чужом теле. У меня оставалась лишь доля секунды. Я рванул назад, одновременно выставив магический барьер. Остатки энергии впитались в него, как вода в песок.

Взрыв сотряс лесопилку.

Волна жара и силы ударила в мой щит, заставляя его трещать и пульсировать. Я чувствовал, как барьер истончается, но удерживал его, пока основная мощь взрыва не иссякла. Несколько ударов сердца, и передо мной зияла лишь дымящаяся воронка и обугленные останки.

Оглядывая разрушения, я привёл дыхание в норму. Федот и Гаврила шагали со стороны полуразрушенных сараев, держа винтовки наготове и осматриваясь по сторонам. Удивление буквально читалось на их лицах. Они не могли поверить своим глазам — двое профессиональных убийц-магов повержены одним человеком.

Старая лесопилка превратилась в настоящую бойню. Кровь растекалась по растрескавшимся камням и доскам, впитываясь в сухое дерево, местами образуя блестящие в лунном свете лужи. Я убрал уруми, аккуратно сматывая гибкое лезвие и возвращая его в форму пояса.

Федот и Гаврила притащили оглушённого и связанного по ногам и рукам снайпера, и принялись методично обыскивать тела, надеясь найти хоть какие-то сведения о заказчике или местонахождении Игнатия.

Я осматривал обугленные останки мага, когда в моём кармане завибрировал магофон. На его поверхности высветилось имя из моего списка контактов — Полина Белозёрова.

Очень любопытно!..

— Слушаю, — произнёс я, пытаясь стряхнуть чужую кровь с рукава.

— Прошенька, любимый, будь осторожен! — раздался в трубке взволнованный женский голос, торопливо частящий слова. — Я подслушала маменькин разговор, она задумала что-то дурное! Никуда не ходи и ни на что не соглашайся!

Я обвёл взглядом поле боя, усмехнувшись абсурдности ситуации. Расчленённые тела, воронка от взрыва, кровавые брызги на брёвнах — и этот встревоженный голос с предупреждением.

— Ага, спасибо, очень своевременно, — ответил я, переступая через кусок ладони, отделённой от тела ударом уруми. — Говоришь, подслушала разговор?..