Глава 15

«…Мы дойдем до самых глубин нервной системы каждого человека. В идеале мы заменим ему душу. Мы избавим всех людей от самой главной ошибки природы – критически мыслить. Мы вернем его в потерянный Рай, к Создателю. Там нет боли, сомнений, переживаний. Там радость и счастье. Разве не к этому стремятся всю свою жизнь люди? Кто сможет отказаться от спокойствия и благоденствия? Никто! Мы заставим его просто верить. Фанатично, восторженно, вопреки всему, что он вдруг увидит своими глазами. Действительность – это иллюзия. Сеть – это вера. Слепая, надежная, без дискуссий и сомнений. Другого варианта нет. Это единственно правильная модель управления. Иначе хаос и крах нашей цивилизации. Как прикажете по-другому успокаивать восемь миллиардов мятущихся в бесконечных и бессмысленных поисках себя людей? Разных. Очень разных. Белых и цветных, богатых и бедных, молодых и старых, мужчин и женщин, истово верующих и атеистов. „Кому так нужно?“ – спросишь ты. Нам. Кто мы? Единственные существа этой планеты, которые ее достойны. Эта миссия принадлежит нам по праву. Только мы способны оберегать свободу и демократию. Все остальное так называемое человечество – просто биомасса недисциплинированных людей. Не думай, что наш план людоедский. Никого уничтожать не потребуется. Ну может, самую малость. Достойную пайку получат все. Разумеется, не просто так. Ее придется заслужить. Причем очень простым способом. Подчиняйся с удовольствием. Радуйся тому, что тебе дают, и не сомневайся. Делай то, к чему тебя побуждают для твоей же пользы. Ничего такого противоестественного в этом нет. Ведь дети не обижаются на своих матерей, что они их кормят не только мороженым, или на отцов, когда они заставляют их заниматься спортом? Мы заберем их волю и направим на благие дела. На процветание нашей планеты. Представь только, дорогой Анри, миллиарды квадриллионов единиц и нолей абсолютной власти, незримо управляющей умами людей, формируя в них каждый мотив, каждую причину поведения. Квантовые супермашины видят все возможные сценарии. Больше того, они их навязывают, создавая реальную карту всего, что будет за горизонтом. Пойми главное: если управлять изменениями в настоящем, то будущее абсолютно гарантировано! Даже мне трудно представить, какую мощь и силу я представляю. Ты должен пойти с нами. Ты обязан помочь нам всеми силами, и тогда твое будущее очевидно. Ты нужен нам, а мы нужны тебе. Надеюсь, ты все правильно понял. Ты же умница».

Запись закончилась. Стелла вытащила наушник и, отвернувшись от Анри, отрешенно уставилась в иллюминатор. Она силилась хоть что-то там увидеть. Огоньки городов, закат или восход на горизонте. Ей остро захотелось домой, в Россию. Обнять отца, послушать всякую всячину от Краснова, поболтать с Петровичем, прогуляться по Москве. Она была потрясена услышанным и не могла вымолвить ни слова. За бортом стояла беспросветная глухая ночь. Черное небо над самолетом и мутное, свинцовое от густой облачности пространство под ним. Анри сидел не шелохнувшись. В руке стакан с томатным соком, на коленях диктофон на триста часов цифровой записи. Тот самый «редкий» подарок из Сан-Франциско, который он в суете забыл ей подарить. Мечта журналиста. Так они просидели в молчании довольно долго. Целую вечность. Из каменно-неподвижного состояния их вывел звонкий голос старшей стюардессы, громогласно возвестившей, что их самолет через пятнадцать минут приступит к снижению и примерно еще через тридцать минут приземлится в международном аэропорту Сан-Франциско. Стелла повернула голову к Анри, взяла его за руку и не своим голосом спросила:

– Что это было?

Анри ответил не сразу. Почти двенадцать часов лету давали о себе знать. Он с трудом выпрямил спину, потянулся вперед руками и неожиданно громко произнес:

– Не знаю! – и сразу вернулся в прежнюю застывшую позу. После, отпив пару глотков сока, продолжил гораздо тише, но все равно громко. Шепотом говорить невозможно. Мерный гул мощных двигателей поглощал все пространство авиалайнера.

– Мне кажется, меня вербовали в какую-то секту. Страшную и… могущественную. Сначала наши… французы. Теперь американцы… Ты бы видела его лицо! Любимая, что мне делать?

Стелла вдруг неожиданно улыбнулась.

– Анри, дорогой, не волнуйся, пожалуйста. Сейчас все обсудим. Дай пять минут.

Она приподнялась с места. Анри тоже встал и выпустил ее, придерживая за руку, и так и остался стоять в проходе. В действительности Стелле в туалет не приспичило. Она сразу поняла, наступил момент истины и нужно хотя бы пару минут обдумать предстоящий архисложный разговор. Пока шла по салону, осмотрелась. Почти все пассажиры или дремали, утомленные тяжелым перелетом, или тупо разглядывали рекламную ерунду в бортовых журналах. Перед туалетом предупредительная стюардесса поинтересовалась, не нужна ли помощь. Стелла отрицательно покачала головой, заперла кабинку туалета и посмотрелась в зеркало над умывальником. На нее смотрело уставшее озабоченное лицо молодой женщины. Она открыла кран, слегка плеснула на щеки и голову водой, промокнула бумажной салфеткой и собралась с мыслями.

«Так-так. Значит, все же Анри важный объект для американцев, раз уж они его такими сладкими плюшками обложили. Сорок минут аудиозаписи! Концовка так вообще шедевр. Поэма! Хоть наизусть учи. Молодцы, надо признать. Не стали тянуть резину, сразу взяли быка за рога. Как прикажете игнорировать предложение с такой конской зарплатой и домом за счет работодателя? С ходу, на эмоциях и интуиции, отказаться невозможно. Ладно, пора возвращаться на свое место, не вечно же мне тут торчать. Пусть сам выскажется. А там видно будет».

Еще раз глянув в зеркало, примерив на себя нежность и благожелательность, Стелла уверенно зашагала к Анри, не забыв попросить у стюардессы порцию виски со льдом. Она обратила внимание, что пауза и ему пошла на пользу. Наверное, ее спокойная реакция передалась и ему.

– Может, все же Ксавье?

– Нет уж. Первый будет Максим. А дальше поглядим. Если справишься еще разок, будет тебе Ксавье. Впрочем, девчушка была бы полезней. Как я без подружки на старости лет останусь? – как можно добродушнее отрезала Стелла.

Она заняла свое место, дождалась, когда Анри с благодарностью пригубит глоток виски, и миролюбиво обратилась к нему:

– Рассказывай, Анри, о предложении американцев. С самого начала. По порядку и без волнений. Мы справимся, даже не сомневайся.

Анри несколько раз сделал глубокий вдох-выдох и начал говорить. Вначале медленно, потом быстрее и быстрее, словно боялся что-то позабыть или не успеть. Иногда темп настолько ускорялся, что Стелле приходилось пару раз его прерывать и переспрашивать. Анри начал издалека. С эпизода, когда в Ливане встретился с турком, которого он считал хорошим и правильным человеком. По понятным причинам, эту часть Стелла знала лучше его самого. И формальные детали были несущественны. Ей было особенно интересно понять эмоциональные аспекты этого контакта. Насколько близко к его мировоззрению, к персональному взгляду на происходящее в мире то, что он услышал от турецкого знакомого. Из повествования Анри можно было без оговорок понять: он и турок смотрят на мир одними глазами.

«Хорошее начало», – отметила про себя Стелла и сказала только одну поощрительную фразу:

– Милый, я тоже так думаю. Как ты.

Ободренный Анри, не подбирая слов, сказал, что этот турок предложил ему сотрудничество, чтоб «остановить этих шайтанов», которые несут смерть всему роду человеческому. В этот момент Стелла еще раз прервала его простым вопросом:

– А с кем сотрудничать? Кто он?

Анри без раздумий парировал:

– Мне все равно! Он говорил правильные вещи. Ты бы видела, что творится в Африке, на Ближнем Востоке! Голод, болезни, нищета, междоусобицы, кровь, дети… Это хаос. Почти ад! – Потом, после паузы, добавил: – Кажется, Турция. Хотя у меня создалось впечатление, что он не совсем вписывается в образ фанатика нынешней турецкой власти. Он глобальнее мыслил, как мне показалось. Шире. Много шире, чем местечковые интересы Турции.

– Может быть, он из военных? Насколько я знаю, они там довольно самостоятельны и часто в оппозиции, – дала наводку Стелла.

– Может быть, может быть… – задумчиво ответил Анри, сделал еще глоток и с жаром закончил фразу: – Стелла, милая моя, любимая! Я не в силах ему отказать! Пойми, кем бы он ни был, он на светлой стороне. А я… – Анри сокрушенно качнул головой и замолчал. Она посмотрела на его лицо и вздрогнула. Из глаз Анри текли слезы. Человеческие слезы. Прозрачные, искренние и настоящие. Стелла абсолютно была уверена, что алкоголь здесь ни при чем. Мучительное состояние Анри было вызвано беспокойством за нее, за будущее их ребенка, а не выбором, к какому лагерю примкнуть. С этим вопросом дилеммы у него не было. Это совершенно точно.

– Милый, как это все произошло? Зачем ты сделал эту запись? Это же очень опасно, как мне кажется.

Анри было хотел еще пригубить, но не стал. Поставил стаканчик на столик.

– Не опасно. Недели три назад, перед отъездом за тобой в Гонконг, я разбирал в офисе в Сан-Франциско свой бардак на столе, складывал вещи и нашел в ящике диктофон. Совсем про него забыл! Обрадовался. Подарок для тебя. Решил, надо испытать. Ты же журналист. Тебе такой гаджет очень даже к месту. Последняя модель! Вручу, а вдруг не работает? Запустил на запись, положил в карман пиджака и пошел к Джеффу тестировать. Думал, поболтаю о том о сем, потом прослушаю. В коридоре меня перехватил шеф. Злой такой, нервный. Сказал, что у него в кабинете меня ожидает человек от наших партнеров. Кто и что, не знает. Желает пообщаться. Прям сейчас. Я так и пошел. Про диктофон в кармане вылетело из головы. В общем, как-то так вышло. Случайно! Честное слово, я не специально.

– Дорогой! Не оправдывайся. Я-то знаю, ты человек порядочный и воспитанный. Обычный, нормальный, – ласково улыбнулась Стелла.

– Да уж. Шпион из меня никудышный.

– Как сказать, мистер Бонд, как сказать, – она продолжала смягчать обстановку, придерживаясь шутливой манеры общения. Не помогало. Анри все равно пребывал в сильном напряжении, и расслабить его не очень выходило. Он еще не закончил свое повествование.

– Все самое жуткое произошло в кабинете шефа. Постучал из вежливости, открыл дверь и зашел. На столе сидит мужик. Непонятный. Неопределенного возраста. Взрослый, но и не старик. Одет с иголочки. Костюм дорогой, рубашка белая, галстук модный, запонки… Только все это сидело на нем как на корове фартук. На лице черным по белому написано – военный до мозга костей. Какой приличный человек позволит себе такие вольности, на столе в гостях сидеть? Сразу не по себе стало. Дальше – больше. Руку мою проигнорировал. Пожимать не стал. Кивнул в ответ, и все. Спросил почему-то, курю или нет. Потом пригласил сесть. Куда, спрашиваю, на стул или рядом с вами, на стол? Он ухмыльнулся, говорит, уважаю дерзких. На них, дескать, весь мир держится – и протягивает визитку. Из пластика, как кредитная карточка. Там на черном фоне написано большими буквами «Силы специального назначения США». Золотом причем. Ниже выпукло: Клэйтон Бойл, а в самом низу мелко готическим шрифтом на латыни, как я понял, De Oppresso Liber. Понятно, тоже все золотыми буквами. Больше ничего. Ни телефона, ни адреса.

– Книга угнетенных? – с удивлением попыталась перевести Стелла. – Визитка с собой?

– Примерно так. Или «освободить угнетенных»… Не важно. А визитку я в шредер в сердцах запустил. Сразу как от него вышел. Разозлился, как не знаю кто! Короче, сели мы вместе на диван, и этот Клэйтон начал вещать. Мощная, надо признать, речь! По его солдафонскому виду в жизни бы не подумал, что он сможет так говорить. Красиво, последовательно, без запинки. Все, что он пророчествовал, сводилось к одному: цифровой концлагерь есть единственная возможность спасти человечество от самого себя. А меня приглашают туда для разработки соответствующих технологий! Ну ты сама все слышала. Родная моя, так что ж нам теперь делать?

Стелла, ни секунды не задумываясь, ответила:

– Жить, Анри. Мы будем просто жить. Счастливо жить. У нас для этого почти все есть. Дом надо обустроить перед рождением малыша, уют навести. Забот хватает. А вот турку ты должен помогать. Я тебе больше скажу. У меня что-то подобное случалось. И не один раз. Понимаешь, журналистская работа. Контактировать приходится, не особо углубляясь в бэкграунд. Много разных людей, много разговоров. Разберемся. Я буду помогать.

Упоминание сил спецназа США не ускользнуло от внимания Стеллы, но свой растущий интерес к этому факту она не показала. Ее профессиональное чутье уже предугадывало, что в перспективе Анри будет в курсе секретных проектов Пентагона и это точно заинтересует Центр. Анри выглядел гораздо уверенней, чем в начале разговора. Однако было очень заметно, что он не все еще рассказал. Стелла не решилась его подталкивать и набралась терпения. Просто стала гладить его руку. Анри благодарно улыбался в ответ. По проходу засновали стюардессы, собирая все, что еще могло остаться у пассажиров после еды и напитков. Когда дело дошло до их кресел, Анри предупредил стюардессу, чтобы она была осторожней, его стакан не допит. Та с перманентной улыбкой только махнула рукой, дескать, не такое видела, закинула стаканчик в жерло мусоросборника и укатила дальше. Еще через несколько минут зазвучал громкоговоритель. Объявляли, что авиалайнер приступил к снижению и примерно через тридцать минут совершит посадку. «Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию „Катай Пасифик“, всегда рады и ждем вас снова…» Потом стандартные фразы: приведите кресло в вертикальное положение, пристегните ремни, откройте иллюминатор. Как только объявление закончилось, Анри, слегка расслабив ремень безопасности, придвинулся к Стелле и, стараясь говорить не громче завывавших моторов, продолжил:

– Не все рассказал. Во Фриско, за день до отъезда в Гонконг, я делал копии своего контракта на принтере. Он у нас общий, стоит в коридоре. Подходит Ник, ну Ник Орлофф, мой американский коллега, ты его знаешь, и говорит, что ему срочно нужен принтер. Я говорю, мне пара листов осталось. А он чуть не на крик. Срочно! Потом доделаешь! Я собрал манатки и пошел к Джеффу. Спрашиваю, а чего Ник такой возбужденный, не знаешь? Орет как укушенный. Джеффри в ответ – знаю. Дескать, какой-то мужик у него в кабинете полчаса торчал. Внушительный. Никогда раньше не видел. А потом ко мне подошел и сказал, что в клуб он не придет и компанию мне не составит. Иди один развлекайся. Работы, типа, насыпалось. Мы с ним в стриптиз на выходные собирались. Только молчок! Вот он, небось, и закипел. Вместо развлечения придется пахать все выходные. В общем, я через несколько минут пошел доделывать свои копии. Когда вынимал из лотка кучку, нашел не свой листочек. Точнее, два. Сразу и не заметил. Когда за столом скреплял, увидел. Глянул мельком. Отчет некой компании «Кролл инк». Прикинул: наверняка Ник оставил. Пошел к нему, а его нет. Кабинет закрыт. Положил в портфель, хотел отдать при случае, но не успел. Так вот они со мной с тех пор и кочуют. Глянешь? Мне кажется, тебе как журналисту будет любопытно.

И Анри достал из бокового кармана пиджака сложенный квадратиком документ и передал Стелле. Она с нескрываемым любопытством быстро развернула листки и внимательно ознакомилась с содержимым. Это была резолютивная часть какого-то большого отчета, датированного апрелем 2004 года. Одна из страниц содержала вывод о том, что «из приведенных выше убедительных доказательств мы можем утверждать, что президент Кении Дэниэл арап Мои и члены его семьи в период с 1992-го по 2002 год несанкционированно вывели из бюджета Кении не менее двух с половиной миллиардов долларов и разместили их в трастах и подставных компаниях, преимущественно в Лондоне. Список данных компаний прилагается». Стелла просмотрела второй листок. На нем в табличной форме был представлен длинный список компаний, наверняка тех, что были упомянуты выше. Название, адрес, контакты, даты, сколько перечислено, от кого. В общем, полная анатомия коррупции в высших сферах кенийской власти. Она округлившимися глазами посмотрела на Анри.

– Дорогой! Это бомба! Если, конечно, не подделка. Любое издательство заплатит сумасшедшие деньги за эти листочки. Ты знаешь, что такое «Кролл»?

– Честно говоря, нет. Извини. А что, должен?

Стелла снисходительно покачала головой.

– Конечно, это одна из самых крутых форензик-компаний мира. Хочешь расскажу в двух словах?

Анри был не прочь сменить тему.

– Давай. Минут пятнадцать у нас есть.

– Быстрей управлюсь. Я эту контору довольно подробно изучала в свое время. Нужно было для некого заказа…

Стелла притормозила. Она действительно изучала знаменитую фирму «Кролл», официально консалтинговая компания, а по сути – частное детективное агентство, сформированное в основном из бывших сотрудников различных западных спецслужб, специализирующихся на заказах коммерческих фирм и даже правительств целых стран. Только узнала она это не из газет и журналов, а в России во время прохождения подготовки. Это было частью получения общих знаний о разведывательном ландшафте западных спецслужб.

– Ты знаешь, что такое форензик? – продолжила Стелла риторическим вопросом. – Думаю, не особенно. Это такой вид деятельности специальных организаций, которые занимаются выявлением фактов корпоративного мошенничества и коррупции в конторах заказчика. Обычно владельца или другого заинтересованного лица, который готов платить звонкой монетой. Их услуги недешево стоят. Они и правительственные подряды запросто берут. Вот тебе пример – Кения. Таких контор довольно много сейчас. Есть версия, что бурный рост подобного бизнеса случился после 1977 года. Тогда происходила смена поколений в спецслужбах США и Великобритании. Много дееспособных и опытных оперативников оказались на пенсии. Живые люди становились неэффективными. Приоритет отводился техническим средствам. По крайней мере так писали «братья» по цеху во многих статьях. И вот что любопытно, именно в 1977 году Конгресс США принял закон о борьбе с коррупцией за рубежом. Этот документ запрещал американским компаниям, ведущим бизнес не в Штатах, давать взятки иностранным чиновникам. Вот как ты думаешь, на кой ляд запрещать своим фирмам, которые налоги в казну несут, между прочим, коррумпировать в свою пользу туземцев?

Анри задумчиво почесал нос и неожиданно выдал глубокую мысль:

– Я думаю, они просто нарезали своим старым псам кусок пирога. Пенсии у них точно не банкирские. Если не подкармливать, не ровен час, собьются в стаи и займутся самодеятельно искать себе хлеб насущный с непредсказуемыми последствиями. А так все под контролем, официально, по закону.

– Знаешь, ты прав, как мне кажется. В общем, как бы то ни было, после выхода этого закона отставные секретные агенты начали объединяться и энергично создавать компании, оказывающие услуги в области корпоративных проблем. И одним из первых, кто основал такую контору, специализирующуюся на подобного рода занятиях, был бывший помощник окружного прокурора Манхэттена гражданин Жюль Кролл. Компания «Кролл инк». Данная фирма в течение короткого времени распустила щупальца по всему миру. Открыла офисы в Париже, Москве, Сан-Паулу, Токио, Сингапуре, Маниле. Был расширен и спектр услуг, предоставляемых компанией. Зарубежные операции в конечном итоге составили большую часть бизнеса Кролла. Я читала несколько аналитических статей про них. Знаешь, какой у них девиз?

Анри удовлетворенно покачал годовой. Ему было очень приятно, что его женщина такая умная.

– Как-то в одном из интервью Жюль Кролл сказал следующее: «Обычно мы не беремся за дело, которое против правительства США». Давай-ка приберем этот документ до лучших времен. Сдается мне, что он нам точно пригодится. Ой! Уши закладывает. Скоро приземлимся. Поцелуй меня скорей и возьми за руку. А то мне страшно.

Анри нежно поцеловал Стеллу в щеку, тихонько сжал ее руку и откинулся на спинку кресла. Ему стало спокойно. Закрыв глаза, он задумался, какое же это все-таки счастье – иметь рядом любимого человека. Чувства переполняли его.

– Милая, уши отпустило?

– Нормально. А что?

Анри поднес ее руку к своим губам и поцеловал несколько раз. Между каждым поцелуем, он говорил:

– Стелла… Любимая… Выходи за меня… Я буду хорошим мужем… Обещаю…

Каждая девушка мечтает услышать такие слова. Множество раз Стелла представляла себе, как это произойдет. В мечтах были тропические острова, теплое море и два лежака на пляже, где никого нет, кроме них. Иногда в мыслях возникал шикарный ресторан и Анри, стоящий перед ней на одном колене с кольцом в руке. А все посетители хлопают в ладоши, оркестр играет их любимую песню «Незнакомцы в ночи» Фрэнка Синатры. Так, кажется, было бы идеально. Но именно в этот момент, совершенно не романтичный и нелепый, когда она едва слышала за ревом моторов заветные слова, ей стало абсолютно ясно: если любишь человека по-настоящему, то любые декорации меркнут перед горячими губами Анри, нежно целующими ее руку.

– А где кольцо с бриллиантом? – пыталась пошутить Стелла, хотя голос ее срывался. Она просто задыхалась от нахлынувших эмоций. Анри, не отнимая губ от ее руки, поднял глаза вверх.

– Ты согласна?

Стелла высвободила руку, взяла его за подбородок и выпалила по слогам:

– Да! Со-гла-сна! Но колечко за тобой! Не надейся так легко отделаться!

Поразительно, но люди в салоне тут же оживились! Возможно, они были довольны мягкой посадкой. Но Стелла ни капельки не сомневалась, что радость окружающих людей относилась именно к ней.