Глава 16

В неприметном придорожном мотеле в городке Чула-Виста, округ Сан-Диего, в пятнадцати минутах езды от мексиканской границы за стойкой рецепции стоял пожилой мужчина латиноамериканской внешности и вяло флиртовал с такой же взрослой дамой, судя по внешности, азиаткой.

– Нора передала для тебя «Перье». Вкус лимона, как ты любишь.

– Ого! Какая щедрость от твоей скупой сестренки. И где ж она это взяла? – с ухмылкой произнес мексиканец, принимая упаковку воды. – Как она умудрилась достать такое сокровище?

Азиатка не уступала сарказму своего собеседника.

– В подпольном магазине купила, Дэнис, где ж еще.

– Ладно, ладно. Не обижайся. Спасибо за водичку. Ты мне лучше вот что скажи. А где мои трубки? Полдня найти не могу. Уже сигареты собрался курить.

– Вчера на веки вечные похоронены мной. Без молитвы на чердаке. Замучилась по всему офису собирать! При случае эксгумирую. Но не для тебя, Дэн. Тебе курить нельзя! Что доктор сказал? Забыл? Тебе жизни осталось на три затяжки. Кашляешь, как паровая машина на лесопилке Стива. Ты б заехал к нему, что ли. Год, наверное, не видались. Сын все-таки. Уже пять лет на тебя работаю, а сыночка твоего всего пару раз видела. Нехорошо это.

– Стив, Стив… Отрезанный ломоть, – сокрушенно ответил Дэн. – Знаешь, когда Грейс рожала Стива, я присутствовал.

– При родах!?

– Ага.

– Святая Гваделупа! Неужто! Ходил на бесплатные курсы прогрессивных папаш?

– Не ходил, но почему-то захотел увидеть первый вздох сына, – задумчиво произнес Дэн.

– И как? Получил удовольствие?

– Ни с чем не сравнить, – очень серьезно ответил мексиканец. – А то столько раз наблюдал последний выдох, а вот первый вдох всего однажды.

– Ух ты! – удивилась женщина. – Киллером в молодости подрабатывал?

– Много хуже, дорогая. Батальонным капелланом в морской пехоте. Два года во Вьетнаме. В 1972-м разжалован и…

– Вот так новость, ваше степенство, – Марта перебила его на полуслове. – То-то я смотрю, в церковь не затащишь.

Может, они бы и продолжили свою неспешную болтовню и дальше, но их прервал посетитель. Зазвенел колокольчик над дверью, и в комнату ввалился здоровенный детина лет тридцати. Может, чуть больше. Рыжий, пухлый, с модной щетиной на щеках. Чисто гринго. Не по погоде в костюме.

«Жара же, мать ее!» – подумал Дэнис и вопросительно на него уставился. Марта, подняв с пола ведерко с водой, степенно удалилась.

– Чего изволите, мистер?

– Слышь, чиканос, тут у тебя пара семейная с двумя девчонками не останавливалась часом? На «рендж-ровере» типа…

Рука Дэна машинально потянулась под столешницу. Там был приторочен его заветный помповик.

«Хорошо, что не заряжен, – подумал мексиканец, – а то так бы не сдюжил да и закинул свинца в брюхо этому наглому гринго».

– Не припомню, сэр.

– Понятно. Журнал регистрации где?!

– Извиняюсь, добрый человек. Мне бы документик какой-нибудь глянуть. У нас по закону…

Рыжий не дал ему договорить и откинул полу пиджака. На ремне висел служебный жетон ФБР.

– А удостоверение? – на свой страх и риск продолжил подтрунивать Дэн. – Знаете, у меня таких блях полные карманы. Даже жетон инопланетянина имеется. Хотите, предъявлю?

Рыжий мгновенно рассвирепел.

– Эй! Корявый латинос! Ты что, с агентом ФБР решил шутки шутить!? Я тебе мигом устрою День мертвых с твоим участием. Давай журнал, пока не разбил твою неумытую рожу!

Дэн теперь совершенно искренне жалел, что не зарядил ружье. Сдержался все-таки и вежливо ответил:

– Да, мистер агент, одну секунду. Только не обессудьте, он пыльный дюже. Мы его уж как года два не пользуем. Все ж картами расплачиваются. Чеки сразу в баланс идут.

Агент немного успокоился.

– Короче. Позавчера, вчера, сегодня никто не заселялся?

– Как же, как же, клиентов пруд пруди. Вот, к примеру, Фредди одноглазый, вчера к ночи приперся. С женой подрался по пьянке и ушел от нее… в сорок четвертый раз. Во втором номере спит. Не заплатит, небось, пьяная рожа! В девятом мексиканка, по дороге домой. У нее автобус вечером. Вот вроде и весь прибыток. Водички желаете попить? «Перье» с лимоном. Теплая только.

– Понятно. Вот тебе визитка моя. Если что увидишь, ну, пару с двумя детьми, сразу звони. И смотри у меня!

Рыжий кинул визитку на столешницу, взял упаковку «Перье» целиком и, не прощаясь, хлопнул дверью. Дэн выглянул в окно. Спецагент вальяжно залезал в новенький «ленд-крузер».

– Вот паразиты! На каких машинах разъезжают. Наглец! – начал вполголоса ругаться Дэн. Открылась задняя дверь, и в комнату вернулась Марта.

– Я все слышала. Ты давай дуй к Стиву. Забери его фургон. Свой старый «форд» оставь у него. И пулей обратно. Через полчаса должен быть здесь как штык. Я пойду ребят предупрежу. Запамятовала. Они в четвертом?

– Да, в четвертом. А девочки в пятом, по соседству. Хорошо, что у них радиатор потек. Так бы их по машине враз прикрутили.

– Понятно, – сказала Марта и уж было собралась уходить, как в дверях вспомнила:

– А где их тачка?

– У Фредди в гараже. Вчера вечером отогнал. Он даже не приступал еще. Пьяный вон, во втором отлеживается. Надо его растолкать, что ли?

– Это хорошо. Машинку их себе оставим… за труды. Не пропадать же добру. А одноглазый уже свалил. Я видела, как он к дороге плелся. Видно, в гараж побрел, к холодильнику с пивом. Да он нам побоку. От него сейчас проку мало.

– Вот змееныш! Плакали мои двадцать баксов. Слушай, Марта! А вдруг они какие-нибудь… Бонни и Клайд?

– Да хоть людоеды с Марса. Главное, их гринго не любят. Значит, нашего поля ягодки. Да не дрейфь, нормальные они люди. Детишки хорошие, воспитанные. Не похожи они на преступников. Сердцем чую. Все! Хорош трепаться. Шевелись, старый черт! – зашипела во весь голос Марта и грозно выкатила глаза. Потом бросила взгляд на столешницу, на которой одиноко лежала визитная карточка рыжего.

– Он оставил?

– Ага, – ответил Дэн.

Марта брезгливо, двумя пальцами соскоблила картонку со стола и вышла из офиса.

Тем временем в четвертом номере мотеля на широкой двуспальной кровати спали Том и Глория. Даже не спали, а пребывали в глубоком забытьи. Двое суток в автомобиле отняли все силы. За сорок восемь часов они с детьми проехали от Бостона до Сан-Диего. Пересекли всю Америку с запада на восток. Нью-Йорк, Огайо, Индиана, Миссури, Оклахома, Техас, Нью-Мексико, Аризона и Калифорния. Останавливались только залить топливо и один раз в Далласе. Заскочили на пару часов в мотель принять душ и хоть как-то прийти в себя. Пока Глория отмывала себя и девочек от долгой дороги, Том сгонял в ближайший банк запастись наличными. Взвесив все за и против, он решился пойти на риск. Без кеша как без рук. Карточки могли заблокировать в любое время. Как подстраховаться на границе, Том пока не придумал. Нельзя исключать, что успеют поставить флажок. Идеи были одна хуже другой. Несмотря на это, он почему-то не беспокоился. Гораздо больше волнений вызывали дочери. Но дети, как ни странно, держались молодцом. Им было интересно глазеть в окна и болтать без умолку в предвкушении скорого прибытия в Мексику на Тихоокеанское побережье смотреть живых китов. Приключение! Ничего лучшего Том придумать не смог. Так что после Далласа пришлось вдавить педаль акселератора в пол. Автомобиль почти выдержал такой варварский режим вождения. Не дотянули буквально миль пятнадцать. Еще в Альбукерке он заметил легкое парение из-под капота. Надеялся, что сдюжит «рендж-ровер». Не сложилось. На выезде из Сан-Диего радиатор пропалило окончательно. Пришлось задержаться. Еле дотянули до ближайшего мотеля в Чула-Виста. А началась вся эта эпопея около двух недель назад. Том отметил некоторые странности, происходящие около их дома. Вроде ничего экстраординарного на первый взгляд. В конце улицы, в сотне метров от их дома, стали появляться незнакомые машины, припаркованные у тротуара. Разные. Но всегда с парой людей внутри. Обычно он их подмечал утром, когда выезжал на работу, и изредка вечером, когда возвращался. Через пару дней, уже на улице напротив, появился припаркованный на весь день незнакомый минивэн с тонированными стеклами. У Тома окончательно проявилось нехорошее предчувствие. В этот же вечер Том высказал свои опасения Глории. Она отнеслась к его тревоге философски, без истерик. Сказала, что проколов у них не было, иначе уже давно бы задержали. Значит, присматриваются. Возможно, есть какой-то сигнал, и они его проверяют. В лучшем варианте это вообще не про них засада. Но надо сообщить в Центр немедля, что они в эту же ночь и сделали. Ответ из Центра пришел моментально. Смысл шифровки уложился в одно слово – «уходите». С этого момента все и началось. Понятно, на подобные случаи план всегда есть, он оговаривается заранее, еще до отъезда нелегалов в страну пребывания. Том отдавал себе отчет, что действовать надо очень осторожно. Вдруг их серьезно ведут? По большому счету, он полностью согласился с мнением Глории. Действительно, будь на них что-то конкретное, то их уже бы арестовали или ни одной подозрительной машины не было бы даже на горизонте. Непрофессионально. В долгую так не работают. Поставили телефоны на прослушку, внешнее наблюдение организовали бы творчески, не в лоб. Например, у соседей напротив. Они вроде дом свой в аренду предлагают. По отношению ко всем выявленным фактам вывод однозначен – надо уходить. Друзьям сказали, что Тому предложили новую работу в Сан-Диего и семья хочет посетить этот город, после чего они примут окончательное решение о переезде.

«Хорошо еще, что Глория настояла вывезти все наши „улики“ подальше, – в полудреме думал Том, – женская интуиция сработала. А ведь я вернулся из Вашингтона всего за пару дней до начала проблем. Страшно подумать, если бы я ее не послушал. И в Центр удалось сообщить все детали нового тайника. Сообразят, как изъять», – и снова провалился в тревожный сон. Сразу приснилась Глория и дети. Они едут в машине, дочки на заднем сиденье играют в дельфинов, не обращая на них внимания, а он разговаривает с Глорией.

– Том, как ты думаешь, мы справимся?

– Конечно, дорогая, мы почти у цели.

– Я не про Мексику. Я про девочек.

Том не сразу нашелся ответить. Ему страшно хотелось приободрить Глорию, успокоить, вселить уверенность, но нужных слов не находил. Причем всю дорогу они не могли себе позволить хотя бы намеками говорить на эту тему. Невозможно представить более изматывающие, подавляющие все сознание эмоции, чем охватывающие колючей проволокой душу мысли, что с их дочерями может случиться что-то плохое, непоправимое. Причем в данный момент этот страх логичен и, что самое печальное, обусловлен внешними обстоятельствами, изменить которые они не в состоянии.

– Глория, хорошая моя, мы долгие годы жили в заблуждении, что полностью контролируем ситуацию. Очень опасная иллюзия, как мне кажется. Оказалось, нам многое неподвластно. Конечно, то, что сейчас с нами происходит, не камнепад и не землетрясение. С силами природы никто не сможет тягаться. Однако мы не верили, не желали даже мысли допустить, что контролировать нашу, а значит, и их жизни полностью мы не сможем. Просчитать все наперед, составить безупречный план и жестко следовать ему – не панацея. Понимаешь?

– Родной, понимаю. А душа болит. Как мы им все это объясним? Как!? Представляешь, какая это может быть психологическая травма?

Том все отчетливей понимал, ощущал до мозга костей, сколько еще им придется пережить. И успешное возвращение на родину – это только первый шаг, полшага. Неожиданный стук в дверь немедленно вернул Тома в реальность. Глория тоже проснулась, но в себя пока не пришла. Крутила головой, силясь стряхнуть наваждение. Он потрогал ладонью ее лоб. Он был холодный и влажный.

– Тихо, тихо, дорогая. Это точно не то, что ты думаешь, – сказал он как можно более уверенно и подошел к двери,

– Кто там?

– Обслуживание номеров, – откликнулся кто-то насмешливым женским голосом. – Шампанское заказывали?

Том узнал этот голос. Сотрудница мотеля. Марта, кажется. Именно она проводила их вчера вечером в номера после того, как он отдал ключи от машины мексиканцу на ресепшене. Тот видел в окошко активно дымящийся капот их «рендж-ровера». Сказал, что его кузен имеет автомастерскую в двух кварталах и за триста долларов залепит радиатор к утру. Не согласиться было нельзя. Даже если это арест, то прятаться не имеет смысла, решил Том, снял цепочку и открыл дверь. Действительно, за порогом стояла Марта с ведром в руке.

– Пусти, красавчик, переночевать, – сказала она тоненьким голоском и бесцеремонно ввалилась в комнату. Закрыв за собой дверь, она передала Тому какую-то визитку. Том подошел к окну – нужно было добавить света – и пристально изучил текст. Потом вопросительно взглянул на Марту. Она не стала рассусоливать и немедленно приступила к делу:

– Гость незваный по ваши души приходил. Только что. Мы его с Дэнисом отшили. Уехал вроде. В общем, у вас минут двадцать пять собрать манатки, и пулей на юг. Дэн вас отвезет. У него на границе все тип-топ.

– Сколько мы вам должны? – послышался благодарный голос Глории. Том не заметил, как она проснулась окончательно.

– За номер – нисколько, – живо отозвалась Марта.

– Так не бывает, – продолжила настаивать Глория.

– Знаю, уважаемая миссис, как вас там, знать не хочу, не бывает. Повторю еще разок для непонятливых. Ночевка в халяву – это скидка за ваш «рендж-ровер». Он вам, походу, скоро не понадобится. Документы на авто в бардачке?

– Да, – усмехнулся Том. – И второй комплект ключей тоже там.

– Годится. Если все уладится вдруг, выкупите своего скакуна обратно. О цене сговоримся. По рукам?

– По рукам, – твердо сказала Глория и через паузу добавила: – Спасибо тебе, Марта.

– Ну вас к лешему! Некогда нам лясы точить! Через двадцать минут жду вас со всем выводком на заднем дворе. Пойду, осмотрюсь пока, как бы чего… Время пошло!

У самых дверей она бросила через плечо:

– Не подумайте дурно. Страсть просто любопытно. А за кой на вас такая свора окрысилась? Не хотите, не говорите.

Глория вопросительно посмотрела на Тома, как бы спрашивая разрешение. Тот утвердительно кивнул головой.

– Марта, ничего особенного. Мы просто за справедливость и хорошее отношение ко всем людям.

Марта удовлетворенно выдохнула, покачала головой и очень серьезно сказала:

– Я так и думала, – а, закрывая за собой дверь, тихо добавила: – Мы с Дэнисом тоже бойскауты.

Дэн оказался еще тем балагуром. Пока ехали, веселил девчонок байками про своего деда, настоящего вакеро, мексиканского ковбоя и последнего истинного дрессировщика диких луговых волков – койотов. Рассказывал, что у него целый хор был койотный. Вся округа собиралась послушать, как они гимн Америки воют. Конечно, подкрепляя свои сказки ожесточенной жестикуляцией, смешными гримасами и забавным подражанием голосам койотов. Когда пересекли границу и вышли из его драндулета у ближайшего отеля, девочки прощались с Дэном по-свойски, как давнишние друзья. Со стороны выглядело очень трогательно. В этот момент Том сказал Глории:

– Знаешь, любимая моя, мне так же тревожно за них, как и тебе. Нам даже поговорить об этом некогда. Кажется, я понял, что надо для наших лапочек. Лучшее, что мы можем сделать для своих детей – это показать пример счастья. Они должны чувствовать полноту жизни, семейной жизни. Это будет оберегать их всегда. Будем счастливыми. Тогда и они обязательно будут счастливы.

– Я полностью с тобой согласна, – ответила Глория, помахав рукой вслед удалявшемуся автомобилю старого мексиканца.

Примерно через семьдесят два часа в Мехико-сити на улице Хосе Веласкеса, ранее проспект Такубая, напротив особняка посольства Российской Федерации стояла усталая молодая женщина. Она дождалась, когда из ворот вышел мужчина, сотрудник посольства, и не торопясь подошла к нему. Сказав тихо несколько слов, достала из сумочки маленький листочек бумаги и вложила ему в руку. Мужчина быстрым шагом вернулся в особняк. Через десять минут ворота посольства открылись. Из них выехал большой автофургон с тонированными стеклами и дипломатическими номерами. Машина притормозила около женщины и через несколько секунд поехала дальше. На тротуаре больше никого не было.

Тремя сутками ранее около гаража одноглазого Фредди появился пожилой мужчина представительного вида, в старомодной соломенной шляпе, однотонной рубашке с засученными рукавами и небольшим револьвером на поясе в кобуре. Он устало смотрел в открытый бокс мастерской. В нем стоял «рендж-ровер» с открытым капотом.

– Нравится, мистер?

Пожилой медленно повернулся на голос, снял шляпу и стал медленно ею обмахиваться, не реагируя на вопрос.

– Я хозяин гаража. Фредди, по прозвищу Одноглазый. Хотите, продам? Цена нормальная. Радиатор вот заварю, и будет как от дилера. Что скажете?

– Что я тебе скажу? Да ничего, одноглазый. Мне такая тачка по-любому не по карману, – ответил пожилой и пошел к своей машине, стоящей на обочине в сотне шагов. Сев за руль и немного отдышавшись от жары, снял с торпеды гарнитуру рации и коротко нажал два раза на кнопку.

– Ну что там, шеф! – почти сразу откликнулся звонкий женский голос.

– Порожняк, Дора. Билли был прав. Все чисто. Возвращаюсь в контору. Ты свободна. Рапорт сам состряпаю.

– Спасибо, шеф! Кофеварку отключать не буду.

– Ок, – закончил разговор шеф и отключил рацию. «Вот как с дебилами можно работать! Прислали на мою голову рыжего клоуна. Спецагент недоделанный. Ведь все объяснил. Дважды! Сиди в машине, наблюдай, не рыпайся. К вечеру сменю. Идиот! Хорошо хоть, Дора сказала, что его там нет. Если бы он ее на ужин не позвал, так бы и сидел в офисе дурак дураком. И все-таки я молодец! Так и думал, что им из Альбукерке, где их крайний раз срисовали, только эта дорога в тему. Эх! Суток не хватило! Если б сразу сообщили, что на заправке „рендж“ с похожей семейкой дымился, я б их еще на границе штата прихватил. Так что ж мне с рыжим Биллом делать? По уму, надо бы ему показательную порку устроить. А по жизни… Начну его гасить – себе боком выйдет. Скажут, а ты старый черт, куда смотрел! У него родной дядя окружной судья. Ему все как с гуся вода, а мне к следующей весне на пенсию. Да и Дора его тогда сто процентов отошьет. А ей надо как-то жизнь устраивать. Она умная, красивая. Такого увальня точно за пояс заткнет и не поперхнется. Эх, надо было самому съездить. Хотя… Все, что бог ни делает…» – успокоился шеф, запустил мотор и степенно тронулся с места.