Глава 103
Божок-пустозвон. Пиршество, омытое слезами
Часть первая

– Ну как? – спросил Се Лянь.

С жутким грохотом Мин И упал без сознания – головой прямо на стол. Ши Цинсюань замер, ничего не говоря, а из глаз его брызнули слёзы.

Принц робко повторил:

– Что скажете, господа? Пожалуйста, сосредоточьтесь, мне очень важно ваше мнение…

Повелитель Ветра немного пришёл в себя, вытер щёки, схватил хозяина за руку и стиснул, бормоча что-то неразборчивое.

Се Лянь пожал его ладонь в ответ и уточнил:

– Что-что, говорите?

Но у бедняги язык так распух, что он не мог связно выражаться. Он отдышался немного и, продолжая ронять слёзы, принялся толкать Мин И:

– Мин-сюн! Мин-сюн, что с тобой? Ну же, очнись! Просыпайся!

Повелитель Земли продолжал лежать лицом в стол без движения. Ши Цинсюань терпеть не мог, когда его игнорировали, он пихал товарища всё сильнее, в конце концов вцепился в него и яростно затряс. Не выдержав, Се Лянь воскликнул:

– Повелитель Ветра, пожалуйста, оставьте в покое метлу! Давайте поговорим спокойно.

Но Ши Цинсюань, не выпуская метлы из рук, обернулся и громко закричал:

– Что вы говорите? А? Я не слышу!

Се Ляню пришлось подойти к нему вплотную и гаркнуть прямо в ухо:

– Повелитель Ветра! Это не Мин И! Вы схватили метлу! А Повелитель Земли – вон он!

В это мгновение Мин И очнулся и резко сел. К удивлению присутствующих, он вдруг вернул себе мужской облик и, весь бледный, без кровинки в лице, выпалил:

– В меня вселились демоны. Прошу, помогите мне их изгнать.

«От ложки похлёбки демоны вселились?» – изумился Се Лянь и испуганно промямлил:

– Не может быть…

Ши Цинсюань же выпучил глаза и завопил, тыча в Мин И пальцем:

– Стоять! Что за нечисть смеет со мной, Повелителем Ветра, шутки шутить?! Мин-сюн, скорее, я тебя прикрою, вместе мы его одолеем!

Одной рукой он покрепче стиснул метлу, а другой выхватил веер. Раскрой он его – с храма бы немедленно сорвало крышу! Се Лянь вцепился в Ши Цинсюаня и взмолился:

– Нельзя, никак нельзя. Господа, прошу, очнитесь же!

Из-за двери раздался визгливый булькающий хохот: то Ци Жун катался от смеха, молотя по земле кулаками.

– Так вам и надо! – верещал он между приступами гогота. – Сукины дети! Давайте уматывайте обратно на Небеса! Ой, умора! Есть в мире справедливость!

Обоих небожителей шатало из стороны в сторону, они оглашали святилище стенаниями. Хуа Чэн бесстрастно наблюдал за происходящим, прислонившись к стене и сложив руки на груди.

Се Лянь посмотрел на него, потом на Повелителей Ветра и Земли, которые корчились на полу, схватившись за головы, и тихонько спросил:

– Может, маловато я воды добавил? Им ещё хуже, чем Ци Жуну…

Хуа Чэн только брови вздёрнул:

– Меня лично всё устроило. Может, у них просто вкуса нет. Ничего, бывает.

Се Лянь до того момента не задумывался, чем обычно питается Зелёный Демон, а к чему привыкли бессмертные. Так-то, если сравнить, становилось понятно, почему на божеств похлёбка сильнее подействовала… Что Хуа Чэн мог добавить в котёл нечто от себя, принцу и в голову не пришло.

Донельзя расстроенный и терзаемый муками совести, Се Лянь влил в Ши Цинсюаня и Мин И по семь-восемь стаканов воды, и лишь после этого те немного пришли в себя. И хотя лица их всё ещё оставались зелёными, прямо как у Ци Жуна, а взгляды – остекленевшими, сознание, к счастью, прояснилось, и к ним вернулась способность членораздельно изъясняться. Правда, у Ши Цинсюаня никак не останавливались слёзы, а при разговоре он то и дело прикусывал язык, но это уже мелочи.

Спустя два часа, когда суматоха улеглась, все четверо расселись вокруг столика для пожертвований.

Мин И тяжело опустил голову на столешницу и застыл, словно мёртвый.

– Повелитель Ветра, – нарушил молчание Се Лянь, – вы говорили, вам требуется моя помощь. Что случилось?

Бледный как полотно Ши Цинсюань наложил на дверь заглушающее заклинание и, убедившись, что их никто не подслушает, заговорил хриплым голосом:

– Дело вот в чём… – Он откашлялся. – Ваше высочество, вы безмятежны даже в гуще мирской суеты, вот уже восемьсот лет совершенствуетесь среди людей, много где побывали и многое видели. Наверное, вам встречалось немало нечисти?

– Да, – ответил Се Лянь, сложив руки на груди. – Кое-какую доводилось видеть.

– Тогда скажите, пожалуйста, – продолжил Повелитель Ветра, – известен ли вам такой демон, как божок-пустозвон?

– Который любой праздник превращает в похороны? – уточнил Се Лянь.

– Именно…

Ши Цинсюань понизил голос, и принца вдруг охватил необъяснимый страх, а по спине его пробежал неприятный холодок. Одновременно с этим он услышал голос: некто злобно усмехнулся и затянул престранный мотив.

В крохотном святилище Водяных Каштанов, которое только что было наполнено теплом и солнечным светом, лившимся через окна и прорехи в стенах, в момент стало мрачно, словно его накрыла огромная тень. У Се Ляня замёрзли ноги и руки.

Не выдержав, он поплотнее закутался в одежду и спросил прямо:

– Простите, не понимаю… Кто смеётся? Кто поёт? Кто дует мне в спину? И кто нагнал на храм такую тьму?

– А, это я! – Ши Цинсюань вытер слёзы. – Простенькое заклинание, не обращайте внимания. Хотелось создать соответствующую атмосферу.

Остальные молчали, не зная, что на это ответить. Наконец принц потёр лоб и пробормотал беспомощно:

– Повелитель Ветра, может, обойдёмся без сквозняка? А то мы все легко одеты, по погоде… Атмосфера и так была ничего – эти завывания её только портят.

– Правда? – отозвался Ши Цинсюань. Он взмахнул рукой, отзывая холодный ветер, что обдавал ледяным дыханием спины присутствующих. – Но в темноте всё же лучше. Давайте я свечу зажгу для настроения.

Так он и сделал. Тусклое пламя осветило лица: два белоснежных и два с прозеленью. Увидь Ци Жун, оставленный снаружи, эту картину, наверное, завопил бы от страха, решив, что перед ним какая-то нечисть.

Остальные хранили молчание: Хуа Чэн сидел, откинувшись назад, Мин И продолжал лежать как мёртвый. Се Лянь потёр переносицу и сказал:

– Продолжим… Что там? А, Гнилоротый? Так бы и сказали, а то я не сразу понял, о ком речь…

– Ну вы и смельчак, ваше высочество! – удивился Ши Цинсюань. – Нехорошо так говорить…

Гнилоротого чаще называли божком-пустозвоном, опасаясь, что обидится и устроит какую-нибудь пакость, но за глаза шёпотом говорили чем обиднее, тем лучше, не скрывая своего отношения.

Если других демонов побаивались, то этот не вызывал ничего, кроме омерзения. Больше всего на свете он любил выждать момент наивысшего счастья и всё испортить. Например, играли люди свадьбу, пакостник появлялся на пиршестве, ел-пил, а потом как выдаст:

– Ничего, совсем скоро вы расстанетесь!

Или кого-нибудь продвинули по службе, а он возникнет как из ниоткуда и разбавит хор поздравлений:

– Нескольких лет не пройдёт, как тебя закуют в цепи и бросят в тюрьму!

Если демон прилипал к кому, то уже не отвязывался: ходил хвостом, являлся на все праздники и омрачал жизнь проклятиями, сводящими всю радость на нет. Исключительно гнусный тип. Особенно страдали люди суеверные, кто всерьёз воспринимал плохие предзнаменования. Никто не понимал, по какому принципу божок-пустозвон выбирает жертв, но если прицепится – пиши пропало.

Похоже, Ши Цинсюань оказался из тех, кто всерьёз переживал из-за дурных знаков. В отличие от Се Ляня.

– Вот ещё! Нечего его бояться! – отмахнулся он.

Правда заключалась в том, что тварь сама боялась принца.

– Так вам доводилось с ним встречаться? – оживился Ши Цинсюань. – Скажите, есть ли какой-то способ уничтожить эту пакость?

Се Лянь помолчал немного, а потом ответил:

– Давным-давно я сталкивался с парой подобных существ. Не уверен, что полностью расправился с ними, но больше они мне не попадались. По моему опыту, противостоять им совсем не трудно.

Ши Цинсюань ужасно обрадовался:

– Парочку? И обоих побороли? Ой, значит, я по адресу обратился! Как вам это удалось?

И Се Лянь начал рассказ. С первым демоном дело обстояло так: много лет назад принц держал путь через один городишко, где богатый купец собирался отправить дочку учиться в столицу. Он очень гордился наследницей, а потому обставил всё с помпой, устроил большой праздник с флагами и барабанами. Никто не ожидал, каким горем обернётся радость, когда на прощальном пиру раздастся громкий голос:

– Повозка твоей дочери в пути перевернётся, упадёт с обрыва и разобьётся!

Хозяин моментально вышел из себя и хотел схватить негодяя, да тот нырнул под стол и исчез, словно испарился.

Все, конечно, перепугались. Так совпало, что Се Лянь как раз собирал у дома купца всякую рухлядь и перекусывал объедками с праздничного стола. Уже собираясь уходить, принц услышал о случившемся и догадался, что за тварь привязалась к семье богача. Он сказал мужчине не беспокоиться, велел нанять двадцать с лишним охранников и вместе с ними, тщательно оберегая дочь купца, в добром здравии доставил её в столицу. Там он ещё некоторое время пробыл с ней в ожидании нужного случая и дождался – спустя месяц девушка заняла первое место на конкурсе красавиц.

Тем же вечером на празднике, что устроили в её честь в одном из городских трактиров, кто-то опять выкрикнул:

– В будущем ты…

Се Лянь в момент вычислил затесавшуюся в толпе нечисть, схватил за горло и не дал договорить. Потом он с помощью амулета обездвижил её, поколотил от души, велел подать повозку, засунул туда тварь, пронёсся с ней по крутой горной дороге, а на одном из поворотов обрубил поводья и позволил телеге сорваться в пропасть. Так демон стал жертвой собственного проклятия.

– И это всё? – удивились слушатели.

– Да, – подтвердил Се Лянь. – Справиться с Гнилоротым – ну ладно, с божком-пустозвоном – можно тремя способами. Первый – не позволять ему заговорить, схватить за горло, прежде чем он хоть слово скажет. Но это временная мера, ведь нельзя держать его так вечно. Второй способ – не дать тому, кого он проклинает, узнать об этом. Любой человек, услышь он мрачное предсказание в минуту счастья, невольно испугается, а демон тем страхом и питается. Чем сильнее страх, тем сильнее его радость, ну а если жертва струсит настолько, что утратит способность трезво мыслить и угодит в беду, его мощь вырастет многократно. В отчаянных попытках уберечься от твари люди даже протыкали себе барабанные перепонки, чтобы оглохнуть, но это не помогало.

А вот если оставаться равнодушным, несмотря на все его гадости и попытки испортить веселье, то он ничего не сможет сделать. Так что самый эффективный – третий метод: побольше радоваться, а на демона махнуть рукой! Пусть болтает что хочет, послушать да и забыть сразу. Становиться сильнее, чтобы не постигла участь, которую он предрекает. И когда он поймёт, что ему от жертвы никакого удовольствия, уныло удалится восвояси. Если, конечно, не затаится, выжидая подходящего момента, чтобы напасть. Последний способ самый действенный, но и самый сложный: мало кто на этом свете способен так управлять своими чувствами, чтобы в любой ситуации оставаться невозмутимым, как скала.

Ши Цинсюань слушал рассказ принца, и чем дальше, тем сильнее хмурился, а потом спросил:

– Ну а во второй раз? Во второй раз вы так же с ним справились?

– Тот случай, наверное, будет для вас бесполезен. Там была особенная ситуация.

– И что в ней было особенного?

– Тогда он привязался ко мне самому.