Глава тринадцатая СПЯЩАЯ
Она прекрасней морской смолы, той золотой, полной солнца, что находят на берегу во время отлива.
Легче воды. Ярче вспышки в лесу эйвов. Свежее ветра над цветущим вечерним лугом.
У нее золотые кудри. Завораживающие глаза. Медовый голос. Она само очарование. Умна. Внимательна. Образованна. Остра на язык.
Восхитительна и смешлива.
И знает, чего хочет. Уверен – теперь разобьет много мужских сердец.
Мое точно разбила.
Из письма волшебника волшебнику
– Тебе это в новинку, друг? – спросил Мильвио у Дэйта, когда они вместе с Шерон встали на подъемник, начавший неспешное движение вверх.
– В замке Шаруда такого нет. Только лестницы. – Воин не стал скрывать изумление.
– Новый замок да Монтагов заново отстроен уже после Катаклизма, на месте развалин старого. Этот же существовал несколько эпох почти без изменений.
– В Талорисе было так же?
– Да.
– Удобно. Особенно если ты слишком стар для ступеней. Отца Кивела да Монтага в тронный зал вносили шестеро, и, признаюсь, это было очень непросто.
Платформа под ногами чуть подрагивала, скорость увеличилась, и Шерон поняла, что они поднимаются на вершину самой высокой из башен Каскадного дворца, куда их пригласил герцог.
Моника уже ожидала и повела гостей светлыми коридорами, чьи далекие контрфорсы больше напоминали плетущуюся виноградную лозу, делая помещения отнюдь не мрачными, а воздушными, словно бы парящими в облаках. Шерон бросила взгляд в одно из окон, и на миг у нее перехватило дух, так высоко они находились.
Вся Риона перед глазами. Да что там Риона! Все окрестности. Дома, река, парки, дворцы, крепостные стены, поля и далекие городки.
Кар без своей «собаки» появился из соседнего прохода, увидел их. Прищурил странные глаза.
– Бродяга с мечом снова в гостях у герцога.
– И ты здравствуй, Кар.
– Шерон, твои знакомства смогли меня удивить.
– Я слышу в вашем голосе немного разочарования, господин Кар.
Толстяк очень печально вздохнул:
– Боюсь, что ты попала под дурное влияние мастера клинка, которого я бы не пустил на порог.
– Понимаю ваше разочарование. Вы бы желали, чтобы я всецело была под вашим дурным влиянием. – Она сказала это весьма любезно и с улыбкой.
Гвинт поднял вверх большие ладони:
– Так и есть. Не терплю конкурентов.
– Она в курсе наших отношений, Кар, – негромко предупредил Мильвио.
Тот взглянул на Шерон цепко и остро. Совсем не так, как прежде. И стал другим на несколько мгновений. Словно дружелюбный пес сбросил шкуру и под ней оказался волк.
– Особенная, значит. Небось ты удивился, когда увидел ее в первый раз?
Мильвио промолчал.
– Я вот удивился, хотя память уже не та, что прежде. Кто твой второй друг, Шерон?
– Баронет Дэйт да Лэнг, близкий друг его светлости Кивела да Монтага.
– Начальник охраны и командир гвардии. Наслышан. Его светлость желает вас видеть. Что же. Идем. Не будем испытывать его терпение.
Он провел их в зал, напоминающий перевернутый горшок, сделанный из стекла и проволоки. Много света, много воздуха, и вид еще более завораживающий, чем в коридорах. Выше этого места ничего в городе не было.
Лучший обзор, чем герцогу, доставался в Треттини лишь птицам.
Через все помещение проходил длинный и широкий стол, накрытый синим бархатом, за которым, на стульях с высокими резными спинками, сидели восемнадцать человек. Шестнадцать мужчин и две женщины. Шерон увидела герцога и его старшего сына, остальные были ей незнакомы.
Кар прошел в дальнюю часть зала, где его ждала полосатая кушетка с мягкой спинкой, уселся на нее, всем видом показывая, что не собирается ни во что вмешиваться и не прочь бы немного поспать.
Крайне обманчивое впечатление. Так хищник «задремывает» у воды, и неосторожная добыча теряет бдительность, считая, что врага нет. Шерон помнила наказ Лавиани и держала в голове, что перед ней человек такой же опытный, знающий и, что уж тут скрывать, достаточно опасный, как и Мильвио. И вряд ли он хоть что-то упускает.
Анселмо де Бенигно, заметив гостей, оторвался от карты и прервал обсуждение с невысоким болезненным треттинцем.
– Мильвио! Мой друг! – весело вскричал владетель. Он порывисто подошел и дружелюбно хлопнул треттинца по плечу. – Мне снова нужны твои советы.
– Я полностью в распоряжении вашей светлости. – Фламинго поклонился, как заправский придворный. Шерон обратила внимание, что он единственный, кому было позволено носить меч, а не кинжал или стилет. У Дэйта его страшную секиру отобрали еще внизу. Со всеми возможными извинениями, но отобрали.
– Хорошо! Очень хорошо! Шерон, спасибо, что пришла.
– Благодарю за приглашение, ваша светлость.
– А вы сиор да Лэнг. – Неожиданно герцог протянул руку, и тот, не колеблясь, пожал ее. – Мне отрадно знать, что не все, кто рожден за великими горами, стали нашими врагами.
Шерон внезапно поняла, что все смотрят не на Мильвио и даже не на Дэйта, а на нее. Чего только не было во взглядах этих людей: опаска, настороженность, любопытство, разумеется, отвращение. Ее оценивали. Взвешивали на весах своих интересов, сомнений и предрассудков. Выгоды.
То же самое, что в Небесном дворце, только в Карифе ложного подобострастия было побольше. Здесь же люди оказались честнее. Хотя нет… не честнее. Просто они не считали нужным скрывать эмоции. Большинство из них полагало, что здесь ей не место. И что, несмотря на то что владетель никогда бы не допустил подобную ей на такое собрание без причины, без уверенности, что она действительно та, за кого себя выдает… возможно, случилась ошибка. Некроманты жили тысячу лет назад, и поверить в их существование в нынешнее время – задача для многих.
Статный мужчина в лихом берете, судя по тому, что он возился со свитками и картами – личный секретарь герцога, – подчиняясь движению пальца господина, назвал имена Шерон и Дэйта присутствующим, а затем им – сидящих вокруг стола.
Представители благороднейших семейств, влиятельные люди, военачальники, родственники правителя.
Каждый кивал, но без энтузиазма. Они были благородными мужами, она же всего лишь простолюдинка с задворок мира, о которых только слышали, да и то в страшных сказках. Поклонилась, поднявшись со стула, лишь седовласая женщина, Оливия де Линти, глава Торгового союза «Виноградной ветви», и тот болезненного вида треттинец, оказавшийся самим гонфалоньером (хранителем знамени и полководцем) его светлости – Чезаре де Гвиретто.
Затем секретарь отодвинул свободные стулья, приглашая вновь прибывших сесть. Шерон досталось место по правую руку от владетеля (что, скорее всего, было большой честью). Мильвио от предложения отказался и уселся на высокий подоконник, с видом беспечного студента, пришедшего не на важную встречу, а на веселую пирушку.
Следующий час они обсуждали вещи очень далекие от ее интересов, а иногда и понимания. В основном вопросы касались снабжения армии, закупки и заготовки продуктов, принятия беженцев, их размещения и распределения на работы, контроль над ними, кормежка… поставки камня для восстановления замков и стен, покупка у соседей всего необходимого для войны, найма не только рабочей силы, но и людей, продающих свои мечи.
– Средства в казне не бесконечны, ваша светлость, – сказал мужчина средних лет, с пальцами испачканными чернилами. – Мы и так серьезно опустошили ее за этот год, а оставшиеся резервы истощатся, и придется брать займы у Торговых союзов.
Оливия де Линти подняла голову от бумаг:
– «Виноградная ветвь» выдаст бессрочный займ его светлости. С минимальными процентами, без дополнительных условий.
Она назвала сумму, от которой Шерон задохнулась, герцог благодарно кивнул, посмотрел на Кара.
Тот, глядя куда-то в потолок, подсчитывая, промолвил:
– Очень щедро, сиора. Это позволит нам создать резерв для выплат солдатам на следующий сезон. Но все же этого мало, чтобы выиграть войну.
– Начните с этого, сиор Кар. А дальше будем думать.
Разноглазый сказал владетелю:
– Мы получаем отсрочку, но марки тают слишком быстро. И это не остановить. Если мы победим, то вы будете самым бедным герцогом самого бедного герцогства за всю историю после Катаклизма, ваша светлость.
– Все так, мой друг. Но все еще герцогом и все еще в моей стране. Поверь, его светлость бывший правитель Фихшейза не имеет и этого. Я скромный человек и привык довольствоваться малым.
Кажется, это была шутка, так как присутствующие за столом подобострастно, но негромко засмеялись.
– Что с флотом?
– Построен больше чем наполовину, ваша светлость. – Вторая женщина, Шерон запомнила, что ее звали Риота Хозяйка Верфей, смуглокожая, с тягучим выговором. – Идет наем команд, господин Фейджи готовит места для приема войск из Алагории.
– С ними у нас есть шанс удержать противника в пределах границ, – одобрительно кивнул Чезаре де Гвиретто. – Если Ариния, Дагевар и Кариф дадут свои отряды…
– Кариф – нет, – небрежно бросил герцог, и несколько человек со значением посмотрели на Шерон.
Она заметила легкую усмешку на губах Кара и поняла ее причину.
– Он предложил свою помощь, не так ли, ваша светлость? – спросила она.
Герцог обворожительно ей улыбнулся. Улыбка хищной рыбы, при холодных глазах.
– Полагаю, посол Карифа, увидев меня, ушел от вас в некотором раздражении. Но как информация обо мне дошла до Эльвата столь быстро, ваша светлость?
– Еще не дошла. Но просьба, связанная с тобой, пришла в Треттини и, полагаю, в соседние герцогства еще в конце зимы. Условия Карифа за поддержку Треттини окажутся слишком высоки.
– Моя голова?
– Ну что ты, дорогая Шерон. – У герцога был вид, словно маленькая девочка, которая ничего не знает, сказала несусветную глупость. – Никто не просит головы неугодных вот так в лоб. Для чего тогда подобные мне содержат послов? Чтобы не выглядеть неотесанными грубиянами. Послы сочинят более подходящие случаю обтекаемые формулировки. В любом случае – нет. Я не планирую менять тебя даже на тысячу солдат.
«А на десять тысяч?» – могла бы спросить Шерон, но не стала. Опасные вопросы, способные закинуть зерна сомнений, которые прорастут отнюдь не сейчас, а во времена, когда почва окажется щедро полита кровью треттинцев и удобрена их телами.
– Я могу написать Грифу Пустыни письмо, – предложила она к удивлению всех присутствующих.
Его светлость с сомнением ответил:
– Мой карифский брат вряд ли расположен вас слушать. Впрочем, не стану останавливать. Следует использовать все возможные варианты.
Секретарь тут же принес ей бумагу, поставил рядом открытую чернильницу, дал заточенное перо.
Пока она писала, герцог читал через ее плечо.
– Ты много на себя берешь, Шерон. – В его голосе слышалось лишь веселье. Даже не так. Предвкушение, когда он представлял лицо Азима Эш-Тали. – С правителями не стоит говорить в таком тоне.
– Он не только правитель, ваша светлость, но и мой добрый друг. Я указываю ему на то, что, если Треттини перестанет существовать, Эрего да Монтаг обратит внимание на следующую часть континента. Дойдет и до них. Карифцы надеются на Великую пустыню, но шаутты не слишком-то боятся жары и безводья. Лучше помочь малым сейчас, чем потерять все через несколько лет. Разве нет?
– Иногда голос разума неслышим, – скучающе произнес Кар. – Что ты дашь ему за солдат, Шерон?
– Охрану для него и, возможно, его жен.
– Как?
Она помедлила прежде, чем ответить. Рассказывать о том, что в книге Дакрас есть раздел амулетов, амулетов темных, которые она способна сделать, как создала новые игральные кости, – не хотелось. Как и то, что это займет время и много сил. Но этих игрушек будет достаточно, чтобы остановить шауттов. Или же заставить ощутить себя неуютно, чтобы человек успел убежать от демона.
Раньше бы у нее не вышло, сила требуется колоссальная, особенно когда между создателем и артефактом такое расстояние. Но теперь благодаря браслету она на это способна. Или хотя бы может попытаться.
Если сказать об этом, многие из присутствующих захотят амулеты и для себя. И вот это уже сложно для нее. Время, силы, довольно специфический материал. Какой-нибудь генерал вообще пожелает, чтобы Шерон превратилась в мастерового и обеспечила каждого солдата в армии.
Беда в том, что, умея, она вряд ли сможет их сделать даже для себя и своих друзей. Подобное… действительно трудно. И ей потребуется чуть ли не полгода на три-четыре предмета для карифца, если тот согласится.
И придется делать еще по меньшей мере два-три для Анселмо де Бенигно. Уж он-то потребует такой защиты.
– Это сложный процесс. Понадобится много времени. Я не хотела бы занимать вас лекцией на столь скучную тему.
Она знала, что к этому вопросу им еще придется вернуться.
– А желудь? Что за желудь? – Герцог еще раз перечитал письмо.
– Его светлость коллекционирует предметы прошлого. Я бы хотела получить эту вещь в знак примирения.
Кар внимательно смотрел на нее. Он вполне догадывался, о каком желуде идет речь.
– Считаешь, он тебе ее отдаст?
Указывающая так не считала, но полагала, что должна предпринять такую попытку. Ради Тэо. Вдруг Шестеро будут благосклонны к ним.
– Старая ненужная безделушка в обмен на жизнь и здоровье тех, кого любишь? А вы бы не отдали, ваша светлость?
Он стал серьезным:
– Даже венец Родриго Первого отдал бы, если бы ты попросила. Поставь мою печать и отправь первым же кораблем.
Последние слова относились к секретарю, который складывал бумагу, чтобы убрать ее в конверт.
– Лучше в кожаный чехол, – попросила его Шерон. – Чтобы не намокло в дороге. Корабль идет слишком долго, ваша светлость. Если вы позволите, я бы воспользовалась своими источниками.
Она делала это исключительно из-за тех, кто сидел рядом. Людей, которые продолжали считать ее шарлатанкой, а некромантов – теми, кто остался в далеком прошлом.
– Позволяю.
Шерон уже несколько минут как нашла искомое и повернулась к Мильвио:
– Сиор де Ровери. Не могли бы вы распахнуть окно?
Мильвио спрыгнул с подоконника, открыл створку, впуская внутрь сильный свежий ветер, пронесшийся по помещению и начавший играть с картами, развернутыми на столе. Несколько человек уставились на кончики пальцев левой руки Шерон, слабо засиявших белым.
Через минуту, заставив многих вздрогнуть, в окно влетела крупная морская чайка, ударив крыльями, погасила скорость и присела на угол стола, рядом с указывающей. Кто-то резко выдохнул, кто-то с шумом отодвинул стул, стараясь оказаться как можно дальше. Она услышала, что Оливия де Линти помянула Шестерых. Лицо Кара осталось непроницаемым.
Чайка выглядела слегка… пожеванной, и от нее уже слабо пахло тлением. А в пустых глазницах ползало несколько мелких рыжих муравьев. Один из них упал на стол, побежал по бумагам.
Секретарь застыл столбом, и герцогу пришлось окликнуть его, чтобы тот вздрогнул и ожил. Указывающая приняла от него кожаный тубус, запечатанный алым сургучом. Чайка схватила письмо когтистой лапой, посидела еще немного, давая себя рассмотреть, и с шумом улетела. Мильвио как ни в чем не бывало закрыл окно, к облегчению большинства присутствующих, а после вновь уселся на подоконнике.
– Да. – Герцог наблюдал за черной точкой, удалявшейся в сторону моря. – Так неоспоримо быстрее. Я могу использовать твоих курьеров и впредь? Исключительно для срочных и важных сообщений, разумеется.
Шерон краем глаза заметила, как Мильвио одобрительно кивнул. Очко в ее пользу в Каскадном дворце. Ну а владетелю нельзя отказать в смелости.
– Если адресаты воспримут такой способ связи, то я к вашим услугам, ваша светлость.
Они вновь стали обсуждать войну, события и битвы, происходящие в Ириасте. На Шерон продолжали коситься, но уже иначе. Без пренебрежения. Либо с откровенным страхом, либо с задумчивой расчетливостью людей, пытавшихся просчитать, как ее можно использовать в своих целях и что предложить взамен.
– Снова письмо от его милости герцога Амри де Урми. Шестое за эти три недели. – Человек с круглым сытым лицом извлек из темно-синей папки вскрытый конверт. – Ответ оставим прежним?
– Он просит помощи, отец. – Джанконто де Бенигно неодобрительно хмурился. То ли из-за того, что Ириаста просит непосильного, то ли потому, что ей отказывают в этой помощи. Шерон не знала. – Не следует затягивать с решением, ему надо дать прямой ответ, если мне позволено такое сказать.
– Мы не можем дать им того, что они хотят, сиор, – мягко сказал наследнику Чезаре де Гвиретто. – Армия не готова, и отправлять ее на убой в Ириасту неправильно. Следует сосредоточить силы, как мы уже обсуждали.
– Да простят меня, но есть некое двуличие, – произнес тощий треттинец, кутавшийся в меха, словно он замерзал в эту теплую весну. – Мы просим помощи и поддержки у соседей, готовимся принять войска от Алагории, но не рассматриваем помощь Ириасте. Наша армия, их армия, армии, что нам обещали прислать, – это уже сила. Мы могли бы попытаться остановить горных, даже не дав им вступить в нашу страну.
– Или же мы проиграем там. Шаутты и другие разобьют наши силы до того, как они будут полностью собраны. В чистом поле, не за оборонительными рубежами, – возразил ему еще совсем молодой треттинец, ровесник Джанконто, с толстой золотой цепью на шее. – И тогда они пройдут нашу страну насквозь. Не стоит забывать, что враги еще и корабли строят и, если мы пойдем на север, вполне могут высадиться на побережье, у нас в тылах.
– Это решается несколькими полками, расположенными в правильных местах. И своим флотом. И разведкой. Вам ли не знать, сиор Шенто, – впервые заговорил мужчина в камзоле, застегнутом на все пуговицы, так, что высокий воротник плотно вдавливался ему в шею. – У меня прибрежная провинция, и раньше за все века войн мы как-то справлялись с десантами той же Ириасты или вольными пиратами.
– Хватит спорить, сиоры. – Герцог попросил об этом тоном человека, страдающего от зубной боли. – Но мой сын прав: нам пора окончательно решить, как мы поступим, ибо тянуть больше нельзя. Вы все светлые головы, и прошу высказывать свое мнение. Шерон?
Она опешила, а после подняла вверх обе ладони:
– Простите, ваша светлость. Я знаю о мертвых, но ничего не понимаю в войнах, поэтому не смогу дать вам полезного совета и оставлю это для мудрых сиоров.
Взгляд молодого сиора Шенто чуть потеплел после ее слов.
Остальные высказывали свое мнение по очереди. Большинство было за то, чтобы остаться и укреплять свои позиции.
– Милорд Дэйт?
– Не знаю обстановку в целом, ваша светлость. И не знаю вашей армии и ее возможностей. Так что сказать что-то серьезное не смогу, пока не разберусь в деталях.
– А… вы из тех людей, кто не спешит давать советы, не вникнув в нюансы. Что же. Мудро. Многие такого лишены в наше время. Кар, твое слово.
Толстяк чуть пошевелился, словно просыпаясь от сна. Сейчас тот, кого раньше звали Гвинтом, напоминал старого медведя.
– Пусть сперва выскажется наш любезный мечник, ваша светлость.
– Сита даже в прошлую эпоху считалась естественным оборонительным рубежом. Широкая, полноводная, с отвесными берегами. – Мильвио скорее говорил для Шерон, объясняя ей, чем для остальных. – Лентр удачно расположен на реке, к нему можно подступиться лишь с одной стороны. И это неудобный путь для атакующих. А сам город, всем известно, что его стены до сих пор пропитаны волшебством, способным поглощать тьму. За все время ни один шаутт не попал в столицу Ириасты. Лентр благодаря этому пережил и Войну Гнева, и Катаклизм почти без потерь. Это лучшее место, чтобы сдерживать врага. Река, рельеф, крепость. Если вы поддержите Ириасту, то объединенные армии смогут очень многое. Если же Лентр падет и его захватят, то никто из вас, сиоры, никогда в жизни не выбьет Эрего да Монтага с удобного плацдарма. Он вечно будет грозить с этого направления, а если его получится победить на нашей территории, то там он в полной безопасности залижет раны, чтобы предпринять следующую попытку. И вы ничего с этим не сделаете. Лентр терять нельзя, как и отдавать его в руки горного герцога. Лучший вариант – это отправить сейчас же тех, кто готов, на помощь Амри де Урми. Прежде чем начнут форсировать Ситу. Остальных подтянуть позже.
– Вынужден с ним согласиться, – неохотно подтвердил Кар. – Как знает ваша светлость, я против того, чтобы вступать в подобные авантюры и переносить войну со знакомой территории на чужую. Мне не нравится, что происходит за горами, в Шаруде, и я предпочитаю держаться от магии подальше. Но от этого мы не спрячемся, и сиор де Ровери на этот раз прав.
– Знаю, сколь вы «дружны», – усмехнулся герцог. – Тем ценнее твое признание его правоты. Так и поступим. Тебе придется принять это, Чезаре.
– Вы владетель. Я веду ваши армии и говорю, что не согласен. Но подчиняюсь, – ответил худой дворянин.
– Нельзя уводить к Лентру всех, – прозвучал голос Шерон. – Стоит обратить взоры только на север, и удар придет с юга. Тогда вы потеряете Риону.
Все повернули головы к ней.
Чезаре де Гвиретто вежливо кашлянул в кулак, мягко намекая, что гостья герцога не очень разбирается в вопросе, о чем совсем недавно сказала.
– Она права, – поддержал ее Мильвио.
– Помилуйте, сиор де Ровери. Но на юге лишь Мертвые земли. Да Монтаг не станет высаживать армию в наших тылах. У него просто нет должного количества кораблей для этого, – напомнил старший сын герцога.
– Все так, милорд. Но Шерон была в Мертвых землях, она прошла Аркус и видела, как мэлги собирают армию. И командуют ими шаутты.
– Это правда? Ты была в Аркусе? – Кар даже чуть приподнялся со своего места. – Сможешь это доказать?
– Уже доказала, – ответил за нее Мильвио. – Я верю ей и тому, что она видела.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, ничего не говоря, и наконец Кар вновь сел на место:
– Ты полна сюрпризов, раз смогла преодолеть этот город и осталась жива. Сколько там мэлгов? По твоему мнению.
– Когда я уходила, их стало меньше, но все еще недостаточно мало, чтобы о них забыть. Не знаю числа. Тысячи. Они живут там, возможно, уже веками и готовятся к войне. Их кузнецы работают без отдыха, а шаутты подгоняют тех, кто двигается недостаточно быстро.
– Еще одна напасть. – Герцог сложил руки на груди. – Чезаре. Оставь четыре полка. Начинай восстанавливать гарнизоны в этой провинции и укомплектуй их. Бенедито, Карло – поможете ему. Вдоль границы Мертвых земель усиленные патрули и легкую кавалерию. Если твари вылезут, мы не должны пропустить их появление. Вестовые пусть будут готовы. И вот еще что…
Он думал, в зале стояла тишина.
– Вот еще что… – повторил Анселмо де Бенигно. – Закройте на вход и выход все ворота на южной стороне Рионы, едва закончится фестиваль. И предупредите людей в городках и на фермах. Как только мэлги нападут, они должны уходить под прикрытие наших стен. Не зря нас свела судьба, Шерон.
– Ваша светлость?
– Возможно, сегодня ты спасла тысячи треттинцев. За мной долг.
Она склонила голову.
– Давайте сделаем небольшой перерыв, – предложил присутствующим герцог.
Шерон и Дэйт собирались уйти вместе со всеми, но владетель остановил их движением руки.
Еще остались Мильвио, Кар и старший сын герцога.
– И как тебе мои люди, Шерон?
– Кажется, они верно служат вашей светлости.
Он ухмыльнулся:
– Как ты думаешь, сколько из них хотят тебя убить? Нет-нет, не беспокойтесь. Не больше двух, полагаю. И поверь, они ничего не сделают, поскольку не желают серьезных проблем.
– Буду полагаться на то, что они достаточно разумны.
– Милорд Дэйт, вы очень терпеливый человек. И немногословный. Я уважаю это. – Герцог сел напротив гостя. – Давайте подумаем, что мы можем дать друг другу. Чего бы вы хотели?
– Вернуться в свою страну, ваша светлость. Излечить ее раны. Сделать все, как было прежде. Но, полагаю, последнее возможно лишь в моих мечтах.
– Я знаю о вас гораздо больше, чем вы думаете. Благодаря шпионам, разумеется. Вы стали мне интересны уже после событий в Шаруде. После смерти Кивела да Монтага. По сути, вы первый из приближенных герцога, кто встретился со мной. Первый с титулом, первый, кем я могу воспользоваться в своих целях. Некоторые советовали мне не доверять вам и бросить в темницу. Мол, все выходцы с гор одинаковые.
– Почему же я не в тюрьме, ваша светлость?
– Во-первых, этот человек за вас поручился. – Последовал жест рукой в сторону Мильвио. – Сиор де Ровери в прошлом оказал мне и моей семье крайне ценные услуги. И у меня нет причин ему не доверять. Все, что он делает, идет лишь на благо Треттини. Во-вторых, люди в армии собирают слухи. Разговоры. Беседы. Когда тем из вашего герцогства, кто не поддерживает Вэйрэна, стало известно, что жив герой битвы у подземных мостов… простите, не помню, как они там у вас называются. Человек, верный Шестерым, прежнему герцогу. Выживший в Скалзе. Убивавший шауттов голыми руками.
– Это ложь.
– Плевать. Я сделаю это правдой. Если люди хотят думать, что вы герой, милорд, и одним прыжком можете достичь луны, пусть верят в это. Лишь бы крепче держали мечи и шли в бой без сомнений. А они готовы идти за вами, стоит лишь бросить клич, и чтобы о вас узнали те соотечественники, кто еще не слышал. Они встанут под знамя… как их? – Герцог повернулся к Кару.
– «Дубовые колья», ваша светлость.
– Под знамя «Дубовых кольев». Я обеспечу вас всем необходимым. Доспехами, оружием, провиантом, деньгами. Сражайтесь за меня. – Он быстро поправился: – За себя. За свою страну. За Шестерых. За возможность вернуться назад и все исправить.
– В этом моя цель, ваша светлость.
– Баталия в поле – серьезная сила. И она нужна моей армии. Так умеет драться только ваш народ. И в Треттини будут рады предоставить вам любую поддержку.
– Что же Треттини захочет взамен? Какова плата, ваша светлость? Кроме смерти, что придет за многими из моих соотечественников, которые станут сражаться на вашей стороне?
– Хватаете тура за рога, сиор? С каждой минутой я уважаю вас все больше. Не знаю. Буду честен, не знаю. Я бы хотел победить, но, полагаю, наших сил хватит лишь для того, чтобы остановить и сдержать. Поэтому в данный момент я ничего не желаю от Горного герцогства. Если ситуация изменится, мы поговорим.
– Ваша светлость должен понимать, что говорить вам придется, возможно, не со мной.
– А с кем же?
– С тем, кто выживет.
– Ха! Любите вы, шарудцы, сражаться в первых рядах. Что же. Я понимаю и готов рискнуть.
– А еще с тем, у кого будет реальная власть. В моей стране много людей, чья кровь погуще моей. Да Лэнги – ни одна из ветвей – не имели никаких прав на Львиный трон.
Герцог подался вперед и произнес с чуть заметной иронией:
– Открою вам большую тайну, милорд. Де Бенигно тоже когда-то не имели подобных прав. Но все меняется.
Дэйт взирал на треттинца с хмурой миной человека, которого вынуждают согласиться на покупку кота в мешке. Наконец он едва заметно покачал головой:
– Простите, ваша светлость. Я готов собрать вокруг себя людей и повести их в бой против общего врага. Но не стану обещать то, что, возможно, не смогу дать, когда вы попросите.
– Знаете, сколько теряли купцы Треттини, проходя через Драбатские Врата дальше на север, в Тараш и Кулию, где ценятся наши товары? – спросил Кар. – Благодаря естественным природным преградам вы всегда выдвигали определенные условия на право торговать через вас. И на вашей территории тоже. Использовать корабли через запад – не вариант. Слишком долго. Путь через вас всегда оказывался самым удобным, хотя на первый взгляд так не скажешь. Дайте Треттини снижение торговых налогов на сто лет. Заключите несколько династических браков, от которых вы все время отказывались, предпочитая север или же… или же Кариф. Заключите военный союз на вечные времена, которые, как мы знаем, вечными не бывают. Разрешите добычу руды на южных отрогах ваших гор. А если не добычу, то хотя бы продажу ее нам по сниженной цене. Мы мирный народ, если нас никто не вынуждает, мастер Дэйт. Мы хотим торговать, развиваться, дать возможности Торговым союзам. После войны, как вы уже слышали, казна опустеет, и мы уже сейчас ищем способы ее восполнить. Ваша руда, помноженная на наших оружейников и кузнецов, может в этом помочь. Никаких бумаг. Просто дайте слово, что если вы выживете и сможете повлиять на того, кто сядет на Львиный трон, то напомните об этом.
Дэйт шумно выдохнул, покосился на Мильвио.
– Тебе решать, сиор, – мягко сказал тот. – Твоя страна. Я не могу и не буду давать тебе советов в этом вопросе.
– Даю слово. Но вы, ваша светлость, тогда сделаете то же самое. Такое же снижение торговых налогов и такие же права для купцов, какие мы предоставим вам.
– Да, – вместо герцога ответил Кар.
Анселмо протянул Дэйту руку, и тот осторожно пожал ее.
– Шерон. – Герцог повернулся к ней. – Кар нашел в библиотеке интересную книгу. Там говорится, что некроманты во время войны на Бледных равнинах Даула справлялись со слугами Вэйрэна. Другими. Теми тварями, что сейчас сражаются на стороне армии да Монтага. Так ли это?
Она помнила Мерк, ее роль в битве. И то, что рассказал Мильвио. О лейтенанте – фихшейзце с даром, как у нее. Едва пробудившимся, но убивавшим подобных существ простым оружием.
– Надеюсь, что сиор Кар прав. Я не встречалась с такими созданиями и не могу подтвердить или опровергнуть, ваша светлость.
– Значит, проверим. Со временем. Что ты думаешь, если я напишу на Летос? Твоему герцогу? Если я попрошу у него указывающих, он поделится ими?
Шерон чуть свела брови. Вопрос был неожиданным.
– Указывающие не солдаты, ваша светлость. Они не подчиняются приказам герцога. Не удивляйтесь. В своей стране мы выше слова владетеля и служим лишь законам Летоса. Они суровы, порой жестоки и основаны на выживании и правилах, что действуют на земле, где появляются заблудившиеся. Герцог не распоряжается никем из нас. К тому же нас не так много. Алых плащей не хватает на островах, и иногда приходится проходить лиги, чтобы оказаться в поселках и на фермах, где случилась беда. Каждый из тех, кто покинет наши земли, подвергнет их лишней опасности.
– Как и ты? – Он поддел Шерон, сделав это неожиданно болезненно для нее.
– Да. Я оставила Нимад без дополнительной защиты, переложив свое бремя на плечи других. Это мой проступок. Не думаю, что остальные последуют моему примеру.
– Ну а если все же последуют? – включился в беседу Кар. – Ты сможешь научить их твоей стороне дара?
– Нет.
– Нет – не сможешь или нет – не будешь?
– Нет. Не буду. Простите, ваша светлость, но во время нашего знакомства вы позволили перечить вам в вопросах, имеющих отношение к моему дару. А это связано. Даже если указывающий покинул бы Летос, во что мне верится с большим трудом, даже если бы он согласился учиться этой стороне дара, во что я верю еще меньше, я не стала бы этого делать. Вручать им такое проклятие, заражать тьмой. Знать, что многие их будут ненавидеть. Нет, ваша светлость. Вам придется довольствоваться лишь тем, что умею я.
– И беречь тебя, разумеется.
– Это уже на ваше усмотрение.
– Ладно. Раз обещал, значит, обещал. – Он уступил уж слишком легко. – Вы и милорд Дэйт не могли бы нас оставить на время? Слуги позаботятся о вашем комфорте. Я хотел бы поговорить с этими двумя прежде, чем продолжится большой совет. Да! Последний вопрос. То, что ты обещала Азиму Эш-Тали… Вещь, что защитит его и семью от шауттов.
– Вы получите ее раньше, чем он, ваша светлость. Считайте, что я уже начала ее делать. И венец Родриго Первого мне ни к чему.
Слуга попросил Дэйта следовать за ним, в зал для отдыха. Шерон, заметив ждущую ее Монику, сказала:
– Идите, милорд, без меня.
Моника была само очарование:
– Сиора, я отдала распоряжение подготовить ваши покои и комнаты вашей сестры. Вы останетесь во дворце?
– Еще не знаю.
– Вся одежда, которую вы просили, сшита и готова. Желаете посмотреть?
Она желала дождаться Мильвио. Вообще никуда от него не уходить.
– Быть может, чуть позже.
– Мне поручено проводить вас на важную встречу. Это пожелание его светлости.
Глаза Моники чуть ушли в сторону, когда она говорила об этом. И Шерон ощутила, что ей лгут. Это было немного смешно, немного удивительно. А еще чуть любопытно.
– Нет. Не его светлости. Он не отдавал тебе такого приказа.
– Не сам владетель, – поспешно поправилась Моника. – Это слова господина Кара.
Вот теперь не ложь.
– Кар все еще там. – Шерон указала на алебастровые двери.
– Да. Я получила этот приказ с запиской. Он просил передать, что хочет поговорить наедине. Без ваших сопровождающих.
Она показала маленький листочек, но указывающая не стала читать.
«Без сопровождающих» – это значит без Мильвио. Гвинт желает говорить. Шерон могла бы отказать. Но не видела смысла.
– Приказ Кара не означает пожелание его светлости, Моника.
– Слова господина Кара – это часто желание владетеля, сиора, – не моргнув и глазом ответила красавица. – Я отведу вас.
– Сперва перо и бумагу.
Она написала короткую записку для Мильвио, вручила охранявшему двери зала гвардейцу с просьбой передать, и пошла за служанкой.
Им пришлось спуститься на первый этаж дворца, а затем, кажется, пройти его насквозь. Из конца в конец. Здесь было тенисто из-за высоких каштанов парка, прохладно и пусто. Их шаги звучали гулко и очень одиноко.
– Я распорядилась заварить кальгэ. Как вы любите. Его сейчас принесут. – Моника указала на темно-коричневый кожаный диван, зажатый двумя массивными шкафами с книгами. Сама служанка отошла к дальним дверям и встала у них, точно прекрасная статуя, облаченная в белое, а Шерон подумала – правильное ли она приняла решение не говорить Тэо о встрече с цирковой?
Девушка изучила корешки тех книг, до которых могла дотянуться, не используя стремянку. Выбрала «Жизнь Летоса» путешественника Эрада аль-Дамини. Ей стало любопытно, что о ее герцогстве написал человек, приехавший туда с другого края света, и насколько правдива его история.
Принесли кальгэ, она выпила чашку, сняв обувь, забралась с ногами на диван, как любила это делать дома, пускай в ее нимадском жилище никогда не было ни мягкого дивана, ни редких книг.
За чтением она не заметила, как Кар встал рядом, и вздрогнула.
– Некроманта может напугать такая мелочь, сиора? – любезно спросил он.
– Уверена, прожив на свете столько лет, вы знаете, что некроманты всего лишь люди и подвержены обычным человеческим страхам, сиор. Разве подобные вам ничего не боятся?
– Боятся, – признал он. – Гораздо сильнее, чем может показаться. Чем больше знаешь, тем большего страшишься. И мне нравится, как ты говоришь со мной.
– Сиор?
– Без этого самого страха. Возможно, уже успела привыкнуть к тому, что рядом с тобой другой бывший великий волшебник?
Она ответила честно:
– Если думать так постоянно, то, наверное, никогда не привыкнешь. Я стараюсь видеть в вас обоих не легенды, а людей, что стоят за ними.
– Мудро, – одобрил он. – Возьми эту книгу себе, если она нравится. Дагеварцы те еще сказочники. Я хотел бы тебе кое-что показать, прежде чем наш дорогой мечник уйдет от его светлости.
– Станете переманивать на свою сторону?
– Тебя? Уволь. Проще обратить шаутта к свету, чем увести женщину от Войса. – Это прозвучало почти грубо. Она заметила в его тоне и раздражение, и обиду, и некоторую зависть. – Хочу попросить твоей помощи. Идем?
– Моника ведь служит вам? – спросила она, заметив, что служанка поспешила за ними. – Вам, а не герцогу.
– Ты замечаешь мелочи. Похвально. Да. Мне. А не герцогу. Он довольно быстро потерял к ней интерес. Такое с ним часто случается. Но она талантлива. И верна. Мне. Я пользуюсь ее услугами уже долго и не могу сказать ничего плохого. Сюда.
– И она знает, кто вы.
– Да. Знает. Как и еще несколько близких мне и неболтливых людей. Так работать на благо государства гораздо проще.
– А вы все делаете именно ради Треттини, сиор, а не для себя?
– Я не разделяю эти понятия, – хмыкнул Кар. – Это Войс мыслит масштабами мира. Он был слишком зависим от Тиона, и тот использовал его, словно мальчишку. Давно уже исчез, но продолжает использовать, вручив смешные и нереальные цели. Я довольствуюсь малым, и мне все равно, что происходит за границами герцогства.
– Происходило, сиор, – поправила его Шерон.
– Да, – легко признал Гвинт. – Происходило. Я долгие годы спасался в раковине, не глядя на то, что за ней. И вот пожалуйста. Шаутты, Вэйрэн и чушь, о которой я предпочел забыть. Что ты еще видела в Аркусе?
– Вашу подпись на стене.
– Будь она проклята, – процедил Кар. – Искари все еще там?
– Я убила троих. – Она не стала говорить о роли друзей.
– Весомое заявление. Но их больше. Гораздо больше. И если они придут вместе с мэлгами и шауттами, тогда мы будем плясать голыми пятками на раскаленной сковородке. Вот как нас припечет.
– Мне не показалось, что они вместе с демонами.
– Кто поймет тьму? Союзы в ней появляются и распадаются со скоростью биения сердца мыши.
Это были его покои. Богатые, хорошо обставленные, с чудесными старыми картинами на стенах и огромным камином, больше похожим на вход в пещеру. Шерон не поняла, что сделал Кар, но камин мягко и беззвучно стал уходить в стену, открывая скрывавшуюся под ним платформу очередного подъемника.
– Каскадный дворец хранит много тайн. О некоторых неизвестно даже герцогу.
– Что там?
– Моя тайна, Шерон.
– Думаете, я желаю узнать чужие тайны, сиор Кар?
– Я желаю их поведать. Это немного другое.
Ей не хотелось спускаться, и он заметил колебание.
– Если бы я хотел, чтобы с тобой что-то случилось, это бы уже произошло.
– Я боюсь совсем не за себя. А за ваши тайны. И вправду предпочла бы их не знать.
Он взглянул серьезно:
– А если я стану умолять?
Что-то в его голосе заставило ее взглянуть на собеседника иначе. Он выглядел одновременно уставшим и надеющимся.
На что?
Она не стала отвечать. Просто зашла на платформу, и Кар благодарно кивнул. Последней к ним присоединилась молчаливая Моника.
Путь занял несколько минут, и оставалось лишь догадываться, что скрывается на такой глубине, в недрах дворца. Здесь было намного холоднее, но воздух оказался на удивление сухим. Помещение, в которое они спустились, квадратный зал, не до конца расписанный буквами старого наречия, всех цветов и размеров, освещали сотни маленьких стеклянных артефактов величиной с пуговицу. В углу стояло матовое зеркало в темно-зеленой бронзовой раме. На полочке, прямо рядом с подъемником, сидела белая крыса с алыми глазками и голым розовым хвостом.
– Привет, Облако, – сказала ей Шерон с дружелюбием человека, встретившего доброго знакомого. Во всяком случае, она надеялась, что ее голос звучит именно так. Сунув руку в сумку, она извлекла из нее заранее припасенное овсяное печенье. – Хочешь?
Крыса глянула на нее и перескочила на плечо Кара.
– Так все-таки ваш питомец не настолько любит сладкое? Это была всего лишь игра, чтобы начать разговор со мной? – спросила она.
– Отчасти, – признал он, забрал печенье у девушки, небрежно откусил, затем протянул крысе. Та стала есть лакомство.
– Что он такое?
– Друг. Не питомец.
– Это не ответ.
– Скажи мне сама. Как его ощущает тзамас?
– Никак. Хотя я должна видеть ту сторону.
– Ты многого не знаешь… Не должна. Не во всех случаях. Облако – проявление той стороны. Там кроме демонов есть и иные существа. Куда более древние. Жившие во времена, когда только появились асторэ. Большинство моих друзей занимались другими вещами, я же постигал, с позволения моего учителя, разумеется, тайны того мира. Мелистат считал, что это пригодится, когда асторэ выступят против нас.
– И вы в это верили?
– Я? Нет. – Он подмигнул ей, словно речь шла о какой-то забавной мелочи, веселой шалости. – Это племя в мое время уже пряталось по щелям, словно тараканы. Таувины и волшебники прошлого устроили на их семьи жестокую охоту, и лично я впервые увидел асторэ лишь во время финала Войны Гнева, когда они пришли к Тиону и предложили ему помощь в сражениях. Но я поддерживал Мелистата в его заблуждениях исключительно ради своей выгоды.
– А как к этому относились другие волшебники?
– Смеялись. Сперва. Некоторые. Не одобряли. Всегда. Некоторые. – Гвинт пожал могучими плечами. – Я из тех людей, кого больше интересуют знания и опыт, чем мнение других. Каждый из нас имел свой талант и преуспел в разных способностях. Ваш милый знакомый вот приручил ветер. Знаете, что делал его ветер во время битв?
– Мне все равно.
– Но не все равно касательно моих исследований.
– Та сторона опасна.
– Чем? Тем, что там демоны, которые появились благодаря людям? Этот мир существовал и до них, и в нем множество загадок, тайн и силы. Той силы, которую ты используешь.
– И она меняет меня.
– Любая магия меняет человека, Шерон. Я был осторожен, и ни разу никто не пострадал во время моих изысканий. И шаутты не шепчут мне на ухо, как поступать. – Кар словно опомнился и примирительно вздохнул. – Прости мою горячность. Я не хотел влезать в спор. Их было столько во время моей молодости, с тем же Тионом, что я порядком устал. Но за годы забыл, и вот снова. Облако – часть той стороны, но в то же время часть меня. Мы связаны. Он мой друг, он помогает, и благодаря ему я разговариваю с тобой, а не превратился в прах, как многие мои братья и сестры.
– Он опасен.
– Как любая собака. Как любой человек. К кому-то Облако относится хорошо. К кому-то плохо. Любит. Ненавидит.
– И возможно, преследует свои цели. Ждет момента.
Взгляд Кара стал жалостливым, мол, какую ерунду говорит эта невесть что возомнившая о себе женщина.
– Что же. Как я уже и сказал, споры – не моя задача. Если меня не смогла убедить Лавьенда, то тебе, уж прости, это точно не удастся.
Крыса спрыгнула с его плеча, ударилась о землю, «перетекла» в кудлатую собачонку. Шерон заработала насмешливый взгляд существа, разум которого ничем не уступал человеческому.
«Ну? Что ты сделаешь?» – словно говорил этот взгляд.
И она понимала, что, скорее всего, – ничего. Указывающая не чувствовала его. Тзамас тоже. Лишь из-за невнимательности она не заметила раньше то, что теперь сразу бросалось в глаза. В Облаке не было жизни. Но не было и смерти. Перед ней находилось нечто другое. Вещь. Предмет. Концентрированная та сторона, которая обрела форму и чувства.
– Не моя задача убеждать человека, который старше меня и опытнее. – Она повела плечами.
– Золотые слова. Моника. Жди.
Небрежный приказ был таков, словно он говорил с собакой, но служанка и бровью не повела. Не стала сопровождать их дальше.
– У вас есть асторэ, – внезапно сказал Кар, не оборачиваясь. – Я не спрашиваю. Утверждаю. Иначе зачем тебе желудь. Хотя странно. Разве что-то случилось с Туманным лесом? Хм?
Она не ответила.
– Ты ведь не использовала там свою силу? Или использовала? – Он повернулся к ней, словно не веря собственной догадке. – Но гратанэхи должны были убить тебя. Полагаю, Войс не дал им сделать этого. Очень интересно. И он нашел своего асторэ. А вот над этим мне стоит подумать.
Она уже жалела, что так необдуманно попалась. Что, возможно, раскрыла какие-то планы Мильвио человеку, не любившему его.
Повела себя как полная дура.
Облако вышагивал первым, смешно цокая коготками по растрескавшимся мраморным плитам. Дверь впереди была из черного металла, вся в волнах и узорах. Гвинт приложил к ней руку, и внутри защелкали замки.
Зал напомнил ей место погребения Тиона. Круглое помещение, мягкий свет, льющийся с потолка, шесть ступеней вниз, к площадке.
– Раньше здесь была усыпальница какого-то таувина. – Кар отодвинулся в сторону, приглашая не стоять в проеме, подойти и посмотреть. – Я забрал ее для более важного дела.
Внизу стоял саркофаг. Но не такой, как для великого волшебника, устроившего Войну Гнева.
Она не заметила стыков, хоть каких-то соединений и даже крышки. Один цельный кристалл, в который поместили тело. Шерон тихо-тихо вздохнула, и этот вздох выражал целую массу эмоций.
Изумление. Потрясение. Недоверие. И еще… Что это было? То, что она не испытала, когда встретила Мильвио или того же Гвинта? Их существование Шерон приняла, а вот здесь…
Здесь, на ее глазах, спала легенда.
– Да, – довольно кивнул Кар, прочитав все по лицу девушки. – Я переживаю такое каждый раз, когда прихожу сюда.
– Я… могу подойти?
– Для этого я тебя и привел. – Он сделал отческий жест. – Не стесняйся.
Женщина в бледно-васильковом платье из серфо словно бы парила в прозрачном камне. Создавалось впечатление, что она спит, вися в воздухе, а теплый летний ветер обдувает лицо и даже шевелит золотистые, непокорные кудри.
Шерон склонившись, изучала лицо. Скулы, треугольный подбородок, чувственные губы. Она была очень похожа на нее.
Очень.
Во всяком случае, на ту Шерон, которая была раньше, до того как стать тзамас. Разве что если бы хозяйка стеклянной усыпальницы вдруг пробудилась и встала, то была бы выше указывающей.
Но она не могла пробудиться. Тзамас чувствовала смерть в этом прекрасном теле. И видела черно-синюю полосу на прекрасной шее.
– Ее задушили.
– Да.
– И это Нейси Эрсте, сестра Арилы.
– Да. Ее убили в Лунном бастионе, но мне повезло, я был на первом корабле десанта и, когда погиб Голиб, командовал штурмом. Я нашел ее. Тион еще не забрал магию, так что мне удалось спасти Нейси.
– Спасти? – недоуменно переспросила Шерон. – Она же мертва.
– Да. Но ее тело такое же, как в тот миг, когда я оказался рядом.
– Разве предать ее земле не было правильным? Столько лет Нейси…
– Нетленна. Я хорошо изучил ту сторону и могу обманывать ее силу. Даже сейчас. Столетиями практиковался, используя старые знания. Пусть я лишен основы волшебства, но есть и другие пути.
– Темные пути.
Он небрежно отмахнулся:
– Перестань, Шерон. Мы вновь встаем на путь спора, с которого только что сошли. Я любил ее, хочешь верь, хочешь нет. И все эти годы во мне жила надежда.
– Надежда на что? Она умерла.
– Когда случился Катаклизм, я был здесь. И то, что творилось там, на Летосе… – Пожатие могучих плеч выражало слишком многое, чтобы указывающая это поняла. – Тион спас тзамас, но узнал я об этом не через век. И не через два. Когда вместо повелителей смерти появились те, кого сейчас называют указывающими. Они потеряли прошлое и умения, но я терпеливый человек и умею ждать. Надеялся, что когда-нибудь на Летосе появится кто-то вроде тебя.
– И вот она я. Что дальше?
– Я хочу попросить тебя, чтобы ты оживила ее. Вернула жизнь.
Звучала его просьба бредово.
– Я не богиня. И, полагаю, даже у Шестерых бы такое не получилось. Я управляю смертью, но, увы, не жизнью.
Ей почудилось, что браслет слабо урчит, одобряя.
– Ты не знаешь своих сил.
– Знаю. Нейси больше нет. Я могу поднять ее тело, контролировать его. Это будет злобное создание, лишенное воли, чувств, памяти, и оно будет желать убить меня. И вас. Всех, до кого сможет дотянуться, стоит лишь мне утратить над нею власть. Нельзя вернуть живого с той стороны. Еще ни у кого это не получилось.
– У меня получится, если ты оживишь тело. Я верну с той стороны душу.
– У вас нет магии, сиор Кар.
– Но есть знания. И Облако. Я ждал, готовился. Нужен лишь человек с даром тзамас. Помоги мне.
Она взяла паузу на несколько секунд.
– Я сомневаюсь в ваших словах. В том, что вы так много времени ждали. Только не вы. Тзамас не нашлось, но в прошлом были указывающие. Сколькие из них пытались?
– Несколько. – Он и глазом не моргнул. – Их постигла неудача.
– А сколькие отказались? Сколькие из этих «несколько» попали сюда не по своей воле? И что с ними стало потом?.. Молчите?
– Ты должна мне помочь.
– Нет. – Она испытала внезапное отвращение к этому человеку. – Ничего я вам не должна. Я и так связалась с тьмой и использую ее силу. Не планирую нырять глубже, чтобы после не всплыть.
– Ты должна. – Его брови нахмурились, и Шерон заметила, как сжались кулаки.
– Сиора же четко сказала «нет», – прозвучал голос у нее за спиной. – Очень невежливо с твоей стороны настаивать.
Мильвио смотрел на них с верхних ступеней. Он выглядел расслабленным, говорил спокойно и так же дружелюбно, как прежде, не касался меча, но Шерон ощутила, как мурашки бегут у нее по спине. Она впервые испугалась его. Впервые видела таким. Изменившимся. Суровым. Почти чужим.
Не ироничным веселым треттинцем, мечником, странником и помощником, а великим волшебником. Человеком, прожившим века.
Убийцей.
Жесткое лицо, холодное, фарфоровое, с глазами, ставшими столь темными, что возникало сомнение, жила ли в них весенняя зелень или всегда был такой болотный мрак. Она видела в них и гнев, и презрение, и решимость выступить против человека, что когда-то был другом.
Почти братом.
А еще ей, несмотря на все ее таланты, дар и силу, что теперь есть благодаря браслету Мерк, хотелось лишь одного – как можно быстрее уйти из усыпальницы Нейси. Оказаться подальше от этих двоих. Потому что по сравнению с ними она почувствовала себя совершенно жалкой, мелкой, незначительной и очень слабой.
За плечом Мильвио появилось встревоженное и виноватое лицо Моники.
– Сиор, простите! Я пыталась его остановить.
– Скройся! – зычно рявкнул Кар, и женщина исчезла, словно ее и не было.
Кажется, что самым невозмутимым здесь оставался лишь Облако. Вывалив язык набок, он с видом придурковатой мелкой шавки наблюдал за всеми.
– Я не звал тебя.
– Это так. Пришлось прийти самому.
– Беспокоишься за нее. Так ей ничего не грозит.
Мильвио, не отвечая, поманил Шерон. Его взгляд просветлел, когда он посмотрел на нее, и вновь стал мрачнее тучи, стоило обратиться к Гвинту. Она под пристальным вниманием советника герцога отошла от гроба Нейси и встала возле треттинца, стараясь незаметно перевести дух. Угроза, висевшая в помещении, никуда не делась, и девушка боялась, что, если появится хотя бы одна малейшая искорка, здесь все полыхнет.
Полыхнет до неба.
– Значит, вот куда пропала Златокудрая, – с печалью сказал Мильвио. – Тион искал ее, опрашивал свидетелей, видевших тело. Но так и не нашел сестру Арилы. Ты украл Нейси.
– Я спас ее, сукин ты сын! Что ты вообще можешь знать о том времени, когда сидел выжженной головешкой в другой части мира? Я был рядом с ней!
– О да. Великий изменчивый переменчивый непредсказуемый брат Кар. Сколько раз ты менял сторону за время войны? Сражался вместе с Камом, затем ушел к Лавьенде, дружил с Маридом и предал его. А после вместе с Тионом вторгся на Талорис.
– Я! Искал! Ее!
– И нашел. Все, что осталось. Слишком поздно, чтобы спасти. Да она этого и не желала.
– Как ты смеешь!
– Смею, – холодно процедил треттинец. – Ты преследовал ее годами. Добивался расположения. И каждый раз слышал «нет», но тебя это никогда не останавливало. Посмотри, к чему это привело. Она сбежала на Талорис, под защиту Мелистата, и стала его заложницей, когда все случилось. Под принуждением вызвала для него шауттов с помощью перчатки. Дала ему силу, и война продолжилась еще на годы. И тысячи погибли.
– Хочешь обвинить меня в этом? – зло оскалился Кар.
– Нет, – покачал головой Мильвио. – Обвинять кого-то спустя столько лет все равно что стрелять из арбалета по луне. Но так было.
– Я любил ее. И не отступил в отличие от тебя. Арила…
– Не любила меня. Тион был ее выбором, и я принял это. Я отказался от своего счастья ради нее. Ты же всегда ставишь свои интересы выше остальных. Но в итоге, дорогой брат, они обе мертвы. А мы пошли дальше. Каждый своей дорогой. Ты дал понять, что тебе плевать на всех и мне помощи от тебя ждать не стоит. Пусть так. Я оставил тебя на столетия. Играться с герцогствами. Помнишь же – я никогда не вмешивался и не рвал твои паутины, сколь ядовитыми бы они не были. Нам обоим хватало места в мире, и наши дороги не пересекались. Но сейчас из-за Вэйрэна все слишком серьезно, и ты признал это. Потому что как бы ни была сильна наша взаимная нелюбовь – стоит вопрос выживания того, что осталось после Катаклизма.
– Как это связано с ней?! – Гвинт мотнул головой в сторону стеклянного гроба. – Неужели твоих скудоумных мозгов не хватает понять, что я могу ее вернуть?! Я могу ее вернуть, если только твоя ручная тзамас мне поможет!
– Она не моя собачонка. Ты спутал Шерон со своей служанкой или крысой. И тебе сказали «нет». Хватит тревожить мрак.
Кар расхохотался зло, с ненавистью. Его потряхивало, и он едва держал себя в руках.
– Тревожить мрак?! И это говоришь мне ты?! Притащивший мрак из Аркуса?! Или напомнить тебе, как твой ветерок сдирал кожу с тысяч солдат? Пожирал города, поддержавшие Мелистата?! Со всем населением! Оглянись назад, Вихрь! Мы тревожили этот мрак всю свою жизнь! Ткущими мрак называют этих жалких дурней в доспехах, облапошенных шауттами! Искари! Ткущие мрак! Зловещие создания! Правда в том, «брат», что ткущие мрак – это мы. Великие волшебники. Мы соткали из него настоящее. Я, ты, Нэко и все те, кто теперь в могилах. Мы вызвали Катаклизм, и теперь эту самую тьму можно черпать ложкой из так и не остывшего котелка той стороны.
– Да. Мы ткущие мрак, – спокойно признал Мильвио. – Мы это сделали. Убили миллионы. Потеряли наследие прошлого. Поставили людей под угрозу исчезновения. Наша вина. Признаю. Но в отличие от тебя я пытаюсь хоть что-то исправить. И если мне надо выступить против, чтобы не дать тьме снова получить хоть крупицу лишнего, я это сделаю.
Они сверлили друг друга взглядами. Облако «улыбался». Шерон затаила дыхание.
Наконец Гвинт опустил плечи, разжал кулаки.
– Еще ничего не закончено.
– Закончено. – Мильвио мягко подтолкнул Шерон к двери. – Еще раз заманишь ее сюда, попытаешься использовать, напугаешь, станешь угрожать… и я убью тебя.
