Глава 11
Я узнаю кое-что важное
— Эта дрянь хочет их убить! Убить! Высших! Маньячка!
Я мерял шаги комнату, двигаясь из угла в угол, от кровати к столу и обратно. Метался, как взбесившийся зверь. Наверное. По крайней мере, мне бы хотелось, чтоб это выглядело именно так. Взбесившийся зверь всяко лучше, чем истерящий пацан.
Просто из-за увеличившегося количества жильцов, мебели теперь на одну кровать стало больше, особо разбежаться не получалось. Я не успевал сделать три шага, как упирался в стену, разворачивался снова делал несколько шагов и на пути уже появлялся шкаф. Об стол, кстати, два раза ударился бедром. Естественно, позитива это не добавило. Я в сердцах пнул его ногой, но в итоге ударился еще сильнее.
Меня переполняли эмоции. Даже не так… Они бурлили, грозясь вырваться наружу. И я не до конца понимал их природу.
Ненависть? Нет. Уже не испытываю к Валькири ничего такого. Убить периодически хочется по-прежнему, но это больше похоже на защитную реакцию организма, который оценивает Смерть как особо ядовитую гадюку, пытающуюся обвить мою ногу.
Злость? Тоже нет. Как можно злиться на ураган? Или на огромную волну, которая, разгулявшись, сметает с морского берега целый город. Валькирия по сути своей похожа на природный катаклизм. Невозможно ее удержать в рамках.
Крайняя степень изумления? Вот тут, наверное, да. Ближе всего к правде. Просто я и правда вышел из библиотеки в очень сильном офигевании, как любит говорить Борис. Мне-то все местные жаргонизмы или расхожие выраженьица не сильно по душе. Отдает голодоанством. Но вот сейчас «офигевание» — самое подходящее определение. Я, между прочим, в этом состоянии провел все школьные уроки.
После того, как покинул Смерть, отправился в учебный корпус и благополучно отсидел там положенное время. Ключевое слово — отсидел. В моей голове сейчас никак не могла уложиться любая другая информация, кроме признаний Высшей. А они, эти признания, поразили меня до глубины души. Теперь, после Перерождения, я даже могу использовать обороты, в которых фигурирует душа.
Дождавшись окончания уроков, рысью рванул в общежитие, чтоб закрыться в комнате и переварить откровения Валькирии. Мне нужно было крепко подумать. Ну ладно… Возможно я еще хотел услышать мнение Владика с Алиной. Да, они, условно говоря, дети. Однако, Артефакты провели в Закрытом мире чертову уйму столетий. Мы с Борькой здесь — пришлые граждане. Чего-то можем упускать из виду. А детишки, если хорошенько подумают, глядишь дадут дельный совет.
Борька резвым козликом скакал следом за мной. Он по-прежнему неизменно находился рядом даже во время учебы. Учителя с его присутствием смирились и больше не пытались выпроводить слугу. У меня вообще сложилось такое впечатление, будто все, кто находится в школе, решили, что бастард им достался бракованный, с придурью. Пусть таскает с собой все, что хочет, лишь бы сидел молча.
О ночном происшествии, кстати, никто ничего не спрашивал. Только участники занимательного приключения косились в мою сторону хмурыми взглядами и все. Ну еще, конечно, случилась неизбежная ситуация, которую я, честно скажу, предполагал и даже ожидал.
На большой перемене, сразу после похода в столовую, где мы с Борькой скромно позавтракали, устроившись в отдалении от остальных учеников, меня выловила троица кадетов. Угадайте, кто?
Ну конечно… Розенкранц, Блант и братец-Антошка.
— Эй, бастард. — Громко произнес мое имя Колька-поганец, когда я сытый, но не очень довольный топал в сторону класса.
Борис пыхтел сзади, стараясь не отставать. Задавать вопросы он опасался. Борька по моему состоянию, едва я только выскочил из библиотеки, сразу понял — беседа со Смертью вышла весьма занимательной, но крайне напряженной.
— Хозяин, а чай? С травками?
Борька кинулся мне вслед, потрясая посудой, из которых весело выплескивалось содержимое.
В его руках действительно были две чашки. Просто разговор с Валькирий закончился достаточно быстро. Бетайлас только успел вернуться к библиотеке, а я уже бежал прочь от нее.
— В жопу его засунь. Вон той дряни, которая сидит в библиотеке. — Резко ответил я слуге, даже не оглянувшись.
Естественно, Борис сделал вполне логичный вывод, лучше меня сейчас не дергать. Он уже выучил все особенности моей натуры. Разумнее подождать того момента, когда я сам расскажу, что случилось. А тут — кадеты со своими разговорами.
Однако я, как вежливый, культурный человек, остановился, повернулся к Наследникам лицом, ожидая, когда они подойдут ближе. Чисто теоретически предполагал, о чем пойдёт речь. И не ошибся.
— Слушай… Наставник запретил говорить о том, что случилось ночью. Сказал, с этим нужно разобраться тихо, чтоб не началась паника среди учеников… — Розенкранц замялся, а потом резко выпалил. — Что это вообще такое было?
— Сейчас расскажу, что это ВООБЩЕ такое было… — Начал я, шагнув к Николаю.
— Хозяин… — Предупреждающе высказался Борис за моей спиной.
В отличие от кадетов он прекрасно чувствовал состояние хозяина и понимал, в данный момент не самый удачный момент для подобных бесед.
Я замер. Вздохнул. Выдохнул. Да, бетайлас прав. Нужно взять себя в руки.
— Что было? — С моего лица в одно мгновение исчезло раздражённое раздражение. — Сам же говоришь, если верить утверждениям нашего наставника, вообще ничего не было. Походили с мусорными пакетами и отправились спать.
— Но… — Крысеныш, оглянувшись по сторонам, подался в мою сторону. — Там были… мертвые!
Говорил Павел тихо, однако в его голосе отчётливо звучали истеричные нотки.
— Мёртвые, живые… Всякое бывает. — Я небрежно пожал плечами и даже высокомерно фыркнул. — А вообще… Не понимаю, почему вопросы вы задаёте мне?
— Потому что вся эта ерунда полезла из земли после того, как ты упал и разбил нос.
Столь ценное наблюдение принадлежало моему братцу и, честно говоря, он меня сильно удивил. Обычно Антошка в моем присутствии отличается молчаливост, а тут, ты погляди, заговорил! Да еще блещет умом.
Ясен пень, когда я упал и разбил нос, полезли мертвяки! Потому что моя кровь запустила этот процесс. Дала им Силу. Вот к какому выводу я пришел, пока переваривал разговор со Смертью. Вернее, она по сути весьма непрозрачно на это намекнула.
А пробуждать их тоже начала моя Сила. Мертвые почуяли присутствие того, кто способен их поднять. Вот только в данном случае некромантия отходит на второй план. Толчком послужило то, что находится внутри меня. Я теперь — часть Закрытого мира… Фу! Даже думать об этом не хочу… Пока. Нужно обсудить все, что сказала Смерть, с Артефактами. Они, как никто, знают, что такое быть носителем Силы.
— Антошка, братик… — Я повернулся к Карамзину, широко улыбнулся ему, демонстрируя все, имеющиеся в наличие зубы. «Братика» от моей улыбки, как и от того обращения, которое я использовал, слегка перекосило. — Ты бы головушку свою включил, а? С хрена ли мое падение вызвало мёртвых? Если бы это было возможно, я бы каждый раз при виде твоей кислой рожи и высокомерных физиономий вот этих… Наследников… со всей силы падал мордой об землю. Чтоб непременно появлялась всякая мёртвая гадость и жрала вас своими мёртвыми пастями. Странно, что ты связал между собой абсолютно несвязанные события.
Карамзин, набычившись, смотрел на меня исподлобья и, по-моему, продолжал верить, будто виновник случившегося — я. Хотя, конечно, гадёныш весьма наблюдателен. Сообразил, откуда ноги растут. Колька вон с Ковсенвшем вообще не в зуб ногой.
— Слушай, Антон… — Херувимчик смущённо потер указательным пальцем правую бровь. — Ну правда… Откуда у вшивого бастарда такие возможности? Да и потом… Кто-нибудь знает о подобных случаях? Ни один Дом не имеет связи с мертвыми. Нет такого Артефакта.
— Вот! — Я со всей дури хлопнул Антошка по плечу. — Слушай своего друга. В кои-то веки я с ним согласен. Идём, Борис.
Я кивнул Борьке, намекая, что нам пора валить, а потом, обойдя Крысеныша, который стоял прямо на моем пути, двинулся к классу.
Больше Наследники меня не доставали. По крайней мере, хотя бы сегодня. Ну и естественно, едва прозвучал звонок, оповещающий об окончании учебы, я первым выбежал из кабинета и рванул на улицу.
Как только влетел в общежитие, прыжками, минуя несколько ступеней за раз, поднялся по лестнице. Заскочил в спальню и, не дожидаясь запыхавшегося Бориса, с порога гаркнул:
— Разве я могу быть носителем Силы целого мира⁈
Алина и Владик испуганно застыли, глядя на меня удивлёнными взглядами.
Девчонка что-то рисовала на листах, разложеных по всему столу, а мальчишки читал один из моих учебников. Оба они явно ничего из сказанного не поняли.
— Великая Тьма… — Я прошёл вглубь комнаты, развернулся и замер, внимательно изучая Артефакты. — Валькирия сказала, что вырастила Силу во мне, как треклятую рассаду. Когда случилось Перерождение некроманта, а такого раньше не бывало, вместе с душой эта дрянь отправила весь опыт, все способности и возможности, накопленные мною за тысячу лет. То есть, это по сути была не душа, а зерно. Семя. Главное условие успешного исхода эксперимента — сильный некромант. Мы пропитываемся Силой и она остаётся в нас. Мы пропитываемся Тьмой. Мы не умеем показывать фокусы, как долбанные маги. Но мощь Великой Тьмы остаётся в нас навсегда. Именно поэтому некромантам запрещено перерождаться. Запрещено! То есть мы вполне могли бы, но Высшие решили, это слишком опасно. Переродившийся некромант останется некромантом. Все. Другим он не будет. Только получит новый круг, где сможет увеличить свое могущество.
Я замолчал, гневно раздувая ноздри. Гнев мой был, конечно, направлен на Валькирию, которая, наконец, соизволила рассказать столь интересные детали, но так как старой дряни рядом не было, выплёскивал я его на детишек.
— Эм… Я не знаю… — Владик осторожно отложил книгу в сторону. — Ты — первый некромант в моей жизни. Алина, ты встречала раньше некромантов?
— Перестань! — Снова рявкнул я, не дав девчонке произнести ни слова в ответ на вопрос Влада. — Это мне известно. И я не спрашивал. Я рассказывал. Пока еще только рассказывал. Уточнения будут чуть позже. Так вот… Она взяла мою душу, как семя и засунула ее в мальчишку. Это второе условие. Ребёнок должен родиться здесь. Но вместо официального Наследника семя попало в бастарда и это немного все поменяло. Не буду вдаваться в подробности, они неважны. Суть в другом. Смерть сказала, я первый и единственный источник Силы закрытого мира. Я — и есть Закрытый мир в его будущем проявлении. Я дам этому миру то, чего у него не было ранее. Так вот… У меня вопрос… Возможно ли это? Вас — восемь…
— Семь.
Голос Алины звучал очень тихо, но я ее поправку расслышал вполне отчетливо. Расслышал и замолчал, бестолково пялясь на девчонку. Потом, спустя несколько секунд, продолжил:
— Прости… Но… Ты, конечно, сосуд с Силой, умная, все дела. Опыт там, мудрость. Не хочу тебя обидеть… — Я пожевал губами, изображая смущение, которое, конечно же, было игрой, затем снова рявкнул. — Восемь Домов, Алина. Восемь! Почему семь Артефактов? Ты что, считать не умеешь?
— Домов — восемь, Артефактов — семь, — упрямо повторила девчонка. — В твоем клане нет таких, как мы. Дом Черной Луны не нуждается в источнике Силы. Старейшина Дома имеет возможность ходить из мира яви в мир сна, а это состояние «между». Потому что сны — это тоже состояние «между». Человек не умирает, но он и не живет в этот момент. Тело вернее живет, конечно. Извини, если сбивчиво говорю… В общем, Дом Черной Луны, он отличается от остальных.
— Вы… Вы… — Я несколько раз закрыл и открыл рот, втягивая воздух.
Борька, который стоял у двери, молнией метнулся ко мне, чтоб подставить стул. Иначе я плюхнулся бы прямо на пол.
— Вы почему этого сразу не сказали? Вы почему молчали?
Я растерянно посмотрел на Артефакты.
— Так никто не спрашивал. — Владик расстроенно хлопнул носом. — Мы не знали, что это важно.
— Она просто вырастила восьмой Артефакт… — Я покачал головой, восхищаясь гениальностью Валькирии. — Самый сильный Артефакт. Она вырастила основу этого мира, которая превратит его в новый Веер… А моя настоящая миссия… Вот почему Смерть сказала, что количество Высших пора сократить. Потому что я могу это сделать.
— Не хочется усугублять ситуацию, хозяин… — Борька осторожно отодвинулся в сторону, подальше от стула, на котором я сидел. Видимо, чтоб его не прибили. Борьку не прибили.– Но сдаётся мне, Высшая планирует напитать тебя остальными Артефактами. И тогда ты точно станешь чем-то очень могущественным. А способ здесь подойдёт только один. Ты ведь некромант, правильно? Дело за малым. Принести в жертву их…
Борис сделал еще один шажок и посмотрел на Влада с Алиной. Я тоже уставился на детишек. До меня, наконец, в полной мере дошел смысл задумки Валькирии. И я, скажу честно, впервые за тысячу лет растерялся.
