Глава 59
Ардан сидел и молча смотрел в запотевшее окно автомобиля. По ту сторону серого стекла на улице уже остановились алые громады на восьми колесах и мужчины, в синих кителях, разматывали шланги, подключая их к насосам, гонящим воду из цистерн в грузовиках. Пожарные что-то кричали зевакам, чтобы те поспешили освободить тротуар и дорогу, но горожане не торопились и заворожено смотрели на полыхающее пламя, рвущееся на волю.
Послышались свистки стражей в красных, зимних мундирах, бегущих на выручку своим собратьям из сопредельной службы. Демонстрируя дубинки и револьверы на поясах, они постепенно отодвигали толпу назад, а офицер с блестящими погонами кричал в громкоговоритель:
— Разойдитесь! Не мешайте работать! Для вашей же собственной безопасности! Разойдитесь!
Нехотя, медленно и неповоротливо, но толпа постепенно раскрывала свои объятья, впуская внутрь пожарных. Те несли лестницы, ведра с песком, шланги и аптечки.
А еще, не прошло и, пожалуй, пяти минут, как около тупичка остановилось несколько грузовиков. На одном, белыми, типографскими, потертыми буквами, было выведено — « Имперский Вестник», на втором — « Новостное агентство семьи Дубравых», надписи на остальных, постепенно припарковывающихся к поребрику, Арди не разглядел из-за людей и снегопада.
Но, тем не менее, даже сильно постаравшись, нельзя было не заметить выбегающих на улицу господ с блокнотами; микрофонами, подключенными к громоздким диктофонам, спрятанным в кожаные чехлы; а еще треногами и чемоданчиками, хранящими монструозные, дорогущие фотоаппараты.
И в этой суете как-то незаметно, у поворота, где и ждали Арди с Миларом, остановился простенький автомобиль, выглядящий чуть дешевле тех марок, что, в среднем, можно было заметить на зимних дорогах центральных районов. Вытянутый, прямоугольный салон с ярко выраженным багажником, на котором покоилось укутанное в чехол запасное колесо.
Из него вышли трое.
— Пойдем, Ард, познакомлю тебя с командой, — Милар затушил уже, кажется, третью сигарету и выбрался наружу.
Ардан последовал примеру.
Первой к ним подошла девушка лет двадцати пяти, может немного старше. Невысокая, пожалуй даже ниже метра шестидесяти, в той же самой (как, собственно, и все трое) одежде, что и Милар. Она даже вместо юбок или платья носила строгие, мужские брюки.
Сняв перчатку, она протянула пухлую, мягкую ладошку с явным следом от обручального кольца на безымянном пальце. Уже почти исчезнувшем, но все еще различимым.
— Капрал Алиса Ровнева, — представилась она мягким, сладким, как патока, голосом.
Но несмотря на располагающий к себе тембр, она обладала едким, вкрадчивым взглядом серых глаз, прячущихся под толстой оправой очков.
— Алиса наш криминалист, — добавил Милар, пока Ардан пожимал руку. — Бывший военный химик.
Следующим представился мужчина среднего роста — может немногим выше метра семидесяти пяти и… такого же объема в плечах. На его поясе виднелось сразу несколько револьверов и ковбойский патронташ. Смуглый, с обветренным, строгим лицом, он, неожиданно, либо носил прическу, выстриженную под шапку, либо и вовсе — лысый.
С недовольным взглядом темных глаз, он крепко пожал Ардану руку. И столько же крепко произнес:
— Капрал Александр Урский, — сухо и по делу. — Оперативник.
На вид ему можно было дать как тридцать, так и сорок лет.
Последним оказался мужчина тоже, как и Александр, лет тридцати. Только в его случае возраст, кажется, стремился куда-то к нижней отметке. В том плане, что этому человеку так и хотелось дать, скажем, не больше восемнадцати.
С сахарным леденцом в зубах, придерживая шапку, тот глядел на пожар и присвистывал. На поясе, в кобуре, одиноко качался самый простой револьвер, а вот рядом, в четырех ножнах, грозно сверкали разнообразные ножи. Длинный и узкий; короткий и широкий; листовидный; и такой, что напоминал щучий зуб.
— Дин, — чуть ли не прорычал Милар.
— А? — откликнулся Плащ и, широко улыбаясь, буквально подлетел к Ардану и затряс его руку. — О, господин маг, так здорово! Я, вот, если честно, магов только издалека видел! Ну, знаете, на больших операциях, когда несколько отделов…
— Дин! — хором рявкнули остальные Плащи.
— Тебя же инструктировали по поводу Ведьминого Взгляда, — устало помассировал переносицу Милар.
— Да ладно вам, — отмахнулся странный человек. — это же свой… ну, свой-стажер. Стажерский свой? Свойский стажер?
— Эта незатыкающаяся дылда, — перебила его Алиса. — Капрал Дин Эрнсон. Наш второй оперативник. Бывший следопыт из Ральских гор.
— Кто еще из нас дылда, — скривился Дин, потирая ушибленный Алисой бок.
Эрнсон дотягивал до отметки где-то между метр восемьдесят пять и метр девяносто. Сухой, с орлиными носом и взглядом, а впридачу — длинными руками, ногами, но коротким торсом. Он чем-то напоминал вожака волчьей стаи. Всегда готовый к охоте и прыжку. Но c теплыми и добрыми глазами, а еще какой-то чересчур светлой, даже по мнению Арда, улыбкой.
Ральские горы… это ведь те, которые на границе с Энарио. Они еще примыкали к Мертвым Землям, образовавшимся из-за предательства членов отряда легендарного сержанта Мендеры.
Арди, вспомнив подобные детали, теперь уже совсем по-другому смотрел на капрала Эрнсона. Человек, который служил там следопытом, просто обязан был оказаться выдающейся личностью.
Как, пожалуй, и большинство тех, кто трудился во второй канцелярии.
— Какие новости, капитан? — спросил Урский, доставая… все правильно — пачку сигарет.
У Плащей, что ли, на работу без пагубной привычки не принимали…
— Погано, Александр, — вздохнул Милар и прислонился спиной к автомобилю. — Когда мы со стажером приехали уже было поздно, а потом…
Капитан Пнев начал подробный рассказ о случившемся, во время которого Урский то и дело ругался, а Алиса с Дином осеняли себя знаменем Светлоликого.
Арди же, отвернувшись, смотрел на пожар и размышлял. Скасти и Атта’нха всегда наставляли, что чтобы разгадать загадку или решить головоломку, нельзя рассматривать те в лоб. Нужно отойти в сторону, заглянуть за спину. Попытаться отыскать то, что от тебя хотят скрыть.
А для этого, пусть и парадоксально, но требовалось, сперва, выявить общее, потому что за этим общим и прятались частные нюансы, которые могли бы приоткрыть завесу над тайной.
Что общего имелось у летних событий в поезде, затем на Пятой улице Бальеро, а после с Посохом Демонов и медальоном Бориса?
Конечно ответ напрашивался сам собой. Общее — присутствие в загадке демонов и Бездомных Фае. И вот здесь и требовалось сделать шаг в сторону.
К примеру, Бездомный во дворце, который каким-то образом смог проникнуть под все щиты Дворца Царей Прошлого, под носом у второй канцелярии и личной императорской стражи. Сам по себе тот Паук не имел особо большого значения, так как порождал больше вопросов, чем давал ответов.
— Что произошло? — надрывались репортеры, опрашивая свидетелей. — Вы видели как начался пожар? Что можете сказать? Пару слов для газеты, пожалуйста.
Арди смотрел на них слепым взглядом, в то время, как мысли неслись все дальше и дальше.
Одну ниточку Паук, в своей паутине, все же, отпустил на волю. А именно — он знал о событиях в поезде. Арди не был о себе какого-то чересчур огромного и раздутого мнения. Но и если взглянуть на ситуацию трезво, то, скорее всего, бандиты в поезде действительно напутали.
Но не так, как изначально, полагал Арди. Они действительно должны были похитить мага. Но не одного, как им тогда показалось, а сразу двоих. И Бориса. И Ардана. Только с разными целями.
А может и с одной…
Ведь если предположить, что все события в цепочке происшествий связаны друг с другом и готовится нечто, что Бездомная-Змея назвала «жатвой», то очень удобно было бы в этой «жатве» выставить виновным именно Ардана.
Это, кстати, отвечало на вопрос, почему его пытались летом именно похитить, а не просто — убить, что выглядело куда более простой задачей.
Так что если искать общее, то…
— Отойдите! Отойдите вам говорят! — надрывались стражи не давая все разрастающейся толпе подойти к горящему дому.
… то все вновь терялось в тумане неизвестности. Да, пожалуй, все происшествия так или иначе касались демонов, которые, в свою очередь, являлись следующей ступенью падения во тьму Бездомных Фае.
Арди потянул затекший бок и едва скрипнул зубами от боли.
От боли, что еще тлела в постепенно исчезающих шрамах, оставленных эльфом Эан’Хане.
Еще одна детали головоломки. И если бы не оговорка эльфа о участии во взрыве банка Пижона, то можно было бы списать на простое совпадение. А ведь, если рассудить с такой стороны, то становилось понятным, почему эльф вышел из банка без денег. Он что-то искал в хранилище.
Искал, но не нашел.
Демоны, артефакты и… что-то еще. Что-то, что Арди упускал из вида.
— Что говорят наши люди под прикрытием? — спросил Милар.
— Все банды, еще после Императорского Банка, залегли на дно, — ответил ему Александр. — Почти полностью остановили деятельность. Оставили в активе только рэкет и махинации в Гильдиях Рабочих. Все тихо мирно. Ни одной стычки за последний месяц.
— Ждут, собаки, — покачал головой Милар. — А значит — боятся.
— Ждут, — согласился Александр.
— Знать бы еще чего именно они ждут, — протянул капитан. — И что им так давит на нервы, раз все пытаются максимально дистанцироваться от происходящего.
— А вот это, господин дознаватель, уже ваша работа, — пожал плечами Урский.
— Тоже верно, — Милар бросил взгляд на горящий дом. — Лиза, насколько известно, подрабатывала помощницей Петра Огланова.
Алиса, Александр и Дин переглянулись.
— Того, которого с должности Главного Инспектора уволили за плевок в лицо министру внутренних дел? — немного робко спросила Алиса.
— Ага, — только и ответил капитан. — Думаю, может, съездить к нему. Вдруг старик что-то знает.
— Может и знает, — Урский затушил сигарету и задышал паром на покрасневшие руки. — Только вот такой человек, как Петр Огланов, вряд ли тебе что-то расскажет, если сам того не захочет.
— Не вижу у него причин, чтобы не…
— А можно получить список хранимых предметов во взорванном отделении?
Четверо Плащей синхронно повернулись к Ардану.
— Зачем? — с прищуром спросил Милар.
— Тот эльф упоминал Пижона, — напомнил Арди.
Плащи переглянулись между собой.
— А ты раньше сказать не мог, господин маг? — снова закатил глаза капитан. — Ну, знаешь, до того, как мы собьем себе все пятки в поисках хоть какой-нибудь зацепки по происходящему. Вечные Ангелы, Ард…
Арди не стал уточнять, что у него не имелось особой возможности поделиться всеми мельчайшими деталями. Сперва его вообще чуть было не отправили в казематы Черного Дома, а затем, при общении с Императором, было как-то не до того. Не каждый же день сидишь в недостроенном храме и слушаешь откровения, которые не должен знать рядовой житель Империи.
— Алиса?
— Не знаю, Милар, — всплеснула руками капрал. — Мы, конечно, можем отправить официальный запрос, но там процедура… сам понимаешь. Неприкосновенность частной собственности, тайна личности, засекреченная информация и прочее. Раньше, чем к концу месяца, мы списка не увидим.
— А по неофициальным каналам?
И все трое резко повернулись к Дину, который грыз леденец в форме белки.
— Она просто операционистка в одном из отделений, — Эрнсон с шумным хрустом отгрыз у бельчонка голову. — Но я спрошу. Может у Пламены и получится. Кстати, вы же помните…
— Что вы женитесь в начале лета, — перебил Александр. — Ты нам об этом сообщаешь, Дин, приблизительно…
— Каждый день, — подсказала Алиса. — по нескольку раз.
— Вот-вот, — закивал Александр.
Дин уже собирался что-то ответить, но его остановил Милар.
— Так, ладно, господа Плащи, — капитан достал блокнотик, сделал несколько записей и, выдрав листок, протянул Алисе. — Вы езжайте, сделайте запросы. Официальный и неофициальный. А мы со стажером прокатимся до Огланова. Ну и, может, если успеем, на обратном пути заедем к одному любителю театра. Слишком уж часто его имя всплывает.
— Поддержка не нужна? — сурово и, все так же, недовольно зыркнул Александр.
— С Пижоном? — фыркнул Милар. — Он слишком умен и хитер, чтобы хоть пальцем нас тронуть.
— Даже умный, но зажатый в угол зверь нападет.
— Вообще-то нет, — хором возразили Урскому Арди с Дином.
— Все, господа и Алиса, выдвигаемся, — Милар в последний раз посмотрел на уже почти потушенный пожар и повернулся к автомобилю. — Не хочу, как Йонатан, потом годами по командировкам шарашиться, если упустим, как он семь лет назад упустил.
Не пожимая рук, Плащи разошлись по авто. Арди же, усевшись на сидение, все же не смог забороть порыв своего любопытства.
— А что такого упустил Йонатан?
— Не что, а кого. Орден черных магов, — буркнул Милар, поворачивая ключ зажигания и заставляя мотор недовольно заурчать. — Они что-то там с некромантией мудрили и наводнили канализационные тоннели голодными, агрессивными, плохо убиваемыми тварями, сделанными из мертвецов. Этими, как их… гулями. Йонатан расследовал тогда цепочку зверских убийств, но так и не успел все распутать вовремя.
Арди вспомнил один из заголовков Императорского Вестника, который он подглядел у Невия. В нем, пресловутая Таисия Шприц, расследовала причину страшных смертей людей в бедных кварталах.
— С тех пор Корносского в столицу если и возвращают, то на пару недель, а потом они с командой опять по всей стране носятся с самыми паскудными заданиями, — Милар осекся и посмотрел на Арди. — Ну уж извини, господин маг, но твое дело тоже не так, чтобы очень простым выглядело.
И капитан, выжав педали и дернув ручку коробки передач, отправил автомобиль куда-то в сторону Нового Города. А Арди только что понял, что чуть меньше, чем девять месяцев назад, мог вместо Йонатана увидеть на пороге дома Милара Пнева.
Они выкатились на Кривоводный канал — главную артерию города, после чего свернули на мост Мучениц. Относительно короткий, всего метров пятьдесят, но с очень красивым, пусть и трагичным, парапетом. Кованные прутья изображали плачущих женщин, прячущих в ладонях свои лица. Опоры же моста — гранитные ангелы, несущие на руках словно спящие тела младенцев.
Вот только если знать историю Империи, то сразу вспоминаешь, что младенцы, на самом деле, вовсе не спали. Мост получил свое название в честь события, положившего начало восстанию Галесса против гнета и порабощения Эктаса.
Примерно пять с половиной веков назад отряд эльфов, под предводительством Говорящего, после длительного похода решил пополнить провиант в человеческой деревне. Увы, тот сезон выдался неурожайным и провианта и так не хватало.
Эльфов это не волновало.
Они ворвались в поселение. Обычную, мирную деревушку, населенную ремесленниками и крестьянами, даже не успевшими отправить вестника в управу, чтобы позвать на помощь дружину царя и князей.
Эльфы вырезали деревню под чистую. И даже когда женщины, с детьми, заперлись в церкви Светлоликого — эльфы, не внимая мольбам, сожгли все дотла. Матери, крича и плача, прикрывали своими телами детей, но…
Ардан смотрел на стальные фигуры, навечно застывшие в стенаниях.
Как тогда остальные Галессцы узнали о произошедшем? Одна из Мучениц (как их в последствии назовут в народе) смогла спрятать свое дитя, укрыв то среди обломков стен и трупов. Когда прибыл сын царя с дружиной, то нашел его и забрал с собой.
В последствии ребенок вырос и стал одним из воевод, командовавших осадой нескольких городов Эктаса.
Его звали Василием.
Вскоре церковь, после гибели Василия в финальном сражении Галеса и Эктаса, канонизировала воеводу, назвав того святым. В Метрополии в его честь назвали целый остров, где теперь жили знать и богатеи.
В том числе и несколько выходцев из эльфийского племени.
Ирония…
— Кстати, — Милар чуть было себя по лбу не хлопнул. — в бардачке возьми. Эдвард тебе с хранения выбил.
Арди отвлекся от своих мыслей и, повернув замочное ушко, достал из глубоких недр две картонные коробочки. На каждой из них алым цветом едва заметно мерцала печать « Бри-и-Мен».
Развязав тесемки, скреплявшие коробки, Арди увидел внутри, на бархатных подушечках, по одному военному накопителю красного цвета. Ограненные в форме кристаллов, каждый весом в несколько грамм, они, в своем основании, лежали на миниатюрных, хитрых стальных платформах, которые…
Арди мысленно посмеялся над самим собой.
Эти платформы могли крепится к кольцам. Вот, скорее всего, и вся суть загадочного перстня Давоса. Тот просто служил чем-то вроде кобуры, только не для револьвера, а для накопителя.
— Там кольцо тоже есть, — не сводя взгляда с дороги, кивнул на бардачок Милар. — Пошарь поглубже.
Ардан протянул руку и задел крышку бардачка своим браслетом. Иссини-черный, с белыми полосками, шелковый браслет, когда-то давно подаренный ему Атта’нха. Такой невесомый и незаметный, что юноша и вовсе, порой, забывал, что он его носит.
А еще никто и никогда, почему-то, не обращал на аксессуар ни малейшего внимания и…
— Нашел?
— Что? — Арди очнулся от секундного наваждения. — Да, нашел.
Он достал еще одну коробочку и взвесил ту на ладони. Странно, но ему показалось, что он только что думал совсем не о кольце.
Мысли завтрашнего дня.
Внутри действительно обнаружился перстень причем по размеру точно подходящий для указательного пальца. Сделанный из платины (данный металл лучше всего проводил Лей), с углублением под накопитель, он выглядел несколько вычурно, но выбирать не приходилось.
Арди, потратив несколько секунд, вставил накопитель в кольцо, закрепил его там, после чего мысленно потянулся к хранящейся внутри энергии. Лей красного накопителя тут же отозвалась и мгновенно наполнила звезду до краев. Не прошло, пожалуй, и пары секунд, как Арди уже вновь зажег все семь лучей.
Вот что значит — военный накопитель.
Жаль лишь, что без анализатора, Ардан понятия не имел, сколько лучей осталось внутри кристалла.
А вокруг уже поднимались, по семь, а то и девять этажей здания, а за ними высились небоскребы. Широченные проспекты, громадные тротуары и множество трамвайных путей. Да и дорога, в отличии от заснувшего на зиму Центрального района в Старом Городе, буквально кишела автомобилями, пресловутыми трамвайами и пешеходами, среди которых Арди видел и высоких, стройных эльфов, и низкорослых, широкоплечих дворфов (чьи женщины выглядели едва ли не столь же коренасто, разве что бороды не носили, а в платьях выбирали те, что могли скрыть их… выдающиеся формы), да и даже несколько орчих в шубах, пальто и шляпках, тоже попались на глаза Ардану.
Орчихи куда меньше отличались от людей, чем представители их «сильной части племени». Внешне, если не брать в расчет цвет кожи и миниатюрные нижние клыки, слегка выпирающие из-под губы, они и вовсе напоминали женщин людского рода. С такими же фигурами, того же роста, и даже черты лица у них выглядели не хищными, а мягкими.
В учебниках истории подобная деталь объяснялась тем, что орки, на заре эпохи, в своих набегах на людские поселения, постоянно забирали в плен женщин, потому как кровь орков и людей очень хорошо смешивалась, а человеческие женщины могли давать потомство буквально ежегодно. Орчихам же, после каждого рождения, требовался перерыв для восстановления детородной функции не меньше, чем пять лет.
И, странным образом, в орках-мужчинах подобное смешение кровей никак не отражалось, природной причудой полностью вмещаясь в женщин, сделав тех, за тысячи лет, едва отличимыми от людских.
А затем, после подобной трансформации, пленение женщин стало чем-то сродни обряду охоты.
— Как ты думаешь, Милар? — упираясь лбом в стекло и прокручивая перстень на пальце, произнес Ардан. — Мы действительно можем жить в мире?
— Вспомнил вечер в храме Светлоликого? — хмыкнул капитан.
— Может и вспомнил…
Милар ответил не сразу. Они встали около… как же он назывался… ах да — светофор. Почти как фонарь, только огни зажигались поочередно и, в соответствии с цветом, автомобили могли пересекать перекрестки.
В Старом Городе такие не ставили. Не было возможности протянуть Лей-кабели. А в Новом Городе, пребывающим в перманентной стройке, светофоры буквально на каждом углу. Особенно в районе Тенд, где они и находились.
Районы Тенд и Тендари тоже получили название из-за исторических личностей брата с сестрой, но Арди плохо помнил эту легенду.
— Не знаю, господин маг, — ответил, наконец, Плащ. — Иногда мне кажется, что да, а потом мы с командой приезжаем на какой-нибудь вызов, а там резня. Эльфов с орками, дворфов с людьми, всех против всех или еще какое поскудство. Так что — не знаю, господин маг. Да и дело тут, если рассудить, не в том, как отличаются твои уши, клыки или рост. А в том, что мы все даже между собой в мире жить не можем, а уж друг с другом… не знаю.
Перед мысленным взором Ардана прошелестели страницы писем его отца. Матабар тоже не жили в мире меж своих стай. Резали друг друга, отнимая угодья и охотничьи тропы.
— И в чем тогда смысл твоей работы, Милар?
— Быстро тебя, Ард, в душевную смуту закинуло, — чуть скривился Милар, останавливаясь на красном сигнале светофора. — Хотя я, когда работать начал, тоже этим вопросом задавался. А потом… — капитан замолчал на полуслове и, выруливая с широкого проспекта Солдатского Братства, поехал по небольшой (хотя, для центра, она бы выглядела широченной) улице. — Я вот сейчас так для себя отвечаю, Ард. Если отринуть все эти сказки про наследие царских дружинников, про чувство долга, хоть оно и присутствует, то я просто делаю мир чище. С каждым новым закрытым делом на улицах становится меньше ублюдков. И не каких-то воров, мошенников, грабителей, да и пусть даже убийц, коими занимаются стражи. А прям мрачнейших мразей. Которые сотни людей могут загубить. И орков. И эльфов с дворфами. И прочих Первородных. Вот в этом и смысл. Чтобы жителям Империи, не важно какого цвета крови, длины ушей или клыков, жилось по-лучше.
— А для себя?
— Для себя? — слегка приподнял брови Милар. — Странно слышать от тебя такой вопрос, господин изготовитель мазей от аллергии… А для себя, напарник, — капитан заглушил двигатель останавливаясь у новомодной девятиэтажки. — То я родину свою люблю. И не хочу, чтобы всякие твари здесь бесчинствовали. И еще, чтобы дети мои, когда вырастут, жили в мире чуть лучшем, чем тот, в котором родился я.
Арди вздрогнул и отвернулся. Почему-то он услышал в словах Милара голос своего отца.
Над ними возвышалось вытянутое к небу здание с квадратным фундаментом. Не длинное, на несколько парадных, как в Старом Городе, а всего на одну. Зато, судя по окнам, со множеством помещений на каждом из этажей.
С фасада к зданию крепилась пожарная лестница, зигзагами изламывающаяся в пролетах, в окнах мерцали огни Лей-ламп, а на плоской крыше слегка качались на ветру громоотводы.
« А может быть просто все отцы говорят одинаково?» — подумалось Арди.
Вместе с Миларом они вышли на улицу, кишащую людьми (и не только) и, рассекая толпу на подобие волнореза, подошли к зданию. Около парадной, укрытой широченным навесом на половину тротуара, виднелась яркая вывеска, сложенная из все тех же лампочек.
« Офисный Центр Митакова».
Арди не был удивлен, что Милар знал, где обитал Петр Огланов. Тем более, если тот служил Главным Инспектором, что означало — руководил всем сыском столичных стражей.
Кстати, Ардана всегда удивляло, почему во второй канцелярии занятых в расследованиях именовали «дознавателями», а у стражей — «сыщиками».
Они прошли внутрь холла, достаточно просторного, чтобы здесь поместились не только диванчики с проплешинами в кожаной обивке, но и стойка информации.
Но той не оказалось. Только вереницы почтовых ящиков у обоих стен. Пол же, весь в лужах, слегка хлюпал под ногами промоченным и грязным от снега ковром. На стенах лупилась краска, а временами гудели трубы. Мигал свет ламп, висевших над головой.
— Ну и дыра, — присвистнул Милар, стягивая с головы шапку и расстегивая пальто. — Видать у старика дела идут не очень, если он себе конуру получше не нашел.
Капитан цокнул языком и направился к лифтам. Из трех работал, судя по перекрещенным цепям и табличкам « Временно закрыт», только один. И, учитывая внешний вид табличек, стадия « временно» началась когда-то очень давно и, при этом, не спешила завершаться.
— Ты куда? — спросил Милар, заметив, что Арди направился к неприметным дверям сбоку от лифтов.
— На лестницы, — Арди все крутил перстень на пальце — никак не мог привыкнуть. — Лифты не люблю.
— Ты, полчаса назад, с пятого этажа прыгал, а теперь на лестницы… ах, ну да, чуть было не забыл, что ты матабар.
— На половину.
— Слушай, а руку сможешь отрастить если отрубят?
Арди чуть заметно улыбнулся.
— Это миф, что у орков и матабар могут конечности отрастать, но шрамы действительно со временем пропадают.
— Скучно даже, — махнул рукой Милар и нажал кнопку вызова.
Шахта загудела, тросы заскрипели и, откуда-то сверху, начала опускаться кабина. Арди же открыл двери… не открыл. Он дернул за ручку, створка пропищала, но не поддалась. Лишь зазвенели цепи и замок, коими с той стороны оказались сцеплены ручки.
Заперто.
Ардан понуро вернулся к Милару.
— Поменялись местами, получается, — явно не без удовольствия заметил капитан, намекая на свою нелюбовь к лестницам.
Открылись створки и Милар с Арди одновременно чихнули. Пахло тухлятиной и чем-то, напоминающим мочу.
— Дыра, — повторил Плащ и зашел внутрь.
В тесной кабине, не обшитой деревом, как в Большом, а, скорее пестрящей ржавчиной, они, трясясь и дергаясь, поползли, разумеется, на последний этаж.
Иначе просто и быть не могло.
Арди чувствуя, как спину прошибает холодный пот, а при каждой тряске и рывке лифта у него в равной степени трясутся и рвутся колени, решил отвлечься.
Самым для себя понятным способом — утолить собственное, неуемное любопытство.
— А я думал, что вторая канцелярия может сразу такой список достать, — онемевшим языком произнес Арди.
— Банковский-то? — Милар следил за мигающими лампочками, обозначавшими оставленные снизу этажи. Лифт явно не спешил. — Там секретная информация. Представь только, сколько знати и денежных китов держали в Центральном отделении всякие побрякушки. Не говоря уже о наличии процедур. Стражей бы вообще отправили лесом, а нам, хоть и за три недели, но сделают. Нет, была бы степень срочности повыше…
— Степень срочности? — Арди оперся на посох.
Не помогало.
Дышать становилось все труднее, а стены постепенно сжимались.
— Ага, — Милар стоял к нему спиной и не видел гримасы, исказившей лицо напарника. — У внутренних дел в Империи, да и наверное во внешних тоже, есть степень срочности, ну или важности. Все, что ниже второй — этим занимаются стражи. Вторая канцелярия решает дела второй, первой и высшей степени срочности.
Арди, считая количество оставшихся лампочек, пытался представить, каким же тогда делам присуждались степени первой и высшей срочности и важности.
— А вторая канцелярия занимается и внешними задачами? — не удержался от еще одного вопроса Ардан. — Я думал там всем военная разведка заведует.
— Военная разведка заведует, — кивнул Милар. — тем, что касается войны. А вот если надо незаметно где-то выкрасть чертеж печати или вызнать некоторые щекотливые сведения, а может и завербовать интересных людей — этим всем занимаются Кинжалы.
— Кинжалы?
— Есть Плащи, — Милар нетерпеливо стучал пальцами по щитку с тумблерами, отвечающими за этажи. — То есть — мы. Работаем на территории Империи. А есть Кинжалы. Те, кто служит во второй канцелярии, но, постоянно, или иногда, имеет отношение к делам на иностранной земле.
— Я никогда не слышал про Кинжалы.
— И не должен был, — фыркнул капитан. — Но, дам подсказку, с одним, вернее — одной из Кинжалов ты уже встречался.
— Цассара, — выдохнул Арди.
— Господин маг, вы, падая из окна пятого этажа, головой повредились? — чуть ли не засмеялся Милар. — Кто же отправит в иностранную командировку вампира? Нет, не Цассара.
— Катерина?
— Катерина, — кивнул Милар и, когда двери открылись, добавил с неприкрытой радостью. — Ну наконец-то, а я уж думал насквозь провоняем.
Капитан вышел в длинный коридор, двери которого, в отличии от жилых квартир, выглядели несколько иначе. Каждая из них наполовину состояла из фактурного стекла, как в графине с водой. На них, черными чернилами, красовались различные надписи.
« Нотариус Дариус Милов» или « Звездный маг Гарри Д., любые работы за ваши деньги» ну и, разумеется, куда без нескольких « Юрист…» и дальше фамилия с именем.
В самом же конце, около окна, ведущего на пожарную лестницу, обнаружилась последняя створка с надписью:
« Частное сыскное агентство, Петр Огланов и помощники»
Милар, без стука, опустил ручку и первым вошел внутрь. В тесном помещении с мутным, грязным окном, позади широкого стола, заваленного бумагами, стопками окружившими печатную машинку, сидела девушка. Немногим старше самого Арди. Со сложной прической и в платье, слишком легком для зимнего сезона, и слишком открытым, чтобы у визитера мужского пола хватило самообладания не утонуть в глубоком вырезе декольте, где обнаружились две объемные причины туда заглянуть.
Арди, правда, вовремя справился с собой и, не забывая правил приличия, перевел взгляд выше, где обнаружил миловидное лицо с пухлыми, алыми губами и яркими, синими глазами. Белые, практически платиновые волосы покоились на плече секретаря.
— Вторая канцелярия, — вновь сверкнул удостоверением Милар. — Капитан Пнев, дознаватель первого ранга.
— Вы по записи? — щебечущим, будто птичка, тоном, спросила девушка.
Милар немного опешил. Арди тоже. Но не столько из-за вопроса, сколько из-за стены напротив стола. Та оказалась от пола до потолка занята выдвижными, стальными ящиками, на бирках которых значились номера дел. И, судя по количеству, Огланов не сидел сложа рук.
— Вторая. Канцелярия, — с расстановкой повторил Милар.
— Вы. По. Записи? — в тон ему, невинно хлопая ресницами, переспросила девушка.
— Да что за день-то такой, — процедил сквозь зубы капитан и, на манер вороньих крыльев, взмахнув полами пальто прошел к следующей двери и рывком ту открыл.
— Вам нельзя…
— Все в порядке, Элла, — прозвучал, что неожиданно, знакомый голос. — Приготовь нам, пожалуйста, три чая.
— Мне какао, если можно, — улыбнулся Арди.
— Хорошо, — все так же спокойно прощебетала Элла и, открыв неприметную тумбочку около столика, достала оттуда несколько чашек, термос и какие-то баночки с порошками.
Арди, поспешив за Миларом, тоже вошел внутрь кабинета. Первым, что бросилось в глаза, стал промятый, короткий диван, явно часто используемый вместо кровати. На это намекала стоявшая рядом гардеробная вешалка с несколькими парами сорочек и пиджаков.
Помимо дивана здесь стоял еще и широкий стол из красного дерева, на котором лак потрескался не хуже разбитого льда на стылой луже. На его поверхности навсегда опечатались следы от бутылок и стаканов. Ну и, разумеется, оружейный сейф в дальнем углу. Достаточно объемный, чтобы спрятать в нем недурственный арсенал.
Окно выходило на улицу и примыкающий к ней проспект, а сквозь ночь, гордо шагающую над крышами домов, проглядывались мириады огней Нового Города, заменявшие жителям звездный свет.
А еще здесь пахло. Алкоголем. Табаком. Сыростью. И долгами. Долгами даже больше, чем всем остальным. Иначе как объяснить, что отопление почти не работало.
Потому Огланов и сидел, закутавшись в плед. Невысокий, с явно нездоровым пузом, зализанными на бок жидкими, седыми волосами, щербатыми зубами и кожей, напоминающей лимонную цедру.
Но с ясным, стальным светом серых глаз и лукавой, легкой улыбкой.
— Неожиданная встреча, Ард, — произнес он приятным, но скрипучим голосом. — Успели приобщиться к джазу?
Милар в недоумении перевел взгляд с Петра на Арда и обратно. Тот и сам молча открывал и закрывал рот, старательно изображая из себя рыбу.
— Метрополия, сколько бы миллионов в ней не проживало, весьма тесный городок, Ард, — развел руками тот самый старик, с которым, почти полгода назад, Арди играл в Семерку, коротая ночь.
Милар, не спрашивая разрешения, уселся на один из стульев, достал сигарету, поджег и закурил, попутно придвинув к себе грязную, почти доверху забитую сигарными огарками пепельницу.
— Вы, я вижу, уже знакомы, — капитан выдохнул облачко дыма.
— Знакомы, — кивнул Петр и, указывая Арди на соседний стул, добавил с оттяжкой: — Господин…
— Капитан Милар Пнев, дознаватель первого ранга второй канцелярии, — представился Плащ.
— Ну надо же, — картинно всплеснул руками Огланов, которому на вид можно было дать лет шестьдесят или чуть больше. — Аж целый капитан дознаватель. И чем же я обязан столь редкому визиту в мою столь же скромную обитель?
И, что показательно, Петра нисколько не заботило ни звание Милара, ни принадлежность того к Плащам. Казалось Петр и вовсе слегка насмехается над своим визитером.
— Елизавета Арис мертва.
Петр моргнул, затем моргнул еще раз и прямо на глазах будто постарел лет на пять. Он молча протянул руку, открыл одну из секций под столом, достал бутылку с янтарным напитком и три стакана.
Поставил перед каждым, откупорил пробку, налил по нескольку грамм и тут же залпом осушил свой.
— На службе, — Милар плавно отодвинул от себя не самый чистый стакан.
Петр выпил и его.
Арди недолго смотрел на плещущуюся перед ним жидкость, в которой, по запаху, легко узнавался виски.
— Не пью.
— Да, Лиза что-то такое говорила о своем новом долговязом знакомом, — Петр выпил и содержимое стакана Ардана.
Они все ненадолго замолчали.
— Что ты хочешь знать, капитан? — спросил, наконец, Петр.
Голос его звучал тяжело, но немного трясся. Примерно так же, как и руки, убиравшие бутылку обратно в своеобразный бар.
— Бальеро, — коротко ответил Милар.
— Что конкретно?
— Все.
Петр откинулся на спинку скрипучего, разваливающегося кресла и повернулся к окну. Арди никак не мог взять в толк — почему, учитывая количество дел в архиве, кабинет в таком плачевном состоянии.
— Примерно два месяца назад ко мне попало одно не очень приятное дело, — начал рассказ Петр. — Пропал ребенок одиннадцати лет.
— Почему не стражи?
— Потому что у стражей, как выяснилось, есть дела поважнее, чтобы выяснять, куда подевался ребенок северных переселенцев, — устало, без агрессии, ответил старый сыщик. — у которых этих детей по восемь штук. Они, конечно, дело открыли, но за две недели поисков никаких подвижек.
— А как это связано с…
— Не перебивай, капитан, — Петр достал сигару и коробок спичек. Закурил. — Я за дело взялся. Два экса, все же, на дороге не валяются, особенно когда за аренду долг уже почти десятка… Сперва подумал, что все как обычно. Либо в драке забили, либо упал где-то неловко, а может выкрали на незаконные предприятия. Да ты и сам знаешь, как это происходит, капитан, в неблагополучных районах.
Милар открыл блокнот и начал вести записи.
— Где именно пропал ребенок?
— На самых окраинах Фабричного района. Пересечение Псовой и, кажется, Ломье, но могу ошибаться. Память стала… — Петр помахал ладонью около виска и не закончил фразу. — Возьмешь на выходе дело у Эллы. Там все записано.
— Возьму, — карандаш Милара не останавливался ни на мгновение. — Продолжай.
— Я наведался в школу — мальчишка был душой компании. Иногда дрался, чаще — нет. За девчонками бегал. На подработки исправно ходил. Деньги все в дом нес, за младшими ухаживал, родителям помогал, обычный такой ребятенок.
— Такой бы не сбежал, и не сгинул бы в драке.
— А если бы сгинул — свидетели бы остались.
— А свидетелей, разумеется, не было?
Петр лишь развел руками. Арди все это время в разговоре участия не принимал, лишь внимательно слушал.
— В итоге я опросил всех, кого мог, — Петр затянулся и немного закашлялся. — В том числе и пару своих контактов среди людей Пижона дернул. Никто ничего не видел и не знал. Парнишка словно сквозь землю провалился.
— Печально, разумеется, — без тени лукавства или сарказма, протянул Милар. — Но причем здесь Лиза и Бальеро все еще не понятно.
— Это потому, капитан, что ты меня плохо слушаешь. Либо медленно думаешь. Первого ранга дознаватель… дела у второй канцелярии, видимо, после реформы, совсем плохи стали…
— Ты не отвлекайся, Огланов.
— А я и не отвлекаюсь, малец, — Петр почесал щеку. Таким хитрым образом, что можно было принять этот жест за аналогичный, правда означающий неприличное пожелание совокупления с ослом.
Милар лишь сдержано хмыкнул, но промолчал.
— Когда нет никаких зацепок, то это и есть — самая важная зацепка, капитан, — тон Петра стал наставительным, разве что не учительским. — Кто-то сработал настолько чисто, что ни одна душа не имела даже представления, что, как и когда с пареньком случилось. Тут не несчастный случай. И не маньяк или психопат какой-то. Работали тонко. Аккуратно.
— Профи.
— Именно, — щелкнул пальцами Петр. — А если работали профи, значит…
— Значит дело не единственное, — теперь уже пришла очередь Милара задумчиво тереть щеку, но без всяких намеков.
— Смотри-ка… значит не зря из моих налогов зарплату получаешь.
Капитан окинул взглядом помещение и широко улыбнулся.
— С твоих-то? Там и на щепотку соли не хватит.
Петр не отреагировал и продолжил:
— Я подергал за ниточки. Тут словечко, там слушок, остались еще, у старого инспектора, знакомые, — Петр попытался стряхнуть пепел в пепельницу, но промахнулся и попал на стол. Кажется, он был не в лучшей форме. — В итоге, за последний год, в каждом районе города случались подобные происшествия. И не по разу.
— Всегда мальчики?
— И девочки тоже, но! — Петр вздернул палец. — Меня интересовали не все дети, а только мальчики одиннадцати лет. И, ты знаешь — я нашел с десяток таких дел. Все, как и мое, без единой зацепки. Чистейшие глухари.
— С чего ты взял, что это связанные события, а не совпадения? В Метрополии ежегодно больше пяти тысяч человек бесследно исчезают. Из них не меньше пары сотен — дети. Среди них наверняка выборка мальчик одиннадцати лет не самая и узкая.
— А ни с чего, капитан, — пожал плечами Петр. — Просто моя интуиция. Чутье старого пса. А еще тот факт, что ни одной такой пропажи не произошло в Бальеро. Понимаешь — ни одной. Так что я попросил Лизу внимательно следить за всем, что происходит на улицах города, если оно касается Бальеро. И вот она приходит и заявляет, что у Орочьих Пиджаков и у Пижона есть совместный интерес на Пятой улице. Я дал добро поучаствовать.
— Что знаешь об артефакте, который Пиджаки передали посреднику? И о самом посреднике?
Петр, дрожащими пальцами, мазнул сигарой по губам. Видимо ему совсем нелегко далось известие о гибели Лизы.
— Почему у орков не спросишь?
— Потому что…
— Потому что и их в темную сделали, — перебил, задумавшись, Петр. — Интересно… чтобы и Пиджаки и Пижон у кого-то на кончиках пальцев станцевали… Сильно… Про посредника твоего ничего не знаю. На улицах тишина. Никто его не видел, прежде чем он навестил орков с Пижоном.
— И они вот так просто его пустили и поверили?
— Вернись на землю, Плащ, — снова, с прежней иронией, присвистнул Петр. — Даже самые сомневающиеся головы заинтересуются хрустом эксов. Особенно когда дельце не особо пыльное. Жадность, капитан. Жадность…
— Допустим… про артефакт есть информация?
Петр наклонился и достал из ящика небольшой лист бумаги, на котором оказалась запечатлена та самая статуэтка, которую Арди с Лизой вытащили из особняка. Причем изображена в мельчайших подробностях.
— Держи, — Петр толкнул листок по столу. — Лиза не только с детства автомобили угоняет… угоняла, но еще и рисует… рисовала отменно. Всегда ей говорил, чтобы завязывала со всей этой мутью и…
Огланов не договорил и скупо отмахнулся. Милар забрал рисунок, сделал еще несколько записей в блокноте, после чего шумно отодвинул кресло и встал на ноги.
— Из города не уезж…
— Ты мне еще будешь рассказывать, что мне делать, а что нет, капитан, — перебил Петр.
Милар пару мгновений смотрел на Огланова, а затем развернулся и направился на выход. Следом за ним отправился и Арди.
У самых дверей их остановил оклик Петра.
— Плащ.
— Да?
— Она… тяжело?
— Нет, — через секунду паузы ответил Милар. — Лиза умерла во сне. Не мучилась. Даже не поняла, что произошло.
Снова короткая пауза.
— Врешь, — сухо констатировал Петр.
Милар ничего не ответил. Закрыв за собой дверь, он подошел к столу Эллы.
— Ваш чай, — с прежней, беззаботной улыбкой, девушка протянула ему чашку. — И ваш какао.
— Будьте любезны материалы о пропаже мальчика.
— Хорошо, — и она безропотно подошла к архиву, покопалась в нем пару минут, после чего протянула им тонкую папку со всего несколькими листами.
— Хорошего дня, — попрощался Милар и вышел в коридор.
— А как же чай⁈ — донесся им в спину обескураженный окрик. — И какао⁈
Они спустились на лифте и вышли на улицу. Дул морозный ветер. Наступающую темень разгоняли зажигающиеся фонари, а люди, сквозь снегопад, спешили по домам.
И они ничего не знали ни о демонах, ни о Лизе, ни о пропаже детей, которые, если верить чутью старого сыщика, тоже были как-то связаны с происходящим.
Арди чувствовал в этом что-то неправильное. Что-то чуждое. Будто он, стоя среди толпы горожан, стал для них лишним не потому, что принадлежал к числу полукровок Первородных, а потому…
Как-то внезапно для себя он чуть лучше понял слова, спьяну сказанные Катериной тогда, в поезде, перед нападением степных бандитов.
— Садись, — Милар открыл автомобиль и завел двигатель. — Докину тебя до « Брюса» и поеду домой. Детей обниму…
— А к Пижону мы…
— Садись давай, господин маг!
Арди, все так же, сначала убрал посох, а затем забрался внутрь и сам.
Какое-то время они ехали молча. Милар следил за дорогой, а Арди смотрел на разгорающиеся огни. Мириады сверкающих точек зажигались на темном полотне столицы, создавая иллюзию света. Но лишь иллюзию. Лей-огни светили холодом, безжизненным огнем, никогда не знавшим своего имени и оттого — глухим и немым.
И все же было в этом нечто тонкое, завораживающее, постепенно утягивающее за собой в едва заметную игру живых теней и мертвого света. Громады из камня, стали и стекла, освещавшие улицы сиянием Лей; темное, низкое небо с облаками, ступавшими походкой гробовщика; а где-то на изнанке, с обратной стороны пылающего великолепия, темные тайны.
— Я пока запрошу сведения у стражей, — нарушил тишину Милар. — Ты жди моего следующего вызова. И это… постарайся, Ард, повнимательней слушать Эдварда. Что-то мне подсказывает, что нам это может пригодиться.
— А ты можешь получить для меня допуск к трудам по демонологии в библиотеке Большого?
Милар, от неожиданности, чуть не въехал во встречную машину. Та ему просигналила и, водитель опустив стекло, прокричал нечто нелицеприятное.
Капитан просто поехал дальше.
— Хорошо, выпишу, — он даже не стал спрашивать зачем. — До конца недели получишь посыльным. Но учти, что контора потом внимательно оценит, какие книги ты там брал.
Арди кивнул.
— Не проблема.
* * *
— Давай, господин маг, до встречи, — Милар захлопнул дверь и, выпрямившись, направил автомобиль дальше по каналу Маркова.
Арди же, стоя на набережной, не спешил возвращаться домой. Он, сложив локти на парапете и поставив посох рядом, вглядывался в собственное отражение на поверхности пробившейся сквозь ледяную корку черной воды.
Мимо ползли машины, порой проходили люди, а Арди все стоял и всматривался в напоминающую деготь реку. Полчаса, может час.
Зачем ему допуск к трудам по демонологии?
Если не принимать в расчет лежавшие у него в нише под оторванной половицей печати с Посоха Демонов, то тот факт, что…
— Говорящий.
Арди резко обернулся. Все, что он успел перед собой увидеть, лишь фигуру в зимнем пальто, с надвинутым на лицо меховым капюшоном.
А затем…
— Бам.
Приставленный к его груди револьвер выстрелил и юноша, хватая ртом воздух, упал, непонимающе глядя на текущую на снег густую, красную кровь. Она медленными струйками стекала по граниту, исчезая где-то в пропасти черной реки.
Фигура же, выбросив револьвер через парапет, села в подъехавший автомобиль и исчезла в потоке.
Вокруг засуетились люди. Кажется они что-то кричали.
Арди не слышал.
Он пытался не забыть, как ему дышать.
Главное — дышать.
