Глава 57
С закатанными рукавами, в немного потертой рубашке и с приспущенным узлом галстука, Ардан сидел на холодном полу испытательной площадки Аверского и угрюмо взирал на дурацкую куклу. Ростовой манекен в шутовском наряде надменно насмехался нелепо намазанной алой улыбкой и синими, ехидными глазами на деревянной сфере, заменявшей тому голову.
Сам же Гранд Магистр, в присущей ему, заляпанной чернилами, давно не стиранной одежде, стоял рядом и, попутно с тем, как вешал на куклу разнообразные щитовые чары… умудрялся читать новомодный труд « Рекурсия многосоставных свойств», выпущенный в начале календарного года Гранд Магистром Эриком Мясницевым, наставником профессора Конвела.
— Не уверен, что можно зациклить площадные военные заклинания с нагрузкой выше шестнадцати лучей на три звезды, — проворочал себе под нос Аверский, попутно перебирая неполным комплектом пальцев по посоху. — Хотя выкладки, конечно, интересные.
В очередной раз увидев отсутствующий на ладони палец, Ардан вспомнил о сцене во дворце. И, если бы не тот факт, что Паук (как он прозвал того Фае) являлся Бездомным, а Аверский — самым обычным человеком, его можно было начать подозревать в чем-то помимо весьма своеобразного стиля обучения.
— Господин Аверс…
— Я уже говорил вам, Ард, чтобы вы обращались ко мне на «вы», но просто по имени, — перебил Аверский. — Этого будет вполне достаточно.
Ардан вздохнул и развалился на полу. Раскинув руки в разные стороны, он смотрел на низкий свод. Местами обожженный, местами покрытый следами от кислоты, а местами словно… оплавленный, но не внешне, а внутри. Будто огонь возник изнутри каменной кладки, а может вовсе и не огонь…
Юноша чувствовал, как постепенно его Звезда восполняет потраченную энергию. Без лишней жадности, даже с некоторой ленцой, она поглощала разлитую в пространстве Лей, подаваемую по кабелям под едва заметно мерцающий купол защитных чар.
Мгновение за мгновением вновь загорались лучи внутри сознания Арди.
Аверский повернул запястье, на внутренний стороне которого, на военный манер, блестел простенький циферблат офицерских часов. Очень старых. Куда старше самого Гранд Магистра.
— Вы уже два часа пытаетесь поразить мишень и пока… — Аверский демонстративно оглядел манекен. — не уверен, что это можно счесть за успех. Хотя, наверное, Тони сильно испугался вашего натиска.
Тони… так Аверский называл ростовую куклу-мишень.
— Возможно нам стоит обсудить некоторые детали ваших попыток.
Арди едва не воскликнул: « Да неужели, вы действительно так полагаете?». Но сдержался. Всю прошедшую неделю он днями, ночами и, даже, вместо некоторых лекций (пришлось, ради экономии времени отказаться от Военного направления, Юриспруденции и Истории) корпел над списком учебников и трудов, выданных ему Конвелом и Аверским. Но, разумеется, сумел немного разобраться лишь в части из них, да и то — не целиком.
Объема информации в книгах оказалось столько, что вряд ли Ард и за год осилит, не говоря о том, что большая часть требовала практики. А практика — денег. А деньги… теперь, конечно, хрустели свеженькими эксами на счету Императорского банка, но все еще не являлись неким неисчерпаемым ресурсом, который можно тратить без оглядки на последствия.
— Давайте, для начала, Ард, вернемся к нашему предыдущему занятию, — Аверский закрыл книгу и, усевшись на пол рядом с куклой, отложил ту в сторону. Посох же беззастенчиво приставил к «Тони». — Типология военной магии?
— Проникающие и подавляющие печати, — все так же глядя в потолок ответил Арди.
— Пару слов про них поподборнее, чтобы я убедился, что вы усвоили материал на уровне понимания, а не зубрежки.
Ардан никогда и ничего не зубрил. Атта’нха и Скасти всегда наставляли, что пока разум не поймет и не примет новую информацию, сделав её частью не только сознания, но и тела, то сколько бы ты не имел знаний — они окажутся столь же бесполезны, как речной песок для изнывающего от жажды.
— Проникающий тип служит для того, чтобы проигнорировать большую часть щита и, пробив его, нанести урон цели, — прикрыв глаза, рассуждал Ардан. — Он требует, что парадоксально, большего количества энергии, чем тип подавляющий, который попросту вступает в противодействие щиту.
— Как вы можете объяснить этот парадокс, Ард? — Аверский достал из-за пояса чуть погнутую, небольшую флягу, с которой никогда не расставался и сделал несколько шумных глотков.
Судя по резкому, травяному запаху, в ней плескался какой-то лекарственный отвар.
— Учитывая наличие в щитовых чарах сразу трех типов — перенаправления, поглощения и рассеивания, то проникающим военным заклинаниям надо иметь возможность справиться с любым из типов, что заранее закладывает необходимость в дополнительной энергии.
— Потому что… — подбодрил Аверский.
— Потому что, проникающим заклинаниям проще всего в противостоянии с щитами поглощения, потому как они являются изначально конфликтующими структурами, — продолжил рассуждения Ардан, вспоминая и переваривая все, что узнал за последнюю неделю. — Именно это и заставило ученых создать еще два типа щитов.
— Что в последствии… — все не унимался Аверский.
— Что в последствии надвинуло на мысль уже военных создать второй тип военной магии — подавляющий, - неопределенно помахал рукой Арди, будто пытался подобрать нужные слова. — Подавляющий тип требует меньше энергии, чем проникающий и ему без разницы с каким типом щита взаимодействовать.
— Так почему же тогда, при такой логике развития событий, Ард, щитовая магия не отмерла?
— Потому что… потому что… — Ардан нахмурился.
А, собственно, и действительно — почему? По идее подавляющий тип военной магии должен был поставить крест на изысканиях в щитовых чарах. Просто потому, что по умолчанию, требовал меньше лучей, чем находилось в щитах. Но при этом загвоздка заключалась в том, что на практике, а не в теории, все выглядело в точности наоборот.
— Ладно, давайте зайдем с другой стороны, Ард, — Аверский, судя по интонации, усмехнулся привычной, кривой улыбкой, из-за чего шрамы на его подбородке и шее стали еще отчетливее. — Вы назвали различия типов военной магии. А что у них общего?
— Общие черты обоих типов заключаются в наличии у них свободного массива, так как вся военная магия строится на принципе бесконечного количества модификаций.
— А щитовая? — кажется усмешка Аверского стала еще шире. — Если, конечно, не брать в расчет стационарные, тяжелые щиты, основанные на подпитке из накопителей или кабелей.
Брови Ардана чуть вздрогнули и приподнялись. И почему он прежде сам не наткнулся на столь очевидную и довольно банальную закономерность.
— У них тот же принцип.
— Верно, — щелкнул пальцами Аверский. — А значит, что военная и щитовая магия соревнуются…
— Не в контурах, определяющих свойства заклинания, а в массивах, задающих правила.
— Отлично, Ард! — немного саркастично воскликнул Аверский, давая понять, что он имел ввиду вовсе не похвалу. — Нам с вами понадобилось всего полмесяца, чтобы вы пришли к этому выводу. Жаль, конечно, что ваш профессор эн Маниш оставляет тему отмычек для щитов аж до третьего курса. Так бы вы, конечно, имели возможность наткнутся на зависимость массивов раньше… ой, погодите. Не вы ли, случаем, взломали щит на Бальеро?
Ардан скрипнул зубами и пару раз медленно вдохнул и выдохнул, успокаивая нервы. В последнее время, в особенности после происшествия в банке, в поезде, а затем с Борисом — Арди становился немного, как бы сказать… на взводе. Как сжатая пружина, которая вот-вот достигнет предела и выстрелит. И, разумеется, как на зло, в случае Ардана — она выстрелит ему же в лицо…
— И, раз уж вы столь ловко подчеркнули данные зависимости, то легко ответите на мой вопрос — каким образом ваши Ледяные Стрелы, Ледяные Залпы, — Аверский знал названия заклинаний Незнакомца, что, после оговорки Керия Лаврилова, не очень-то и удивительно. — а так же довольно неумелый, заранее вами испорченный Каменный Кулак и Огненный Заряд не смогли даже напрячь мои щиты?
Арди еще пару раз вдохнул и выдохнул. Ну разумеется от взгляда Гранд Магистра военной магии не укроется тот факт, что Ардан сам немного нерадиво формировал печати остальных стихий, кроме Водных-Ледяных.
— Нет, вы, конечно, правильно делаете, что стараетесь не демонстрировать свои способности во всех стихиях, — уже почти в открытую смеялся Аверский. — Но любой идиот, которые умеет чуть больше, чем из книжки печати доставать, поймет в чем дело. Да и на занятия по военной подготовке вы больше не ходите, а стихийные защитные чары, насколько мне известно, изучают лишь с, опять же, третьего курса. Так что можете поумерить свой пыл, господин Говорящий. Кстати, именно из-за искусства Эан’Хане вы так легко оперируете стихиями, ну это просто к слову. Чтобы вы не ощущали себя сверх-магом.
Наверное Аверскому доставляло удовольствие демонстрировать свое превосходство. Хотя — почему «наверное»? Так оно и было. А еще Ардан начинал понимать причину натянутости отношений офицера Милара и Гранд Магистра. Последний, судя по всему, страдал от комплекса самого умного в комнате.
Ардан вспомнил все те эпизоды, когда пытался поразить мишень заклинанием. Какие бы печати он не формировал, сколько бы не искал нужные вариации, изменяя направление удара, скорость, объем площади поражения, интенсивность сопротивления — да что угодно. Любые модификации печатей неизменно натыкались на непроницаемую для них преграду. Причем каждого из трех типов. Более того — Аверский и вовсе незатейливо чередовал их друг с другом.
Поднимал щиты по очереди.
Сперва поглощающий, затем перенаправляющий, а под конец рассеивающий. И так — по кругу.
Но среди карусели разноцветных вспышек и впустую потраченной Лей, Ардан, теперь, после очевидной подсказки, заметил прежде скрытую от него закономерность. Каждый раз Гранд Магистр военной магии поднимал щит уже после того, как Ардан начинал формировать печать.
Спящие Духи…
Если бы не тот факт, что Ардан мог почуять Фае за добрый километр — он бы начал сомневаться в принадлежности своего нового наставника к человеческому роду.
— Вы считывали мои массивы на стадии формирования печати, — выдохнул шокированный Арди. — Но это…
— Если это невозможно, то, дорогой Ард, как я тогда это делал? — перебил Аверский и похлопал по обложке лежавшей рядом монографии. Он ведь еще и сложнейшее научное изыскание попутно читал. — Все же я действительно сомневаюсь в возможности зацикливать площадные заклинания.
Нет, Аверский, конечно, муд… человек весьма своеобразного характера, но не настолько, чтобы так пытаться поднять свое и без того, причем оправдано, раздутое эго за счет первокурсника. Нет, он, скорее всего, пытался дать подсказку.
И тут Ардан резко сел и посмотрел перед собой. Как он и предполагал — Эдвард ухмылялся, попутно теребя в пальцах протезы… пальцев.
— Существует типология массивов в военной магии, — ошарашено произнес Ардан. — Вы не считывали массив, вы просто видели тип моего массива и подбирали против него щит.
— Близко, очень близко, Ард, — кивнул Аверский. — Не стану дальше мучить вас, лишь укажу на то, что в принципах изучения факультет военных и лекарских знаний очень схожи. Студентам и того и другого требуется выучить просто неприлично большое количество печатей и модификаций. Но дело не только в банальной зубрежке — человек, помнящий наизусть десятки модификаций печатей в бою все равно бесполезен. Ответите — почему?
— Потому что нельзя запомнить их все.
Аверский уважительно хмыкнул.
— А еще не все потеряно, да, Ард? — Гранд Магистр поднялся на ноги, на мгновения демонстрируя под задравшейся штаниной протез стопы. — Отдельный военный факультет существует потому, что помимо зубрежки, военный маг должен уметь на лету менять свои печати. Разумеется — не переписывать их полностью, потому как на это уходит слишком много времени, но вносить коррективы в основные узлы. Это не типология, в классическом понимании, а просто — общности. Скорость, к примеру. Или площадь поражения. И… и так далее по списку характеристик. А со второй звезды добавляется еще и взаимодействие стихий. В целом, если упростить, сражение магов напоминает усложненную версию игры камень-ножницы-бумага.
Ардан едва не хлопнул себя по лицу. Еще читая учебник незнакомца он видел, в описании печатей, фразу « максимальные комбинации рун», которые и делились на те самые « узлы», упомянутые Аверским.
— К примеру вы собираетесь воплотить скоростной Каменный Кулак, — Аверский стукнул посохом по полу и, молниеносно, под его ногами вспыхнула печать, а затем из навершия посоха вырвался небольшой, скорее напоминающий гальку, но очень быстрый камень в форме детского кулачка.
Тот просвистел над полом и исчез во вспышке поглотившего его барьера испытательной площадки.
— Если я вижу в вашей печати узел скорости, то я сразу формирую щит со свойствами эластичности и перераспределения нагрузки, — снова удар посоха и Аверского окутала мерцающая, мыльная пелена, слегка прогибающаяся по краям. Только сейчас Ардан понял, что за все прошедшие два часа Гранд Магистр ни разу не использовал щит с большим количеством лучей, чем содержалось в печатях Ардана… — Если же вы жертвуете скоростью и увеличиваете объем и, скажем, проникающие свойства, то я просто меняю массив щита на более подходящий. Это все, разумеется, в общих чертах. Потому как, если я обладаю хоть небольшим умением в военном деле, то я должен еще постараться сделать так, чтобы мои щиты тратили энергии меньше, чем ваши атакующие заклинания. Тогда, в момент когда вы выдохнитесь, бой закончится всего одной моей печатью. Но об этом позднее.
— А если я не стану вас атаковать? — Ардан схватил посох и тоже поднялся на ноги. — Тогда вы не сможете прочесть мои печати.
— Очень умно, Ард, прямо невероятно благоразумно стоять напротив военного мага и позволить ему атаковать вас первым, — хмыкнул Аверский и ударил посохом о пол.
Перед ним, долей мгновения позже, сформировалась тонкая, ледяная спица, пролетевшая над полом с такой скоростью, что если бы не свойства площадки — Ардану бы пронзило горло еще до того, как его посох замкнул энергию Лей и сформировал щит.
— Хорошо, я понял, — с досадой кивнул Арди. — Но это вы, а это — я. А если сойдутся два равных мага?
— Не бывает равных друг другу магов, — покачал головой Аверский. — Все равно кто-то лучше, а кто-то хуже.
— Я просто пытаюсь перевести вопрос в теоретическую плоскость, — развел руками Ардан. — Если предположить…
— Нет никакой теоретической плоскости в военной магии, Ард, — перебил его Аверский. — Здесь есть знания и практика. Больше ничего. Все остальное — оставьте людям с большими погонами и маленькими яйцами, сидящим в своих мастерских и о сражениях лишь в учебниках читавших…
Гранд Магистр невольно потянулся к шрамам, но вовремя одернул себя. С небольшим вздохом он продолжил.
— Но если уж вам так хочется, Ард, то в теории, если предположить, что никто не станет атаковать первым, то… маги просто разойдутся и пойдут по домам.
— Но, в таком случае, атакующий всегда в проигрышном положении, потому как дает возможность прочесть его печать.
— Да? — выгнул правую бровь Аверский. — Вот я вас сейчас атаковал первым. Сильно помогло? Прочли мою печать?
Ардан, если честно, её даже и заметить-то не успел. В реальном бою он бы умер, так и не поняв, что именно за заклинание отправило его к Спящим Духам… или Вечным Ангелам.
— Разница в умении, — не сдавался Арди.
— Именно, — не стал спорить Аверский. — Вот поэтому на военном факультете и обучаются столько лет. А затем еще и постоянные тренировки в составе подразделений на военных полигонах. Только тысячи часов практики, Ард, и сотни часов изучения печатей, их свойств и прочего, позволят вам не сдохнуть в первом же боевом столкновении с кем-то, кто владеет военным искусством.
Что же — теперь, хотя бы, стало ясно, почему испытательные площадки использовались учащимися военного факультета по собственному расписанию и абсолютно бесплатно.
— А если, скажем, магу придется сражаться против нескольких противников? — спросил Ардан, вспоминая недавнее происшествие на складе номер шесть.
— Имеются свои особенности, — кивнул Аверский. — о которых мне пока нет смысла даже пытаться вам рассказать.
— А если некоторое количество магов против, опять же, другого некоторого количества?
Аверский недобро прищурился.
— Это не теоретический вопрос, — замахал руками Арди. — Ну… может только немного… Просто если, предположим, это военная операция и сразу десяток магов столкнется с другим десятком, то…
— То в этом случае командование, допустившее такое столкновение, будет расстреляно или повешено, Ард, — строго и, даже несколько агрессивно, в который раз перебил Аверский. — Потому как в подобном сражении невозможно выжить ни самим магам, ни тем, кто попадает под горячую руку. Но если, все же, и одна и другая стороны решили растранжирить штучные кадры, то… будет месиво. Хаотичное, беспощадное и бессмысленное. Полетят самые разные заклинания, и ситуация возникнет как в игре в камешки. Знаете такую?
— Там, где надо сбивать пирамидки на расстоянии?
Аверский кивнул.
— Кому не повезет со щитом, тот и помрет, — пожал плечами Гранд Магистр. — А учитывая, что во все стороны полетит энное количество самых разных заклинаний — не повезет каждому. Так что на линии фронта, Ард, магов используют либо в качестве дополнительной артиллерии, чтобы они совместно накрывали печатями целые площади, либо в качестве контр-артиллерии, чтобы спасали от чужих магов, либо для очень аккуратных, диверсионных операций в тылу, где, опять же, массовых сражений не предвидится.
— Но тогда какой смысл в том, чтобы столько лет и эксов тратить на подготовку специалиста, которого может заменить несколько стволов артиллерии?
Взгляд Аверского стал еще тяжелее.
— Пойдемте за мной, Ард.
И, не дожидаясь ответа, Гранд Магистр направился в сторону своего кабинета. Открыв массивную, тяжелую дверь, он прошел внутрь, привычно поставил посох к столу, а затем из шкафа с множеством гримуаров, печатных и даже рукописных трудов, достал тонкую книгу страниц на сто пятьдесят.
Положив её на стол перед Арданом, он посмотрел тому в глаза.
— Это одно из заклинаний, за изучение и распространение которого вас убьют вместе со всей вашей семьей и любым, с кем вы хотя бы за руку здоровались за последние полгода.
— Стратегическая магия, — кивнул Ардан.
— Именно, — Аверский открыл первую страницу.
На ней оказалась запечатлена одна единственная печать. Печать настолько сложная и, кажется, вообще состоящая из нескольких печатей, что от одного взгляда на неё закружилась голова.
Гранд Магистр, видя реакцию Ардана, перевернул лист. Как оказалось, все сто пятьдесят страниц труда были посвящены всего одному заклинанию. Заклинанию, которое, судя по описанию…
— Это…
— Чудовищно? — подсказал слово Аверский, захлопывая книгу. — То, что вы видите — даже не самое страшное, Ард, что можно лицезреть на испытаниях. Благо, что ни в одном из современных конфликтов маги не применяют подобного, потому что… потому что тогда и противник применит. А там уже не маленькая заварушка, а самая настоящая война на уничтожение. А такая никому не нужна. Во всяком случае — пока… Ну а теперь, раз уж я утолил ваше любопытство, то вернемся обратно. За сегодняшнее занятие вы должны хотя бы раз суметь поразить цель.
— Но как я это сделаю, если вы читаете мою печать?
— Ард, Вечные Ангелы, прошу, не заставляйте меня пожалеть о том, что я взял вас в ученики, — в самом деле, чуть устало взмолился Аверский. — Если я на ходу меняю свойства печати, значит…
— Мне нужно тоже переписать печать, — засветился лицом Ард и тут же померк — Аверский, ведь, ему об этом уже говорил. — Но если переделывать печать прямо в момент начертания, то она попросту сломается.
— Если долго тренироваться, то не сломается, — скупо ответил Аверский. — Именно это умение — переписывать печать в момент её формирования требуется для перевода со второго на третий курс военного факультета. Для вас же, Ард… если, даже под моим чутким руководством, не справитесь за следующий месяц, то, не обессудьте, это будет означать что у вас нет способностей к военной магии и наше с вами сотрудничество закончится. А теперь пойдемте обратно. До двух часов ночи еще прилично времени.
Покидая кабинет, Ардан бросил быстрый взгляд на нерадиво брошенную на стол книгу. Книгу, в которой прятался чудовищный секрет. Там, на второй странице, застыла фотография испытаний печати.
Каменная площадь в двести пятьдесят метров, вот что на ней изображалось. Площадь с каменными деревьями и травой, каменными ручьями и лужами; каменными грузовиками и автомобилями; каменными осколками от упавших и разбившихся вдребезги птиц; и с каменными изваяниями зверей, застывших в нелепых позах, а еще… а еще привязанных к столбам каменных людей, чьи лица навеки исказили агонизирующие крики.
Все, чего коснулись жуткие чары, оказалось обращено в твердь. Безжизненный, мертвый камень, созданный Лей.
Вот, что означала — стратегическая военная магия. Смерть и ничего кроме неё.
* * *
— Сегодня я собрал вас здесь, господа, с одной целью. И цель эта столь же великая, сколь и ужасная. О ней вы будете вспоминать в своих самых страшных кошмарах и молиться, чтобы вам никогда не пришлось выполнять функции военного мага где-нибудь в приграничье Теократии Энарио.
С этими словами профессор Ковертский, привычным жестом поправив свои бессменные грязные очки и, взяв со стола шмат окровавленного мяса, подошел к укрытому темным покрывалом ящику.
Аудитория, состоящая из студентов второй группы Общего и первой группы Военного факультетов задержала дыхание. Они, в данный момент, находились в довольно просторном, но очень своеобразном зале.
Обнаружилось то в здании факультета Биологии и Алхимии, но располагалось на уровне цокольного этажа. Лавки и столы стояли вокруг песчаного плаца широким, круглым амфитеатром, приподнятым на балкон.
Да-да.
Под ногами студентов зияла трехметровая пропасть, венчавшаяся песчаной ареной диаметров в метров семь. Доступ к ней (к неприметной лестнице с хитрым подъемным механизмом) имел лишь преподаватель. В данный момент вниз, на песок, под желтоватый свет Лей-ламп спустился Ковертский. В грязных очках, столь же неряшливой одежде и вечно всклоченных волосах он, стоя на песке, покрытым разнообразными пятнами, стал, неожиданно, выглядеть даже несколько грозно.
— Уж простите за театральность, но первое занятие, связанное с Лей-фауной, требует от меня продемонстрировать вам то, что, наверное, отпугнет от этой сферы знаний самых впечатлительных из вас.
Ковертский, как-то криво и неловко улыбнувшись, будто предварительно репетировал этот жест перед зеркалом, сдернул покров с ящика и, одновременно с этим, кинул внутрь шмат мяса.
— А-а-а!
— Вечные Ангелы!
Кто-то закричал, другие схватились за посохи и начали судорожно пытаться начертить щитовую печать (но у них ничего не получалось) несколько самых впечатлительных девушек и пара парней даже потеряли сознание.
Там, на песке плаца, в белоснежной клетке без крышки, находилось… нечто. Ардан, подавшись вперед, втянул воздух носом, но привычной вони, связанной с Бездомными и Демонами, так и не почуял.
Вместо этого от твари пахло кровью, мускусом и, что неожиданно, рыбой. Хотя, учитывая, что создание внешне напоминало рака, то, наверное, ничего удивительного в характерном запахе не имелось.
Схватив шмат когтистой лапой, заливая кровью белоснежные, не очень-то и высокие, заостренные прутья клетки, оно буквально разом затолкало его внутрь громадной, клыкастой пасти и проглотило не жуя. Лишь шевелились странные, длинные хитиновые щупальца-усы на том месте, где должна была находиться морда. Попутно, с неприятным скрежетом, напоминающим лязг ржавого металла, терлись друг о друга хитиновые пластины на внешне гуманоидном теле.
В чертах твари проглядывалась грудная клетка с весьма своеобразной, будто слившейся воедино, реберной клеткой. С длинным торсом, относительно почти отсутствующих ног-лап; монстр хватал воздух когтистыми лапами-руками, увенчанными по четыре пальца-когтя с шестью фалангами, что позволяло им изгибаться на манер все тех же усов-жгутов.
Красного цвета, тварь, издавая протяжный, хрипящий писк, открывала пасть, занимавшую почти всю, громоздкую голову, нелепо выглядящую на непропорциональном, довольно небольшом тельце. Ряды длинных, острых клыков-спиц, смыкавшихся в подобие замка, доходили в разрезе рта почти до затылка монстра.
Тот шерудил лапами перед собой в неловкой попытке зацепить хоть что-то.
Глаза у твари отсутствовали. Как и нос. И уши. Лишь отростки на макушке, ломано извивающиеся над головой.
Ардан приоткрыл рот и щелкнул челюстью — писк монстра буквально наживую резал его барабанные перепонки. Эльфийка Эвелесс в дорогущем платье и дворф-полукровка с военного факультета в костюме-комзоле и вовсе выронили ручки, заляпались чернилами и приложили ладони к ушам, стараясь избавиться от неприятного звука.
Что примечательно — остальные студенты никак на писк не реагировали.
— Думаю для начала этого достаточно, — Ардан с трудом расслышал слова Ковертского.
Профессор поднял с песка покрывало и вновь накрыл им клетку. В то же мгновение тварь унялась и писк прекратился. Арди еще раз щелкнул челюстью, а побледневшие Эвелесс и дворф-полукровка встряхнули головами и начали шарить по полу в поисках утерянных ручек.
— Кто-то мне скажет, — Ковертский поправил очки и встал в центре плаца так, чтобы его могли одинаково удобно видеть все студенты, расположившиеся на балконе. — что это за тварь?
В воздух взмыло несколько рук.
— Пожалуйста, господин Ларин.
С места поднялся субтильный юноша с лицом, усыпанным веснушками, алым плащом и значком в форме меча — Военный факультет.
— Безглазый Водяной, — ответил он немного неуверенно. — Или просто — Пасть.
— Совершенно верно, — кивнул профессор. — Что-нибудь еще?
— Водится в реках и водоемах, — чуть поуверенней продолжил Ларин. — Почти не может передвигаться по суше, а также совершенно неспособен к прыжкам. Но в воде может достигать скорости в шесть, а то и восемь узлов, если плывет по течению. Реагирует на вибрации, которые считывает своими отростками усиками. Абсолютно бесшумен.
— А вот здесь вы ошиблись, — покачал головой, попутно тряся указательным пальцем, профессор. — На самом деле писк этой твари весьма хорошо слышен и, даже, категорически неприятен. При длительном воздействии может вызвать шок и оцепенение. Но! — Ковертский замер и по очереди посмотрел на Арди, Эвелесс и дворфа. — Только на представителей Первородных и их ближайших потомков. Господин Ларин, раз уж, насколько я успел заметить, вы довольно сведущи в вашем семейном предприятии, то — скажите мне почему?
Ардан не очень хорошо знал биографию своих однокурсников, но за полгода хочешь не хочешь, а что-то да запомнишь.
Ларин являлся младшим сыном семьи, владевшей организацией « Охотничья артель Лариных». Они занимались тем, что вылавливали существ, отравленных Лей. Каких-то на продажу, других в качестве помощи фермерам, страдающим от набегов монстров, и небольшим городкам, но, в большинстве своем, ради ингредиентов.
Значительная часть Звездной алхимии строилась на компонентах, добываемых из тел Лей-монстров. Не говоря уже про ядра зверей — кристаллизованную Лей. Те ценились, во всяком случае — магами, куда выше руды Эрталайн, потому как обладали идеальной чистотой и не требовали огранки в накопители.
— Пасти… простите, — прокашлялся студент. — Безглазые Водяные, изначально, были созданы Звездными магами Галеса для противостояния русалкам и тритонам. Потому их писк и слышен Первородным, коими те являлись.
— Совершенно верно, — похвалил Ковертский, что являлось весьма редким событием. — И, как вы уже все хорошо знаете, большинство монстров и тварей, расплодившихся и расселившихся на нашем континенте, являются продуктом войны Рождения Империи. Часть создали Галесские Звездные маги. Другую — Эан’Хане Эктаса.
Арди посмотрел на укрытую покрывалом клетку. После вчерашнего занятия с Аверским он теперь имел возможность посмотреть на Звездную магию с другой точки зрения.
— Как вы знаете, любые эксперименты с химеризацией людей запрещены Международным пактом Звездной магии, подписанным в сто семнадцатом году от падения Эктаса в Эл’Аль’Зафире, — Ковертский, не сводя чуть скучающего взгляда со студентов, прохаживался по песку из стороны в сторону. — Как, собственно, и исследования в области демонологии, магии крови, малефикаций и прочих, сугубо вредоносных аспектов Звездной магии.
— Еще бы кто-то этот пакт соблюдал, — буркнули откуда-то со стороны военного факультета.
— Спасибо за столь важный комментарий, — чуть скривился Ковертский. — Но подобные вопросы оставим для ваших лекций по Истории… что же до наших с вами занятий, то мы с вами рассмотрим генез разнообразных творений как наших предков, так и нативного влияния Лей-энергии. В том числе, разумеется, меры предосторожности и противодействия подобным тварям. Лекции, конечно, не особенно прикладные, учитывая, что сейчас, господин Ларин не даст соврать, Лей-тварей редко где можно встретить, кроме отдаленных, мало заселенных территорий и, разумеется, Мертвых Земель. Но тем не менее… Ладненько, приступим, пожалуй. Для начала используйте ваши анализаторы — когда я снова сниму покров, вы наведете их на цель и на ваших рунных экранах появится базовая информация о данном экземпляре. В ней вы…
Распахнулась входная дверь и на пороге показалась запыхавшаяся девушка в зеленом плаще и значком в виде Цветка и Котла — факультет Биологии и Алхимии. Рядом со значком обнаружилась еще нашивка в форме маленькой короны.
Староста факультета.
— Профессор! — выкрикнула волшебница с порога. — В зверинце переполох — Шестилапый Медведь клетку сломал.
— Ну что за гадство, — процедил Ковертский. — Просил ведь у бухгалтерии финансирование на новые клетки… у меня лекция, госпожа Клеверова. В здании другого никого нет?
— У всех лекции, — с легкой паникой в голосе ответила староста. — И только у вас — у первокурсников.
— Дедовщина, значит, да? Ну ладно, — профессор обвел студентов суровым взглядом. — Я отлучусь на пару минут, коллеги. Если кто-то за это время умрет, то меня депримируют. Так что я не посмотрю, что некромантия тоже запрещена. Создам из вас умертвие, с которым сотворю…
— Профессор! — напомнила о себе староста. — Шестилапый Медведь!
Ковертский прищурился, словно запечатывая им сказанное, после чего поднялся по лестнице на балкон и, опустив один из тумблеров, заставил следом за собой втянуться в стену ступени, а затем, медленно, с лязгом и скрипами, из пазов начали выезжать стальные прутья, формирующие над песком плаца своеобразную сеть.
Вместе со старостой Ковертский, подхватив по дороге свой посох, вышел в коридор и сильно, явно недовольно, хлопнул дверью.
По рядам сразу зашелестели волны шушуканий, смешков и обсуждений чего-то сугубо студенческого. Арди же, не желая терять свободное временя, достал из сумки несколько своих чертежей и, пользуясь тем, что рядом никто не сидел, положил перед собой и принялся за дело.
Занятия с Аверским натолкнули его на определенные мысли относительно щитовой магии. Их он хотел применить в своем новом творении. Не столько в модификации Водяной Пелены, сколько совершенно новые чары, но основанные на её идеях.
Целью Арда было не столько решить проблему того, что Водяная Пелена не имела возможности остановить ничего, что обладало массой выше относительно несущественной, а, в принципе, унифицировать свои щитовые чары.
Если он сможет, к примеру, подготовить определенные контуры и рунные массивы щитов так, чтобы легко их подгонять под условные «узлы» военной магии противника, то это, в теории, сможет сделать его чары более эффективными.
Разумеется, для достаточно серьезного прогресса в этом деле, Ардану предстоит еще разобраться не только в списке литературы Конвела и Аверского, но и в таких нюансах, как «векторы», «многосоставные печати», не говоря уж про некоторые другие аспекты со старших курсов Большого или и вовсе — из программы магистрата.
Но Арди любил головоломки, так что подобные задачки не доставляли ему ничего, кроме удовольствия и…
— Жаль, что с нами сейчас нет Фахтова, — раздалось с задних рядов противоположной части зала. — Он бы по достоинству оценил эту Пасть.
Ардан оторвал взгляд от набросков чертежей. Разумеется, голос принадлежал Иолаю Агрову, сидевшему в центре своей группы. Причем — «своей» в самом прямом смысле слова. Потому как Великий Князь успел сколотить если и не студенческую банду, то немногочисленный коллектив с весьма своеобразной репутацией.
В него входили несколько знатных отпрысков. А если быть точным — барон Керимов, барон Шестов, барон Захаткин, а также госпожа-лорд Эркеровская.
Раньше с ними еще водился Орвилов, но, после событий прошлой недели, его, по понятным причинам, в Большом больше не видели. Слухи ходили разные, а официальная версия…
А вот официальная версия относилась к тому, что Арди называл — мыслями завтрашнего дня.
— Может даже нашел бы с ней какие-то сходства, — пискляво протянул Керимов.
Плечистый, выше даже Арди, с квадратной, массивной челюстью, из-за чего ходили слухи о том, что его матушка согрешила с орком (что, разумеется, неправда), но обладатель очень тонкого и высокого голоска.
Пять лучей красной звезды делали его пусть и не самым видным студентом военного факультета, но будучи выходцем из семьи потомственных фронтовых магов, Керимов снискал себе славу человека, с которым никто не хотел связываться.
— Ага, — фыркнули рядом. — Он, небось, тоже — продукт химеризации. Оттого от него генерал-герцог и отказался.
А это уже Захаткин. Племянник лорда Захаткина, владельца крупной фармацевтической фабрики, поставляющей лекарства в несколько дорогих лечебниц не только в столице, но и по всей Империи.
Невзрачный юноша с узкими очками в золотой оправе и немного кривыми зубами. По какой причине их не исправили еще в детстве богатые родственники, причастные, в том числе, и к Лей-медицине — загадка для всего первого курса. Но, несмотря на скромную внешность, барон обладал Звездой с шестью лучами.
Что касается Шестова, который обычно хранил молчание, не отвлекался от разнообразных трудов и книг, не покидавших его рук, то тот выглядел… незаметным. Средней комплекции, средних черт лица, с серым голосом и, даже глаза его, имели серый цвет. Лишь вечно зализанные назад волосы, блестящие от геля, хоть как-то выделяли одного из многочисленных сыновей лорда Шестова, владельца компании «Деркс». Той самой, что производила автомобили. Как и у Керимова — пять лучей.
— Я имел ввиду, что у Фахтова такой же большой рот, дружище, — то ли засмеялся, то ли пропищал Керимов. — Который у него никогда не затыкается. Может он потому и заболел. Что думаешь, Полина?
— Я думаю, что мне без разницы, что случилось с Фахтовым, — отмахнулась госпожа-лорд.
Красивая девушка с черными волосами, чуть смуглой кожей, длинными ногами и стройной фигурой. Дочь герцога Эркеровского. Видного политика и, по совместительству, покровителя Царского Театра — главной балетной площадки Империи.
Что дочь ценителя высокого искусства и столь же высокой политики забыла на военном факультете? Возможно ответ крылся в её семи лучах и в том, что жена герцога Эркеровского из семьи военной аристократии с северо-запада страны.
Все это, разумеется, Ардан узнал не самостоятельно, а почерпнул из длинных тирад Фахтова на тему « подленького Иолая и его прихвостней».
— Да и служанки его не видать, — Захаткин приложил ладонь козырьком ко лбу, будто бы ему было сложно разглядеть лица студентов с Общего. — Неужели вместе захворали? А я ведь предупреждал, Фахтова, что от таких людей, как Промыслова, можно всякое разное, заразное, подхватить. Они же руки, небось, не моют. Как и другие части тел. А он, видать, не слушал.
Арди вернулся обратно к своим чертежам. Его мало интересовали скабрезности людей, с которыми, благо, их пути редко когда пересекались.
Они могли говорить все, что угодно.
Как наставляла Шали — если отвлекаться на каждый крик другого охотника, то ты раньше умрешь от голода, чем нагонишь свою добычу.
Разумеется, рысь вкладывала в свои слова несколько иной смысл, но…
— Не думаю, что даже Фахтов опустился бы до такой банальщины, как спать с сосбтвенной служанкой, — отмахнулся Иолай, сидящий среди своих товарищей с таким важным видом, будто принимал доклады министров. — Хотя вон, смотрите, их ручная зверушка на месте. Неужели Эгобара отлучили от его защитника в сияющих доспехах?
— Ох, и как же теперь наша бедняжка обойдется без лорда Фахтова, — начал кривляться Захаткин. — Он ведь и на военную подготовку теперь не ходит. Боится, наверное, что произойдет что-нибудь неприятное.
Ардан не отвлекался от чертежей. Лучшая тактика, которую он уяснил еще со школы — в девяти из десяти случаев таких… своеобразных людей лучше просто игнорировать. Так они быстро выдохнутся и переключаться на что-нибудь другое.
— А я слышала, — подключилась Полина, попутно поправляя поясок с бляшкой, инкрустированной агатами. — что лорд Фахтов воспылал жаркой любовью к какой-то низкосортной певичке, выступающей для нелюдей. Они с Орвиловым даже подрались из-за неё на фестивале Света, словно фабричные работники какие-то.
На слове «нелюди» — Эвелесс и дворф-полукровка недовольно сверкнули глазами, но промолчали.
— Может нам у неё поинтересоваться, что случилось с нашим лучшим другом Борисом? — нарочито издевательски «задумался» Керимов. — Вдруг она в курсе. А то не дело, что наш товарищ страдает где-то в одиночестве, а мы даже не можем его хоть немного поддержать.
Карандаш Ардана соскользнул в сторону, чем безнадежно испортил чертеж. Придется все стирать и начинать заново.
Вдохнув, выдохнув и мысленно досчитав до десяти, Арди начал процесс черчения с самого начала. За Тесс можно было не переживать.
Как учил Эргар — если охотник на тебя громко кричит, то вряд ли вероломно нападет. Просто потому, что все стаи в округе будут знать о таком нападении.
Ардан понимал, что это все лишь пустое сотрясение воздуха, но почему-то чувствовал, как немного вытягиваются его клыки.
— Эй, Эгобар, — внезапно напрямую обратился к нему Иолай, чего раньше никогда прежде не случалось. — А может это ты несчастного Бориса загубил? А то, смотрю, и книги у тебя, и бумаги для чертежей будто ты типографию обнес. Воспользовался благосклонностью наивного Фахтова, да? В спину ему ударил? Вроде у вас в семье так принято. Исподтишка. Пока никто не видит. А Промыслову себе как трофей оставил? Домой утащил? Или где вы там живете? В норе? В пещере? В выгребной яме? Я, уж извини, плохо разбираюсь в таких тонкостях.
Ардан оторвался от печати и посмотрел на Иолая. Не в глаза, а в переносицу. Еще не хватало ему заглядывать в разум и душу Великого Князя. Да и, скорее всего, тот был защищен от Ведьминого Взгляда.
— Чем меньше пес, тем громче он лает, — Арди процитировал строку из одного из свитков Атта’нха.
Разумеется, никто языка Фае среди студентов не знал, так что…
Эвелесс хохотнула.
Ах, ну да. Не знал никто, за одним исключением…
Иолай был весьма неприятным человеком, но не идиотом.
— Что ты сказал, нелюдь? — процедил он сквозь сжатые зубы и схватил посох.
— Вы меня услышали, ваше высочество, — спокойно ответил Ардан. — Поняли вы или нет — меня уже не касается.
С этими словами Арди сложил бумаги, убрал их в гримуар, тот в сумку, а затем встал и направился к двери. Ситуация обострялась, так что ему лучше уйти.
Как и тогда, в Эвергейле, здесь не пролегали его пути охоты, так что искать себе лишних проблем из-за своей гордости — ни к чему. Вон, уже однажды сглупил, теперь до сих пор Анорским эксы должен.
— Эгобар! Как смеешь ты поворачиваться спиной, когда с тобой говорит Великий Князь!
Ардан застыл у самого порога и прежде, чем успел поймать себя за язык, произнес:
— Какой вы там по счету претендент на престол, ваше высочество? Сто последний? — Ардан говорил и, словно, слышал себя со стороны. Проклятые нервы… — Я единственный из официальных представителей матабар, что, де-юре, делает меня Вождем племен Алькады. Так что это как вы, господин Агров, смеете говорить со мной в столь неуважительном тоне.
И Арди, тихо прикрыв дверь с той стороны коридора, сопровождаемый всеобщей тишиной, с силой ударил себя посохом по лбу. Ну зачем… ну что ему стоило просто промолчать. Что за детская несдержанность, будто он детеныш какой-то неразумный.
Иолай ему такого не простит…
Ардан, идя в сторону лестниц, угрюмо корил себя за оплошность. А еще сетовал на то, что Анастасия, в последнее время, в их переписке часто шутила на эту тему каждый раз, когда Арди, по забывчивости, обращался к ней «ваше высочество», а не просто по имени.
Так Ардан и узнал, что, де-юре, будучи последним матабар, пусть и полукровкой, имеет право на титул Вождя. Тот ничего ему не сулил, поскольку титулы Вождей племен матабар и орков, Подгорных Мастеров дворфов или же Хранителей Лесов и Лугов эльфов не имели ни малейшей юридической силы в Империи, просто забавный факт.
Забавный факт, о котором ему не стоило упоминать только для того, чтобы задеть Великого Князя Иолая Агрова, чей титул мало, что является общепризнанным, так еще и, кроме красивого словечка, нес за собой настоящие вес и возможности.
— Может мне сходить в лавку и купить трав, корений и ягод для успокоительного отвара? — вслух задумался Ардан. — А то я уже скоро начну лаять в ответ уличным собакам.
Он уже принялся обдумывать в какую сумму ему могут обойтись нужные ингредиенты, как ногу что-то обожгло. Арди сперва не понял, что именно, а затем, спохватившись, достал из кармана брюк медальон Милара.
Тот уже нагрелся настолько, что его сложно было держать в руках.
Дознаватель Плащей где-то совсем рядом.
— Ага, — вздохнул Арди, сворачивая в сторону атриума. — Вот и закупился… прям аж несколько раз…
