Глава 11

Как я и предполагал, выносливость нашего поэта к вину оказалась критически низкой. Я помог ему дойти до госпиталя, отвёл в палату и уложил спать. Не забыл попросить Валерия Палыча за ним проследить, хотя он и сам это уже понял. Сам собирался вызвать такси и поехать домой, но посмотрел на часы, которые показывали половину одиннадцатого и решил, что это бестолковая идея, проще переночевать у себя в кабинете.

В отличие от литературного гения, пытающегося найти в себе силы и смелость выпорхнуть из гнезда, я был практически трезв. Один бокал вина и то не полный. И выпит не до дна. Так что я ещё вполне трудоспособен и смогу поработать над книгой по онкологии. Боюсь завтра Илья будет не особо в форме, чтобы трудиться в привычном ритме. Посмотрю на него утром и, если понадобится, ограничу запись в регистратуре или заберу у него часть пациентов. Мы в ответе за тех, кого напоили. Это не слова известного французского писателя, не путайте.

Когда готовы методические рекомендации по онкопомощи, создать полноценный учебник уже проще. Дополнить имеющуюся информацию новой, расширить описания и сделать более подробными. Обязательно включу сюда и методы удаления самих образований тонкими потоками. Кучу нюансов по воссозданию стенки протоков, кишки, сосудов и так далее, которые могут помешать удалить образование целиком. В общем много что надо учесть и обязательно поделиться этой информацией с будущими онкологами.

Стрелки часов замерли в вертикальном положении, когда я вспомнил про задание Обухова переписать инструкции. Я уставился на разложенные по столу рукописи, можно было бы это сделать и в другой раз, но теперь время ушло и сидеть с инструкциями полночи я не буду. Значит завтра между обедом и лекцией я это сделаю, а приём с утра всё-таки состоится, придут мои пациенты, которых откладывать на потом нежелательно.

Перед сном выпил чай с душицей из той же коллекции, что презентовал Дмитрию Евгеньевичу. Очень хороший чай, не зря на него потратился. Такой и дарить не стыдно. За задушевными беседами с Валерием Палычем я заснул. С его слов Илья заснул через две минуты после того, как лёг и мерно посапывает, даже не ворочается. Вот и хорошо, пусть малый отоспится, а завтра разговор продолжим на трезвую голову.

Юдина я увидел, когда ещё семи не было. Я уже принял водные процедуры и полностью привёл себя в порядок, включил кофемашину. Илья смотрелся довольно бодрым, без выраженных признаков похмелья, даже слегка помятым не выглядел, вот что значит человек привыкший к дежурствам. Здесь правда кровати гораздо лучше, чем старый диван в больнице, где я когда-то работал в прошлой жизни, но всё равно обычно сон плохой на непривычном месте, а Юдин от этого явно не страдал.

— А мне кофе? — жалобно проскулил Илья. — А пироженки есть какие?

— У тебя же там полный холодильник еды, — хмыкнул я.

— Там пирожных точно нет, — горько вздохнул Илья. — Мама беспокоится о моей фигуре.

— По размерам сумки не скажешь! — рассмеялся я. — Или там два ведра брюквы?

— Ага, брюквы, — хмыкнул Юдин. — Там есть всё, что угодно, даже сало и копчёный окорок, но нет пирожных. Мама считает, что поправляются только с эклеров, а от сала нет.

— Достань пирожные из холодильника, — сказал я. — Будь другом. И на мою долю тоже.

— Чего это ты с утра пораньше уже бумагами обложился? — спросил Илья, отодвигая в сторону ворох документов и водружая туда поднос с кофе и пирожными.

— Да Обухов поручил инструкции для лекарств отредактировать, — произнёс я и рассказал про печальный случай с обморожением.

— Ну а что, правильно Обухов сказал, — хмыкнул Илья. — У знахаря и правда чердак залило. Ну, в таком случае правда надо писать на уровне ребёнка, чтобы не было разночтений и неправильного трактования.

— Вот я и синтезирую. Причём надо ещё и компактно сделать, когда человек видит очень длинную инструкцию, он сразу читать не захочет, надо уважать чужую лень.

— Очень интересная фраза, — хохотнул Юдин. — Вспоминай про неё, когда твои подчинённые не хотят работать.

— Фигушки! — сказал я и подкрепил слова соответствующим жестом. — К этому процессу цитата не относится.

— Эх, и тут облом, — сказал Илья и жадно впился зубами в первое пирожное. — А я уж размечтался.

— А я вот сегодня утром о другом размечтался, — сообщил я и дождался пока Илья обратит на меня вопросительный взгляд. — Вот сижу я на правах привилегированного зрителя в театре в первом ряду на выступлении лучшего поэта современности, Юдина Ильи Фёдоровича, хлопаю так, что потом три дня болят руки и несу ему цветы в конце выступления. Огромную корзину хризантем.

— Почему хризантем? — удивился Юдин.

— Я рад, что только этот момент вызвал у тебя вопрос, — хмыкнул я. — Можно и гладиолусы, главное, чтобы всё остальное было именно так. Осталось только, чтобы этот литературный гений, не постесняюсь называть именно так, решился сдвинуться с места и нёс своё творчество в массы, а не закапывал под землю или в нижний ящик стола.

— Ой не знаю, Саш, — Илья проглотил последний эклер и уставился в пол перед собой. — Описанная тобой реальность прекрасна, но очень отличается от моей.

— Всё в твоих руках, Илюх, — подбодрил я. — Всё зависит только от тебя. Если ты ничего для этого не будешь делать, то это останется в мечтах. Если ты поднимешь от дивана свой пушистый задик и начнёшь двигаться, то это станет реальностью. Причём очень скоро. А ещё тебе надо снять квартиру и переехать туда. На моей машине можно вещи перевезти.

— Точно, это отличная идея! Скажу маме, что придётся пока в госпитале пожить, — улыбнулся Илья.

— Нифига подобного, — покачал я головой и помахал в воздухе указательным пальцем. — Не надо обманывать родителей, это нехорошо. Надо сказать правду. Надо пережить это, Илюх, другого варианта нет. Если ты это не сделаешь, то рано или поздно женишься на какой-нибудь из дочек её подружек и контроль над тобой не только не ослабнет, а ещё и утроится.

— Описанная сейчас тобой перспектива меня сдвинет с места лучше самого мощного пинка, — Илья видимо проникся описанным мной возможным недалёким будущим. В глазах наконец появилась решимость, желание действовать. — Я займусь этим сегодня же.

— Я могу попросить Прасковью найти квартиру поблизости, — предложил я.

— Нет, — Илья покачал головой. Таким серьёзным я его давно не видел. — Я всё сделаю сам, а тебя позову на новоселье. Но вещи всё-таки помоги перевезти.

— Договорились, — кивнул я и протянул ему руку. — Сегодня после лекции в любое время.

— Понял, принял, учту, буду действовать, — сказал Илья и решительно вышел из кабинета.

Я глянул на часы, он решил начать действовать полвосьмого утра? Не буду вмешиваться, он взрослый мальчик. Надеюсь заданного мной импульса ему хватит, чтобы осуществить задуманное. Через несколько минут пришла на работу Прасковья, заглянула в кабинет поздороваться.

— Вы сегодня рано, Александр Петрович, — удивлённо сказала она. — Или вы не уходили?

— Не уходил, — хмыкнул я. — Много дел накопилось, решил остаться.

— Что ж вы так себя не бережёте-то? — покачала она головой. — Может помощь какая нужна?

— К сожалению в этом ты помочь не сможешь, — вздохнул я. — Учебник по онкологии я должен написать сам.

— Да уж, в этом я помочь не смогу, — улыбнулась она и пошла заниматься своими делами.

А я ещё корпел над рукописями до восьми, а потом пошёл на приём.

— Доброе утро, Мая Абрамовна, Иосиф Матвеевич, — приветствовал я чету Гартман у дверей манипуляционной. — Проходите. Как там дела с применением клея для ран?

— Очень даже неплохо, Александр Петрович, пальцы склеили только два знахаря, остальные использовали только по назначению, — хохотнул Иосиф Матвеевич. — Так что очень удачное изобретение у Курляндского. Впрочем, никогда в нём не сомневался, этот человек — гений.

— Полностью согласен, — кивнул я. Про то, что идею такого клея подсказал ему я, промолчал. Пусть это будет маленький секрет, не буду отнимать лавры у величайшего фармацевта современности. — Мая Абрамовна, располагайтесь, как обычно. Как ваше самочувствие?

— Сегодня лучше, Александр Петрович, с каждым днём отмечаю улучшение, дышать намного легче, — ответила она и я отметил для себя её более уверенное и спокойное выражение лица.

— Вот и отлично, — улыбнулся я ей. — Значит работаем дальше. Катя, приступай.

Сестрёнка приложила руки к вискам пациентки, через несколько минут она заснула.

Для начала я просканировал полностью грудную клетку, здесь уже всё чисто, метастазов в средостении не осталось. На месте удалённой опухоли мозга осталась небольшая киста, признаков сдавления вещества головного мозга нет. Остались метастазы в костях, желудке и печени. Я решил начать с последних, с брюшной полости.

В желудке был относительно небольшой очаг по малой кривизне ближе к превратнику и находился в толще стенки без выхода на слизистую, что уже хорошо. Я убрал образование полностью, затем переключился на печень. Здесь при тщательном сканировании я обнаружил целых пять метастазов размерами от трёх миллиметров до двух с половиной сантиметров. Энергии в ядре больше, чем три четверти, приступаем.

Одно образование прорастало стенку протока правой доли, с ним пришлось повозиться. Не трогать проток не получится, тогда останется частичка опухоли. Но, эта технология у меня уже наработана. Метастаз удалён полностью, а дефект стенки протока смоделирован из ткани печени, небольшая часть которой стала рубцовой тканью и закрыла дефект.

Уровень энергии магического ядра чуть меньше половины, замечательно, тогда уберу ещё метастаз из левой плечевой кости. Добравшись до плеча, призадумался, но, решение принято, буду делать. Что меня смутило? Образование не маленькое, находится в области хирургической шейки плеча и существует достаточно весомый риск патологического перелома после его полного удаления. Причём усилие для этого понадобится небольшое, например, взбить подушку.

Тогда я принял решение частично убрать метастаз, начиная с периферии, и хоть немного укрепить костную ткань, как я это уже делал с позвонком. На это ушло немало энергии и, когда я закончил намеченное, уже находился на грани того, чтобы словить зелёные круги. К счастью до этого не дошло. А неделю назад точно ушёл бы в отключку, ежедневные занятия по прокачке ядра дают свои результаты.

— Буди, Кать, — сказал я сестре, а пока она занималась пациенткой, обратился к Иосифу Матвеевичу: — теперь осталось немного. Максимум за две-три процедуры должен справиться.

— Это очень хорошие новости, Александр Петрович, — улыбнулся он. — Приятно слышать. Мы к вам также через день? В пятницу?

— Всё верно, — кивнул я.

— Александр Петрович, может сегодня сразу домой? — спросила Мая Абрамовна, полностью придя в себя. — Чувствую себя гораздо лучше, чем в прошлый раз.

В подтверждение своих слов она самостоятельно встала со стола, прошлась до зеркала и обратно, потом выжидательно посмотрела на меня.

— Пожалуй сегодня я с вами соглашусь, — улыбнулся я. — Можно сразу домой. Вы тогда сегодня водички побольше пейте, можно мочегонный сбор выпить сразу, как приедете домой. Это необходимо, чтобы быстрее выходили продукты распада образований.

— Я лично за этим прослежу, Александр Петрович, — пообещал Гартман. — Всё будет сделано по правилам.

У пациента с болезнью Бехтерева пояснично-крестцового отдела позвоночника я отметил значительное улучшение.

— Я теперь пью таблетки регулярно, как вы сказали, — сказал он с гордым видом.

— Я это уже заметил, — улыбнулся я, продолжая сканировать. — У вас слишком назойливая и капризная болезнь. Чтобы воспалительный процесс не возвращался между процедурами, препараты придётся продолжать принимать.

Катя погрузила мужчину в глубокий сон, и я приступил к лечению. При тщательном сканировании я нашёл небольшие очаги воспаления в крестце в области крестцово-подвздошных сочленений. Их я угомонил окончательно. Поясничный отдел позвоночника без воспаления. Тазобедренные суставы немного отёчны, но уже намного лучше, суставной хрящ начал активно восстанавливаться. Я ему немного помог, убрал отёк головок бедренных костей и перешёл на коленные суставы. Здесь пришлось побороться более серьёзно. Отёк эпифизов бедренной и большеберцовой костей выраженный, суставной хрящ так и остался небольшими островками, которые я сделал в прошлый раз.

Я заглянул в своё магическое ядро, там осталось чуть меньше половины. Сделать всё задуманное я не смогу. Тогда хотя бы немного утихомирить воспаление, остальное в другой раз. Выложился почти на полную, остановился, когда энергии осталось чуть меньше четверти.

— Буди, Кать, — распорядился я и взял со столика приготовленную для меня чашку кофе.

Мужчина полностью проснулся, пошевелил ногами, улыбнулся и уверенно встал со стола.

— Как дела? — спросил я, отхлебнул кофе и подошёл к пациенту. — Колени как себя чувствуют?

— Намного лучше, Александр Петрович, — ответил мужчина и попробовал максимально согнуть и разогнуть ноги поочерёдно, придерживаясь за стол. — Есть небольшой дискомфорт и всё. Наступать на ногу не больно.

— Отлично, — кивнул я, допивая кофе. — Скорее всего на следующей неделе закончим. А пока до пятницы. Таблетки продолжаем принимать, много ходить пока не надо.

— Хорошо, буду делать всё, как вы скажете, — улыбнулся мужчина. — Я уже понял, что если вас не слушать, выйдет только себе дороже.

Следующий был пациент с множественными образованиями в печени. Когда Катя погрузила его в сон, я первым делом просканировал полностью грудную клетку и брюшную полость, присматриваясь к каждому лимфоузлу. Метастазов нигде не выявил. Немного непривычно такое видеть, но сколько можно ещё перепроверять?

Оставшиеся мелкие кисты оставил на потом, а сейчас приступил планомерному уничтожению новообразований, начиная с наиболее плотных. Явно доброкачественные можно убрать и попозже. Запаса энергии в ядре хватило на пять крупных узлов от четырёх до шести сантиметров в диаметре. Немного не дойдя до четверти остатка энергии, я остановился. Просканировал ещё раз всю печень и тяжко вздохнул. Тут как говорится «осталось начать и кончить». Чтобы убрать всё, наверно и двух недель при таких темпах не хватит. Но и если я буду насиловать себя, к добру не приведёт.

После окончания процедуры оценил состояние пациента, и мы с ним попрощались до пятницы.

— Александр Петрович, — обратился он, уже стоя на пороге. — А вы к Кораблёву не подходили по поводу знакомства с Валерием Палычем?

— Ох, — я закрыл глаза и взялся за голову. — Ну почему в сутках не сорок восемь часов? Тогда бы я точно успел!

— Ладно, не переживайте так, это в принципе не горит, — улыбнулся инженер сталевар. — Но как-нибудь надо бы их познакомить. В идеале было бы, чтобы и я был рядом.

— Практически невыполнимая задача, — рассмеялся я. — Нил и Ганг вместе не сольются, но мы попробуем.

Мужчина с патологическим переломом шестого шейного позвонка вошёл в кабинет с такой гордой осанкой, словно вчера получил Нобелевскую премию.

— Да я, Александр Петрович, стараюсь пока вообще не наклоняться от греха подальше, — улыбнувшись ответил он на мой удивлённый взгляд. — Бережёного Бог бережёт. Я даже на машине не ездил эти дни.

— В вашем случае излишняя предосторожность не повредит, — кивнул я. — Уж лучше так, чем всё по новой. Располагайтесь также, как и в прошлый раз, буду смотреть.

Катя сделала своё дело, и я начал сканировать позвонки. Тело шестого выглядело довольно неплохо. Отёк небольшой, нарушения заново созданных мной структур я не обнаружил. Зарастил небольшие оставшиеся дефекты, укрепил губчатое и компактное костное вещество тела позвонка. Теперь он точно никуда не денется. Ещё раз проработал межпозвонковые суставы, воспалительный процесс в них побеждён, по крайней мере никаких проявлений не осталось.

Медленно, но верно прошёлся ещё раз по каждому суставу, запуская восстановительные процессы в суставных хрящиках. Межпозвонковые диски в моей помощи пока не нуждаются. А, нет, диск между шестым и седьмым позвонками полуразрушен, просто не выпирает в сторону спинномозгового канала. Восстановление фиброзного кольца диска было последним штрихом и причиной появления моих любимых зелёных кругов. Долбаная привычка работать с полной самоотдачей меня когда-нибудь приведёт к настоящей проблеме.

— Саша, держись за меня! — сразу среагировала Катя, увидев, как я поплыл.

Они вместе со Светой довели меня до зоны отдыха и усадили в кресло. Мне всучили в руки кофе и пирожные, а Катя пошла будить пациента.

— Сиди медитируй, — строго сказала сестрёнка. — Когда приходить и что делать я ему объясню, не переживай.