Глава 4
Нахмурившись, охранник стоял возле входной группы, но подходить не спешил. Не видел во мне угрозы. Ну а ещё бы! Это же не дедушка из ЧОПа, которого наняли в качестве носителя тревожной кнопки, и который в случае маломальского кипеша покидает заведение, расталкивая локтями женщин и детей.
Не. Серьезному заведению серьёзная охрана. На дверях «Короны Империи» стоял здоровенный молодой мужик в пошитом на заказ пиджаке. Справа на поясе кобура с пистолетом, а слева рация. Вообще не удивлюсь, если он до кучи ещё и одарён. Физик какой-нибудь, например. Не ядерщик в смысле, а дохрена сильный. Бутылки о голову бьёт, дрова ребром ладони колет, а кирпичи так вообще на слабо жуёт.
А я тем временем просто какой-то пацан, который отирается рядом со вверенным ему объектом, и вот вообще ни разу не похож на гостя «Короны». Одёжка у меня не подобающая; господа при походе в ресторацию спортивную сумку через плечо не носят, — не по этикету оно.
Впрочем, я и не собирался корчить из себя гостя. План был в другом.
— Дядь Борь, здорова! — крикнул я. — А у меня телефон сел! — а затем уверенным шагом двинулся к мордовороту, заранее протягивая руку. — Стою, блин, жду, даже позвонить не могу!
Никакой магии. Никаких манипуляций с мыслестрочками. Чтобы узнать имя охранника, мне вполне хватило обычного человеческого зрения. Бейджик же вон висит. И написано на нём русским по белому: «Борис». При этом вероятность того, что это его сценический псевдоним стремится к нулю.
Насчёт «дяди» тоже не пальцем в небо. «Дядя» — это ведь универсалочка. С равным успехом «дядей» может быть родной брат отца и сосед по лестничной клетке. Так что кому-нибудь охранник Боря точно приходится дядей, а уж кому — это я постепенно выясню.
— Вчера вот только приехал, и сразу к тебе! — продолжил я гнуть свою линию и вот тут-то уже взялся за настоящее колдунство.
Залез к Боре в голову и огляделся. Хит-парад мыслестрочек в данный момент выглядел следующим образом: на первом месте было что-то негативное типа недоверия, на втором растерянность, а на третьем неловкость на грани со стыдом. То есть Боря отдавал себе отчёт в том, что мог кого-то забыть, и тем самым обидеть. Уже хорошо.
Усилием воли, я изменил последовательность мыслей и вывел неловкость в лидеры. Решил, что совсем убирать недоверие нельзя, слишком уж это палевно. Однако пускай оно тусуется на задворках восприятия и не мешает. Эффект оказался моментальным и своевременным.
Охранник Борис ответил на моё рукопожатие.
— Дядь Бо-о-о-оря-я-я-я! — протянул я так, будто вижу перед собой молодую варёную картошечку с маслом. — А ты ещё больше, чем я тебя запомнил! — и по-свойски похлопал охранника по бицухе.
Внутри же у Бори начала происходить настоящая дичь. Мурмурация мыслей, ага. Мыслестрочки-воспоминания мелькали так шустро, будто их прочёсывали на машинке для перетасовки карт. Я пытался выхватить нужные, но в этом мельтешении пока что получалось слабо.
А оно мне и не нужно сейчас. Я свой ход сделал. И моё нынешнее промедление играет за меня. Пущай Боря сгорает от стыда, я просто продолжу стоять напротив и улыбаться.
— Кхм, — наконец прокашлялся охранник. — Привет.
— Дядь Борь, ну ты чего⁈
А вот это не магия вовсе, это просто позиция. Кто вопросы задаёт, тот и главный. Пускай даже вопросы будут такие вот пространные и глупые.
— Чего? — повторил Боря.
Тут я совсем освоился в его голове и попытался написать собственную строчку, но моментально получил по рукам от источника — как будто меня слегонца тряхнуло током. Ясно. Такие выверты мне пока что недоступны; не дорос. Ну ладно…
— Вася! — «напомнил» я.
— Вася?
Добрая часть мыслей Бори после этого упорхнула на покой, но оставшаяся замелькала ещё быстрее. И среди них я выхватил кое-что повторяющееся, — именно то, что мне было сейчас нужно.
— Из Боровска! — крикнул я.
Очередной отсев. Замелькали лица и имена, и теперь мне надо было просто найти среди них что-то подходящее. Когда-нибудь, при должном рвении, я обязательно смогу перепахать Боре мозги и внушить, что его зовут Люк, а я его отец, и у него не возникнет в этом никаких сомнений. Но не сейчас. Сейчас нужно сказаться кем-нибудь не слишком близким. Например, сыном механика, к которому юный Боря ездил ремонтировать свой тарантас.
— Сын дяди Вити, — сказал я и…
Ох-хо-хо! Вот это да! Вот так и самому охренеть недолго!
Это уже не баловство с мыслестрочками, это полное, блин, погружение. Озарение охранника Бори было столь эмоциональным, что невольно захлестнуло меня. Да так сильно, что передо мной встала яркая картинка:
Дачный участок. Морозный вечер. В небе россыпь звёзд, но прожектор на доме лупит так сильно, что видно абсолютно всё вокруг. Вдоль забора стоит ряд железных гаражей-ракушек, часть из которых оборудована под курятник, а часть под мастерскую. Позади привязанная к беседке лошадь бьёт копытом мёрзлую землю, и пар клубами идёт из ноздрей. Я, — а на самом деле Боря, — смотрю как приземистый мужичок в валенках и заляпанной маслом куртке орёт на мотовездеход.
Не со зла орёт, а в шутку, типа пытается напугать технику, чтобы она заработала.
— Не получилось, — разводит руками дядя Витя. — Пойду за инструментом, — и шурует в сторону гаражей…
Стоп! Вот здесь мой выход. Я напряг источник и принялся рихтовать воспоминание. Чуточку. Прямо вот капельку, но именно там, где нужно. В моём прочтении дядя Витя никуда не пошёл, а заорал:
— Васька! Тащи инструмент! — и на несколько секунд появился похожий на Васю Канеллони маленький пацанчик.
Достаточно. Последним усилием я попытался узнать фамилию дяди Вити, — то бишь свою собственную, — но-о-о-о… Боря и сам её не знал. И тем даже лучше, причём для всех.
— А-а-а-а, — протянул охранник, распахнув глаза. — Васька, ну точно, — и по-доброму улыбнулся.
Я же в свою очередь чуть не взвыл про себя. Опять перенапрягся! Магический источник сейчас ощущался, как намертво сведённая голень. Надо срочно качаться. Если переписать несколько секунд воспоминаний так трудно, то что же будет, когда мне понадобится что-то большее?
И да… дальше надо попытаться справляться безо всякой магии, как минимум пока меня не попустит.
— Как отец? — наконец расслабившись, спросил охранник Боря.
— Да всё так же, — отмахнулся я. — Ничего нового, — и замолчал.
И в глаза ему уставился с понтом дела жду чего-то. И в тот самый момент, когда Боря открыл рот, чтобы сказать что-то первым, перебил его и заорал:
— Он что, тебе не звонил⁈ — и от досады аж сумку с плеча на асфальт скинул. — Серьёзно⁈
— Да вроде бы не звонил…
— Вот… с-с-с-сука! Вот ведь алкашина дикая, а⁈ Опять врёт направо-налево! А мне ведь говорил, что позвонил и всё уладил!
— Что уладил?
— Ну как что⁈ Сказал, что ты в столичный ресторан согласился меня устроить! Телефон твой дал и адрес, и говорит, езжай, всё нормально, всё схвачено. Схвачено, ага! И прихреначено! Вот ведь… дерьмо-дерьмо-дерьмо!
Не, ну а чо? Раз у меня нет возможности вколотить ему в голову ещё одно воспоминание насчёт звонка, то имеет место быть такой вот выход. Наступлю мордовороту на жалость — всем весом, да так чтоб посинела.
Ведь это что же такое получается?
Молодой парнишка с малой родины, совсем один в большом городе, обманутый своим же собственным пьющим родителем, без знакомых, средств к существованию и планов на то, как выкарабкиваться. А вдруг он попадёт в неприятности? А вдруг свяжется с плохой компанией? Вдруг станет бандюком, барыгой или вообще инфлюенсером⁈ И всё потому, что дядя Боря отказался ему помочь. Как потом в глаза людям смотреть? Как жить-то вообще⁈
Да не… Поплывёт Бориска, чай не робот же.
— Погоди, — мордоворот оглянулся на вход в «Корону», что есть хорошо. — А кем он тебя пристроить хотел?
Есть поклёвка!
— Так поваром же! — воскликнул я. — Я в городе уже поработал… в этом… в как его…
— В «Топольке»?
— В «Топольке», да! Такое ризотто с лисичками делал, что люди аж визжали от счастья! Прямо вот реально по полу катались, в ладоши хлопали и орали, что меня надо к госнаграде представить! Честно, дядь Борь! Я и тут справлюсь! Вообще не подведу тебя ни разу!
Охранник задумался. Перевёл взгляд со входа на меня, потом снова на вход и снова на меня.
— Ладно, — сказал он. — Попробую договориться с шефом.
— Спасибо, дядь Борь!
— Да погоди ты. Рано ещё для «спасибо». Пойдём.
Ну что ж! Поздравляю вас, «Василий Викторович», с первой удачной аферой! Не сказать, чтобы прошёлся по краю; уверенно всё, спокойно и со знанием дела. А ещё от успеха теперь сознание будоражит: это какие же горизонты открываются впереди с таким даром⁈ Это каких же дел я теперь понавертеть смогу! Главное не спалиться раньше времени…
Если кто прознает, что обычный паренёк из неродовитых каким-то мистическим образом ушёл за первый барьер минуя инициацию — будет плохо. Не знаю точно, что со мной сделают, но что-то явно сделают. Поскольку в этом мире и Министерство Одарённых имеется, — что как бы одним своим названием уже намекает, — и загадочная Тайная Канцелярия, и гвардия Его Императорского Величества. И всем этим ребятам будет очень интересно со мной познакомиться.
Ладно… Кто не рискует, тот не рискует, а я не тот, кто не рискует. Следом за охранником Борей из Боровска, я поднялся по мраморным ступенькам и вошёл в «Корону Империи». Внутри я увидел ровно то, что и ожидал увидеть.
Богато всё вокруг, мордато и вычурно. Начиная с молоденькой хостес, которая экстренно докрашивала глазюки у своей стойки. О, да! Пусть их жизнь в заведении не так долга, как того хотелось бы персоналу, но они эту жизнь скрашивают на все сто. Ни разу не видел страшненькую хостес. Все как на подбор — стройные длинноногие симпатяги.
Бери, да женись. Как, впрочем, и поступают многие гости — отсюда и текучка кадров.
— Привет.
— Привет, — кивнула мне девушка, и при этом даже не подумала уточнить кто я такой.
Её стойка была сейчас слева от меня. Справа расположилось окошко гардероба и коридор, по которому гостям предлагалось пройти в сортир, ну а прямо выход в основной зал и… ух, ядрёна мать! Ну прямо музей! Столько лепнины, позолоты и хрусталя разом я ни разу в жизни не видел.
Нет… В прошлом мире я бывал в ресторанах со схожим интерьером, но здесь имперский шик аж зашкаливал. И разум Васи Канеллони нашёптывал мне, что это норма; что всё здесь настоящее и уместное, поскольку современные аристократы в этом мире именно так и живут.
Да я и сам, — своим умом, — никогда бы не назвал это безвкусицей. Перебор? Возможно. Зато какой величавый! Реальное произведение искусства! Вон тот барельеф в виде двуглавого орлика на треть стены, например! Ему же самое место во дворце!
— Потом насмотришься, — сказал Боря и поманил меня к двойным дверям без ручек. — Пошли, кухня там.
Двери раскрылись, и прямо с порога я попал в родную стихию. Жара, дым, пар, яркий свет, и настоящая симфония из шипения, шкворчания, плеска воды и… смеха! Смех — это очень важно, иначе один на один с продуктами с ума сойдёшь за двенадцать часов работы. Без коммуникации повар вообще мёртв.
Как управленец со стажем имею сказать следующее: пускай повар поёт, орёт, ржёт без причины или просто, — по случаю, — перебирает все знакомые матерные слова. Лишь бы не молчал! Потому что если молчит — значит что-то понял насчёт этой жизни и задумал побег. А где потом искать такого же низкооплачиваемого дебилушку? Достать из коробки с низкооплачиваемыми дебилушками? Нету такой, увы… Я искал…
Ну а в данном конкретном случае ржали два паренька примерно моего возраста. Один — низкий, бородатый, в чёрной косынке с черепом и забитыми рукавами. Второй — нескладный огромный грузин. Внушительный и пушистый аки шмель, но всё равно видно, что ещё очень молодой.
А ржали они над муляжом мужского полового… гхм. уда, что лежал перед ними на разделочной доске. Знаю-знаю…
Сам так делал. Хозяйке на заметку: чтобы удивить гостей, нам понадобится утиная шея, два куриных яйца и средних размеров огурец. Снимаем с шеи кожу, обтягиваем ей остальные продукты и вуаля! Блюдо сумеет разрядить обстановку даже на самой консервативной вечеринке!
Но к делу:
— Франсуа Денисович! — крикнул охранник Боря и из недр кухни вылез он.
Шеф. Матёрый, сука, пузатый. Сразу видно, что сам на раздаче стоит и день изо дня дегустирует на несколько тысяч калорий.
Но конкретно вот этот шеф, при всей своей уютной сдобности, мне сразу же не понравился. Истинного сноба даже за такими вот рязанскими щеками не скрыть. Сноб — он во взгляде. Сноб в мозгах и в образе мысли. И кстати! Кое-как, но я всё-таки сумел пробиться к Франсуа Денисовичу в голову. Получил доступ, но не более. Смотреть, как говорится, можно, а трогать не моги.
Работа в мозгах шефа «Короны» проходила в абсолютно штатном режиме. В основном он обсасывал чек-лист заготовок на день, список продуктов, брони столиков и график работы поваров. А ещё чуть тревожился. Почему? Пока не понимаю.
— Чего? — безо всякого акцента спросил шеф Франсуа, а затем смерил меня взглядом. — Это кто?
— Парнишка знакомый, сосед, — улыбнулся Боря и похлопал меня по плечу. — Молодой талантливый повар, мечтает с вами поработать.
Я не стал восторженно поддакивать и ограничился вежливым кивком. Почему? А тут всё просто. В сторону все моральные качества; «хороший человек» — это не профессия. Шеф, который работает в заведении такого уровня, априори профессионал, какой бы сволочью он при этом не был. А профессиональные шефы жополизов не жалуют ни под каким соусом. Они команду убивают, причём целиком и навсегда.
— Быть может, у вас на кухне есть местечко? — продолжил Боря.
— Для повара местечко найдётся всегда, — ответил Франсуа Денисович и посмотрел на меня, как на говно. — А ты вообще уверен, что ты повар?
— Уверен, — без ложной скромности заявил я. — Всё могу, всё умею, мальчишка самостоятельный. Поставьте на позицию и…
— Где работал? — перебил пузан. — Резюме есть?
Вот тут, конечно, провал полный. Наврать-то я могу с три короба… причём технически это даже не будет ложью. Вот только названия ресторанов из моего родного мира ни о чём Франсуа Денисовичу не скажут. Да и потом! Мне же восемнадцать! Когда бы я успел наколотить такой опыт⁈
— В основном самоучка, — ответил я. — Слишком тесно стало в Боровске, и некуда расти. Хотел бы посмотреть, как строится работа в заведениях такого уровня.
— Пустое, — махнул рукой шеф. — Я не собираюсь ни с кем нянчиться.
— Кхм-кхм, — набычился Боря и чуть ли не прошипел: — Франсуа Денис-с-с-сыч.
И тут я впервые увидел невербальный диалог в качестве зрителя-менталиста! Ох и увлекательное зрелище!
Денисович пришёл в ярость. Мыслестрочка: «ах ты тупая бесполезная горилла» — загорелась чуть ли не пунцовым светом, как сигнал тревоги. Боря в свою очередь думал о нём не лучше. Дальше мой источник заныл и расшифровывать мысли подробно не было никаких сил, однако общий их смысл я улавливал.
«Шантажист!» — думал шеф Франсуа. «Вор!» — думал охранник Боря.
Ну… в целом этого достаточно, чтобы сделать выводы. Всё понятно. У Денисыча есть доступ к технологическим картам, он может забить любой процент отхода для любого продукта и без палева вынести что-нибудь деликатесное. Но для этого ему нужно пройти через охрану, которая покорно закроет глазки и не заметит, что из сумки Франсуа Денисовича торчит клешня камчатского краба.
Не будь дураком, Боря оказывал эту услугу. И опять же не будь дураком, он оказывал её не за часть освоенного-присвоенного. Он хранил своё знание с целью продать его подороже. И сейчас как раз настало его время. Надо продавить гада и помочь земляку.
— Франсуа Денисович, ну что же вы так сразу? — сквозь злую улыбку процедил мой Боровский друган. — Дайте парню шанс.
— Борис, занимайся своим делом, — шеф поднажал на слово «своим».
— Если я действительно займусь своим делом, то вам это может не понравиться.
— Ты меня не пугай, Боря, — Денисыч шагнул вперёд.
Очень опрометчивый шаг, учитывая комплекцию обоих мужчин. Случись драка, даже самый отмороженный букмекер не стал бы принимать на неё ставки.
Напряжение росло. Каждый думал, что он прав. Каждый думал, что он важнее и внушительней. Я собрался с силами, напряг источник и уже хотел было дело вмешаться, потому как выхода из ситуации без применения магии не видел, но тут…
Будто иголка, мыслестрочка со страхом прошила весь пласт размышлений шефа, он расплылся в раболепной улыбке и протянул:
— Ольга Ви-и-и-икторовна!
Ни я, ни Боря не заметили, как дверь позади нас открылась и на кухню вошла девушка. Блондинка. Молодая. Формами — просто загляденье, а вот лицом похожая на чучело лисы из краеведческого музея. Такой же длинный нос, кривая улыбка и близко посаженные глаза.
Не уродина, нет, но-о-о-о…
Почему-то вот прямо совсем мимо. Нисколечко не цепляет. Я бы сказал «на худой конец», но конец у Васи Канеллони не худой. Я это чуть ли не первым делом проверил; всё там в полном порядке.
— Хозяйка, — еле слышно шепнул мне Боря, а потом громко поздоровался: — Здравствуйте, Ольга Викторовна!
— Здравствуйте, — я тоже не промолчал.
Та-а-а-а-ак… Ну теперь понятно, почему моё либидо воротит нос. Зрит в корень в отличии от меня. Это же Орлова! Сестричка моя. Пусть и сводная, а кровь у нас один хрен одна.
И да! Это ведь именно то, зачем я сюда пришёл! Все те силы, что я аккумулировал для разрешения спора между шефом и охранником, я разом направил на чтение мыслей Оленьки Орловой, но-о-о…
Как будто с разбегу в кирпичную стену впечатался. Чуть весь дух не вышибло. Защита на ней стоит. То ли артефактная, то ли чары какие-то, а то ли собственный дар, — она же по-любому одарённая, а может даже инициированная. Всё-таки тонкостей в магии побольше будет, чем в кулинарии. И то, что Вася Канеллони вызубрил учебник по менталистике ещё ничего не значит. Чужая техника — потёмки, а таких техник хренова гора.
— Всем доброе утро, ребятки, — сказала Оля и с улыбкой посмотрела на меня. — А это кто?
— Парнишка пробуется на кухню! — не упустил шанс мой покровитель Боря.
— Нет, не пробуется! — не смирился его оппонент. — Он уже уходит!
— Ха, — хохотнула Орлова, всё так же не сводя с меня глаз. — Забавный, — а потом перевела взгляд на шефа. — Да не ворчите вы, Франсуа Денисович, дайте пареньку шанс. Пусть попробуется.
— Как скажете, Ольга Викторовна.
— Конечно «как скажу», — удовольствовалась ответом графская дочка. — Так, а теперь к делу. Франсуа Денисович, я хотела бы ещё раз обсудить поминки отца, — и повела шефа куда-то в глубины кухни. — Надо пересмотреть меню с учётом того, что…
Боря хлопнул меня по плечу, сказал:
— Не облажайся теперь, — и исчез.
Напоследок я поймал на себе ненавидящий взгляд Франсуа Денисовича и безо всякой менталистики прочитал его мысли. Этот говнюк на мне ещё отыграется. Уверен, он постарается сделать так, чтобы я сам бежал отсюда, высоко подбрасывая колени.
Ну… Флаг ему в руки и барабан на шею! Хе-хе…
