Глава 19
Н-да… Лучше бы нож остался у меня в руках. Ведь меня было бы куда легче скрутить и зафиксировать в пространстве, чем огромную волосатую тушу Гио.
— Что происходит⁈ — орал Пацация, кое-как удерживая себя от харакири. — Ребята, это не я делаю! Вообще не я! Оно само, честно!!!
Сколько же в нём дури-то, а⁈ Как будто телёнка спеленать пытаемся! Я зацепился за правую руку, Санюшка повис на левой, Агафоныч сейчас матерился и пытался разжать могучие грузинские пальцы, Тырква захлёбывалась лаем, а вот Мишаня Кудыбечь…
— Не может быть, — Миша бахнулся на колени.
И такое выражение у него на лице сейчас появилось, как будто он ретроспективно увидел первые шаги всех своих сыновей разом. А ещё радугу, рассвет, закат, котят, щенят и выводок утят до кучи. И розового единорога, ага. Как будто это не Гио решил сейчас прямо на его глазах самовыпилиться, а праздничный салют начался. Кажется, у него даже слезинка счастья проявилась.
— Чувствую, — улыбаясь, сказал Кудыбечь. — Демоническую энергию чувствую!
Вот оно как… С одной стороны мне, конечно, абсолютно наплевать на то, что не так с этим ножом. Проклятие, заклятие, злые чары, ловушка артефактора-садиста — всё одно. А с другой стороны хорошо, что хоть кто-то из нас начал понимать хоть что-то.
— Миш! — крикнул я.
— А⁈
— Ты знаешь, что с ним⁈
— Знаю! — Кудыбечь засветился, как плутониевый самовар. — Нож одержим демоном!
— Классно! И что нам теперь делать⁈
— Отойдите…
Отходить мы, конечно, не стали, — иначе бы Пацация тут же проткнул себя насквозь, — но чуть расступились. Тем временем сила, с которой давил демон, лишь возросла. Гио засопел, покрылся испариной и начал жалобно поскуливать, а Миша подошёл к нему вплотную, прикоснулся к ножу и…
— Фу-у-у-ух!
Пальцы разжались. Одержимый сантоку с металлическим лязгом упал на землю.
— Не возражаешь? — спросил Миша, указывая на него. — Кажется, это игрушка по моему профилю. Очень уж хочется её изучить.
— Изучай, раз хочется, — ответил я.
Не… ну раз демонолог второго уровня так легко справился с этой хренью, значит не так уж она и опасна. И вообще. Демонологу всяко видней, а у меня сейчас других забот полон рот. Во-первых, время идёт, а ризотто не готово! А во-вторых… месть!
— Гио! — рявкнул я. — Догони японца!
— Ага, — кивнул ошалевший от недавних событий Пацация и машинально двинулся прочь из шатра, но на самом его пороге остановился. — А зачем?
— Накажи!
— Ага.
— Вот вы проблемные, конечно, — пробубнил Агафоныч и устало плюхнулся на стул. — Всё у вас через жопу.
С тем сенсей снял с кастрюли крышку и принялся обмахиваться ей на манер веера. Санюшка тем временем молча пошёл к кассе наливать себе пиво, Миша поднял сантоку и теперь разглядывал его лезвие на свет, а я нашёл более сговорчивый нож и вернулся к нарезке грибов. На сверхскоростях настругал несколько шляпок и закинул жариться на уже раскаленную сковородку.
И-и-и-и… что? И всё? Инцидент исчерпан? Ну конечно же нет!
— Сдохни! — вновь раздался демонический крик.
Однако на сей раз он прозвучал не у меня в голове. На сей раз он был очень даже настоящий и акустический. И доносился изо рта Мишани.
— Йопт! — я еле успел отскочить в сторону.
Бородатый повар пронёсся мимо и чуть не снёс стол, на котором я готовил. Остановился, обернулся, взглянул на меня, и у меня от этого взгляда аж мурашки по спине побежали. Лицо Мишани исказила злоба. Глаза налились кровью, а короткая бородёнка теперь колыхалась в порывах несуществующего ветра, — вела себя будто шёлк под водой.
— Ы-ы-ы-ы, — Кудыбечь схватился за голову, проморгался, и снова стал прежним. — Какого чёрта⁈
— Положи нож!
— Чо?
— Положи этот сраный нож! Убери его к чёртовой матери!
— Не-е-е-ет! — и снова демонический рёв, и снова преображение Мишани, и снова атака.
Хаотично размахивая сантоку, одержимый демоном Кудыбечь попёр на меня. Да что ж за хрень-то такая тут творится, а⁈
Хорошо лишь то, что двигался Миша как-то уж больно неуверенно. Как будто бы рывками какими-то, как рыцарь-эпилептик. То ли это настоящий владелец тела сопротивлялся где-то там внутри, то ли демону просто непривычно было пребывание в материальном мире, то ли что-то ещё. Но как бы там ни было на самом деле:
— Эть! — я с лёгкостью ушёл от выпада.
Ушёл и со злости опрокинул на Мишаню стеллаж с посудой. Вырубить не вырубил, но хоть задержал на несколько секунд. Тут уже и Агафоныч с Санюшкой сбили с себя оторопь и присоединились к веселью. У сенсея в руках уже была крышка от кастрюли, — он выставил её перед собой, как щит, — а Санюшка ринулся в бой с разделочной доской.
— Сдохните! — заревел демон. — Вы все сдохните!
И вот ведь! Как назло, именно сейчас мой главный боевик убежал наказывать японца! Или… хитрожопый демон всё именно так и рассчитал?
Никогда бы не подумал, что скажу что-то подобное вслух, но:
— Защищайте меня! — крикнул я. — Мне нужно доготовить блюдо!
Позади раздался лязг сантоку о металлическую крышку, а я рванул к плите. Слава яйцам, грибы меня пощадили и не сгорели. Зато дошли до нужной консистенции; вот прямо как надо. Как я там недавно говорил? Приготовление ризотто — медитативное занятие?
Ну да, ну да… В штатной ситуации так оно и есть, но вот конкретно сейчас мне пришлось врубить режим осьминога. Одной рукой помешивая сковороду, другой я врубил блендер и начал готовить пюре. Ногой открыл стол холодильник, присел, достал рис, встал, в темпе вальса протанцевал к другому холодильнику за сливками, затем обратно, вырубил блендер, щедро дал на сковородку винца, снова помешал…
И всё это под неутихающие звуки битвы.
— Вы-ы-ы-ы! — в какой-то момент заревел демон. — Жалкие людишки, вам не победить меня! Вы даже не представляете, с кем вы связались!
— Ошибаешься, — ответил Агафоныч.
А хотя… нет. Судя по тем надменным пафосным модуляциям, что я сейчас услышал, демону отвечал не живущий у меня на катере бомж-барон Агафоныч, а именно что Его Благородие Владимир Агафонович Ярышкин. Я аж невольно повернулся посмотреть.
— Это ты не представляешь, с кем связался, — закончил свою мысль сенсей.
— И с кем же?
— Я русский аристократ! И обучался быть таковым в лучшей Московской академии!
— Ах-ха-ха-ха! — заржал демон. — Сейчас ты слаб! Ты разряжен! И ты никак не можешь повлиять на меня, грёбаный менталист!
— Меня учили не только магии, — Его Благородие бочком двинулся в мою сторону. — Помимо прочего, я был первой шпагой своего курса! — крикнул он, схватил со стола длинный половник и встал в позу. — Эт ву прэ, тысяче-чертила⁈
И чаша весов тут же качнулась. До сих пор Агафоныч и Санюшка лишь защищались, теперь же бой пошёл на равных. Его Благородие напирал на демона, обрушивался на него в изысканных грациозных выпадах и потихонечку, — Бом! Бом! Бом! — демон начал пропускать. Половник раз за разом, — Бом! Бом! Бом! — находил дорогу к цели и гулко стучал по Мишиной голове.
А я… Как бы мне не хотелось посмотреть на это фехтование, я вынужден был вернуться к ризотто.
Итак! Винишко уже выпарилось, добавляем рисовую заготовку, вмешиваем грибную пасту из блендера, чуть сливок, соль, перец, огонь переставляем на ноль, аккуратно вмешиваем мягкое сливочное маселко, теперь щепотку тёртого пармезана, теперь перемешиваем, берём чистую ложку, зачерпываем, — консистенция идеальна! — пробуем и…
— М-м-м-м! — я аж замычал от удовольствия.
Чистейший, первородный кайф.
— Кхм-кхм! — прокашлялся кто-то у меня за спиной.
А вот и губер, по всей видимости, подоспел. Ну точно! По ту сторону кассы стояла уже знакомая мне администраторша, невзрачные члены жюри в количестве трёх человек и он. Высокий такой черноволосый дядька в костюме с запонками, которые на вид стояли как несколько чугунных мостов.
Выглядел губернатор устало.
И то ли действительно замотался за сегодня, то ли это так казалось из-за его мешков под глазами. Очень больших и очень тёмных, — ну прямо два куриных желудочка рядом с носом висят.
— Прошу прощения за заминку, господин губернатор! — крикнул я. — Уже отдаю! — и экстренно начал выкладывать ризотто на тарелку.
Бой тем временем продолжился. К счастью, ни демону, ни Агафоновичу не приспичило прямо сейчас материться — сопели, пыхтели, но всё-таки сражались молча.
— Прошу! — поставил я на раздачу своё чудо-блюдо.
При этом изо всех сил пытался сделать вид скучающего человека. Дескать, ничего необычного вокруг меня не происходит. Всё, как всегда. Просто повара решили подраться на казённом инвентаре.
Конечно же, взгляды жюри до сих пор были намертво прикованы к драке, — иначе ведь и быть не могло! Но вот, губернатор сморгнул, посмотрел на ризотто, потом на меня, на бой, снова на ризотто и снова на меня. И даже что-то типа усталой улыбки тронуло его губы.
— Галина, — обратился он к администраторше. — За презентацию поставьте пятёрочку. Это вам не сыр поджечь, тут ребята явно долго репетировали.
— Да, Константин Иванович.
— И ещё балл за артистизм сверху.
— Да, Константин Иванович.
Ах-ха-ха-ха-ха! Пронесло, так пронесло! Зафиксировав на лице дежурную улыбку, я остался стоять возле кассы. За спиной у меня продолжалось эпичное рубилово добра со злом, — правда вот бойцы уже изрядно выдохлись, и интенсивность рубилова потихонечку сходила на нет, — а я наблюдал за тем, как жюри пробует ризотто.
И реакция меня более чем удовлетворила! По очереди зачерпывая ризотто чайными ложечками, члены жюри приходили в восторг. Брови у людей, как я и предполагал, отлетали. Высоко-высоко! Куда-то аж к самой линии волос. Кто-то жмурился от кайфа, кто-то нежно мычал, а кто-то кивал головой, мол, моя жизнь больше не будет прежней.
Затем каждый по очереди негромко сказал что-то администраторше, администраторша записала всё в планшет, и делегация двинулась дальше. Напоследок Галя чуть задержалась, подмигнула мне и показала большой палец.
Ну всё! Готов спорить на крайнюю плоть, кубок губернатора будет моим!
— Отлично, — вслух сказал я и теперь наконец-то смог обернуться.
Бом! — очередной выпад и половник Его Благородия крепко прилетел демону в голову. Тут он чуть пошатнулся, запнулся, а потом резко присел на задницу; прямо на землю. Миша Кудыбечь опять схватился за голову и опять стал самим собой.
— Тихо! — я кое-как успел перехватить уже занесённый над ним половник Агафоныча. — Подожди!
— Ты-ы-ы-ыс-с-с-с-су-ка, — прошипел Миша сквозь боль. — Назови своё имя, твар-р-р-рь…
И тут же ответил сам себе другим голосом:
— Пошёл нахер!
— Назови своё имя немедленно, я приказываю тебе…
— Нахер, говорю, иди!
— Я твой хозяин, бес, я повелеваю тебе…
— Никогда!
— … назови своё имя! Немедленно!
— Обломись, бородатый!
— Миш! — вклинился в разговор я. — Тебе нужно узнать, как его зовут?
— Д-д-да, — из последних сил вымолвил Кудыбечь.
Ремиссия закончилась, и он окончательно потерял контроль над телом.
— Вы все сдохните! — заревел демон и с новыми силами бросился в атаку.
Узнать имя надо, говорите? Как удачно! Даже Тырква знает, как её зовут, а уж демон и подавно. Надеюсь только, что у него есть сознание. Пускай я и обещал Мише не лезть в голову к «своим», сейчас ситуация сложилась исключительная. Потом ещё «спасибо» скажет.
Сконцентрировавшись, я ворвался в сознание Кудыбечь и прямо с порога впал в ступор.
Впрочем, чего-то подобного я и ожидал. Сознаний внутри этой бородатой головы сейчас было несколько. Причём они не наслаивались, а существовали одновременно. Не смешивались, а именно что перемешивались. М-м-м… вот если на секундочку представить, что я «вижу» сознания, то визуально это выглядело как стакан воды, в который налили подсолнечного масла и хорошенько там всё перебултыхали. Или как лава-лампа! Во! Второй пример, как всегда, более годным оказался.
А понять кто есть кто было легче лёгкого. В то время как мысли Миши сменяли друг друга, — и чего там только не было, — демоном целиком и полностью владел гнев. Не скажу, что вторгнуться в его сознание было легко, но у меня получилось.
Тут же где-то на самом верху, будто аварийная сигналка, начала пульсировать мысль: «Пошёл вон отсюда!», — и демоническая воля сковала мыслестрочки так, что мне теперь к ним даже не прикоснуться.
Впрочем, мне оно и не нужно. Имя не только в знаниях, но и в воспоминаниях. Ну а чо тогда? Поехали! Вашему вниманию представляется художественный фильм «Житие Мое» за авторством безымянного демона:
Вжух!
Почему-то в этот раз воспоминания выстроились в обратном порядке. Обычно, когда я начинал шерстить прошлое людей, в первую очередь передо мной простиралось детство, а вот теперь всё было наоборот. Первое из явившихся мне воспоминаний поведало о том, как чуть не помер Мин Сель Хоз. Японец схватился за нож точно так же, как и я, даже не подозревая о подвохе. Выжил лишь чудом. Сидит вон, перепуганный, в угол забился и на скорость ногти грызёт…
Вжух!
А вот господин Мин ворует нож в артефактной лавке прямо перед отъездом из Японии.
Вжух!
Глубже. Позже. Изготовление ножа. И вот как интересно — его не просто изготовили! Под контролем других магов самых разных специализаций, кузнец-артефактор переплавил его из самурайской катаны. Проклятой катаны, само собой.
Вжух!
Ещё раньше. Меч на развалинах древнего города находят археологи.
Вжух!
Трагическая смерть последнего владельца оружия. Уже почти окончательно сошедший с ума и потерявший волю воин находит в себе силы и совершает харакири.
Вжух!
Горящие деревни, крики, боль, кровь и разрушения. Одержимый демоном самурай творит такие бесчинства, что на это не хочется смотреть.
Вжух!
А вот и изготовление катаны. Тёмный ритуал демонологов. Таких же, как мой друг Миша, только высокоуровневых. Маги призывают тёмную душу из самых глубин Ада, чтобы она вселилась в клинок. Зачем? А вот хрен их знает! Придурки!
Вжух!
Демон бесплотен и дезориентирован. Как таковых мыслей нет. Есть только боль. И ещё злоба по отношению к демонологам, которые зачем-то выдернули его из родного мира и буквально волоком тащат в этот грёбаный кусок стали. Сопротивляться нет сил! Толпой накинулись на одного, с-с-с-суки такие! Демон уверен, что он не на своём месте, не должен и чисто технически не может находиться здесь, в этой реальности. Его настоящий дом где-то там. И вообще он не демон, а… не понимаю…
Вжух!
— А-аа-аа-а-а! — мне аж физически больно стало. Как будто меня кто-то раскалёнными щипцами за мозжечок схватил. Первый раз со мной такое, но… от того лишь интересней! Сжав покрепче зубы, я вернулся обратно.
Вжух!
Я по ту сторону… чего-то. Бытия? Не знаю, что за слово здесь будет уместно, но я по ту сторону. И вроде бы здесь всё так же. Вроде бы есть точно такие же ширина, длинна и высота, и пространство абсолютно точно трёхмерно. Вроде бы и свет работает, и время течёт, и звук разносится, но всё равно — здесь всё по-другому. И ведь не немножечко! Множечко, блин!
Я в Аду!
Кругом пар, и дым, и копоть, и сполохи огня, и душераздирающие крики. Но мне при всём при этом комфортно! Крылатые твари размером с автобус кружат под сводом пещеры, из-под земли брызжет лава, а я восседаю на троне из человеческих костей и черепов. Лениво гляжу, как ко мне приближается маленький краснокожий чёрт с вилами; семенит по ведущим к трону ступеням.
А ещё… Внезапно, в поле зрения попадают сиськи. Причём судя по ракурсу, это мои сиськи. И блин… хорошие такие! От души запушапленные лифом из кожи, наливные и красные, — цвета спелого азербайджанского помидора.
Запыхавшийся чёрт останавливается в нескольких метрах от меня, падает на колени, с размаху разбивает себе лоб о ступеньку, а потом поднимает голову, улыбается и говорит:
— Я вернулся с отчётом, госпожа Фурфурия…
Вжух!
— Фурфурия! — заорал я во всю глотку.
— Ямайка! — тут же отозвался Агафоныч, всё так же махая половником. — Тебе на «А»!
— Чо?
— А мы разве не в страны играем?
— Да нет же! Фурфурия! Это имя демона! Точнее, демонессы!
Бом! — очередной удар половника и Миша на мгновение пришёл в себя.
— Ты слышал⁈ — заорал я на него.
— Слышал, — кивнул бородатый.
Затем улыбнулся, закрыл глаза, и тут же плотная аура демонолога заполнила собою весь шатёр. Кудыбечь кастовал что-то на пределе своих возможностей и жёг ману, как сумасшедший. Стало страшно и жутко, но вместе с тем… спокойно. Почему? Да потому что теперь, кажется, Миша действительно понимает, что делает.
Вместе с Санюшкой и Агафонычем, мы обступили его и принялись ждать. Аура пульсировала волнами, Миша улыбался, а демонический сантоку вдруг начал немножечко светиться. Красным светом, неуверенным и жиденьким как клюквенный кисель. И тут:
— Всё, — Кудыбечь резко открыл глаза. — Приручил сучку.
И в тот же самый момент полы шатра распахнулись. Внутрь зашёл очень хмурый Гио.
— Не догнал, — тяжко вздохнул Пацация и повесил голову. — Простите, — а затем оглядел оставшуюся после схватки разруху, почесал в затылке и спросил: — А что тут произошло? Мы победили?
