Глава 16
Да-а-а-а… Это вам не мыслестрочки порядком менять! Это уже настоящее искусство. Чтобы убрать последствия чужого ментального воздействия, зачистить Коле и Толе память, а затем нарисовать в их сознании новую, оптимистичную картинку мира, сенсею потребовались все его силы. Прямо вот все!
— У-у-у-уф, — под конец Агафоныча даже повело.
Его магический источник был разряжен в нулину. Я же в свою очередь больше наблюдал за этим чуть ли не хирургическим вмешательством, учился и мотал на ус. Много чему научился, к слову. Повторить пока что не смогу, но хотя бы теорию понимаю.
Что хорошо — после этой ментальной операции я остался почти полностью заряжен по мане. Что плохо — я теперь один. И если вдруг что, то рассчитывать на помощь Агафоновича сегодня больше не приходится. Но дело того стоило!
Для Коли и Толи наступила долгожданная весна. Бодрые, весёлые, а самое главное свободные, они вышли из шатра «ПодBEERёзовика» совершенно другими людьми. И не было больше никаких оков. И не было этой грёбаной сгорбленной осанки, как у столетней бабки. Не было чёрных дыр в глазах, — вместо них зажглись жадные до жизни огоньки.
— У меня ща сердце лопнет, — Санюшка не выдержал и уткнулся носом в широкую грудь Гио. — Я ща заплачу!
А Коля и Толя, как два оленёнка, пока что робко топтались у шатра. Трепетные такие, такие пугливые. Принюхивались к воздуху, глазели по сторонам, и не знали, что им теперь делать со всей этой непонятной свободой. Они отвыкли так жить! Всякий раз делая шаг по направлению к кустам, они останавливались и затравленно оглядывались на нас, — не заругаем ли. Не обидим ли. Не вернём ли в клетку и на каторгу.
А-а-а-ай, чёрт! У меня и у самого теперь, кажется, глаза на мокром месте!
— Стойте! — крикнул я.
Крикнул и подошёл к ребятам. То ли к Коле, то ли к Толе; так я и не научился их различать. Те съёжились и закрыли глаза, явно ожидая удара, но я в ответ лишь протянул им пачку денег. Двадцать тысяч. Последние из тех, что занимал у госпожи Сидельцевой. По идее это была неприкосновенная заначка, но… ничего страшного! Мне не жалко!
— Вот, — сказал я. — Возьмите. На первое время должно хватить. Найдите себе хорошую работу…
Аккуратно и чрезвычайно медленно, — я бы даже сказал «нежно», — один из поваров потянулся к деньгам, забрал их двумя пальчиками и сунул в карман.
— А теперь бегите, — улыбнулся я, потрепал его по волосам и закричал: — Бегите!!!
И Коля с Толей ломанулись. Неуклюже, путаясь в ногах, спотыкаясь и врезаясь друг в друга, повара в считанные мгновения оказались в парковых кустах, и тут вдруг снова застыли. Обернулись и начали глазеть на нас такими умными, всё-всё понимающими глазами.
— ДА БЕГИТЕ ЖЕ ВЫ!!! — тут уж и Мишаня сдался.
Вообще не стесняясь слёз, весь красный лицом, он принялся топать ногами и размахивать над головой дождевиком.
— БЕГИТЕ ДОМОЙ, ИДИОТЫ!!! ВЫ СВОБОДНЫ!!! ШУ!!! ШУ!!!
Коля с Толей в самый последний раз обвели нас взглядом, развернулись и пропали где-то в недрах парка. Клянусь, напоследок мне даже показалось, что один из них мне подмигнул.
— Пока, Колян, — одними губами прошептал я. — Пока, Толян…
Надеюсь, что уже через полчаса они будут пить на набережной пиво с рыбкой, или познакомятся с девочками, или арендуют велосипеды, или вообще катамаран, или… или… ну сделают что-нибудь такое! Не поварское чтобы, и не по принуждению, а в кайф!
Тогда-то все наши труды будут не напрасны. И госпожа Карма улыбнётся нам белоснежною своей улыбкой.
— У-у-ууууу! — взвыл от натуги где-то в шатре Агафоныч.
Видимо, Коля и Толя пропали с его радаров, и он окончательно ослабил ментальную хватку.
— Ж-ж-ж-жопа! — выругался бомж-барон. — Хреново-то как, а⁈
А потом в моей жизни случились два очень серьёзных, но очень нужных разговора…
* * *
— Значит, ты менталист? — спросил Мишаня Кудыбечь.
Со временем, у поваров наравне с чувством локтя вырабатывается ещё одно очень полезное свойство. Эдакая слепая вера напарнику. То есть… смоделируем ситуацию: идёт запара, и тут вдруг напарник в формате приказа говорит тебе что-то сделать или, наоборот, чего-то не делать. А значит это ровно то, что напарник знает что-то такое, чего не знаешь ты, но у него нет времени объяснять.
Серьёзно. Это не шутка такая мемасная. На объяснения действительно нет времени. Ты можешь удивляться, где-то внутренне не соглашаться, и так далее и тому подобное, но будь добр выполни его просьбу сейчас же; чётко и беспрекословно. А про то, что тебе не понравился его тон, будешь качать потом, когда всё закончится.
Вот и пацаны мои, — Гио, Миша и Санюшка, — всю дорогу, пока мы отправляли Сергея Рубеныча в дурку и лечили увечных поваров, слепо следовали за мной. Удивлялись, не до конца понимали происходящее, но всё равно следовали. Понимали, что так надо.
Но вот теперь они вполне обоснованно хотели узнать ответы на некоторые вопросы.
— Да, — ответил я. — Менталист.
Сейчас мы всей толпой собрались внутри шатра «ПодBEERёзовика». Санюшка запрыгнул на гроб-холодильник, Миша с Гио нашли складные стулья, а Агафоныч без сил валялся на мешке с картошкой.
Я стоял. Не то, чтобы отчитывался, скорее держал ответ.
— Так, — от лица общественности со мной общался Кудыбечь. — И насколько я могу судить, ты инициированный менталист, верно?
— Почти.
— Это как? Что значит «почти»?
Ладно, блин. Один в поле пускай и воин, но воин одинокий, — грустненький такой, — а ребята уже проверенные. С Гио мы успели притереться ещё там, во время инцидента у «Грузинского Дворика», Миша просто по-человечьи мне нравится, а Санюшка… Санюшка — это Санюшка.
Так что я согласен. Время вскрывать карты.
— Это очень трудно объяснить, Миш, — улыбнулся я. — Сам не понимаю почему, но у меня нет нескольких барьеров. Я вроде как уникум.
— Так…
И бородатый снова задумался. Подбирал вопросы, как будто по минному полю ступает.
— А ты когда-нибудь промывал нам мозги?
— Нет, — ответил я и ни капельки не соврал. — Никогда. У меня есть принципы своих не путать и не использовать. А вы мне уже вроде как свои. Тем более, — хохотнул я. — К Санюшке вот в голову вообще почему-то залезть невозможно…
— А это потому, что меня в детстве в чан с антимагическим зельем уронили, — отозвался рыжий.
— Правда?
— Нет, — вздохнул Санюшка. — Просто уронили…
— Так, погоди-погоди-погоди! — снова взял слово Мишаня, и зачем-то добавил ещё одно контрольное: — Погоди. Что ты… как ты… что ты собираешься с этим делать?
— Для начала сказочно богатеть, — признался я. — И очень надеюсь, что вы мне в этом поможете…
Дальше пришлось толкнуть мотивирующую речь. Я аж как будто на мгновение в прошлую жизнь вернулся, в должность шефа и владельца ресторана.
Про наследство Орловых, ясен хрен, я умолчал, — ни к чему оно, — и выставил всё так, что денег мне нужно заработать просто потому, что надо. Потому что деньги — прикольные. И потому что с ними можно делать всякие классные штуки. Мысль эта была столь проста, ясна и понятна, что разжёвывать её долго не пришлось.
Такой вот постулат: «Будем богатеть, рОбяты». Очень правильный, на мой взгляд, и очень приятный.
А вот о том, как именно это делать, мне пришлось порядочно пораспинаться. Пришлось объяснить пацанам, что вечеринка на пляже — это лишь первый шаг, и за ней последует вторая, потом третья, четвёртая, пятая… возможно, мы как-то более интересно используем понтонный катер, возможно откроем стационарную точку или даже сеть, возможно махнём рукой на продажи и снимем кулинарный блог, или даже целое шоу, или, блин, фильм! Но чтобы мы ни делали, мы будем двигаться вперёд.
И как вишенка на торте, контрольный в «голову»:
— Это ведь лучше, чем работать на дядю.
Гио с Санюшкой активно затрясли башкой. Абстрактный «дядя», на которого надо работать — самая страшная страшилка для выросших детей, которые уже не боятся ни бабайку, ни дрёму, ни даже чупакабру.
Миша в свою очередь задумался. Почесал бороду. Ногой потопал. Помурчал себе что-то под нос. Ну… понять его, на самом деле, можно. Трое сыновей и красавица-жена. По уровню ответственности, Кудыбечь в этом шатре постарше других будет, — и даже постарше Агафоныча. Так что ему бездумно ввязываться в авантюры не с руки.
Во всяком случае бесплатно:
— То есть мы в доле? — наконец спросил он.
— В какой-то мере, — уклончиво ответил я, но тут же поймал себя на чём-то таком по-семитски лукавом и поспешил исправиться: — Об этом слишком рано говорить, Миш. Никто даже приблизительно не знает, как всё обернётся и о каких именно суммах пойдёт речь. Но я могу торжественно пообещать, что не обижу тех, кто был со мной с самого начала.
И снова кивки Гио с Санюшкой, и снова молчание Миши.
— Ну ладно, — в конце концов Кудыбечь встал, подошёл и протянул мне руку. — Я в деле. Всё равно су-шефа в «Короне Империи» только к седым яйцам получу…
— У-уууух! — внезапно заорал Агафоныч и подскочил со своего спально-картофельного мешка.
Задремал старичок. Умотался, видимо, с непривычки.
— У-у-у-у-ууух! — повторил он и этот крик предзнаменовал собой второй сегодняшний серьёзный разговор. — Вась, пойдём-ка пройдёмся, есть что обсудить…
* * *
Напоследок выдав распоряжения своей команде… ну да! Отныне я могу называть ребят «своей командой»!
Так вот… выдав распоряжение распаковать оборудование и произвести инвентаризацию всего того, что досталось нам от Рубеныча и Коли с Толей, я перекинулся в китель и вышел прогуляться с сенсеем. Пока ребята разберутся и сообразят, чем именно собирался кормить народ персонал «ПодBEERёзовика», у меня есть как минимум полчаса.
Солнышко пригревало. Поющий фонтан по случаю праздника запустили с самого утра. Вокруг вовсю суетились другие рестораторы, — навскидку я насчитал порядка дюжины заведений, с которыми нам сегодня придётся конкурировать. А ещё, где-то вдалеке, со стороны реки, орали грёбаные утки.
Нигде мне от них покоя нет, ну честное слово! Ни на пляже, ни в городе.
— Итак, — Агафоныч с хрустом потянулся. — Давай-ка пообщаемся.
— Давай, — согласился я. — Вещай.
— Вещаю. Слушай, Вась, нравишься ты мне. Ты молодой, и мыслишь нестандартно. В тебе жив дух авантюризма и всё такое прочее…
— Кажется, этот разговор уже был, — оборвал я сенсея на полуслове. — Причём давненько.
— Да, — не стал отрицать Агафоныч. — Но это так, подводка. А поговорить я с тобой хотел о безопасности. Послушай умудрённого жизнью аферюгу, Вась, и пойми меня правильно. Не надо частить…
Не надо частить? Кажется, я сразу понял о чём зашла речь.
— Менталист уже по самому факту своего рождения рискует получить звиздюлей, — тем временем продолжил делиться мудростью сенсей. — И там, и тут, и здесь. Звиздюля ждут на каждом шагу. Звиздюля для тебя, звиздюля для меня. И для этого даже необязательно лезть господам в голову, понимаешь?
— Кажется, понимаю.
— Вопреки расхожему мнению, люди не идиоты. Позавчера ты нахлебался эликсира и подставил своего начальника, вчера устроил заварушку в придорожном кафе, а сегодня отправил в дурку здорового человека.
Агафоныч вздохнул и заложил руки за спину.
— Я хочу, чтобы ты понял, что не всё так просто. Даже если ты не сделал ничего плохого, не учинил урон и никого особо не обидел, все эти странности не пройдут бесследно. Люди будут замечать. Они будут думать, анализировать, потихоньку отходить от ментального воздействия и понимать, что кто-то побывал у них в мозгах. И вот когда они это поймут, то сразу же побегут докладывать в соответствующие инстанции.
— Та-а-а-ак, — напрягся я. — Поподробней, пожалуйста. Что за инстанции такие?
— А я и сам не знаю, — хохотнул Агафоныч. — Знаю только, что такие существуют, — и многозначительно замолчал.
— Продолжай. Что ещё ты знаешь? И давай, пожалуйста, без театральщины.
— Ну короче, — принял мой совет Агафоныч. — Я почти уверен, что существует какой-то особый отдел на базе Канцелярии, который занимается тем, что отлавливает нелицензированных менталистов. Следят за нашим братом, Вась. Мы ж не огневики какие-то убогие, пиу-пиу, бдыщ-быдыщ, мы настоящих дел наворотить можем, если захотим…
— Ты с ними сталкивался? — спросил я.
— Мне кажется, что да, — кивнул Агафоныч и вдруг резко остановился у паркового ларька. — Купишь сладкую вату — расскажу…
Что ж. Пришлось пойти на поводу у старого шантажиста. Спустя минуту мы продолжили свой путь вниз к реке. Лениво покусывая вату, сенсей рассказал мне остросюжетную историю из своего прошлого. Прямо вот очень остросюжетную, острей алмазной пилки. И жестикулировал он при этом, как бешеный.
Что-то там было про казино, и про шампанское. Про деньги и красивых женщин, со взрывами, и перестрелками, и погонями, и прыжками с крыши на крышу, и сошедшим с рельс поездом… короче, больше половины наврал сто пудов! Джеймс Бонд херов, ага.
Но если я мог позволить себе не верить в мишуру, то основной посыл настораживал. Как-то раз, во время шулерских гастролей, на Его Благородие Владимира Агафоновича Ярышкина вышли спецслужбы. Это плохо. Но поскольку он прямо сейчас со мной разговаривает, эти спецслужбы тоже ошибаются, и вот это очень даже хорошо.
— Просто прими к сведению, Вась, — подытожил Агафоныч. — Тебе нужно быть осторожней, и не пользоваться даром направо-налево. К тому же, — сенсей перешёл на шёпот. — У меня очень хорошая память на лица. И, кажется, сегодня в парке я видел одного из…
— Здра-с-с-сь!
— Ёпт! — я чуть не подпрыгнул от неожиданности.
Прямо перед нами возникла молодая деваха в сером пиджаке и очочках. С тугой дулей волос, ручкой в одной руке и планшетом в другой — ну явно администраторша. Ну явно администрировать чего-то собралась.
— Экий вы пугливый, — сказала барышня и хохотнула: — Хы-хы. Так… вы кто у меня будете?
— Паб «ПодBEERёзовик», — мгновенно нашёлся я.
— Отлично, — барышня поставила у себя в планшете галочку. — Вы шеф?
— Шеф, — кивнул я.
— Ещё лучше! Какое блюдо заявляете на конкурс?
А вот хрен его знает, какое блюдо мы заявляем на конкурс. Во-первых и в в-главных срать я хотел на этот конкурс. А во-вторых, я ведь ещё даже продуктов не видел, и не знаю, что могу. Так что надо, наверное, что-то универсальное ляпнуть.
Например:
— Ризотто.
— Ризотто? — переспросила админша. — Ризотто с чем?
— Просто ризотто, — ответил я, чуть подумал и добавил: — По-мытищински. Старинный русский рецепт шестнадцатого века, от бабушки достался. Патриоты мы. До мозга, блин, костей.
— Да! — поддакнул Агафоныч.
— Похвально-похвально, — покивала барышня, записывая мой ответ в планшет, и вроде бы уже двинулась дальше, но тут: — Кстати! Подготовьте на случай победы чистый китель.
— Зачем?
— Ну как зачем? Хы-хы. Вы же не пойдёте на сцену к губернатору в грязном?
Оп-па! Стоять! На сцену, говорите⁈ К губернатору⁈ В случае победы⁈
— И что, даже микрофон дадут?
— Дадут-дадут. Хы-хы…
А вот это мне надо! Это мне очень надо! Флаеры — хорошо. Сарафанка — классно. Реклама — двигатель торговли, и всё такое прочее. Но обратиться ко всему городу и пригласить людей на «El Baion Party» прямо со сцены — это же бесценно. Такой шанс просто нельзя упускать и…
Что ж. Придётся теперь мне выигрывать кубок губернатора с ризотто по-мытищински.
Как-то вдруг резко позабыв обо всех спецслужбах мира и высоко подбрасывая колени, я ломанулся обратно, к своему шатру. Ворвался, аки вихрь, и с порога затребовал у ребят список продуктов, которыми мы располагаем.
— Свининка есть, — начал лениво перечислять Санюшка. — Огурка, помидорка, баклажан…
— Рис есть⁈
— Есть.
— Какой⁈
— Пропаренный длиннозёрный есть пачка, чуть жасмина, чуть сушильного…
— Арборио есть⁈
— И арборио тоже есть, — кивнул Санюшка.
Тут у меня от жопы отлегло, и я вдруг понял, что морды лица у моих поваров уж больно какие-то хитрые. Что-то они такое интересное презентовать мне собираются.
— А ещё, — улыбаясь во все тридцать два сказал Мишаня, вылезая из-за холодоса. — Есть немножечко запрещёнки, — и передал мне небольшую гастроймкость. — Аномальной…
А я посмотрел внутрь и… н-да… даже не знаю, радоваться мне или плакать. Из всего бесчисленного ассортимента аномальных продуктов, — реально ведь бесчисленного, — мне сегодня досталось именно это.
— А оно не опасно?
— Хрен знает, — развёл руками Мишаня.
Что ж… Так вот ты какое, ризотто по-мытищински…
