тридцать три года назад
– Боря, ты за ребёнка не волнуйся, мы с Дашей справимся. – Мужчина помолчал и чуть слышно добавил: – В память о Косте.
– Спасибо, – в тон ему ответил юноша лет шестнадцати.
Худощавый, но видно, что крепкий, жилистый. Он был одет в дешёвый спортивный костюм, якобы «фирменный», но сшитый в Турции, и поношенные кроссовки. И держался он совсем не так, как ровесники, а по-взрослому спокойно, немногословно и чуть настороженно. Привычно настороженно, хотя в этом доме ему было нечего опасаться.
Собеседник его «битым мужиком» не был, плохое, что в жизни возможно, мимо него прошло, но даже он чувствовал, что юноша, которого он знал сопливым мальчишкой, видел много. Слишком много для своих шестнадцати лет. И, наверное, то, что он видел, помогло ему пробраться через половину страны с младенцем на руках, прийти к старым друзьям отца и попросить о невероятной услуге.
– Ты уверен? – Мужчина уже задавал этот вопрос, в квартире, в присутствии жены. Ответ был получен, ответ жарко обсуждался, ответ привёл к решению, на котором настаивал юноша. Но сейчас вопрос был задан совсем другим тоном. Сейчас на лестничной площадке курили двое мужчин, один из которых спросил проникновенно, как равного, которому предстояло сделать очень сложный жизненный выбор.
– У нас больше никого не осталось, Сергей Валерьевич, вообще никого, – ровным, но неимоверно грустным голосом ответил Борис. – Но я уже взрослый, я справлюсь. А ребёнку нужна семья. Ребёнок должен расти, окружённый заботой и любовью. Как я… – Он помолчал. – И вам нужна семья, Сергей Валерьевич, вам с Дарьей Александровной.
Так получилось, что своих детей у них быть не могло. Они давно перестали стараться и давно перестали думать об этом, жили друг для друга. И потому предложение Бориса не просто взорвало их маленький мир – оно дало возможность осуществить Мечту.
– Поэтому к нам приехал?
– Да, Сергей Валерьевич, – признался юноша. – Поэтому. – И перешёл на деловой тон. – Вы правда сумеете уладить проблему с документами?
– Смогу, – после короткого размышления, ответил мужчина. – У меня брат в милиции на большой должности, он поможет. Только нужно будет в Новгород поехать, он там служит.
– Расскажете ему?
– Поэтому и поможет. Я в нём не сомневаюсь. Даша понимает, что ей придётся в Новгороде пожить, здесь-то все знают, что она не была беременной, но она готова. Даже сказала, что устала от Москвы. – Он улыбнулся. – Да и мне там давно работу предлагают. Здесь у меня сейчас не очень…
Борис молча кивнул. Он знал, что может кардинально изменить жизнь этих людей, но не чувствовал угрызений совести: он сделал предложение, а принимать его – и его последствия или нет, они должны решить сами. Не маленькие.
А ведь ещё полгода назад такой ход мыслей был для него диким, совершенно невозможным.
– Ты прости, что я тебя сейчас снова спрошу, но всё-таки: может, останешься с нами? Не пропадём!
Наверное, действительно не пропадут, но будет очень трудно: что за работу Сергей отыщет в Новгороде, ещё вопрос, разве что брат поможет, а Даше точно придётся сидеть дома. И заботиться о двух детях, вместо одного, им будет много сложнее.
– Я выкарабкаюсь, – ровным голосом ответил юноша. Ровным и очень спокойным голосом, хотя больше всего на свете хотел прижаться к этому мужчине, которого видел два или три раза в жизни, и заплакать. – У меня в Питере знакомые. Папины знакомые. Они помогут.
– Ты в них уверен?
Нет, не просто не уверен – в Питере у него никого не было и именно поэтому Борис решил отправиться в Северную столицу, а не остаться в Москве, в которой можно встретить знакомых. Он уезжал в никуда, совершенно точно зная, что будет очень трудно и ничего хорошего его в Питере не ждёт. Но он не мог повесить на этих хороших людей больше, чем они уже согласились взять. Их дело – заботиться о ребёнке, и заботиться хорошо.
– Всё будет хорошо, – сказал он и уверенным жестом сдавил сигарету в консервной банке, которая замещала им пепельницу.
Только вот обмануть собеседника он не сумел.
– Что ты натворил, Боря? – очень тихо спросил мужчина.
Борис хотел отмахнуться или даже отшутиться, глядя в сторону, но не смог, просто не смог. Правда, и откровенничать не стал. Посмотрел на мужчину взглядом, в котором перестал прятать боль, и негромко ответил:
– Я вам так скажу, Сергей Валерьевич: не дай вам бог ни самому «натворить» подобное, ни даже узнать, что люди на такое способны.
