Письмо шестое

Милость Божия буди с Вами!

Вот и добре! Благослови Вас, Господи, быть так, как написали. И совсем забудьте и кончик языка и губки свои святые. А будьте исполнителями правила, Филофеем Синайским изречённого: «С утра стань у сердца и именем Иисуса бей ратников».

В молитве что много заботиться о словах и произношении их? Всё должно быть поглощено чувством к Богу: или сокрушением, или благодарением, или славословием, или прошением чего потребного для души и для тела, и для внешнего положения, с верою и упованием. Такие чувства, и подобные им, да порождают вопль к Богу, и сей вопль будет настоящею молитвою, и скажу, – единою истинною.

Прежде начала молитвословия надо оживлять сии чувства, размышлением, напряжением внутренним на них, и молитвою о них; а потом и весь день пребывать с ними. И будет сие – непрестанная молитва. Искание у Господа с верою и упованием и сокрушением всякое благо духовное исторгает из рук Божиих, и молитву испросит достодолжную. Имейте в мысли Максима Капсокаливита. Вопиял он от всея души и от всего помышления своего, и Господь даровал ему… И это, дарованное, стало для него источником духовной жизни. Сего ищите и о сем вопийте. Не сласти ищите духовной, а того, чтобы со страхом и трепетом стоять пред Господом, Божеское Ему воздавая поклонение. Буди Вам сие по богатству милости Господней!

Говоря о состоянии Вашей молитвы, на третьем месте полагаете недоброе состояние, которое изображаете так: «бывает так стеснительно, что ни ум, ни сердце не могут произносить молитвенных слов, а, как бы умученные и убитые, в неподвижном стоянии внутри, в чувстве своего ничтожества и покаяния». Не умею понять, почему Вы такое состояние называете недобрым?

Стоять внутри неподвижно, и конечно, пред Господом, есть хорошее состояние.

Если при этом имеется ещё чувство своего ничтожества и покаяния, то лучше и желать ничего нельзя. И стойте так, не отходя от Господа, хоть целый день. Дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит.

Чувство ничтожества – мытарев глас спасительный; чувство покаяния – дверь в Царствие. Если таковым именно Ваше состояние бывает, то им нечего тяготиться, а надо развивать чувство ничтожества и покаяния, и разогревать до пламенности. Может быть, Вы не точно описали его, но судя по Вашим словам, его не следует считать худым. Во всяком случае, не надо при сем обращаться за помощью к устам и концу языка.

Ничем вещественным и телесным духовного добыть нельзя.

Скорее следует обращаться к богомыслию и размышлять о Божиих свойствах, делах и таинствах. Если это трудно, читайте какие-либо молитвы на память, или какой-либо псалом, или свою слагайте молитву по состоянию своему, ибо Господь близ. И это вернее направит Ваше состояние, если оно действительно нехорошо.

Далее пишете: «Я имел некоторое сомнение, думая, что умная молитва выше устной пред Богом», но моё предыдущее письмо уверило Вас в противном. Так говорить нельзя без каких-либо оснований. Я же не помню, какое течение мыслей привело меня к тому, чтобы сказать так. Повторю Вам положение молитвы.

Молитва есть ума и сердца возношение к Богу, или вопль из сердца к Богу. Сие возношение и сей вопль могут иметь место в душе и исторгаться из сердца, без слов, то есть не облекаясь в слова, или, как обычнее, они облекаются в слова и ими выражаются. В первом случае молитва бывает бессловная, а во втором – словесная. Такое слово, молитву выражающее, бывает или внутреннее, там в сердце образующееся, или не внутреннее только, но и внешнее, языком и гортанию произносимое. Первое есть умное, мысленное, а второе – устное.

Словесная молитва бывает ещё своя, своим словом изрекаемая, или чужая, заученная, или по молитвеннику читаемая. Всякая словесная молитва, внутренним или устным, своим или чужим словом выражаемая, – одинаковой есть цены пред Богом, коль скоро выражают молитвенные чувства и мысли к Богу, или сопровождаются ими. Внутреннее слово своё всегда исходит из сердца и ума, потому молитва внутренним словом своим всегда есть молитва настоящая. Молитва же заученным словом может не сопровождаться соответственными мыслями и чувствами, и потому не быть молитвою, а только звуком молитвенным.

По сим определениям извольте различать, когда умная молитва может быть ниже устной.

Во-первых, это может быть только со словесною молитвою, не своим, а чужим заученным словом мысленно произносимою; и, во-вторых, когда при сем в душе не имеется соответственных молитвенных чувств.

Прилагаю ответы на Ваши вопросы:

1. На литургии побыть в церкви довольно на одной, и её, как и вечернее правило, келейной молитвою заменить можно. О последнем, кажется, надо испросить разрешение у настоятеля. Да и о первом, если у Вас положено, чтоб лица Вам подобные бывали на всяком собрании церковном.

2. Скоро ли лучше, или не скоро молитвословить? – Вопрос этот у Вас самих решён. Вы говорите: «Стараюсь всякое молитвенное слово доводить до чувства, и чувствую от сего большую пользу». Старайтесь и всегда так делать, и вопрос – скоро или медленно – совсем не родится.

3. «Люблю читать, но и молитву ради чтения оставлять сомневаюсь». – Молитва выше чтения; потому оставлять молитву ради чтения незаконно. Чтоб сии духовные делания одно другому не мешали, надо точно определить молитвенное келейное правило мерою и числом, и всегда исполнять его в настоящем молитвенном духе, не оставляя, не умаляя и не ускоряя исполнением его ни ради чего… Ещё: за чтением ли, или за другим каким делом найдёт молитвенный дух, оставлять надо всякое дело и молиться. Можно это и сидя, или ходя, но лучше стать на обычное место и класть поклоны, пока душа насытится. Главное наше дело – к Богу приближение, которое бывает преимущественно в молитве. Молитве потому всё должно уступить.

4. «Что такое молитва без слов?» – Есть неподвижное пребывание в молитвенных чувствах к Богу, не произнося ни в уме, ни устами никаких слов. Это высшая степень молитвы. Непрестанною молитвою может быть только такая молитва. То, что Вы назвали недобрым состоянием молитвы, близко подходит к этому.

Да будет дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно… и будет молитва в душе.

О. Агафангелу. – Что Вы, после хлопот по смотрению за постройками берётесь за чтение, это хорошо, когда мысли разбрелись и душа опустела. Чтение собирает их и займёт душу Божественными предметами. Но потом надо отдать долг и молитве.

Молитесь усерднее и собраннее в церкви. Укрепившись тем, будьте в памяти о Боге и о Его присутствии с соответственными чувствами, и во всё время надзора за постройками. Молитва таким образом не будет подавляема, а разве только немного пресекаема… И добре будет… Определите время для молитвы келейной и исправляйте его неотложно. Прочие за тем дела келейные распределите как знаете, включив в сей порядок и чтение.

О избираемых в настоятели. – Кто же может смело сказать, что он гож для настоятельства? Потому лучше с этой стороны и не смотреть на дело избрания в настоятели. А надлежит смотреть на него, как на назначение послушания, – пусть принимают сие как назначение в монастыре на привратничество, водовозничество, хлебопечение и всякое вообще монастырское послушание. И исполняют его всеусердно, со всяким рассмотрением и вниманием. Сказать, что негоже, и просить, чтоб уволили от сего, нет греха. Но упорничать не должно. Вот всё, что требовалось разъяснить Вам.

Извольте исполнить мою покорнейшую просьбу: перепишите сие письмо и все прежние письма, и копии пришлите, чтоб мне знать, что написано Вам. – Память у меня слаба.

Благослови Вас, Господи!

Спасайтесь!

6 июня 1888 года.

Ваш доброхот

Е. Феофан