Так что же добавить про мытье посуды?

В период локдауна я решила научиться вязать. И меня поразили две вещи: во-первых, дело шло очень медленно (что вполне естественно на первоначальном этапе обучения), но при этом почти сразу на маленьком фрагменте было видно, как крохотные петли собираются во что-то большее. Просматривался рисунок вязки, можно было увидеть прототип некоего будущего изделия. Это мотивировало, показывая, что цель достижима.

И тут я задумалась о маленьких шагах, позволяющих нам добраться до большой цели. Мытье посуды – теоретически мелочь, но оно служит фоном к другим крупным событиям в нашей судьбе. Мы ведь не спрашиваем первым делом, встречая друзей: «Как там у вас дела с посудой?» Но это занятие требует постоянного приложения усилий. То же самое касается повседневного общения друг с другом и выполнения бытовых ролей. Если снова и снова, раз за разом спотыкаться об эти детали, злиться и печалиться из-за них, то неприятные мелочи, как отдельные петельки, довольно быстро сложатся в большую беду.

Но этот закон работает и с положительным знаком. Маленькие жесты доброты, проявления любви и заботы также накапливаются и становятся основой взаимной привязанности.

Раздражение по поводу немытых тарелок, кроме прочего, имеет свойство притягивать к себе другие виды недовольства. Поэтому когда пара, сидя у меня в кабинете, со смущением рассказывает, как ругается из-за оставленной посреди комнаты кружки с чаем или брошенного на полу полотенца, я прошу супругов: не стесняйтесь и не извиняйтесь, что приходится говорить о такой ерунде. В итоге оказывается, что это не такие уж мелочи.

Приложение 1. Моя работа и приведенные кейсы

Я – семейный терапевт психодинамического направления. Это означает, что в центре моего внимания находятся именно отношения внутри пары. Мой метод состоит в том, чтобы вместе с супругами размышлять, что с ними происходит сейчас, а также дополнять такой анализ более глубоким рассмотрением контекста, то есть прошлого опыта каждого из двоих. Задача психолога – создать пространство, в котором клиенты смогут лучше осознать свои модели поведения и реакции. Тогда им легче найти выход из тупика (часто именно в этот момент они обращаются к специалисту).

Часть работы заключается в том, чтобы вскрыть подсознательные пласты взаимодействия в паре, а также между парой и мною. На то, чтобы перевести эти процессы на осознанный уровень, нужно время. Выявлению скрытого в этой книге уделено не так много места, но тем не менее это важная часть моей практики. Я веду прием в нескольких местах и сотрудничала с разными психологическими службами, а также являюсь старшим клиницистом в Tavistock Relationships – некоммерческой организации, занимающейся поддержкой пар, индивидуальных клиентов и семей. Ее сотрудники внедряют передовые практики, занимаются исследованиями и проводят обучение для психологов.

Наша служба предлагает терапию по доступным ценам для малоимущих. Также я помогаю парам на стадии развода на базе лондонской юридической компании Family Law in Partnership. До пандемии я работала только в Лондоне. Среди моих пациентов были люди разных возрастов, разного достатка, представители разных рас, разной этнической принадлежности и сексуальной ориентации. Однако все они относились к одной категории: эти пары сами обращались за психотерапией, понимали ее необходимость, желали получить такую помощь и в целом считали ее адекватной. Весь мой опыт был основан на этой выборке. Сейчас идут большие дебаты о том, насколько терапия популярна у населения в целом и насколько она доступна для широких масс. Также много спорят о том, какие именно психотерапевты или предоставляющие помощь организации оказываются более привлекательными для тех, кто ищет психологической поддержки и понимает ее важность.

Представляя обобщенные и переработанные истории из своей практики широкой публике, я осознаю риски: читатель может спроецировать их на свою личную ситуацию, которая по многим параметрам отличается от описанных мной примеров. У каждого ведь свой неповторимый опыт, свое прошлое, национальный, культурный и исторический бэкграунд, свое восприятие сексуальности и гендера. И все же я надеюсь: многое из того, о чем я рассказала на этих страницах, окажется актуальным и приложимым к жизни.

Моя роль не в том, чтобы давать советы, а эта книга – вовсе не руководство к действию.

Долгие годы работы научили меня при обращении пары с конкретными жалобами видеть более масштабную картину. В книге я как раз пыталась передать то, каким может быть этот общий контекст. Практика и теоретическая подготовка вооружают меня особенной оптикой, через которую я рассматриваю возникающие в семье трудности. Но и тут необходимо отыскать тонкое равновесие: не увлекаться профессиональными обобщениями и не забывать, что каждый клиент уникален. Кажется, мне удалось донести до читателя, что для партнеров, как и для психотерапевта, главное – это заинтересованность и умение слушать. Это может стать отличной отправной точкой для анализа отношений. Во всяком случае, для меня такой подход всегда в приоритете.

Некоторая доля уникальности каждого кейса, вероятно, теряется в пересказе. Когда группируешь истории по определенным признакам и иллюстрируешь конкретную тему, приходится отказываться от ряда деталей. В реальной жизни я сталкиваюсь во время сессии с огромным количеством подробностей, которые не вместит никакая книга. В моей передаче эти сюжеты более линейны и логически выстроены. Обычно рассказы моих пациентов более сумбурны. В терапии нет никакой магии, это медленный и временами тяжелый процесс. Изменения происходят зачастую не так, как ты ожидаешь. Клиентам иногда кажется, что они движутся не в том направлении или застряли на одном месте. Надеюсь, вам было понятно, что некоторые из приходивших ко мне людей пытались вести необходимые и полезные для становления отношений споры, но не преуспели в этом. Наверное, им было слишком трудно, и простые ответы на сложные вопросы находить не удавалось. (Тут опять вспоминается аналогия с мостом Форт-Бридж, приведенная в конце предыдущей главы.)

Я стараюсь быть максимально открытой, чтобы находить уникальный подход в работе с каждой парой.

В моем общении с парами неизбежны искажения восприятия: во-первых, супруги рассматривают друг друга сквозь призму собственных стереотипов, а я гляжу на них через «линзу» своего психотерапевтического опыта. И передаю их истории так, как я их услышала и поняла. Моим подопечным надо приложить немалые усилия, чтобы лучше понять свою половину, осознать взаимное влияние и предвидеть его последствия. А для меня, как для специалиста, важно понять, что́ я, как личность с определенным образованием и взглядами, могу дать тем, кто доверился мне, и каково мое влияние на общение пары.

В своей повседневной жизни я постоянно размышляю над всеми этими вопросами и теми проблемами, с которыми ко мне обращаются, а также консультируюсь с коллегами. Моя профессиональная деятельность стала одним из инструментов самопознания и самосовершенствования. Я стараюсь быть открытой, чтобы найти особенный подход в работе с каждой парой.

Критически важным для меня является прохождение супервизии у опытного и квалифицированного специалиста. Это также позволяет мне рассмотреть свое взаимодействие с парами в новых ракурсах. Супервизия – это не только контроль качества, но и возможность получить особенный творческий импульс, а также поразмышлять совместно вместе с коллегой о проблемах и рисках, с которыми приходится сталкиваться мне как психотерапевту.