Преподобный Шио был уроженцем Антиохии. Родители его, благочестивые христиане, имели немалое богатство. Единственный сын был утешением их старости и наследником. Все было для него, но он не желал ничего. Уже отроком он вел такую жизнь, словно готовился в монахи: постился в положенные дни, постоянно читал Евангелие и Апостол, часами размышляя о прочитанном. Поначалу это радовало его родителей, но потом они начали скорбеть.
– Чадо! – говорил кто-нибудь из них. – Не слишком ли ты напрягаешься, постоянно читая? Как бы тебе не заболеть.
А однажды даже отобрали у него книги, но он сказал им:
– Напрасно вы прервали мои занятия. Кто не поучается постоянно закону Божию, тот не найдет пути к Царству Небесному. Верните мне мое сокровище!
Родителям стало стыдно, и они вернули сыну Божественные книги.
Шио достиг уже двадцатилетнего возраста, когда близ Антиохии, подобно звезде, заблистал преподобный Иоанн, поселившийся со своими учениками в пустынном месте. Тайно от родителей Шио пришел к преподобному и застал его в то время, когда он беседовал с учениками. Увидев юношу, он сказал:
– Чадо мое Шио!
Тот был поражен и смущен такой неожиданностью.
– Чем ты смутился? – продолжал преподобный. – Не тем ли, что имя твое открыл мне Господь? Но он открывает нам множество и других вещей. Дети! – обратился он к ученикам. – Сего юношу избрал Господь, он будет отцом многих, внимающих себе в безмолвии. Он будет светильник, поставленный на высокую свещницу, да видят многие свет! Блажен и я, недостойный, ибо назовусь отцом великого отца отцов.
Затем преподобный Иоанн послал Шио к родителям, чтобы он взял у них благословение на пустынное житие. Увидев, что юноша опечалился, он сказал:
– Поверь мне, Шио, что твои отец и мать раньше тебя станут иноками. Ступай с Богом!
Родители Шио были уже стары, оставить их одних было нельзя. Но Господь устроил все: он внушил юноше мысль убедить родителей вступить в иноческий чин, а чтобы они не обременялись заботою об имуществе, он сказал, что возьмет себе жену и будет владеть всем, что останется ему в наследство. Они согласились. Тогда он отвел отца в мужской, а мать в женский монастырь, а потом продал все достояние, сделал богатые вклады в тот и другой монастырь, оставшееся роздал нищим, взял у родителей благословение и вернулся к преподобному Иоанну.
– Сын мой Шио, – сказал Иоанн, – блажен ты, что, положив руку свою на рало, не оглядываешься назад.
Вслед за тем Шио был пострижен в монахи. Двадцать лет подвизался он в пустыне, будучи образцом кротости и послушания. Господь за эти высокие качества души его даровал ему большую благодать: святой Шио достиг в духовном делании степени таких великих отцов, как Антоний Великий и Макарий Великий. Козни диавольские он раздирал, как паутину. По его молитве бесы покидали мучимые ими души людей, а больные исцелялись. И вот преподобный Иоанн избрал его в число тех двенадцати учеников, с которыми пошел по слову Божию в страну Иверскую, по стопам святой Нины, чтобы продолжать там ее святое дело.
Когда святые отцы жили на горе Зедазени, явилась учителю их Иоанну Богоматерь со святой Ниной и повелела разослать учеников по всей Иверии для проповедания слова Божия. Шио, как мы уже знаем, пошел один; кроме того, он испросил разрешения сначала поселиться где-нибудь отшельником, в месте, которое укажет ему Господь, а уже потом начать дело проповеди. Святой Иоанн сказал ему:
– Чадо! Ступай один. Господь открыл мне, что, сделавшись отшельником, ты станешь и отцом многолюдной лавры.
Шио пошел к западу, в неприступные горы, вверх по течению Куры. В одном месте он увидел пещеру в горе над рекой и поселился в ней, предав себя воле Божией, не беспокоясь ни о хлебе, ни о чем бы то ни было человеческом. Здесь в течение многих дней претерпевал он страшные нападения полчищ демонов, которые, не имея силы сокрушить подвижника телесно, старались хотя бы мешать ему молиться, но и в этом они не успевали. Пытаясь его устрашить, они кричали:
– Думаешь спастись от нас?! Не выйдет! Вот придет князь наш, который убивает ныне твоего учителя, он и тебя убьет, гордец!
– Лгуны! – сказал Шио. – Прочь отсюда! Сила Господня да будет со мною.
И они покинули его.
В скором времени удивительное событие произошло здесь. Начальник крепости Насдаки, находившейся в глубине гор по другую сторону Куры, один из приближенных царя Парсмана VI, молодой вельможа по имени Евагрий, христианин и добрый человек, выехал однажды на охоту с воинами и рабами. Загонщики оглашали лесную чащу криками и звуками рогов, а он стоял у реки и вдруг увидел голубя, белого как снег, с круглым хлебом в клюве, который пронесся над водой и влетел в пещеру, что была среди скал на другом берегу. Подивился Евагрий, но потом охота увлекла его, и он забыл о голубе. На другой день он снова был здесь. Приготовив лук и стрелы, он ждал, что загонщики выгонят из леса на него оленя. И опять в это время ожидания увидел он белого голубя с круглым хлебом… Что это такое? Для кого хлеб? – дивился он.
И вот переправился он на другой берег, вскарабкался на скалы и осторожно заглянул в пещеру. То, что он там увидел, поразило его еще более: там стоял в полумраке на коленях человек с воздетыми руками и молился.
– Кто ты? – окликнул этого человека Евагрий.
Святой Шио поднялся с колен и подошел к нему.
– Я странник, – сказал он. – В этом месте я славлю Бога, давшего мне сладкую участь одинокого инока.
Евагрий долго молча смотрел на него. Его поразили глаза Шио – в них был властно притягивающий к себе таинственный свет. Сердце его вздрогнуло. Он едва перевел дух и воскликнул, сам не сознавая вполне, что говорит:
– Свидетель Господь, что не уйду от тебя!
– Сын мой, – сказал Шио, – ты не знаешь, какие лишения переносим мы, иноки, ради спасения души.
– Я готов умереть здесь! – возразил Евагрий. – Позволь мне, богоносный отец, вместе с тобой нести скорби Господа ради.
Святой Шио с любовью посмотрел на него. Ему понравилась искренность этого молодого и, судя по всему, знатного грузина.
– Если так, – сказал он, – вот тебе мой жезл, иди к реке, ударь им по воде, и, если она расступится, пройди по дну, вернись в дом свой, раздай все имение свое, оставь родных и, возвращаясь ко мне, снова ударь жезлом по воде, – если река и на этот раз даст тебе пройти по дну, значит, путь твой прав и угоден Богу. Мы ведь не свою волю должны творить, а Господню!
Путь Евагрия оказался правым. Раздав имение бедным, он вернулся к Шио и стал его учеником, а вскоре был пострижен в монахи. После многодневных наставлений Шио указал новоначальному иноку место, где он должен ископать свою келлию, что тот и исполнил. Прошло немного времени, и рядом с двумя появилась третья пещера, а потом и четвертая. Когда их стало более двадцати пяти, братия приступила к наставнику своему с просьбой о построении храма.
– Помолимся! – сказал он, наложив на ладонь пылающих углей, а сверху несколько кусочков ладана.
Пока этот ладан курился, преподобный со всеми иноками поднялся на вершину горы, и там они сотворили молитву ко Господу, слезно прося Его указать место для построения церкви. И вот дым, курившийся над рукой Шио, отделился от нее, поднялся к небу, а потом в виде благоухающего столпа опустился туда, где и был потом воздвигнут храм во имя святого Иоанна Крестителя.
Когда царь Иверии Парсман VI узнал, что Евагрий оставил мир и сделался иноком, он, а с ним и многие вельможи, знавшие этого храброго воина, заскорбели.
– Император Юстиниан зовет меня в поход против таскупов, – сказал царь. – Кого поставлю я во главе своего войска? Пойдем в обитель к Шио! Будем просить Евагрия вернуться к нам.
И вот царь входит в пещеру, где подвизался в молитве бывший его военачальник. Изумленный такой неожиданностью, Евагрий пал на колени, но царь поднял его и, прижав к своей груди, со слезами промолвил:
– Ты моя единственная опора, друг мой! Вернись ко мне. Я сделаю тебя начальником всех моих войск.
– Царь! – плача отвечал Евагрий. – Не тревожь возрожденного Богом! Или я пес, который должен возвратиться на свою блевотину? Умоляю тебя, оставь меня в этой иноческой одежде.
Узнав о приходе царя, вышел из своей пещеры преподобный Шио. Увидев его блистающее небесным светом лицо, Парсман VI снял корону и встал на колени.
– Чадо! – сказал ему Шио. – Я прах и пепел и недостоин такой почести от царя.
– Благослови! – смиренно повторил царь.
Преподобный, благословляя его, продолжал:
– Господь да благословит и сохранит твое царство и избавит душу и тело твое от поругания. Помни, что Господь есть Царь царей и судия живых и мертвых. Аминь.
Потом царь просил Шио сделать наставление ему и вельможам его, что преподобный и исполнил.
– Скажи, отче, – спросил царь, – какую услугу могу я оказать твоей обители?
– Сердце царя в руках Божиих, – сказал старец. – Сделай, что сам хочешь.
Царь тут же распорядился приписать к монастырю четыре селения, выдать из казны золота на построение храмов, прислать утварь для них, а также пергаментное Евангелие в богатом окладе, некогда принадлежавшее царю Гургаслану. И были построены храмы в честь Успения Божией Матери и Рождества Иоанна Предтечи, и день освящения их стал великим праздником для обители, так как пришли царь с вельможами, католикос Макарий с причтом и учитель Шио святой Иоанн с некоторыми из учеников, которых он вызвал сюда.
С этого времени обитель Шио прославилась по всей Иверии, тысячи желающих иноческой жизни устремились сюда, так что святой Шио должен был устроить еще два монастыря – за ущельем на восток и за Курой на запад, где и возникла Квабтахевская лавра.
Святой Шио много сотворил чудес – он исцелял больных, изгонял бесов из одержимых ими, но старые летописи рассказывают и еще об одном необыкновенном чуде. Одно время развелось в горах вокруг обители много хищников – медведей, шакалов, волков, которые задирали монастырских лошадей, необходимых здесь для перевозки грузов, и ослов, на которых иноки, особенно престарелые, выезжали по разным надобностям. А медведи разоряли и пчельники. Долго терпели монахи такое бесчиние зверей, но потом пришли и пожаловались на них святому Шио.
Услышав это, Шио весьма опечалился, так как душа его болела не только о людях, но и о животных. И вот он стал молиться ко Господу, чтобы Он всех этих зверей собрал около его пещеры. Окончив молитву, он вышел и увидел, что весь склон горы покрыт зверями, которые пришли сюда со своими детенышами. Они все сидели, опустив головы, словно ждали какого-то суда.
– Знает Христос, – сказал им святой, – что жаль мне и вас, хотя вы и дикие звери. Богу угодно было, чтобы эта пустыня наполнилась людьми, славословящими Его. Поэтому прошу вас не делать нам более никакого вреда и уйти отсюда в иные места.
После этого Шио обратился к волкам.
– Один из вас пусть останется пасти наших коней и ослов, и это будет платой за то зло, что вы причинили обители.
Все звери убежали прочь, а у входа в пещеру остался один волк. Святой Шио обратился к нему:
– Ты должен потрудиться за всех своих братий. Выгоняй стадо утром, а перед заходом солнца пригоняй назад. Питаться ты будешь так же, как и мы, то есть хлебом и водой. Итак, ты назначен быть монастырским пастухом.
Святой Шио выкопал ему пещеру, где этот пастух и стал жить. Утром Шио давал ему кусок хлеба, и он выгонял стадо в горы, затем возвращался с ним на закате и снова получал свой хлеб. Так служил он шесть лет. Но вот как-то вечером иноки не досчитались одного осла и с гневом сказали волку, что это он съел его. Инок Конон пришел к святому Шио и стал жаловаться, но за ним пришел и волк, который ухватил зубами посох его, показывая, что надо куда-то идти. Инок побоялся идти один, и с ним пошел Шио. Волк привел их к пропасти – на дне ее они увидели осла, который сорвался туда и разбился.
– Вот и ты потерпел несправедливые укоры, – сказал святой Шио волку. – Будь свободен, я отпускаю тебя, честно послужившего нам!
И волк ушел в горы.
Восходя от силы к силе, святой Шио почувствовал необходимость заключить себя в затворе и там окончить свои дни в непрестанной молитве. Такой шаг нужно было вынести на суд своего учителя, и Шио пошел на гору Зедазени. Там пал он в ноги отцу Иоанну и просил благословения на затвор.
– Чадо, – сказал преподобный, – да даст тебе Господь терпение в будущем подвиге твоем. Иди в Мцхету, и, если католикос тебя благословит, значит, выбор твой угоден Богу. Иначе не приступай к этому делу, ты ведь знаешь, как учит апостол Павел: Повинуйтесь наставникам вашим и покоряйтесь им, ибо они бдят о душах ваших (ср.: Ев. 13, 17).
Придя в Мцхету, святой Шио помолился в соборе и вошел к владыке, который с радостью принял его. Когда он узнал, в чем заключается просьба Шио, он сказал, благословляя его:
– Иди, святой отец, по этому тесному пути, ведущему к вечной жизни, по которому не многие идут.
Шио вернулся к своей братии и сказал:
– Я, по заповеди отцов моих, принимаю затворническую жизнь и оставляю вас навсегда. Выберите из своей среды одного брата и вверьте ему попечение о ваших нуждах. Я же сойду в пещеру, которая отныне будет мне и жилищем, и гробом.
Долго ученики умоляли святого не оставлять их сирыми, но он сказал:
– Молитесь, братья, да подаст мне Бог терпение и силу.
И потом еще много поучительного сказал им, напомнил о затворнических подвигах святого Антония Великого, обо всем, что заповедано Богом и апостолами ищущим спасения. Сто шестьдесят кратких поучений его записал здесь же, проливая слезы, инок Евагрий. К нему-то и обратился святой Шио:
– Прими братию, возьми жезл мой и назидай их к жизни молитвенной и богоугодной!
– Не поручай мне дело, какое мне не по силам, – отвечал Евагрий, – я немощен и неопытен!
– Если покоришься, – сказал Шио, – приимешь великую награду от Господа, если нет – дашь ответ Ему за непослушание.
И Евагрий принял жезл, а святой Шио вошел в свою пещеру. Как он и заповедал, братия заделали вход в нее камнями, оставив лишь оконце для подачи ему необходимого.
Только Богу известны подвиги, которые подъял в пещере своей затворник Шио. А через несколько лет Господь известил его о том, что приближается его последний день на земле. Когда он вышел, чтобы приготовиться к отшествию в селения праведных, братия ужаснулась, увидя иссохшее от поста тело его и лицо, почерневшее от сырости подземной. Он уже был как бы неживой, ибо забыл все земное и мысленно стоял у Престола небесного Иисуса Христа.
Узнав о том, что ученик его умирает, преподобный Иоанн пришел проводить ангельскую душу его на небеса. 9 мая, причастившись Святых и Животворящих Христовых Таин, Шио сказал: «В руце Твои, Господи Иисусе Христе Боже Мой, предаю дух мой, Ты же мя благослови, мя помилуй и живот вечный даруй ми!». После этих слов лицо его заблистало необыкновенным светом, он наложил на себя крестное знамение и Господь взял его чистую душу, которую Ангелы с пением вознесли на небеса. Тело его было предано, как он завещал, земле в той пещере, где он подвизался в посте и молитве.
Позднее, в 1617 году, персидский шах Аббас, напавший на Грузию, разрушил и обитель святого Шио, а мощи его повелел отвезти в Персию, но там, когда они прибыли туда, началось моровое поветрие. Испуганные персы, увидев на себе явственно гнев Божий, возвратили честные останки Шио назад, на то место, где они были. Там они почивают и до сего дня.