Преподобный Давид Гареджийский

Он так же, как и все ученики святого Иоанна Зедазнийского, вышел в горы на проповедь и поначалу поселился на горе Мтацминда близ небольшого тогда города Тифлиса. К его пещере стало приходить много жаждущих истинного просвещения. Многие души привел он ко Христу. Нет необходимости говорить, как именно, но он был оклеветан перед местными жителями одной беспутной женщиной. В результате Давид ушел с учеником своим Лукианом вниз по течению Куры в бесплодную и скалистую пустыню Гареджийскую.

Здесь, подобно аскетам Египетской Фиваиды, терпели они голод и холод, питались былием и пили воду, скапливающуюся в расщелинах скал после дождя. Однажды, когда в летний зной засохли в этой пустыне растения, стала приходить к отшельникам олениха, позволявшая им пить молоко из ее вымени.

Бесы, не терпевшие присутствия святых в пустыне, явились туда в виде огромного змея, но не устрашили отшельников. Молитвы преподобного Давида они не выдержали. Им пришлось уйти. Место подвигов Давида и Лукиана открыли охотники. За ними стали приходить сюда жители горных селений. Некоторые из них оставались в пустыне ради молитвы и безмолвия. Так образовалась обитель. Преподобный Давид стал наставником и настоятелем. Он имел от Господа многие дары, среди них дар прозрения и дар исцеления душ и телес.

Услышав о нем, один богатый араб привел в пустыню своего больного сына, которого святой Давид исцелил. Пораженный таким чудом араб попросил у Давида святого Крещения для себя и для всех членов своей семьи. В знак своей благодарности Богу за чудо исцеления он прислал работников, и они высекли в скалах Гареджийской пустыни обширный православный храм.

Спустя несколько лет старец с некоторыми из братии обители отправился в Святую Землю. Он не вошел в Иерусалим, считая себя недостойным видеть Гроб Господень, – он отправил туда спутников своих, а сам взял с земли, где стоял, три камня с той мыслью, что они взяты при Святом Гробе, положил их в корзину и с ними отправился назад в Иверию. Видя его смирение, Господь послал Ангела Своего к иерусалимскому Патриарху со словами: «Мой возлюбленный Давид, приблизившись к Иерусалиму, не вошел в него, но взял с собою благодать его. Отправь скорохода догнать старца, одетого в рубище и с корзиной в руках, в которой лежат три камня. Пусть возьмут у него два, оставив ему один. Пусть скажут ему: “Так повелевает Бог. По вере твоей взята тобою благодать Иерусалима, возврати две части, дабы не лишить его благодати совсем. Третью дарую тебе в пустыню твою”».

Патриарх исполнил это, и слух о чудесном происшествии разнесся по всему городу. Давид же пришел в свою пустыню и положил третий камень в храме своей обители. Вслед за ним вернулись спутники его, которые и возвестили всем историю чуда о трех камнях. Вскоре святой Давид получил от Господа извещение о своей кончине, усугубил пост, а в первый четверток по Вознесении причастился Святых Христовых Таин, собрал братию и, сказав им слова наставления на пользу души, простерся на жестком ложе и испустил дух. Ангелы взяли его чистую душу, чтобы, минуя все воздушные бесовские мытарства, представить пред очи Господа нашего Иисуса Христа.

В начале XIX века Гареджийскую пустыню посетил духовный писатель А. Н. Муравьёв. «Иногда дорога шла по косогору, промытому рытвинами, – писал он, – иногда по самому гребню утесов, и мы пролагали новые следы по страшным обрывам. Перед тем как спускаться в ущелье Гареджийское, показалась нам на кряже одинокая башня пустынной обители Чичхитури, одной из двенадцати, окружавших Давидову… Пошли мы по вершине горной, мимо сих развалин к другой, более знаменитой лавре Мучеников, или Моцамети; она иссечена в горе, нависшей над пустынью святого Давида, и служила средоточием для всех прочих… Мы остановились на вершине горы и долго смотрели на окружающую нас пустыню Гареджийскую, каменистую, безводную, прорытую ущельями… Нельзя было найти более жестокого уединения для подвигов иноческих, – и это место избрал святой Давид».

Святой Антоний, столпник, Мартмкопский чудотворец

Будучи одним из учеников святого Иоанна, Антоний был избран Ангелом в число двенадцати. Выходя из Антиохии в Иверию, он тайно взял в церкви, которой тогда завладели еретики-несториане, кирпич, на котором чудесно отображен был лик Христа Спасителя, спрятал у себя на груди и с ним вышел в путь. Выходя на проповедь слова Божия с горы Зедазени, он понес эту икону с собой.

Святой Антоний обошел многие селения Дагестана и Карталинии, везде приводя людей к христианской вере. Перейдя в Кахетию, он навестил в городке Икальто своего сотаинника епископа Зенона, а потом и владыку Алавердского, святого Иосифа. Невдалеке от Алавердского монастыря, на границе с лезгинами, в Лопоатанском ущелье, он стал вести суровую отшельническую жизнь, но все же принимал приходивших к нему людей. Со временем и здесь образовался монастырь, но Антоний, пробыв в нем несколько лет настоятелем и наставником, ушел опять в пустынные места – сначала в горы у селения Ахмета, потом на лесистую гору Акрианскую, впоследствии названную Мартмкопской: от слова «март» (уединенно) и «мкопе» (пребывать). Иссекши здесь в камне пещеру, святой Антоний поставил на возвышении чудесный кирпич – образ Христа и стал день и ночь подвизаться в молитве.

Питался он пригодными в пищу растениями, а кроме того, к нему приходила дикая лань с детенышами и позволяла ему брать у нее немного молока. Однажды лань прибежала испуганная: один из детенышей ее, которых она привела, был ранен стрелой. Вынув стрелу и промыв рану, Антоний взял свою икону и пошел с нею вниз. Там он нашел охотника, который оказался старшиной лезгинской деревни. Охотник был несказанно удивлен видом седобородого старца с иконой, сопровождаемого ручными ланями, и спросил его, кто он. Увидев, что охотник не понимает его языка, святой Антоний стал показывать жестами на гору, на икону, однако охотник ничего не понял и даже рассердился. Из его слов и жестов преподобный понял, что старшина хочет зачем-то лишить его руки. И в самом деле, слуги охотника схватили Антония и привели в селение прямо в сельскую кузницу. По приказу старшины кузнец раскалил секиру и поднял ее, чтобы отсечь Антонию десницу. Но рука кузнеца с секирой застыла в воздухе, и он не мог ее опустить.

Это так напугало и старшину, и всех тут бывших, что они заговорили все разом, и едва можно было понять, что они теперь хотят задобрить его, предлагают ему просить у них, чего он хочет. Он попросил всего только кусок окаменевшей соли и ушел от них на свою гору. Этой солью он стал угощать лань и ее детенышей.

Слух о чуде, происшедшем в кузнице, распространился по окрестным селениям. И вот потянулись на Мартмкопскую гору желающие видеть святого чудотворца. Снова нарушилось его уединение, но он, подчиняясь Божией воле, не ушел, а принял на себя свой прежний крест проповедничества. И много добра сотворил он, подвизаясь здесь. Многих и многих он привел к вере Христовой. Без счета исцелил недужных и без числа изгнал бесов из одержимых ими.

И опять образовалась многолюдная обитель. Однако не желал он расставаться с уединением, поэтому, назначив настоятеля, он выстроил себе каменный столп высотою в 13 метров с маленькой келлией наверху и открытой площадкой для молитвы. Тут по примеру Симеона Столпника и затворился он. Через какое-то время братия умолила его иногда спускаться для богослужения и исповеди, а также и для наставления иноков. Последние же пятнадцать лет своей жизни он не сходил со столпа вовсе. После его блаженной кончины святые мощи его положены были в храме в богатой раке, и много чудес Господнею силою происходило от них.

Слава Господу Богу! Здесь окончен плетением благоухающий венок великим сирским отцам, прошедшим в Иверии по стопам святой равноапостольной Нины. Горы Грузии освящены на веки веков и их молитвами, и их святыми мощами.

Святое дело равноапостольной Нины и сирских преподобных отцов продолжалось. Много было царей и цариц, святителей и преподобных, которые истово служили Господу Богу и украшали цветами христианской веры удел Божией Матери – древнюю Иверию.

Далее мы расскажем пока только о трех великих подвижниках.